Гилдор Инглорион

На следующий день неразлучная теперь троица добралась и до старого дома в самом сердце крепости на Одиноком Холме. Близнецы рассказали Гилдору про битву лайквэнди с орками и что именно здесь, где ныне растёт вишня, погиб их вождь Дэнетор. Здесь ли его могила, близнецы не знали. Сложенный из толстых тёмных брёвен, дом и правда был старый, видевший не одну сотню зим. Странной конструкции, восьмиугольный и двухэтажный, он бросался в глаза. Гилдор уже два дня смотрел на него, но так близко подошёл впервые. И эта вишня, оказавшаяся единственным деревом в крепости, росшим прямо в земле, а не в кадке, неотделимая от дома, была его украшением. Старый снаружи, внутри дом был довольно новым – не скрипнула ни одна половица. В доме было тихо, лишь едва уловимый повторяющийся звук доносился откуда-то из глубины первого этажа. Эльфиниты двигались так же, как эльфы – беззвучно. И если бы не рост, это были бы вполне себе эльфы, подумал Гилдор. Вот же вымахали. Его наконец-то вели к хозяину дома, одному из двух. Гилдор ещё вчера хотел попасть сюда, но ему не давали прохода, и пришлось уступить и провести почти весь день в общей зале, рассказывая о нынешнем Тирионе и Валмаре, о появлении Эарендиля и Эльвинг, о начале войны. Гилдор говорил, как мог – о том, что видел сам. Близнецы потребовали подробный рассказ о родителях, и как раз это ребята и собирались устроить – в их комнате на втором этаже. Но не показать весь дом они тоже не могли, да и некуда было спешить. Поэтому направились в обход по первому этажу. Как оказалось, странный звук доносился из мастерской Маглора. В приоткрытую дверь было видно, как Маглор аккуратно подтачивает небольшие деревянные детали, подгоняя их по размеру каркаса лежащей перед ним лютни. Оглянувшись на брата и Гилдора, Элронд постучал в дверь. * * * Через два дня с севера вернулся разъезд Маэдроса. Гилдор видел, как он спешился и пошёл в старый дом. Он узнал его, как и Маглора, по старым портретам в доме Короля. Лицо, более резкое, чем на портретах, странным образом притягивало к себе внимание. Маэдрос заметил обращённый на него взгляд и оглянулся. Гилдор сразу же спрятался за близнецами, а они слаженно улыбнулись Маэдросу, показывая всем свои видом, что стоят здесь просто так. Маэдрос ухмыльнулся и зашагал дальше. А ещё через два дня был праздник лета. * * * Когда Маглор вошел в большой зал, было шумно. Компания неунывающих гондолинцев в несколько голосов пела Ulundo, (*) и проходя мимо них, Маглор невольно улыбнулся. На них поглядывал весь зал, и даже Маэдрос тянул уголок рта. – Брат, да улыбнись ты уже как следует, – хлопнул его по плечу Маглор. – Все свои, как будто никто не видел тебя смеющимся. Маэдрос поймал на своём плече руку брата и сжал её. – Эти ребята кого угодно расшевелят, ты прав, Кано, – расслабляясь, ответил Маэдрос. – Что там наши гости? – Как обычно тянут время. – Собираются с духом? – Вроде того. Келеборну это тяжело даётся – выйти сюда. – Как будто нам легче видеть его и не вспоминать. Братья сидели рядом, оглядывая зал. Судя по полупустым блюдам и громким песням, праздник удался. Справа, ближе к стене, стояла большая арфа Маглора – это было её постоянное место, и любой желающий мог подойти и поиграть в любое время. Сам Маглор предпочитал сейчас малую арфу, чудом спасённую в Дагор Браголлах. На большой он играл по праздникам или находясь в особом настроении, что случалось крайне редко. Да и не на каждом празднике он сейчас играл… Но летом, когда приезжали гости с Балара, играть приходилось. Не сказать, что Маглор делал это только из чувства долга, – ему и правда нравилось творить музыку, это знали все. Рядом с большой стояла и малая арфа, принесённая в зал по случаю праздника. Чья она, было непонятно, – таких арф в крепости было много. Маглор улыбнулся, увидев возле арф Гилдора и близнецов – они оживлённо что-то обсуждали. – Славный парнишка у Артафиндэ, – кивнул Маэдрос. – И так быстро сдружился с нашими ребятами. – Мягкий внешний характер, а что глубже, не каждый и узнает. И сам он видит больше, чем ему показывают, – ответил Маглор, знавший Гилдора на пару дней дольше брата. Тем временем лютня гондолицев завела спокойную мелодию, и никто из них больше не пел. И тут Маглор заметил входящего Келеборна. За ним появилась и Галадриэль, а Гилдор и близнецы-полуэльфы как-то сразу оказались рядом с ними и повели в зал. Не к столу братьев-феанарионов, конечно. Теперь можно было начинать заключительную часть праздника, и Маглор ещё раз огляделся. Здесь были почти все, кто сейчас находился в крепости, исключая дозорных на стенах. Стало более людно в прямом смысле – подошли служившие в крепости эдайн, кое-кто из них ещё никогда не слышал Маглора Песнопевца. И этот молодой нолдо, Гламдир, то и дело косился на них с братом, нетерпеливо ожидая чуда. Хотя, подумал Маглор, петь-то он сегодня и не будет. Зазвучит только музыка. Маглор глянул влево, где разместились гости. Гилдор устроился рядом с тётей, Элрос втиснулся между Галадриэлью и Келеборном, Элронд привалился к Келеборну, обнимавшему его за плечи. Там же сидели Эвранин и двое синдар из свиты Келеборна. Халатир прохаживался между столами, перебрасываясь словами и фразами со знакомыми. Пора было начинать. Маглор пробежал пальцами по струнам большой арфы, проверяя строй. Незаметно вздохнул. И разлилась водная гладь. Шла мелкой рябью на невысоких мягких волнах, не подгоняемых ветром. Тёмная ночная вода, отражающая древние звёзды. Небо сияло творениями Варды, и они танцевали на воде. Гилдор вслушивался в музыку, и ему казалось, что это музыка Куивиенен, о котором он столько слышал. Но ведь Маглор не был там лично, как тогда можно настолько точно его сыграть? А тем временем… На волнах, среди звёздных бликов, появился новый робкий свет. Дорожкой лёг он на воду, закрывая собой отблески звёзд. Невиданное светило впервые показалось из-за горизонта, разгоняя темноту ночи и страх в сердцах. Большой круг, сверкающий осколками Телпериона. Этот свет был знаком Гилдору. Луна. Рана. Тень Серебряного Древа. И значит, не Куивиенен это, а Митрим… Гилдор закрыл глаза, окунаясь в первую лунную ночь Арды… Ещё несколько раз сменились темы звёзд и луны, ускоряясь, утверждая новый порядок. Музыка крепла, звучала уверенней, придавала сил… И вот горизонт посветлел, волны заиграли новыми красками, по воде пробежал ветер, рождая новую рябь. Солнце, могучее и яркое, поднималось на западе. Гилдор невольно улыбнулся. Рождённый под солнцем, он принимал его как данность. А вот как оно было – увидеть солнце в первый раз. Торжество и тепло, яркие цвета и новая надежда. Ещё несколько минут звучала тема солнца – кульминация, победа над темнотой ночи. Распускались цветы и пели птицы – музыка славила день. И вот пропали звуки волн, зашло солнце, и остались лишь звёзды. Мелодия успокаивалась, затихала. Казалось, Маглор вернулся к началу, чтобы остановиться… Но вдруг блеснул небосвод, ярко и неожиданно. Предначальный свет засиял в небе, взволновал звёзды. Удивление и радость, неверие и горечь перемешались в музыке. Невероятные переходы тональностей едва не рождали какофонию… Такое не могло не отозваться в сердцах. Гилдору сделалось тяжело, он заметил, как нахмурилась Галадриэль и переглянулась с Келеборном. Маэдрос говорил что-то Халатиру, тревожно поглядывающему на Маглора. Гилдору всё показалось неправильным, и он вскочил со своего места. * * * Начав тему сильмариля, Маглор задумывал на ней же и остановиться. Показать смешение чувств и неоднозначность этого света. Но музыка не хотела останавливаться. Маглор выплёскивал эмоции, стараясь поймать момент для финального аккорда. Не получалось. Можно было просто перестать играть – наверняка многим было не по душе, но прервать музыку Маглор не мог. Надо было найти выход и вернуться к теме звёзд. Наконец, удалось укротить тональности, поймать более спокойный ритм. Зазвенели звёзды, задул освежающий ветер… И в этот миг ворвался в небо солнечный блик. Его не должно было быть ночью, но вот он – немного робкий, но живой и яркий. Его же тема солнца, сильно упрощенная, зазвучала рядом. Маглор повернул голову и за второй арфой увидел Гилдора. Мальчику явно не хватало умения, но играл он уверенно. Маглор заиграл тише. Такое нежданное чудо вмиг выбило из Маглора странную тему сильмариля, ему захотелось помочь племяннику, подыграв ему. Тема солнца крепла. Звучащая в четыре руки, она стала сильна и принесла умиротворение. И вот к солнцу добавился новый свет. Но Маглор удержал свою тему. Теперь он был солнцем, а Гилдор – сильмарилем. Сильмариль сверкал в солнечных лучах. Он удивлял и зачаровывал, он вопрошал и нёс надежду. Надежду для всех… Вдруг вторая арфа смолкла, скрипнула о пол скамья, и Гилдор со всех ног бросился прочь. Маглор в два такта завершил тему солнца и глянул в зал. Близнецы уже выбежали вслед за Гилдором, остальные удивлённо переглядывались. Спасая вечер, Маглор заиграл что-то простое и лёгкое, без плетения видений. * * * Элрос первым выскочил вслед за Гилдором и первым догнал его где-то на полпути к птичнику. Уже была ночь, молодая луна и Эарендиль почти сошлись на небе, выделяясь среди множества звёзд. Когда подбежал Элронд, Гилдор утирал нос, а Элрос держал его за руку. – … и тут я понял, почему у Маглора была такая странная тема сильмариля. Я вспомнил Клятву Феанора и не смог дальше играть. – Гилдор ещё раз провел рукой по носу. – И что мне теперь делать, я не знаю. – С чем делать? – Не понял Элрос. – Ну… Как показаться Маглору на глаза. Я влез в его музыку, поправил её на свой лад и в итоге сбежал, оборвав мелодию. – Ты всё правильно сделал, когда влез в эту его неразбериху, – сказал Элронд. – А что сбежал, так он и не вспомнит, – добавил Элрос. – И у тебя здорово получилось! Мы так не умеем. Маглор говорит, надо больше стараться. – Да он же ванья, у него это в крови, – развернулся к брату Элрос. – Нолдо я, – насупился Гилдор. – И чтобы вы знали, не всякий ванья может вот так ткать музыку, чтобы видеть её. Они больше песней творят. А как Маглор – одной музыкой – мало кто может. Интересно, как же тогда будет, если он ещё и запоёт. – А ты попроси его, – предложил Элронд. – Это и правда что-то особенное. – Вот так взять и попросить? – удивился Гилдор. – Да. А ты думал, его и попросить нельзя? – хмыкнул Элрос. * * * Когда луна и Эарендиль уже давно разминулись на небосводе, два брата возвращались в свой нынешний дом. Старый, деревянный, странный. Его построил кто-то из верных Амбаруссар, подражая строениям лайквэнди. Потом они всемером построили большой каменный дом, с большим залом и множеством комнат. Потом их осталось четверо в том большом доме. А когда осталось двое, они переселились в старый дом в сердце крепости. Подновили его после зимы, подлатали. Здесь было спокойнее, и даже близнецам-эльфинитам нашлось место. Вишня уже поспела. Маэдрос поднял руку над головой, сорвал пару ягод и протянул Маглору. – Так вот как оно было, брат, – тихо сказал Маэдрос. – У вас, на Митриме. Это было прекрасно.