Vertigo

Разъярённый Хара Тошимаса ворвался в кабинет директора под конец рабочего дня, даже не обратив внимания на попытку Хизаки преградить ему путь. Хара жаждал крови. Его спасительный круг в лице Андо Дайске вот уже четвёртый день не выходил на связь, игнорируя звонки Тошимасы. В школе завхоза не было два дня, что наводило Хару на некоторые размышления. Он был уверен, что странное исчезновение Дайске напрямую связано с Ниикурой. И Тошия был намерен это выяснить немедленно. Захлопнув дверь за собой, он остановился, тяжело дыша и сверля взглядом директора, удивлённо поднявшего голову от бумаг. - Вы что-то хотели, Хара-сенсей? - привычно-вежливо осведомился Ниикура. Тошимаса набрал в грудь побольше воздуху и выпалил: - Ты уволил Андо? В глазах директора мелькнуло странное выражение, которое Тошия не смог понять. В следующее мгновение на лице Каору появилась усмешка, не сулившая ничего хорошего. - Да неужели? - лениво произнёс он и откинулся на спинку кресла. - Значит, ты всё-таки его уволил… - Хара прищурился и задавил в себе желание убить Каору немедленно. - Интересно знать, за что? - За заслуги перед Отечеством, - раздался мерзкий голос из глубины кабинета. Тошимаса зашипел. Отвратительный, вездесущий психолог… Сидит, развалившись на диванчике, усмехается и смотрит похабно. Ну конечно, без него никак не обошлось. В конце концов, у них с Дайске наверняка была интрижка, и псих мог иметь на Андо некие виды. Дрянь мелкая… - А тебя никто не спрашивает! - выплюнул Тошия, даже не удосужившись повернуться к Тоору. - Скажите мне, Хара-сенсей, а кто дал Вам право так себя вести в моём кабинете? - подозрительно спокойно поинтересовался директор. - Вы как-то враз потеряли всякое чувство меры, не говоря уже об элементарной вежливости… - Вот ты бы заткнулся насчёт вежливости, - обозлился Тошимаса. - И с чувством меры у тебя тоже всю жизнь были проблемы. - И-ди-от, - по слогам выговорил Тоору. - Но так даже интересней. Тошия бросил на психа уничтожающий взгляд, но решил, что разберётся с этим недомерком попозже. А пока следовало выяснить отношения с Ниикурой. - Ниикура, ты сволочь. Лживая, трусливая, отвратительная мразь. Я жалею, что отдал тебе свои лучшие годы, - начал Тошия, гневно раздувая ноздри. - Ты врал мне десять лет! Десять!!! Я тебя ненавижу за это! Ты… ты убийца! Голос Тошимасы сорвался на визг. Ниикура поморщился, но взгляда не отвёл и вообще никакого раскаяния на лице не отразил. - Мдааа… - проговорил псих, почёсывая продырявленную бровь. - И истеришь ты, как баба. Ножками бы, что ли, потопал для пущей убедительности… - Заткнись, придурок! - взвизгнул Хара. - Пошёл вон отсюда! - А ты злооой… - протянул Тоору, но никаких движений по направлению к двери не сделал, продолжая сидеть на диванчике и с интересом следить за Тошимасой. - Тошия, успокойся, пожалуйста, и давай поговорим, как цивилизованные люди, - подал голос Ниикура. - Своими воплями ты только усложняешь поиск взаимопонимания. - Взаимопонимания? - опешил Хара, плюхаясь в кресло у стола Ниикуры. - Ты о чём вообще, милый? Это не я врал тебе ежедневно. Это не я людей отстреливал. - И это не ты едва не был изнасилован и избит тремя пьяными и обдолбанными уродами в той подворотне, - поддержал разговор Каору. Тошия вспыхнул. - Сволочь! - прошипел он. - Мог бы и помолчать. - С какой это стати? И я тебя не обманывал, Тошия. Просто мой дядя отличается некоторой эксцентричностью, только и всего. Я хотел представить тебя ему ещё в самом начале наших отношений, но он мне ответил, что непременно с тобой познакомится, когда мы проживём вместе лет десять. А с каждой моей пассией он знакомиться не собирается. Вот и всё. Я потом вообще забыл об этом разговоре, но дядя, как оказалось, отличается куда лучшей памятью, чем я. Тошимаса смотрел на Ниикуру и кусал губы. Ему хотелось поверить, чтобы вернуть их отношения, но он убеждал себя, что это всё равно невозможно. - Но ты мне никогда не говорил, что ты - Оносэ. - А это что, имеет решающее значение в отношениях? - Каору похолодел. Его снова охватило чувство безысходности, как в детстве, когда он понял, что лучше носить фамилию матери и не говорить никому, кто он. Неужели Тошия окажется таким же, как те трусливые шакалы, что заставили его перестать верить людям? - Представь себе, Ниикура… или Оносэ?.. Ну, неважно… Так вот, если бы я знал, кто ты на самом деле, я бы близко к тебе не подошёл. Я хочу спокойной жизни и мне совершенно не нужен якудза в постели, - с улыбочкой сообщил Тошимаса. - Странно, но этот самый якудза в течение почти одиннадцати лет тебя ох как устраивал в постели, - заметил Каору. - Так что же изменилось? - Я не могу жить с убийцей, - любезно проинформировал директора Хара, закидывая ногу на ногу и ласково улыбаясь. - Не хочу, знаешь ли, чувствовать себя грязным. - Ясно, - каким-то надломленным голосом ответил Ниикура и замолчал. Его всё сильнее затягивало в тяжёлый омут усталости. Хотелось уронить голову на скрещенные на столе руки и лежать с закрытыми глазами, полностью отрешившись от окружающего мира. Хотелось тишины и покоя, а не вечной нервотрёпки. Хотелось ласковой заботы, а не постоянного требования быть сильным. Хотелось успокаивающе поглаживающих его плечи рук, а не скандалов и выяснения отношений. И кто виноват, если это никак не хочет осуществляться? В сердце словно воткнули иголку - неглубоко, на пробу. И сбили размеренный ритм, и царапнули под лопаткой. Ниикура коротко, рвано вздохнул, понимая, что дышать в полную силу сейчас не получится, и постарался взять себя в руки, чтобы не поморщиться болезненно от неприятных ощущений. -… это так эгоистично, Ниикура, но зато вполне в твоём стиле - просто наслаждаться чужой покорностью, думая, что тебе всё дозволено. Ты же используешь глупого Утёнка, трахая его в своё удовольствие и надеясь, что они с Широямой больше не помирятся. Это отвратительно, Ниикура, но в этом весь ты, - голос Тошимасы проникал сквозь тяжёлый гул в ушах и плывущие перед глазами чёрные круги с проблесками странных серебристых бабочек. Левая рука как будто накачана гелием - так невесома и в то же время совершенно неподъёмна. Ниикура скосил глаза влево - нет, рука как рука. Не раздутая. Но ощущение странное. Тошия что-то ещё говорил, но Каору его уже не слышал, опустив голову на руки и мелко хватая ртом воздух, задыхаясь от тяжести, сдавившей грудь. Уходите все. Сейчас. У него больше нет сил сопротивляться всему этому. С него хватит на сегодня. Хва-тит. - Уйди, Тошия… - еле шевеля пересохшими губами, шепчет Каору, но поглощённый своим монологом Хара его попросту не слышит. Зато его прекрасно понимает Тоору, который молча выпихивает упирающегося Тошию за дверь кабинета и возвращается к не поднимающему головы Ниикуре. - Као, что тебе дать? Лекарства есть какие-нибудь? - Хизаки… позови… Тоору срывается с места и вылетает в приёмную. Возвращается он уже с секретарём, который привычным движением отсчитывает капли хранящегося в аптечке лекарства и, разбавив его водой, подносит чашку директору. Каору пьёт с трудом, захлёбываясь и кашляя. Глотать практически невозможно, потому что в горле ком. Ещё немного, и он уже не сможет дышать - ком просто закроет доступ воздуху в его лёгкие. Ну и пусть… Нет… Так нельзя… Сейчас отпустит… Пусть ненадолго, но всё же… - Что с ним? - встревоженный голос психа. - Сердце, - кратко отвечает Хизаки. - Давно? - С детства. Гриппом переболел неудачно. - Ясно. И не лечится, конечно. - Естественно, - в голосе секретаря неожиданно появляются презрительные нотки. - Мы же Принцесску оберегаем, мать его японскую… - Хизаки, бля, ты же в образе! Не ругайся, девушкам это не идёт… - Ещё одно слово, Ниимура, и я тебя просто отравлю. - Ладно-ладно! Я молчу. Тишина. И капли дождя по стёклам - как Реквием их любви. Глупо и безнадёжно. И почему одиночество так любит запах дождя? Почему оно не появляется в залитом золотистым солнечным светом дне? Почему в картине его появления обязательно должен присутствовать барабанный бой капель по карнизам? Иголку из сердца выдернули. Покалывание в левой руке чуть заметнее - от кончиков пальцев, по вздрагивающей венке, так неприятно и в то же время желанно… Вздохнуть чуть глубже, ощущая кратковременную боль в расправляемых лёгких. Так легче. И противный ком в горле провалился куда-то в желудок, оставив после себя саднящее чувство. Но это всё мелочи… Каору поднял голову, поразив психа своей нездоровой бледностью, и слабо улыбнулся: - Вы чего? Испугались, что ли? - Идиот! - опомнился Хизаки. - Я больше твоего Тошимасу на порог этого кабинета не пущу! Он сейчас будет виски хлестать, а ты - капли сердечные! Это нормально? Нормально, я тебя спрашиваю? Секретарь произнёс это так отчаянно, что Ниикура виновато опустил глаза. Ну да, Хизаки прав, конечно. Но… Никуда его любовь к Тошии не делась. Так и живёт в сердце, продолжает течь по венам, отстукивает пульсацией под тонкой кожей на висках. Так зачем что-то менять? Каору поднялся из-за стола, тяжело опираясь о столешницу. - Тоору, поезжай в больницу, сменишь Койю. Хизаки, а ты - домой. Ты и так уже задержался. Хватит гореть на работе. - А ты? - спросил секретарь. - И я домой. А на ночь я сменю тебя, Тоору. - Угу, как же, - псих сложил губы в скептическую ухмылку. - Только попробуй. Я тебя назад отвезу. До завтрашнего утра будешь лежать дома, ясно? А уж мы с Дайске как-нибудь справимся, тем более что сегодня Наоюки дежурит. - Только не голодайте там, - попросил Ниикура. Псих хмыкнул. - Каору, к твоему сведению, я в курсе, где можно раздобыть еду в любое время суток. Не забивай себе голову такими мелочами. О себе лучше позаботься. Всё, поехали, хватит тут стоять. Может, тебя отвезти? - Не надо, Тоору, я сам. - Уверен? - Хизаки смотрел на директора, поджав губы. - Уверен. Я буду осторожен, - Ниикура слабо улыбнулся и вышел из кабинета.

* * * * *

Такашима зашёл в квартиру и прислушался. Каору был дома - в ванной шумела вода. Блондин сбросил куртку и обувь и прошёл в спальню. Ниикура, наверное, недавно вернулся, так что вряд ли что-то успел приготовить. Надо бы посмотреть, что в холодильнике осталось со вчерашнего дня. Койю поднялся с кровати и поплёлся в кухню. Шум воды в ванной стих, послышалось какое-то движение, а вслед за ним раздался грохот. Такашима, недолго думая, рванул на себя дверь ванной и застыл на пороге. Ниикура сидел на полу в окружении разбросанных флаконов и тюбиков и тупо пялился на учинённый им же разгром. - Каору, ты чего? - осторожно поинтересовался Койю. - Поскользнулся… Фигурист херов… - Ниикура помотал головой. - Сейчас уберу, не волнуйся. Извини. - Я пока кофе сварю, - Такашима улыбнулся и вышел. Иногда Каору мог быть таким смешным, что вообще не верилось в его прошлое. Да, собственно, чего он прицепился к этому прошлому? Мало ли у кого что было… Обстоятельства и всё такое… По меньшей мере, глупо менять своё отношение к человеку из-за его прошлого. Сейчас же Ниикура совершенно другой. А то, что он способен убить… Так опять же, если вдуматься, это же только в случае крайней необходимости. И вообще, хрен его знает, на что способен каждый из нас, когда дело касается близких ему людей. Блондин вздохнул и полез за чашками. Сзади послышались шаги, и Каору устало сел на барный стул. Такашима отметил, что выглядел директор каким-то… замученным, что ли… - Ты чего, Каору? - тихо спросил Койю. - Устал? - Да, - признался директор. - Тошимаса приходил. - Зачем? - блондин налил кофе и придвинул чашку Ниикуре. Тот благодарно кивнул и опустил глаза. - На разборки, - нехотя ответил брюнет и отпил из чашки. - Идиотизм какой-то… - Сильно визжал? - Порядочно, - Каору усмехнулся. - Собственно, мне не привыкать, конечно. Но, думаю, присутствие в кабинете Кё несколько умерило боевой пыл Хары. Как там Юу? - По-прежнему, - Такашима закусил нижнюю губу. - Я боюсь, Каору. - Что он не выйдет из этого состояния? - Да. - Его выведут. Он не был в коме, когда я приезжал кровь сдавать для него… - Ниикура осёкся и замолчал, понимая, что сболтнул лишнее. Койю изумлённо уставился на него. - Ты сдавал кровь для Юу? - недоверчиво переспросил блондин. - Ты… - У нас с ним группа крови одинаковая, - нехотя объяснил Ниикура. - Да всё хорошо будет, Койю, вот увидишь. И вы вместе будете воспитывать мальчишек. Я серьёзно. - А ты? - А я буду приезжать к вам в гости, - улыбнулся Каору и погладил Такашиму по руке. - А Тотчи? - А он не может жить с убийцей, потому что не хочет чувствовать себя грязным, - усмехнулся директор, вспоминая слова Тошимасы. Сердце опять предательски сдавило. - И я больше не хочу говорить об этом. Прости. Каору подошёл к раковине, чтобы сполоснуть чашку. Дальнейшее Такашима наблюдал, словно в замедленной съёмке, никак не желая понимать, что происходит. Чашка выпала из ослабевших пальцев Ниикуры, а сам он медленно осел на пол и стал неуклюже заваливаться набок. Опомнившись, Койю упал на колени возле брюнета, подхватив его в последний момент. Каору был без сознания. Такашима похлопал директора по щекам, но это не дало никакого эффекта. Койю потряс брюнета за плечи. Ничего. Он запаниковал. Потом, словно спохватившись, опустил Ниикуру на пол и помчался за телефоном, на ходу набирая номер и крича в трубку, чтобы приезжали как можно скорее. Он ещё успел открыть дверь, чтобы врачи могли беспрепятственно зайти в квартиру, и вернулся к Ниикуре, опускаясь рядом и укладывая его голову на свои колени.

* * * * *

Закрыв за врачами дверь, Такашима вернулся в спальню, где лежал Ниикура. Он был по-прежнему бледен, но уже в сознании. Койю присел на краешек кровати и улыбнулся. - Тебе надо отдохнуть, Као. Может, останешься завтра дома? - Нет, - Каору с трудом выталкивал слова. - Только я ходить, наверное, не смогу нормально. Поможешь? - Ну что ты спрашиваешь? - возмутился Койю. - Конечно, помогу. Тебе что-нибудь принести? - Не надо. Я посплю, - Ниикура слабо улыбнулся и закрыл глаза. Такашима осторожно гладил его по волосам, думая о том, какие именно методы средневековой инквизиции он применит завтра к пакостнику-Тошимасе. Потом в голову пришла мысль о том, что Ниикуре наверняка понадобится трость или как там это называют… А где взять? Позвонить Джею - уж он-то для брата всё что угодно раздобудет? Койю забрал телефон с тумбочки и вышел в гостиную. Сделав несколько звонков и условившись с Джеем, что тот утром подъедет к ним, Такашима заглянул в спальню. Каору спал. Койю немного постоял на пороге, разглядывая спящего Ниикуру, а потом аккуратно прикрыл дверь и отправился в гостиную готовиться к завтрашним урокам.