99 Problems

— Тупой сукин сын, — рычал Кастиэль, сидя на кухне за столом. Он хмуро стучал кончиком ручки по столешнице, кропотливо пыхтя над тетрадью по биологии. Напротив Люцифер меланхолично размешивал сахар в чае и кусал завалявшееся в шкафчике печенье. — Сам виноват, — отозвался Люк с набитым ртом; Кас даже взгляда не поднял, продолжая вникать в конспект, который они записывали на уроке. Вот всегда так — нет бы просто согласиться с утверждениями, надо корчить из себя мудреца и переводить стрелки. Хотя Кастиэль и сам знал, что виноват: нечего было вообще руку поднимать. Кто его за язык тянул? Ну получил бы этот Винчестер свою законную "F" — и сам был бы виноват! А теперь сюда еще и его, Каса, приплели, и из всего этого вряд ли выйдет что-то хорошее. Не хватало еще портить отношения с профессорами в первом же семестре. А до Дня благодарения еще, кажется, уйма времени. — Я всего лишь хотел помочь, — огрызнулся Кас, открыв учебник, потому что в гребанных закорючках у себя в тетради он ни черта не мог разобрать. Люцифер залился диким хохотом, таким, что Михаил заорал из своей спальни что-то вроде: «Что у вас там творится?!» — Завтра, чую, тебе от этой старой сучки влетит, помощник, — фыркнул Люк, продолжая чавкать своим чертовым печеньем. Кастиэль зыркнул на него свирепым взглядом и начал записывать что-то в тетради. — Чтоб я еще хоть раз вздумал помочь этому уроду, — пыхтел Кас, смотря то в учебник, то в тетрадь, но мысли никак не хотели сплетаться в один комок, а беспризорно гуляли в голове. — Не делай добра — не получишь зла, мой мальчик, — проворчал Люцифер голосом наставника и, увидев еще один убийственный взгляд братца, вновь заржал в голос. — Да ладно, ладно, не зацикливайся на нем, — отдышавшись, сменил гнев на милость Люк, видя, что Кастиэль и правда расстроен. Вместо того чтобы продолжить капать на мозги, он, взяв еще одну печенюшку, решил сменить тему. — Ты уже записался на дополнительные занятия по латыни? — поинтересовался он, прихлебывая чаю. Кастиэль отвлекся от конспекта. — Да, с миссис Миссури Холл, — проговорил он уставшим голосом. Все тело болело из-за сегодняшнего урока физкультуры, на котором они играли в «Вышибало». О да, бессмертная игра. — Ха, это та, которая еще искусство ведет? Гром баба, — оценил Люк, допивая свой чай. Кастиэль уставился на Дядюшку Сэма на футболке брата. — А ты? — он поднял глаза обратно к лицу Люцифера. Тот флегматично махнул рукой. — Да, к одной карге, которая ведет у Майки экологию, — пожал он плечами. Кастиэль хмыкнул: если бы Михаил услышал, как Люцифер только что его назвал, у Люка давно бы весь чай на голове оказался. Подумав об этом, Кас почему-то вспомнил первый день в школе и момент, когда Дин в кафетерии вылил колу ему прямо на волосы. — Хотя я не понимаю, на кой черт она мне. Вряд ли мы пробудем здесь дольше обычного. Весь этот дом и новая школа, ты сам знаешь, — полная брехня. Папку уже вызывают в Небраску. Чую, скоро мы отправимся в прекрасный Линкольн. — Поскорее бы, — тихо просипел Кастиэль себе под нос, но Люцифер все равно услышал. Он понимающе кивнул и, поднявшись, похлопал младшего брата по плечу. — Не парься, твой одинокий ковбой вскоре останется далеко позади, — он снизил тембр голоса, так, что стал похож на серьезного человека. Кас усмехнулся, когда Люцифер как ни в чем не бывало выпрямился и чуть ли не на весь дом проорал: — Эй, а у нас осталась та вкусная штука из яблока? — и полез в холодильник. Кастиэль тяжело вздохнул. Если ему светит повышенное внимание от профессора из-за своей доброты — да будет так. * * * Ночью в комнате было жарко, даже слишком. Кастиэль ворочался изо всех сил, то перекатываясь на спину, то на живот, и никак не мог найти правильное положение, в котором мог бы заснуть. За стеной еще доносились отдаленные звуки — скорее всего, Михаил смотрел какой-нибудь фильм. Люцифер ушел еще вечером, ссылаясь на новую вечеринку у Азазеля. Стоило Касу услышать об этом гнусном типе, как внутри все заклокотало от отвращения, и он предпочел не комментировать гулянки старшего братца. Что ж, если он хочет шататься где-то всю ночь (причем с такими извращенцами, как этот чертов Азазель, будь он неладен) — это его право. Никто не будет оправдываться за него перед профессорами завтра. Кастиэль очень долго вертелся в постели, никак не находя нужного положения. В комнате стояла разъедающая духота, так что одеяло было выброшено на пол уже спустя полчаса после того, как Кастиэль лег. От его елозаний даже простыня смялась, грозясь отправиться к одеялу. Он все думал — что сказать завтра профессору Кэмпбелл? Что он перепутал Дина с кем-то еще? Или что Дин просто забыл эссе дома? Но это уже был откровенный бред: в конце концов, забыл этот говнюк свое долбанное эссе или нет — это уже Каса никак не касалось. Он не его мамочка, чтобы следить, что этот раздолбай кладет в свой рюкзак. И вообще, чертов Дин Винчестер — не его проблема. Он может забывать свою домашнюю работу сколько угодно, может сколько угодно получать "F", сколько угодно проваливать контрольные тесты, экзамен — плевать. В конце концов, Кас не собирался задерживаться в этом треклятом Лоуренсе надолго. И в этой школе — тоже. Вероятнее всего, родители увезут их отсюда уже в скором времени — если отца начали отправлять в другие штаты надолго, это всегда предвещало скорый переезд. И на этот раз — Кас надеялся — ему попадется более адекватная школа. Когда удалось уснуть, Кастиэль видел что-то непонятное: какие-то движения, чьи-то лица, слышал голоса и громкую музыку, и мигом вспомнилась вечеринка в Топике. Кас почему-то четко видел пьяного вдрызг Бальтазара, танцующих танцы 50-ых Джо и Чарли, Адама, подливающего еще и еще. Музыка была очень громкой: Касу даже во сне казалось, что перепонки сейчас лопнут. Кто-то поднялся над столом и заплетающимся языком громогласно провозгласил едва понятный тост: — За молодежь Америки, ребятки! — проорал незнакомый голос, и все заулюлюкали в поддержку, послышался звон стаканов и кто-то начал шикать на других: мол, сейчас администратор придет и всем влетит. Но никто не приходил, а Кастиэль все слушал эту ужасную музыку, разрывающую барабанные перепонки, гудящую в мозгах, терзающую их. Он искал глазами Азазеля и Дина, но никак не мог найти, и уже было решил, что этот мерзкий тип со светло-карими, почти что золотистыми глазами все-таки добился своего, как вдруг резко ударил по глазам свет и Кастиэль услышал голос Люцифера: — ДОБРОЕ УТРО, ВЬЕТНАМ! * * * Кастиэль проснулся от настойчивых пинков Люцифера (который не только вернулся с вечеринки в три часа ночи, чего прежде никогда не бывало, но и был бодр и весел, словно и не пил всю ночь) и кое-как уговорил себя подняться. Хотелось остаться дома, попросить Люка или Майкла принести попить и скорчить из себя больного страдальца. Ночью спалось ужасно: постоянно в памяти всплывали отрывки вечеринки Азазеля, а внутри ворошилось чувство тревоги: Дина на вечеринке нигде не было. Уже утром Кастиэль сообразил, что это были, должно быть, воспоминания, а Дина не было потому, что он свалил с Анной куда-то, и она наверняка с удовольствием ему отсосала. Но почему же он так искал этого придурка? И почему сразу начал грешить на Азазеля? Люцифер фыркнул, понимая, что с утра каждый из них не в лучшей форме. Все-таки не нужно забывать про каменный стояк, посещающий каждого здорового парня с первыми лучами солнца. Кастиэль быстро сходил в ванную комнату и исправил положение, хотя на этот раз и было в его действиях что-то странное, сумбурное: он что-то вспоминал, сжимая в руках горячий стояк, но никак не мог выловить из мыслей то, что нужно. На кухне, будучи одетым и относительно собранным, Кас в очередной раз пожалел об отсутствии родителей. Только мать могла уговорить своих старших сыновей сидеть спокойно — доселе это ни у кого больше не выходило. — Майки, я сам решу, когда мне возвращаться, — встретил его сладостный голос Люцифера, намазывающего масло на тост. — Кто бы сомневался, Люси, ты ведь уже большой мальчик, — отбил Михаил, меланхолично читая газету. Кастиэль и сам понимал: Майкл обожал строить из себя отца, и такого человека, как Люк, это просто безбожно выводило из себя. Люцифер не думал, что Михаил каким-то образом выше него, так что вести себя как отец он не имел права. — Да-да, папочка Майки, — вновь отозвался Люцифер, но Майкл вспомнил детскую поговорку «Будь умнее» и, хмурясь, все же не стал ничего отвечать. — Вы должны пожениться, — возвестил Кастиэль, спустившись по лестнице. Он приземлился на стул и взял свою чашку чуть остывшего чая. — Я ему то же самое говорю, — шепотом проговорил Люк, кивая в сторону Михаила, но тот только закатил глаза на эту детскую шутку. — Кажется, у кого-то выдалась тяжелая ночка, — подметил как всегда бодрый Люцифер, поедая свой тост. Михаил скосил на Каса взгляд, но, не найдя признаков болезни у него на лице, уткнулся обратно в газету. — Можно и так сказать, — поморщился Кас, не желая углубляться в подробности своей бессонницы. Голова гудела просто адски — даже в сторону не повернуть. — Ха, бухал я, а с похмелья ты, — отметил Люк, залпом допивая свой чай и ставя чашку с грохотом на стол, чем как всегда ужасно взбесил Михаила (хотя легче сказать, чем он его не бесил). — Кстати, к тебе тут женихи с самого утра выстроились, — Люк подмигнул. Кастиэль поднялся с места и поглядел в окно с каким-то тайным трепетом. Он не знал, что хотел там увидеть. Может быть, Дина, который все-таки принес свое чертово эссе? Но там был всего лишь Бальтазар, сидящий на ступеньках крыльца. — Ох, Майки, ты только посмотри на него, — Люцифер притворно вытер несуществующую слезинку, кивая в сторону Кастиэля. — Кажется, только вчера он ел песок с клумб! А теперь? Настоящий кавалер! — Давно он тут? — поинтересовался Кастиэль, возвращаясь к своему чаю с тостом. — Да где-то с полчаса, — Люк вернул себе свой прежний голос. — Иди, а то он себе все яйца отморозит. А я, так и быть, не пущу про вас сплетню, любовнички. — О, ради бога, — Кас закатил глаза, но с места поднялся и, накинув куртку, вышел на улицу. Иногда ему казалось, что старший брат в семье — он. * * * Как выяснилось, Бальтазар и права ждал его уже полчаса. Он обосновал это тем, что просто встал слишком рано и не уследил за временем. Кастиэль проронил, что Бальтазар мог бы и постучаться или позвонить, а не сидеть на собачьем октябрьском холоде, но тот только пожал плечами. — Так ты зашел к Винчестеру? — неучастливо поинтересовался Бальт, идя с Касом бок о бок. — Лучше б не заходил. Бальтазар кивнул и снова уставился себе под ноги, стараясь согреть руки в карманах. — Не волнуйся ты так, — хмыкнул он, глянув на Каса, у которого на лице было написано, что в школу он шел, как на эшафот. — Эта шлюшка всем кровь попортила. Не бери в голову. Его проблемы — не твои. — Почему он тебе так не нравится? — поинтересовался Кастиэль; он не мог этого объяснить, но, черт, ему ужасно не нравилось, когда о Дине говорили с таким пренебрежением в голосе. Да, он был далеко не подарком, и Кас с удовольствием разбил бы ему нос еще разок хотя бы за это гребанное эссе, но чтобы с такой явной ненавистью в голосе... Что этот парень настолько плохого сделал? — Неважно, — будто ответил на его мысли Бальтазар. — Просто он мне не нравится. Вот и все. Обязательно должны быть причины? — Думаю, для ненависти — да, — пожал плечами Кас. Черт, на кой хрен он вообще защищает его? Ему уже влетело за эту защиту. И друга терять не хотелось. Совсем. — Слушай, достаточно того, что он водится с этим хреновым Азазелем, ясно? И остальными «крутыми плохими парнями». Разве тебя не бесит его наглость? Высокомерие? Он моральный урод! — Бальтазар пнул камешек под ногами, словно это была голова Дина. — Брось, — Кас проследил, как камешек укатился вниз по улице. — Ты его даже не знаешь. Просто... вдруг он неплохой парень? Вы же не общались ни разу. — Черт, он Ала чуть в калеку не превратил, этот твой «неплохой парень». Хорошие ребята не избивают других до сломанных ребер, верно? — Да, но этот твой Ал заслужил, — Кастиэль не заметил, как Бальтазар остановился, глядя на него хмурым взглядом. — Что? Я говорю, как думаю. — Тогда думаешь ты брехню, — хмыкнул раздраженно Бальт. — Откуда тебе знать, что Ал не был прав? Может, этот Винчестер — та еще соска. Кастиэль сжал кулаки в карманах, но больше ничего отвечать не стал. Было видно, что Бальтазару Дин не нравился. И переубеждать его было себе дороже. Вместо этого он криво усмехнулся и выдал: — Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты ревнуешь. Бальтазар фыркнул и прошел мимо, легонько ткнув его в плечо. — Много чести. * * * На литературе миссис Кэмпбелл не сказала об эссе ни слова. На уроке Кастиэль чувствовал спиной взгляд Дина, сидящего партой позади, и не переставал барабанить ручкой по тетради. Некоторые даже начали неодобрительно поглядывать на него из-за этого. Он долго думал обо всем — что, если миссис Кэмпбелл желает поговорить лично? Спросить, почему он соврал? Кастиэль стучал и стучал ручкой по парте. Он совсем не хотел вновь оказаться один на один с профессором или директором. Не хотелось снова разочаровывать родителей. К тому же, им с Дином вскоре снова придется драить кабинет, так что вряд ли самое время брать на себя новые наказания. Сорок три минуты пролетели совсем быстро. Кастиэль за своими раздумьями даже не заметил, как заверещал звонок и профессор Кэмпбелл прервала свой рассказ о Хемингуэе. Закончила она домашней работой и заданием прочесть к уроку на следующей неделе «Цветы для Элджернона» Дэниела Киза. Она добавила, что будут рассуждения на тему книги и идеи, которую хотел донести автор. Выходя из кабинета, Кастиэль все ждал, что его окликнут, но этого не произошло. Дин вышел раньше, так что что-либо выяснить он не успел. Нужно было попасть за четыре минуты в другое крыло здания, на латынь, а этот урок у них с Дином не совпадал. Пришлось ждать до ланча. Кастиэль шел в кафетерий с иллюзией облегчения: если его не позвали на беседу, значит, все прошло нормально. И Дин либо выкрутился, либо все-таки написал чертово эссе. За столом Чарли и Бальтазар как всегда дурачились, а Кас все никак не мог вникнуть в тему их разговора, занятый разными мыслями. Про сон, про Дина, про ненависть Бальта, про эссе — про все. Голова снова начала болеть. Плюс ко всему ему пришлось распрощаться с четырьмя долларами, так как матери по-прежнему не было дома и упаковать ланч было некому — пришлось покупать в школе. А здесь кормили отвратительно. Но Дина в кафетерии не было. Кас осмотрел весь зал, но не обнаружил его. Даже в компании Кроули и Бенни его не было. На какие-то доли секунд в голове щелкнула догадка: ведь вместе с Дином нет и Азазеля, хотя утром Дин в школе точно был. По всему нутру разлилось злобное отвращение, и Кас прекратил искать. До чего же его бесил этот отвратительный извращенец с его хриплым киношным голосом и глазами, отдающими желтым. Полный придурок. И Дин должен быть тем еще идиотом, чтобы повестись на этого жалкого типа. — Кому-то сегодня драить сто одиннадцатый кабинет, — усмехнулся Бальтазар, легонько ткнув Каса в бок локтем. Чарли сочувствующе поглядела на него. — Разве наказание не отменили? — участливо поинтересовалась она, жуя свой сэндвич. — Да кто ж его отменит, — вздохнула Джо, похлопав Каса по плечу. — Да ладно, — отмахнулся он, смущенный таким участием со стороны друзей, и уткнулся обратно в тарелку. — Не такая большая работа. — Да, смотрите не поубивайте с Винчестером друг друга, — хмыкнул Адам, и Кас не успел ничего возразить — раздался звонок и все хлынули на занятия. * * * Как ни странно, Дин все-таки пришел мыть кабинет. Он явился тогда, когда Кас уже начал подметать пол. Часы показывали половину четвертого, а значит, Кас давно должен был быть дома. Тем не менее, он не сбегает, как Дин. Он принимает свою нелегкую участь. — Привет работникам, — возвестил о своем присутствии Дин, хотя Кас почувствовал спиной его взгляд еще раньше. — Вы только посмотрите, — оценил он вымытую до блеска доску. — Дядюшка Сэм был бы тобой доволен. — Ты опоздал, — возвестил Кас, выпрямляясь. — Есть немного, — пожал плечами Дин и прошествовал в класс. Он уселся на стул за учительским столом, как раз неподалеку от Каса. — Надеюсь, ты тут все уже доделал? — Не дождешься, — отозвался Кас, прислонив метлу к стене. — Твоя очередь. Дин еще недолго глядел на метлу, а затем, с видом мученика, все-таки поднялся и взял ее в руки. Кас стоял рядом, глядя, как Дин начал с того места, у которого он только что закончил. Дин, в общем-то, был в своем репертуаре. Джинсы, футболка и рубашка в синюю клетку. Жуть как по-американски. — Ты все-таки сделал эссе, — проговорил Кас, нарушая тишину. Дин продолжал работать метлой. — Ну, да, — пожал плечами он. Больше он ничего не говорил. Кастиэль еще какое-то время смотрел на него, стараясь что-то найти. И нашел. У Дина на шее была парочка свежих засосов. Они были выше ворота рубашки, так что их нельзя было скрыть. Кастиэля сразу как-то передернуло; он вспомнил отсутствие Азазеля и Дина на ланче, и улыбка сошла с его лица, будто ее там и не бывало. Он отвел взгляд и, хмурясь, взял свой рюкзак с парты. — Закончишь, — коротко возвестил он о своем уходе и развернулся, намереваясь отправиться наконец-то домой. Подальше ото всей этой хреновой «молодежи Америки». Чертовы придурки. Не могли до дома потерпеть — надо было все это в школе делать. — Спасибо, — окликнул его Дин, когда Кас был уже у дверей. Он развернулся и глянул на него, немо спрашивая: «Что?» Но Дин только улыбнулся, кажется, немного смущенно — видимо, он нечасто говорит это людям. — Спасибо за помощь. Ну. Сам знаешь. С эссе. Если бы не ты, эта старая сучка мне бы все мозги выела. И не видать мне даже минимального балла за семестр. Кастиэль еще пару секунд поглядел на него, стараясь понять, издевается он или нет, но Дин был чист. Так что Кас позволил себе широко улыбнуться ему в ответ. — Не за что, — вся предыдущая злость на его вчерашний ответ мигом сошла на нет. Кастиэль кивнул Дину в последний раз и отправился домой.