* * * * *
Отца ещё не было дома, и Таканори использовал это время для того, чтобы опять рассматривать фотографии, которые отдал ему Такашима. Это было его отдушиной в совершенно невыносимых буднях, наполненных молчанием и зубрёжкой. Он несколько раз порывался написать смс-ку Сугуру, но всегда останавливался. Нет, этого нельзя делать. Если отец узнает об этом, он запросто может что-нибудь сделать Сугуру. Таканори слишком хорошо знал своего отца и чётко представлял все его связи. И если уж Мацумото-старший сказал, что Широяме-младшему не поздоровится, если они снова начнут общаться, то так и будет. Сам Таканори не боялся отца - он его ненавидел. Часто, лёжа в своей постели и глядя на ночное небо за окном, он фантазировал, каково это - быть сыном такого человека, как Широяма-старший. И каждый раз выходило, что это просто чудесно. Огорчало только одно - он никогда не станет членом этой семьи. Его наказание - его собственная семья - никуда его не отпустит. Он не осуждал мать за её измену отцу. Он жалел её. Его мать была такой же наказанной, как и он сам. Когда-то у неё были деньги - вернее, деньги и небольшой, но стабильно приносящий доход бизнес был у её отца, деда Таканори, но когда получилось так, что клану Мацумото понадобилась невеста из хорошей семьи для остепенения сына, выбор пал именно на его мать. Ни о какой любви не было и речи - просто бизнес. Просто соглашение и объединение капиталов. На всех приёмах его мать блистала своей красотой и аристократизмом, никто лучше неё не мог организовать светские рауты, и семейство Мацумото было довольно своим выбором. А потом родители его матери погибли в автокатастрофе при вполне обычных обстоятельствах, и матери Таканори ничего не оставалось, кроме как смириться со своей жизнью. Они не нуждались в деньгах. Они нуждались во внимании. А именно этого Мацумото-старший категорически отказывался им давать, считая такие вещи, как забота, ласка и любовь, совершенно излишними. Така перебирал фотографии, задерживаясь на каждом снимке, вспоминая по минутам тот день: вот Тошимаса в наряде горничной ухаживает за ним, а рядом смеются Ниикура и оба Широямы. И лицо у самого Таки здесь такое испуганно-счастливое… А вот несколько снимков, где они все вместе… А вот Широяма-старший учит его готовить салат, а Сугуру хитро смотрит на них… А здесь они с Сугуру сидят вдвоём, и Широяма-младший так увлечённо рассказывает ему о машинах, на которых ему посчастливилось поездить, а сам Таканори, не отрываясь, смотрит на него так… так… влюблённо… Интересно, это все заметили? Даже если и так, то никто ему и слова не сказал - как будто так и надо. Забавно… А вот Сугуру и Юу играют на гитарах… Таканори всхлипнул - он всё время слышит эту мелодию где-то в глубине своего сердца. Сугуру в машине рассказал ему, что эта песня о сводящем с ума, болезненном одиночестве… «Is There Anybody Out There?» - так она называется. Таканори знал, что он сделает, когда закончатся каникулы, и они встретятся в школе. Он нарисует картинку к этой мелодии и положит её в сумку Сугуру, пока тот будет со всеми в столовой. Чтобы он знал, что Така нуждается в нём, что ему плохо без него, что он так бесконечно одинок…* * * * *
Такашима скучающим взглядом смотрел в экран телевизора. Смотреть, на самом деле, было совершенно нечего - только какие-то тупые ток-шоу. Он вздохнул и перевёл взгляд на Широяму, удобно устроившегося в кресле вместе со своим ноутбуком. Понаблюдав за увлечённо работающим Широямой, Койю решил устроить ему фотосет. Сходив в прихожую за фотоаппаратом, он сосредоточился на Юу. Тот поднял голову и улыбнулся: - Что это ты собираешься делать? - Хочу сделать из тебя «звезду». - А ты кем будешь - профессиональным фотографом или наглым папарацци? - А я буду их удачным сочетанием. Я буду нагло и профессионально тебя фотографировать. Ты же не против? - невинно поинтересовался Такашима. - Конечно, нет. Мне нравятся твои снимки. Только можно, я не буду специально позировать? Мне ещё немного поработать надо над статьёй, - попросил Широяма, и Койю согласно кивнул. Он дождался, когда Широяма полностью погрузится в работу и приготовился ловить удачный кадр. Вот Юу немного нахмурился и прижал к губам палец... Потом, словно невзначай, принялся очерчивать пальцем контур губ… Немного закусил нижнюю губу… Пощекотал кончиком языка верхнюю… Фотоаппарат неумолимо отслеживал каждое его движение. Наконец, Широяма устало потянулся, напомнив Такашиме кота, и спросил: - Ну что, пойдём на кухню? Заодно покажешь, что ты там наснимал. На кухне Юу занялся приготовлением ужина, а Койю просматривал отснятый материал. Если бы он не знал, что Широяма действительно работал над статьёй, он мог бы поклясться, что тот нарочно ему позирует или подыгрывает - настолько сексуальным и продуманным было каждое его движение. Да, этот парень не переставал его удивлять… Удивлять и… волновать. Такашиму вывел из раздумий голос Широямы: - Всё готово, Койю. Выпьешь со мной? - Мне же ещё домой ехать… - А ты разве не останешься у меня? - удивился Широяма. Такашима смутился. Нет уж, оставаться с ним наедине в его квартире - это слишком. - Нет, извини. Мне ещё подготовиться надо к завтрашнему дню. - А у тебя разве не отпуск? - Нууу… Я с Таканори занимаюсь. Меня просили об этом его родители, - сознался Такашима. Широяма посерьёзнел. - Ты не говорил с ним о том, почему он прекратил общаться с Сугуру? - Говорил. Вернее, пытался. Таканори объясняет это тем, что ему нужно больше времени посвящать учёбе, а личные дела могут и подождать. Только мне сомнительно всё это… - Уж не отец ли его приложил руку к такой резкой перемене мнений? - предположил Юу. - Когда мы с пикника вернулись, я Таку на руках отнёс в дом, так мне не понравилось, как этот хмырь на нас смотрел… Кстати, Койю, а ты не в курсе, случайно, каким бизнесом он занимается? - Вроде бы что-то, с машинами связанное… Я не знаю точно. Импорт, экспорт - я в этом не разбираюсь, если честно. - Интересненько, - протянул Широяма. - Надо будет поискать информацию об этой пипетке. Такашима прыснул. - Почему это пипетке? - Есть такое выражение: «Каждая пипетка мечтает стать клизмой». Вот и он, судя по всему, обыкновенная пипетка, которая слишком много хочет. Такашима уже хохотал. - Юу, я же теперь даже смотреть на Мацумото-старшего не смогу. - Что, ассоциации замучают? - хитро спросил Широяма. - Угу… - выдавил из себя Койю. Подождав, пока Такашима успокоится, Юу задал следующий вопрос: - А сам ты как думаешь, почему Така себя ведёт именно так? - А между ним и Сугуру ничего не происходило? - Что ты имеешь в виду? - насторожился Широяма. - Нууу… Они не ссорились, нет? - Нет. После пикника они увиделись только в понедельник. Когда бы они успели поссориться? А в машине Така мирно спал - ты и сам это видел. Такашима очень хотел высказать своё предположение, но вряд ли Широяме оно понравится. - Койю, я же вижу, что у тебя есть какие-то соображения по этому поводу. Не молчи, пожалуйста. - Ты только не обижайся, Юу… Просто… - Такашима замялся. - Может, это как раз из-за того, что он спал именно так. - Не понял… - А вдруг он подумал, что если он позволил себе воспользоваться плечом друга, как подушкой, то Сугуру решит, что он - малолетний извращенец? - выпалил Такашима и осёкся, потому что глаза Широямы расширились, а лицо приобрело совершенно нечитаемое выражение. - Возможно… Я не подумал об этом. Дело в том, что… - Широяма замолчал, выдерживая паузу. - Дело в том, что он явно испытывает к моему сыну не совсем дружеские чувства. - А Сугуру об этом знает? - Думаю, что нет. Но он тоже что-то скрывает. - Почему бы тебе не поговорить с ним откровенно? - Думаешь, я не пытался? Ты просто не знаешь моего сына. Он жёстко заявил, что не желает об этом говорить - и всё. Дальнейшие расспросы становятся бессмысленными. - Но ты же отец! - удивился Такашима. - Как он тебе так отвечает? - Легко. Он всегда был таким. Из него ничего не вытянешь, если он сам этого не захочет. Помню, у него года три назад зуб разболелся так, что щека опухла. Естественно, Каору впал в истерику - как всегда в таких ситуациях. Он беспрестанно повторял одну и ту же фразу: «Мы его теряем!», и Тошия был вынужден заниматься только своим супругом. Знаешь, я порой поражаюсь его терпению. Каору на работе такой жёсткий и хладнокровный деспот, способный свернуть горы, а в кругу близких людей он совершенно преображается, и когда кому-то из близких становится плохо, он просто не знает, что делать и начинает паниковать и истерить. Странно, правда? - Широяма улыбнулся. - Да уж, я заметил, - проворчал Такашима. - А с Сугуру тогда что было? - Ну, я повёз его к стоматологу в надежде, что там мой сын станет более покладистым. Ни фига. Какими только орудиями пыток не размахивали перед его лицом, но он не сдался и больной зуб показывать отказался наотрез. Тогда утомлённый врач сказал, что ему придётся вырывать зуб наугад, и если он ошибётся, то Сугуру на следующий день должен будет приехать опять. - И что Сугуру? - Ничего. Окинул врача взглядом, в котором тонко смешались ненависть и отвращение, и сказал: «Рискните». И врач рискнул. - И что? - И угадал. Такашима представил себе эту ситуацию и снова расхохотался. С Широямой было так легко… И уходить совсем не хотелось, а хотелось остаться здесь, сесть рядом с ним, уткнувшись носом в его шею и снова вдыхать этот сумасшедший запах его кожи… Такашима вздрогнул, когда Широяма осторожно коснулся его плеча. - Ой, прости, я задумался… - Обо мне? - и снова нагло выгнутая бровь. Как же это сексуально выглядит… Стоп, не думать об этом! - О Таканори, - ляпнул первое, что пришло в голову. Наверное, ему уже пора. - Койю, ты врёшь, - весело заметил Широяма. - Ну если ты такой ясновидящий, то какого хрена вообще задаёшь дурацкие вопросы? - раздражённо ответил Такашима и тут же замолчал, вдыхая аромат кожи Широямы в изгибе шеи. Захотелось попробовать эту кожу на вкус - и Койю осторожно прижался губами к шее Юу, скользнул чуть выше… Широяма отстранился и взглянул ему в глаза. - Ты хочешь сделать это только потому, что так принято? - Я… не знаю… - пробормотал Такашима, отводя глаза. - Тогда не надо. Давай мы не будем торопить события, хорошо? Я не хочу, чтобы нам утром было стыдно за содеянное. Такашима кивнул и поднялся, чувствуя себя очень паршиво. Откуда ему знать - может, Широяма вовсе не испытывает к нему никаких тёплых чувств, кроме дружбы? Почему он сразу решил, что Юу влюбился в него? Почему он считает, что Юу непременно его хочет? Только потому, что сам Такашима его захотел? И стыдно-то как… Ну вот что теперь делать? Как смотреть в глаза Юу? Такашима засобирался, стараясь не встречаться взглядом с хозяином квартиры. Возле дверей Широяма схватил его за руку и повернул к себе. Приподнял лицо Такашимы за подбородок, заставляя взглянуть в глаза, и прижался горьковатыми от сигарет губами к губам Койю. В голове стало блаженно пусто, только лёгкое головокружение от близости Широямы, только его губы, только уверенные и такие нежные объятия… Широяма отстранился сам и шепнул, открывая дверь: - Будь осторожен. Обещаешь? Такашима кивнул и вышел.