Vertigo

Семейный обед, приуроченный к приезду любимого брата, подходил к концу. За это время Такашима неоднократно подавлял в себе желание выйти из-за стола и вернуться если не в Токио, то хотя бы в свою комнату. Он устал от бесконечных разговоров, детских воспоминаний, причитаний сестёр, их щебета, сдержанных улыбок их мужей и галдежа детей. Наконец, обед закончился, и Койю поднялся к себе. Он находился здесь со вчерашнего дня и совершенно не чувствовал себя дома. Это больше не был тот дом, который он знал и в котором вырос. После смерти родителей сестра переделала здесь всё, что можно. Единственной комнатой, которой не коснулся ветер перемен, была его детская, и Такашима был очень благодарен сестре за это. Здесь сохранились даже его школьные тетради. Забавно… Койю попытался отвлечься от тягостных мыслей, одолевавших его, просматривая своё школьное прошлое, но вместо умиления оно вызвало лишь воспоминания о работе. И Сугуру. И его отце. Вот какого чёрта?! Неужели он не может думать о чём-то, не связанном так или иначе с Широямой? Или тот настолько глубоко въелся в его мысли, в его память, в его сердце? Вот только не надо про сердце… Никакими чувствами, кроме похоти, со стороны Широямы и не пахло. Зачем искать оправдания этому человеку и его непростительному поступку? Такашима всегда считал, что без чувств нельзя спать с человеком. Тут он вспомнил свои короткие романы и поморщился. Нет, всё-таки с Широямой всё было по-другому. Широяма заботился о нём, беспокоился и старался защитить, словно Такашима был какой-то невиданной драгоценностью. Койю фыркнул и дёрнул плечом, отгоняя дурацкое сравнение. Для Юу это наверняка был всего лишь один из способов затащить Такашиму в постель, и в этом он преуспел. Но ведь Широяма не пытался овладеть им - наоборот, он сам отдался Такашиме. Ничего не спрашивая и ни о чём не жалея утром. Ему ведь, наверное, больно было… Но он даже не намекнул на то, что ему могло быть неприятно… И он шептал Такашиме ночью такие вещи, от которых тот и сейчас отчаянно краснел. Правда, о любви им не было сказано ни слова. А если бы вдруг Широяма сказал, что любит, он поверил бы ему или нет? Койю задумался. Он не верил в любовь с первого взгляда, считая, что это слишком сложное чувство для того, чтобы распознать его сразу. Кроме того, он свято верил в то, что любовь у человека должна быть одна - и на всю жизнь. Нет, он не считал себя романтиком - всё-таки для этого у него был слишком испорченный наукой разум, но он был уверен, что любовь не может описываться сухими формулами или чёрствыми законами социума. Такашима вспомнил, как в университете его научный руководитель говорил ему: «Если Вы романтик, то явно ошиблись с выбором факультета. Или же готовьтесь к тому, что даже самое красивое природное явление Вы будете воспринимать с точки зрения науки, а никак не эстетики». А верит ли в любовь Юу? И умеет ли он любить? И что для него значит это слово? Всего лишь иероглиф? Или нечто большее? Они никогда не говорили об этом и, вероятно, уже не поговорят. И зачем говорить с человеком, который просто воспользовался тобой для удовлетворения своих потребностей, а утром даже не поприветствовал тебя? Всё и так ясно. Такашима был уверен, что теперь он точно знает, что такое «быть использованным», и это оставляло неприятный осадок внутри, от которого хотелось срочно избавиться. И Койю решил, что сделает всё, чтобы выбросить из головы все мысли о Широяме. Он их просто вытеснит, вытравит, выжжет и снова станет самим собой.

* * * * *

- Тебя покормить? - обратился Широяма к вошедшему следом за ним в квартиру Ниимуре. - Если тебе не трудно. Ты же знаешь, что я умею готовить только воду, - усмехнулся психолог. Юу слабо улыбнулся в ответ и прошёл на кухню. Взобравшийся на высокий барный стул Тоору задумчиво следил глазами за Широямой, который что-то готовил. - Я не думаю, что тебе стоит так расстраиваться из-за того, что произошло. - Я не могу по-другому. - С ним всё будет в порядке, - психолог в упор смотрел на Широяму своими янтарными глазами. - Я тебе гарантирую. Я не позволю ему наделать глупостей. Юу разложил еду по тарелкам и присел напротив Ниимуры. - Скажи, Кё… - начал он. Тоору приподнял бровь, украшенную серёжкой, и вопросительно посмотрел на него. - Зачем ты помогаешь мне? - А разве это не очевидно? - Для меня - нет. - Если я скажу, что люблю тебя, это будет достаточно правдоподобным ответом? - Тоору хитро посмотрел на Широяму. Тот засмеялся. - Да уж, давненько я не слышал этого от тебя, Кё. - А я давно не слышал, как ты называешь меня этим именем. - Мы же всё время видимся только на людях. - К сожалению. Но сейчас мы можем немного побыть самими собой, правда? - Конечно, мой маленький Кё, - засмеялся Широяма, увидев недовольную мордашку Ниимуры. - Ещё скажи, что я… - Кавайный… - И я убью тебя!!! Отсмеявшись, Широяма обратился к Ниимуре: - Знаешь, я соскучился по таким вот нашим посиделкам. - Я тоже. Юу… - Что? - Сугуру всё ещё против меня? - психолог вмиг стал серьёзным. - Не знаю. Честно. Я не спрашивал у него о тебе. - Мне бы поговорить с ним… Насчёт Таканори. - Ты что-то знаешь об их ссоре? - насторожился Широяма. - Не было никакой ссоры. Между ними только недосказанность и страх быть непонятыми. - То есть? - Ты же умный человек, Юу. Ты же должен понимать, что Сугуру будет неосознанно копировать твою модель поведения и твоё отношение к чувствам. В частности, к любви. Для него однополые отношения - это норма. Он живёт в этом мире с трёх лет. Он искренне любит Каору с Тошией и считает их отношения идеальными. Он тоже хочет, чтобы у него всё сложилось именно так - один раз и на всю жизнь. Именно поэтому у него никогда не было друзей. Ему нужен не просто друг. Ему нужен любимый. И он нашёл его. Он любит Таканори. - А Таканори? - Тут сложнее. Этому мальчику нужен не просто друг и любимый. Ему нужна семья. - И что я должен делать в этой ситуации? - Ты не должен им мешать. Я попробую в начале семестра поговорить с Сугуру. Вообще-то я хотел пообщаться с ним ещё перед экзаменами - Тошимаса даже прямым текстом его ко мне отправлял, но Сугуру же у нас гордый. Он так и не подошёл ко мне. Жаль. Он у твоих сейчас? - Как обычно. Должен же он видеться с бабушкой и дедушкой хотя бы раз в году, - ответил Широяма и замолчал. - Почему он считает меня чудовищем? - внезапно тихо спросил Ниимура. - Знаешь, Кё, наверное, только я верю в то, что ты - бог. - И хоть бы кто-то сказал, что видит во мне просто человека, - с какой-то непонятной горечью ответил психолог. - А Дайске? Ниимура промолчал. Широяма задумался. Почему-то Тоору воспринимали чаще всего именно как существо, имеющее мало общего с человеком и не поддающееся никакому объяснению. Все его действия находились где-то за гранью обычного человеческого понимания, поэтому люди просто сторонились Ниимуры, и только Широяма знал, насколько тот одинок. Но одиночество всегда было естественной средой обитания Ниимуры, и только в одиночестве он чувствовал себя комфортно. Он не был создан для каких-либо близких отношений, оставаясь всегда на некотором расстоянии от другого человека. И всё же именно Ниимуру Широяма считал своим самым близким другом, доверяя ему безоговорочно даже то, что люди порой скрывают от самих себя. И сейчас, сидя с ним на кухне, Юу знал, что всё будет хорошо, потому что Тоору ещё ни разу не ошибался в своих предположениях и всегда выполнял данные им обещания.

* * * * *

От громкой музыки подрагивала цветная жидкость в стакане. Какой это уже по счёту - четвёртый или пятый? Такашима не помнил. Он крутил в пальцах соломинку и бросал осторожные взгляды на противоположный конец барной стойки. Сначала он подумал, что ему показалось - в таком пульсирующем свете легко можно ошибиться, но теперь он был уверен, что не ошибся. Он просто не мог спутать эти волосы, которые ещё позавчера стискивал в кулаках. Он не мог не узнать эти губы, которые так жадно целовал тогда ночью. И эти руки с длинными тонкими пальцами, которые привыкли перебирать струны гитары, могли принадлежать только одному человеку - тому, кого он так отчаянно желал стереть из памяти… Этот человек улыбнулся бармену и что-то спросил у него, и Такашима задохнулся от накатившего на него стремительного чувства ревности. Как он мог так мило общаться с каким-то парнем, когда тот, с кем он переспал два дня назад, сидит здесь же?! Значит, для него действительно ничего не значила эта ночь… И он, Койю, совершенно прав, желая забыть о нём. Он сейчас просто напьётся и утром даже не вспомнит, что видел здесь того, кто так и не пожелал покинуть его мысли. Какого чёрта он приехал в Канагаву? Он-то что здесь забыл? Что-то на совпадение всё это мало тянет… Почему он просто не может оставить его в покое?! Такашима залпом опрокинул в себя коктейль и подозвал бармена. Заказав ещё порцию, он продолжил наблюдать за мужчиной. - Эй, девочка, чего скучаем? Потанцевать не желаешь? - наглый голос прервал размышления Койю. Рядом с ним возник подкачанный парень. Такашиму передёрнуло от похотливого взгляда, которым парень смотрел на него. - Я тебе не девочка. Оставь меня в покое, - нервно ответил он. Это не ускользнуло от внимания парня. - Эй-эй, расслабься, я же пошутил! Пошли к нам! - парень мотнул головой в сторону танцпола. - Нет, спасибо, мне и здесь хорошо. - Ну, как знаешь… - протянул парень. - Потом не говори, что мы тебе не предлагали дружбу… Койю отвернулся, утыкаясь в стакан. Парень отошёл от него. Вот почему Широяма даже не вмешался? Ведь его же очевидно «клеили»! Стоп! А что, теперь заметно, что он - гей?! Такашима в ужасе застыл. Ками-сама, да что же это такое?! Как он будет смотреть в глаза своей семье? Что о нём подумают его родные? Как Широяма мог с ним так поступить?! А теперь он сидит недалеко от него и делает вид, что они не знакомы. Ну да, конечно, вон он - заигрывает с какой-то девицей… Девицей?! Зачем он это делает? Он же не интересуется женщинами! И опять даже не смотрит в его сторону… Или делает вид, что не смотрит… Как же Такашима его сейчас ненавидит! Да, вот оно, нужное чувство - ненависть. Теперь он просто возненавидит Широяму за то, что он сделал с его жизнью, с его чувствами, с его мыслями. Он будет ненавидеть его всей душой. Точно. Ненавидеть. Такашима кивнул стакану, призывая его в немые свидетели. - Я его ненавижу. И выпью за ненависть, - Койю опустошил стакан и со стуком поставил его на стойку. Ему стало хорошо. Он попытался узнать который час, но циферблат часов двоился и расплывался, так что Такашима плюнул на время. Посидев ещё немного и убедившись, что объект его пристального наблюдения по-прежнему не проявляет к нему никакого интереса, он расплатился за напитки и побрёл, пошатываясь, к выходу.