Daniel de Bourg — Crazy in Love
Чувствую, как руки сводит от холода, и подношу их к губам, чтобы немного согреть. Я не знаю, сколько сейчас времени, чтобы отсчитать время до утра. Скорее всего, мне это не понадобится. Обнимаю ноги и пытаюсь уснуть, несмотря на страх в завтрашнем дне. Казалось, как только я прикрыла веки и уснула, как снова проснулась. Глухой звук напугал меня, но, когда тонкая линия света просочилась в помещение, я увидела Жаклин. Внутри меня что-то щелкнуло, и я поняла, что пришло моё время. — Иди со мной, немедленно! — парирует Жаклин, схватив меня за руку. Я не стала спрашивать, куда и зачем мы идем, я всего лишь последовала за ней. Ноги еле касались земли, как я снова тяжело их отрывала от пола. Глаза рассматривали всё вокруг, когда мы выбежали из амбара. Холодный воздух обдал мои голые плечи, и я тихо промычала. — Куда мы идем? — задала вопрос я, пытаясь успевать за ней. Под ногами чувствовался песок и мелкие камушки, от чего становилось тяжелее бежать. — Жаклин? Ответа не следовало. Мы приблизились к чёрному джипу, и Жаклин, буквально, затолкала меня вовнутрь. От холодного сидения по коже пошли мурашки, но мне было совсем не до этого. Я не могла оставить Гарри, уезжая отсюда. Что с ним будет? — Пристегнись, — говорит она, заводя машину. Я ловкими пальцами пристегнула ремень безопасности, держась за переднюю панель, пока Жаклин выворачивала машину. Я смотрю на неё, и не вижу никаких эмоций, лишь сосредоточенность. — С ним все нормально, — она переводит взгляд на меня. — Ты же это хочешь узнать, да? Первое, что со мной происходит — облегчение. А затем беспокойство. — Что происходит, Жаклин? — она достает последнюю сигарету с пачки и зажимает между зубами. — Этот уродец хотел тебя продать. Я понимаю, что он больной, но это уже слишком, — едкий запах дыма наполняет салон машины, когда она зажигает сигарету. Я думаю о Лиаме и о том, чтобы со мной всё же случилось, останься я в том подвале. — Утром он собирался отвезти тебя в какой-то клуб и продать за несколько штук. Он продешевил, я тебе скажу, ты стоишь намного больше. Я дала Гарри ключи от наручников, он знает, что делать. — Что? — в недоумении переспрашиваю. Я начинаю задыхаться от дыма, поэтому сразу открываю окно, чтобы вернуть, хоть и прохладный, но свежий воздух. — Почему он не мог поехать с нами? — Он задержит Лиама. Если получится, то и убьет, — на последнем слове мои легкие сжались, и я уцепилась руками в кресло. Мысль о том, что Гарри снова убьёт кого-то, вызывает у меня тошноту. Но Лиам — это не невинные девушки; Лиам сам убийца, поэтому это ничего стоит. Но все же. — Мы сможем уехать достаточно далеко, чтобы он нас не отыскал, когда что-то пойдет не так. — Если, Жаклин, — исправила я. — Да, именно. Если что-то пойдет не так, — она делает ещё одну затяжку. — Я это и имела в виду, прости. Я качаю головой и скручиваюсь на сидении, только сейчас понимая, насколько, на самом деле, я слаба. Смотрю в окно, но ничего, кроме чёрной темноты, не вижу. Рассвет ещё не скоро, и я предполагаю, через сколько снова смогу увидеть Гарри. — Тебе лучше поспать, нам ещё долго ехать, — отвечает Жаклин, выбрасывая окурок. Я слабо киваю и закрываю окно. Мне катастрофически не хватает сна и отдыха, но понимаю, что уснуть не смогу, когда такое происходит. Мысленно повторяю себе, что с Гарри все будет хорошо, и что уже совсем скоро я его увижу. От этого не становится спокойнее, но мне удается закрыть на мгновение глаза. Я так и не сказала Гарри, что беременна, за меня это сделал Лиам. Я хотела рассказать, что всё будет иначе, что, возможно, всё поменяется. А в результате я еду в машине неизвестно куда с девушкой, чья дочь похищена, когда Гарри должен будет убить этого самого похитителя. А теперь скажите, что жизнь чертовски несправедлива, и я вам обязательно поверю. Что будет с Кармен? Девочка пережила потерю родителей, хоть сама об этом не знает, а сейчас смерть угрожает ей самой. Мне не хочется такого будущего своему ребенку, но уже ничего не изменить.***
Ударяюсь головой о стекло и резко открываю глаза. Всё ещё машина, та же дорога с бесконечной трассой. Солнце еле вылезло из-за горизонта, окрашивая небо в жёлто-красный оттенок. Облегченно вздыхаю и сажусь ровно в кресле, смотря на Жаклин: её руки крепко сжимают руль, глаза красные от нехватки сна, и я больше, чем уверенна, что пока я спала, она плакала. — Мы почти приехали, — говорит Жаклин, когда замечает мой слегка удивленный взгляд. Спина ныла от боли, и я, насколько это было возможно, вытянула ноги. Мысли возвращаются к Гарри, и становится до тошноты страшно за него. Закрываю глаза и немного надавливаю пальцами на виски, качая головой. Скоро это закончится, стоит только немного подождать. Спустя несколько минут, Жаклин сбрасывает скорость, и я чувствую, как мы съехали с трассы. Открываю глаза и вижу небольшой мотель со старой вывеской. На стоянке стояла лишь старый шевроле, что говорило о том, что не так уж много клиентов обслуживают здесь. Жаклин припарковала машину сразу же за поворотом, как раз у входа. Прежде чем выйти из машины, она открыла бардачок, достав оттуда пистолет. При виде огнестрельного ружья, внутри меня все перевернулось, но я прикусила губу и посмотрела на девушку. — Это самая лучшая защита, пока мы здесь, — она прячет его за ремень, прикрывая кофтой, которая была ей велика. — Нам нужно немного отдохнуть. Говоря это, она явно имела в виду себя, но не хотела, чтобы это звучало эгоистично по отношению ко мне. Я поспала в машине, но не сказала бы, что это был лучший отдых. Я вышла из машины, немного пошатываясь от долгой поездки. Что-то меня тревожило, я нервно кусала губу. Я боялась за Гарри, но в тот же момент верила, что с ним всё будет хорошо. Нужно набраться немного терпения, и скоро я его увижу. Ожидая Жаклин, пока она регистрирует наш номер, я ходила около машины, считая собственные шаги. «Один, два, три, четыре, пять…» — звучит в голове. Ноги прирастают к земле, вспоминая эту считалку. Однажды, я пообещала себе, что не буду вспоминать о прошлом, в котором Гарри был «плохим». Каким бы он ни был, он изменился. Он верит, что нужно жить будущим, не оглядываясь на прошлое. Опираюсь рукой о машину, чувствуя, как кружится голова. «Ты знаешь, чувствуешь, сколько боли он причинил. Тебе было больно, холодно, одиноко. Он хотел тебя убить, помни это». Делаю глубокий вдох и поднимаю голову, смотря на чистое небо без единого облака. Всё кажется прекрасным, но не идеальным… «Ты же помнишь его глаза, как твоё сознание уходило прочь. И как ты выжила. Твоя жизнь была под угрозой. И сейчас, у тебя под сердцем его ребенок. Ребенок убийцы.» Это не мои мысли, это прошлое стучит в виски. Я не хочу вспоминать об этом, хочу уйти от этого прочь и больше никогда не возвращаться. С приходом Гарри я многое потеряла, но также, я много приобрела. Я никогда так не любила, не хотела улыбаться, стремится к счастью, как с ним. «Страх будет тебя постоянно преследовать, и с каждым разом, когда ты будешь оглядываться, он будет тебя поглощать, и ты снова и снова будешь переживать прошлое. Тебе от этого никуда и никогда не деться». Я уже чувствую, как слабо показывает в уголках глаз, как слезы медленно скатываются по щекам. Я сейчас путаюсь, но когда я с Гарри, мои мысли чисты. Я не думаю о том, что я поступила не правильно, ведь сейчас я ни о чём не жалею. Рука тихо ложится мне на плечо. Я даже не услышала шаги Жаклин. Она обеспокоенно смотрит на меня, и я спешу стереть застывшие слёзы с глаз. — Ты в порядке? — её голос полон серьезности. — Да, всё хорошо, — я киваю. Делаю глубокий вдох и пытаюсь выдавить хоть подобие улыбки, чтобы окончательно её убедить. Получается не очень, и всё же я бросаю эту затею. — Наша комната номер пять, идем, — прежде чем вручить мне ключи, она открывает багажник и берёт дорожную сумку. Замечаю также два чёрных кейса, но не решаюсь спросить, что в них. Найдя нашу комнату, открываю её маленьким ключом и открываю дверь. В нос ударяет запах сырости и старого помещения. Не лучший вариант, но, по словам Жаклин, больше ничего по близости нет. На одну ночь сгодится, но место, по правде говоря, не шик. Пройдясь по комнате, замечаю старый телевизор в углу, которому, по видимому, лет двадцать. Допотопная техника покрылась слоем пыли, что было явно не в условиях комфорта. Жаклин поставила сумку на кровать, доставая из неё комплект одежды и бутылку воды. Мы до сих пор ничего не ели, и я уже чувствую, как живот неприятно тянет. — Мне нужно позвонить. Ты знаешь, что нужно делать, если что-то произойдет, так ведь? — диктует она, перебирая какие-то вещи из сумки, пока я не понимаю, что именно она искала. Она поворачивается ко мне, глядя прямо в глаза. — Здесь только три выстрела, не сильно балуйся и целься точно в яблочко, поняла? Пока вся информация усваивается и то, что она только что сказала, доходит до меня, холодок проходит вдоль позвоночника. — Я никогда не стреляла, Жаклин, — с помутнением в голове отвечаю я. — Вот здесь, — пальцем показывает она, касаясь холодного металла. — Снимаешь с предохранителя и нажимаешь на курок. Всё достаточно просто, только держи крепко, у него отдача сильная. Ты ведь умница, справишься в ситуации. Я хотела возразить или задать какой-либо вопрос, прежде чем она уйдет, но не успеваю. «Она ведь просто выйдет на пару минут позвонить, нечего бояться». Но ощущение страха сразу же появилось, как только хлопнула входная дверь. Я оказалось в этом мрачном помещении одна, с огнестрельным оружием в руках. Убираю волосы с лица и подхожу к кровати, аккуратно заправленной плотным покрывалом. Подняв подушку, кладу пистолет под неё, убеждая себя, что мне не понадобится брать его ещё раз в руки. Мне хочется принять душ, чтобы смыть с себя всю грязь и те гадкие ощущения с подвала. Меня по-прежнему немного водит, так что я стараюсь медленно идти в ванную. Смотрю на своё отражение в зеркале: кожа бледная, под глазами заметны синяки, и я понимаю, что не отказалась бы от чего-то, что могло бы скрыть этот ужас. Волосы запутаны, корни немного отросли и виден мой натуральный русый цвет. Немного темнее, но, всё же, заметно отличается. Приняв душ, мне стало частично легче. Горячей воды, как и ожидалось, нет, но холодный поток помог прийти в чувство. Переодевшись в чистую одежду, я вернулась в ванную, пытаясь найти какую-то аптечку. В навесном шкафчике нашла бинт, вату, спирт и ножницы, которые успели поржаветь у ручки. Подняв рукав кофты, промываю царапины, которые, скорее всего, получила в схватке с Лиамом. Рана немного щиплет, но боль терпима. Обмотав руку бинтом, так и не воспользовавшись ножницами, обрываю кусок и завязываю на узел. Теперь хотя бы легче. Спрятав медикаменты обратно в тумбу, беру в руки ножницы. Какое никакое, но тоже оружие. В голове проносятся тысячи мыслей о правильности поступка, который я хочу сейчас сделать. Наверняка, я буду жалеть потом о содеянном, но сейчас меня это не волнует. Я хочу изменить что-то, и пусть это будет первое в моём списке. Одной рукой держу ножницы, а другой беру небольшую прядь волос. Прикусив губу, делаю глубокий вдох и отрезаю их, оставляя небольшую чёлку. Так же и со следующими, пока не состригаю все. Смотрю на своё отражение и замечаю совершенно другую девушку. Медленно провожу рукой по своей новой короткой прически, убирая со лба волосы. Пусть будет так, что-то есть в этом и, признаться честно, мне нравится. Возвращаю ножницы на место и выхожу из ванной, даже не трудясь убрать после себя. Сев на кровать, пару секунд принимаю себя новую, а затем ложусь. Дорога была длинной, и это ощущение проявляется в моей усталости. Несмотря на то, что Жаклин ещё не вернулась, пусть прошло около двадцати минут, мои веки медленно закрываются и я, борясь с внутренним страхом оставаться одной без сознания, засыпаю.***
*** Я просыпаюсь от глухого удара об стену. Подрываюсь с кровати, как после ужасного сна, и осматриваю комнату. Солнечный свет косо падает на стену, и я понимаю, что уже прошел обед. Встаю с кровати и подхожу к двери, но что-то меня останавливает. Дыхание позади меня заставляет покрыться мурашками и затаить дыхание. Не было страшно, просто неизвестно, что будет. Медленно оборачиваюсь и вижу перед собой Гарри. Его взгляд зелёных глаз заставляет меня облегченно вздохнуть, но затем, я понимаю, что что-то не так. — Привет, дорогая, — он слабо улыбается. Подсознательно хочу обнять его, коснуться его губ, но что-то меня тянет назад. Делаю шаг назад, и только потом замечаю то, чего не заметила сразу. У него в руках окровавленный нож. — Гарри, ты… — пытаюсь сказать, но голос пропадает. А этим следует резкая боль в животе. Смотрю на живот, который уже более заметный, и вижу пятно крови на снежно-белой рубашке. Внутри всё скручивает, и я прикладываю руку к тому месту, где, кажется, вонзаются тысячи ножей. Кровь мгновенно окрашивает мои руки, и слёзы скатываются по моим щекам. — Прости меня, Софи, — монотонно говорит Гарри. Его лицо безразличное, без единой эмоции, а в руке этот нож. Я кричу, но голоса нет, так что всё бесполезно. Я пытаюсь попросить его о помощи, но он просто стоит и смотрит, как я истекаю кровью. Как мы с ребёнком медленно гибнем. Моё сознание медленно пропадает, и последнее, что я вижу — это Гарри, убирающий слезу с моей щеки. Крик слетает с моих губ, и я сразу же прикрываю рот рукой, когда понимаю, что это был всего лишь ужасный сон. Всё было настолько реально, что я до сих пор чувствую его руку у себя на щеке. Сажусь на кровати и пытаюсь прийти в чувство. Меня подбрасывает на кровати, когда я слышу стук в дверь. Первая мысль — это Жаклин. Но затем, я понимаю, что она имеет ключи. Чувства начинают бунтовать, и страх проявляется новым потоком слёз, пусть я ещё не отошла ото сна. Рука тянется к пистолету, спрятанному под подушкой, когда звучит ещё один стук. Вспоминаю слова Жаклин о том, как нужно снимать пистолет с предохранителя. — Ну же, — шепчу я себе, пытаясь дрожащими руками не уронить пистолет. Ещё один стук. Слажу с кровати, обходя её с другой стороны, садясь на колени. Я не до конца понимаю, что происходит, пока не слышу, как медленно прокручивается дверная ручка. Слышу, как стучит сердце, но пытаюсь держать себя в руках. Кладу палец на курок, прячась за прикроватной тумбой. Щелчок, и дверь медленно открывается. Тяжелые шаги приближаются, пока я сжимаю зубы до скрежета. Всё происходит слишком быстро. Я поворачиваюсь, вытягиваю руки, крепко сжимая пистолет, собираясь стрелять. Холодный металл чувствуется всем телом через одни только руки, но когда я вижу лицо Гарри, внутри всё млеет, и я просто выпускаю оружие из рук. Пару шагов, и я в его объятиях. Тепло и любовь наполняет меня, когда я чувствую его и вдыхаю любимый аромат. — Я почти в тебя выстрелила, — шепчу ему на ухо, но в ответ он только сильнее сжимает меня в объятиях. Этого мне не хватало больше всего. Мне не хватало его. Я отрываюсь от него, смотрю в его глаза, наполненные болью. А потом замечаю кровь на толстовке. Он обессилено падает на кровать, издавая холодный стон. — Чёрт, как ты?.. — я поднимаю кофту и вижу рану от пули. «В него стреляли, и сейчас он истекает кровью». — Он стрелял в меня, — отвечает Гарри, зажмурив глаза. — Меткий очень. Вспоминаю о небольшой аптечке, что в ванной, и подымаюсь на ноги. Не чувствуя пол под ногами, забегаю в ванную, забирая всё содержимое аптечки. — Пуля, нужно её достать, она внутри, Софи — Гарри смотри прямо мне в глаза, и я понимаю, о чём он просит. Я не сильна в таких вещах, но сейчас мне нужно думать не о себе, а о Гарри. Но прежде чем я хочу спросить о том, что мне следует сделать, открывается дверь и на пороге появляется Жаклин. Её взгляд застывает на Гарри, и на ране, которую он получил. Без слов, она бросает небольшой пакет на кровать, снимая куртку. — Дай мне полотенце, — велит она мне, и я даю ей махровое полотенце, которое было в другом комплекте. — Пуля внутри, так ведь? Гарри кивает, и она идет в ванную, вероятнее, чтобы помыть руки. Возвратившись, она открывает спирт и, даже не спрашивая разрешения Гарри, выливает немного на руки, а затем достает пуля. От такого зрелища, тошнота подступает к горлу, но я не отворачиваюсь. Достав пулю, Жаклин бросает её на пол, а затем прикладывает полотенце, стараясь остановить кровотечение. — Он… — Жаклин придерживая полотенце, смотрит на Гарри с надеждой. — Я не знаю, — безнадежно отвечает Гарри, переводя взгляд на меня. — Всё произошло слишком быстро, я даже не понял, когда именно он выстрелил в меня, я не чувствовал боли. — Ты сделал всё правильно, — кивает Жаклин, убирая полотенце и начиная накладывать повязку. — Тебе идет эта прическа, — уголки его губ дрожат в улыбке, и я просто сдерживаюсь из последних сил, чтобы не поцеловать его прямо сейчас. Но я лишь радуюсь тому, что он живой, рядом со мной. — Я говорила с Виктором, Гарри, — говорит Жаклин, и улыбка с его лица исчезает. — Она уже знает? Жаклин убирает остатки бинта и ножницы в аптечку, вставая на ноги. Наши с ней взгляды встречаются, и я понимаю, что она имела в виду меня. — Что я должна знать? Я устала от вечных секретов Гарри, от его пряток от меня. Я уже устала узнавать что-то новое и явно ужасное о нём, но я ничего не могу поделать. Просто надеяться, что когда-то я узнаю всё начисто, и когда-то это все-таки прекратится. —Осталось два дня, но все же, пора рассказать. Взгляд Гарри прячет за собой очередную страшную историю, в которую я должна быть посвящена. «Что ж, снова прошлое преследует. От него не убежать».