Vertigo

После третьего стопарика жизнь в глазах Такашимы заиграла новыми яркими красками, и даже язвительный завуч перестал казаться ему вражиной. Койю с каким-то странным умилением наблюдал, как ловко Ясухиро успевает подстраховывать любые движения Кавамуры. Внезапно его внимание от этой парочки отвлёк Дайске. - Потанцуем, Утя-путя? - А… - оглянулся Такашима. - Тоору, заводи шарманку! - кивнул психу Андо. Тоору, загадочно улыбаясь, загрузил диск в проигрыватель и приглушил освещение. - Романтика, бля! Вытащив Такашиму на середину комнаты, Дайске по-хозяйски прижал его к себе и задвигался в такт льющейся из динамиков мелодии. - Дай, ты можешь меня не лапать? - зашипел Койю, пытаясь выскользнуть из цепких и загребущих ручонок завхоза. - А я и не лапаю тебя, Утя-путя, - отозвался Андо. - Хочешь, покажу, как я лапаю? - Не надо! - перепугался Такашима. - Тогда расслабься и получай удовольствие… Койю последовал совету «бывалого» и положил голову на плечо Дайске. Послышался смешок. - Утя-путя, а ты в курсе, что Тоору нас прекрасно видит? - У вас же с ним свободные отношения, - ответил Такашима, не поднимая головы. - Но у вас с Широямой они не свободные, - напомнил Андо. - По крайней мере, насколько мне известно. - Извини, - Койю попытался отстраниться от завхоза, но тот не позволил ему этого сделать, крепче прижимая к себе. - Успокойся, я просто проверял, помнишь ли ты о том, что вы с Широямой вместе. - Проверил? - Да. - Слушай, Дайске, а что здесь делает Сугихара? - спросил Такашима, краем глаза поглядывая на танцующих рядом Кавамуру и Ниикуру. Ясухиро, развалившись на диване, потягивал вино и внимательно наблюдал за импровизированным танцполом. - А он тут с самого начала был, - ответил Андо. - Ты подожди, он щас дойдёт до кондиции и с него можно будет уржаться. Кстати, может, по писярику? Завхоз лихо разлил по рюмкам текилу и придвинул Такашиме блюдечко с лимоном. - А может, оливкой, а? – Дайске многозначительно заиграл бровками. – С поцелуем? - Я не люблю оливки, - хихикнул Койю. – И целоваться с тобой – тоже. - А ты ещё не пробовал ни разу! – парировал Андо, придвигаясь ближе. - Эй, порно-демон, а ты в курсе, что Тоору нас прекрасно слышит? – невинно поинтересовался Койю. - Но у нас же с ним свободные отношения… - Зато у нас с Широямой они не свободные… - Да Вы мастер оборонной борьбы, Такашима-сан, - подал голос Сугихара. – А что, мои предположения о Вашем личном шофёре подтвердились? - Сугизо, заткнись и не мешай мне совращать малолетку, - зашипел Андо. - Ой, Дайске, а ты меня совращаешь? – радостно спросил Такашима. – А твой скорпиончик об этом знает? Тоору, ты ему это позволяешь? - Конечно, позволяю, - за спиной Андо возник Ниимура. – До определённых пределов… - Ой, скорпиончик, ты уже здесь? – заворковал завхоз, разворачиваясь к психологу. – А мы тут с Койю о сексе говорили… - И почему в этой компании меня никто и никогда не совращает? – задумчиво пробормотал Сугихара, с тоской глядя на опустевшую бутылку. Он дотронулся до своего лица. - Харизма есть… Затем провёл ладонями по телу. - Фактура – тоже… Расстегнул пуговицы на рубашке. - Тогда в чём дело? Андо отреагировал мгновенно: - Сугизо, а ещё вина? Завуч благосклонно собрал глаза в кучу: - Пожалуй, - протянул он. Глядя, как Дайске ухаживает за Сугихарой, Такашима не выдержал и склонился к психу: - А что это он? Он же гомофоб вроде… - Угу, - подтвердил Тоору. – Только посмотри, сколько он в одиночку выпил. Сейчас в его глазах любовь абсолютно не имеет пола. Вот только его никто и пальцем не тронет… - Почему? Это жестоко, в конце концов! – в Такашиме проснулась жалость. - А ты побежишь жаловаться в Общество защиты животных? – хохотнул Ниимура. – Успокойся, у него желание любви в таком состоянии носит исключительно созерцательный характер. При любой попытке посягнуть на его достоинство Сугизо звереет. И учти, сердобольный ты наш, после пьянки он помнит всё в мельчайших деталях, так что если ты к нему игриво прикоснёшься, можешь сразу писать заявление об уходе по собственному желанию. - Тогда я его не понимаю, - твёрдо заявил Койю. - Неужели? – изогнул бровь психолог. Такашима смутился. Ниимура улыбнулся уголками губ. – Я курить хочу. Составишь мне компанию? В курилке уже находился Амано: он сидел на подоконнике, курил и смотрел в открытое окно. Заметив новоприбывших, физрук улыбнулся и слез с насиженного местечка, уступая его Ниимуре. Тот благодарно кивнул и достал сигареты. Шинджи услужливо щёлкнул зажигалкой. - Так вот, отвечая на твой первый вопрос, Койю: Сугизо и Рюичи не вместе. Просто они закадычные друзья с раннего детства. Эта дружба уже давно перешла в братство, причём Сугихара на полном серьёзе считает Кавамуру несмышлёнышем. - А что, у них такая разница в возрасте? - удивился Такашима, прислонившись к стене. - Целый год, - усмехнулся психолог, затягиваясь сигаретным дымом. - Просто, как любит говаривать Ясухиро, когда он вполне самостоятельно навещал горшок, демонстрируя миру все свои восемь зубов, Рюичи беспомощно пачкал памперсы, лёжа в кроватке и беззубо улыбаясь. Поэтому Сугизо считает своим долгом оберегать Кавамуру, тем более что наш соловей действительно совершенно неприспособлен к жизни. Ещё вопросы? - А почему Сугихара входит в круг избранных? - Он этой школе всю свою жизнь отдал, а это, согласись, что-то да значит, - Ниимура с сожалением затушил сигарету и потянулся за следующей. - Тогда почему он до сих пор не стал директором? - А вот это мне самому интересно, - раздался вкрадчивый голос за спиной. Койю обернулся и столкнулся взглядом с завучем. Шинджи молча протянул ему сигарету и чиркнул зажигалкой. Сугихара чуть склонил голову. - Благодарю Вас, Амано-сан. - Скорпиончик, пошли танцевать! - Дайске сунул голову в приоткрытую дверь. - Шинджи, тебя там Тошимаса ждёт на танцполе! Утя-путя, приходи, как надоест общаться с язвочкой! Дайске заржал и исчез за дверью. Ниимура выкинул окурок и, загадочно улыбаясь, покинул курилку вместе с физруком, оставляя физика на растерзание насмешливому завучу. Койю сделал шаг по направлению к двери, но замер, услышав совершенно неожиданное: - Такашима-сан, моё общество Вам неприятно? - Нет-нет, что Вы, - неуверенно ответил физик, разворачиваясь к Ясухиро. - Вы не курите? - Я бросил уже давно. - Похвально, - завуч задумчиво разглядывал причудливые кольца дыма. - А я вот никак не могу бросить. Люблю вино, сигареты и музыку. Вам странно это слышать от меня? Вижу ответ на лице Вашем… Пьяный Такашима чувствовал нестерпимое желание воспользоваться доброжелательным настроением Сугихары и спросить у него о матери Таканори. Ему давно не давала покоя пассивность этой женщины по отношению к собственному сыну, а тут представился такой уникальный шанс… И Койю не выдержал. - Скажите, Сугихара-сан… - начал он, мучительно подбирая слова, чтобы не нарваться на гадость со стороны собеседника. Завуч вопросительно приподнял бровь и смотрел на Такашиму в упор. - Вы ведь знакомы с матерью Мацумото Таканори? - Разумеется. И я даже не буду спрашивать, откуда Вам это известно, - усмехнулся Сугихара. - Что именно Вас интересует, Такашима-сан? Близость нашего знакомства или что-то иное? - Почему она так равнодушна к сыну? - выпалил Койю и осёкся. Ясухиро помолчал, покусывая нижнюю губу. Такашима замер в ожидании ответа. - Вы ошибаетесь. Кимико вовсе не равнодушна к сыну. Её холодность - это способ не сделать хуже, чем есть. - Я не понимаю… - Естественно. Я тоже не сразу понял её позицию. Если бы ей было наплевать на сына, стала бы она просить меня о том, чтобы я устроил его сюда? Ну, согласилась бы с мужем и отправила бы мальчишку в интернат - и дело с концом. Но ведь она этого не сделала. Вам ни о чём этот поступок не говорит? - обратился Сугихара к Такашиме. Тот пожал плечами. - Но ведь она может хотя бы быть ласковей с ним… - Не может. Когда-то Мацумото пригрозил ей, что отправит сына на учёбу куда-нибудь в Европу, если она не прекратит превращать мальчика в размазню своим сюсюканьем, и с тех пор Кимико старается сохранять видимость равнодушия. - А когда его нет дома? - Ребёнку очень трудно объяснить, почему с трёх до пяти можно быть естественным, а с пяти до трёх - нельзя. Гораздо разумнее поддерживать ровное отношение все двадцать четыре часа в сутки. Вам это тяжело понять, потому что у Вас нет детей, Такашима-сан. - У Вас их тоже нет, Сугихара-сан, однако Вы рассуждаете об этом. - У меня есть дочь - Луна. Она учится здесь же. Вы её знаете, наверное. Она выступает на всех школьных мероприятиях. - Но… - У неё фамилия матери, - Ясухиро отвернулся и теперь смотрел в окно. Такашима в шоке уставился на завуча. Оказывается, хорошенькая девушка с ангельским голосом по имени Луна - это дочь Сугихары?! Кто бы мог подумать… - Извините, Сугихара-сан, - прошептал Койю. Завуч кивнул, не оборачиваясь. Такашима чувствовал себя неуютно. Он задел что-то очень личное для обычно высокомерного Сугихары. Некстати вспомнились слова Ниимуры об увольнении и прекрасной памяти Ясухиро. Койю опустил голову и тихо спросил. - Мне в понедельник подать заявление? - О чём это Вы? - удивился Сугизо, резко повернувшись к сенсею. - Хотя… Нет, не отвечайте, я, кажется, догадываюсь, что Вы имеете в виду. Это Ниимура Вас просветил? - Ну да… - И правильно сделал, - к завучу вернулся его обычный издевательский тон. - Только Ваше заявление я всё равно не подпишу, а без моей резолюции Ниикура его тоже не подпишет. - Почему это? - вскинулся Койю. - А Вы мне нравитесь, Такашима-сан! - двусмысленно улыбнулся Сугихара. - С Вами интересно. Вы так прелестно смущаетесь и надеетесь на чью-то помощь… - А на что надеетесь Вы, Ясухиро-сан? - обнаглел Такашима. - На чудо, - неожиданно ответил завуч и покинул курилку, оставляя Койю ошалело хлопать глазами в попытке понять его последнюю фразу.