Наш самый большой грех в том, что мы люди

POV Frank В воздухе повисло молчание, и никто из нас не говорит ни слова в каком-то непонятном ожидании. Чего мы ждем? Наверное, мы ждем того, что будет дальше, потому что, к сожалению, никто из нас не в состоянии предугадать будущее. И я сейчас не говорю о чем-то глобальном – мне не нужно знать, что произойдет через год, нет, так далеко я даже не пытаюсь заглянуть. Как можно думать о том, что случится в последующем году, если мы не можем быть уверены даже в следующем дне. Что будет завтра? Вариантов ответа может быть настолько много, что угадать правильный практически невозможно. Что нас ждет завтра? Я мог бы задать точно такой же вопрос и Джерарду, но я уверен, что он так же, как и я, не в состоянии на него ответить, может быть, ему даже сложнее. Он запутан и напуган. Он – человек, который только что пытался покончить с собой. Вряд ли он имеет хоть малейшее представление о своем будущем. Для него завтрашний день – это тьма, вглубь которой он продвигается мелкими несмелыми шагами, доверяя только своей интуиции и надеясь, что следующий шаг не станет для него фатальным. Джерард боится, но я знаю, что он все еще верит, что рано или поздно свет загорится, и он наконец-то сможет рассмотреть свой путь. Наверное, сейчас отчасти я понимаю, какого это, потому что я сам чуть ли не впервые в своей жизни чувствую себя дезориентированным, словно потерянным на землях, где раньше никогда не бывал. Я не уверен, что дорога, которую я выбрал, верна, и я не знаю, куда в итоге она меня приведет. Я больше не контролирую ситуацию. Я больше не контролирую абсолютно ничего. И все, что мне остается сейчас, – это смириться, свыкнуться с новым положением дел, научиться жить по-другому. Может быть, пришло время. Может быть, до сих пор я просто стоял в мертвой точке, и только теперь сдвинулся с места? Может быть, то, что происходит со мной сейчас – это всего лишь неизбежное развитие. Это то, что рано или поздно все равно случилось бы, как бы я не пытался отрицать этот факт. Может быть. Как бы там ни было, с каждым проходящим днем я все отчетливей осознаю, что вряд ли когда-нибудь смогу вернуть свою жизнь в прежнее русло. Изменения, которым я позволил начаться, уже не остановить. Во всяком случае, мне нравится быть нужным Джерарду, и я не могу отрицать того, что мне нравится помогать ему, и я действительно хочу этого. Я хочу спасти Джерарда, хотя раньше считал, что не способен на это, что я никогда не смогу быть тем, кто не позволит ему утонуть. Но все меняется слишком стремительно, и я сам не успел заметить, как привязался к парню, которого изначально хотел уничтожить. Я всегда ограждал себя от социума, стараясь не входить в тесный контакт с чужими жизнями, чтобы держаться подальше от проблем других людей. Потому что я знал, к чему это приведет. Я знал, что сблизившись с кем-то, чья-то жизнь обязательно станет частью моей, что границам моего личного пространства придется расшириться, впуская в них еще одного человека. Я знал, что если заиграюсь, это не пройдет бесследно. Я знал, но все равно решил рискнуть. Я решил, что это того стоит. Не знаю, может быть, действительно так и есть. А может, я просто совершил огромную ошибку, которую я не должен был допускать. Я смотрю на Джерарда, а он на меня, но мы все еще молчим. Интересно, он знает, о чем я думаю, потому что я не догадываюсь, о чем думает он? Ты тоже думаешь о нас, Джерард? Тебе тоже кажется странной наша связь? Противоположности притягиваются? В нашем случае, наверное, логично было бы верить этому закону. Хотя с другой стороны, это глупо, потому что такой союз не может привести ни к чему хорошему. Самолету с таким безумным экипажем суждено разбиться, мы не сможем найти общего решения, нашу общую дорогу, потому что мы слишком разные, мы не сумеем выбрать подходящий путь для нас обоих, каждый будет бороться за свою правду. Тогда в конечном итоге мы потеряем управление, самолет выйдет из строя, и мы разобьемся. Наверное, имело бы смысл остановить это сейчас, покинуть этот самолет и лететь по отдельности, но желания всегда были и остаются сильнее разума, как бы мне ни хотелось, чтобы было наоборот. Мы делаем то, что хотим, а не то, что было бы разумнее сделать, и начнем об этом заботиться лишь тогда, когда становится поздно. Мы все еще растворяемся в тишине наших мыслей. Кто из нас заговорит первым, заговорит ли кто-нибудь вообще? Я думаю, что я еще подожду, да и мне нечего говорить. Нет ничего важного и значимого, что я мог бы сказать Джерарду в лицо сейчас, а говорить ерунду я никогда не любил. Лучше молчать, чем говорить без дела. Лучше молчать и ждать, пока появится повод раскрыть рот, а повод обязательно появится, рано или поздно он просто должен появиться. - Тебе завтра на работу? – спрашивает Джерард тихо и робко, как будто боясь задать этот вопрос, как будто в этом вопросе есть что-то запретное. Как будто он боится меня. - Конечно, - спокойно отвечаю я, но Джерард лишь болезненно вздыхает и, похоже, больше ничего не собирается говорить. Потому я решаю продолжить. – А зачем ты спрашиваешь? - Действительно, зачем же! – недовольно пробормотал он, на секунду посмотрев на меня и опять отвернувшись. - Мог бы хотя бы объяснить, а то трудно понять, чем ты так возмущен, - резко ответил я. Если ему не нравится то, что я иду на работу, то этого я ну никак не могу изменить. Да и с какой стати я должен что-то менять? Это мое дело, которым я к тому же зарабатываю себе на жизнь. - Все в порядке... Ты сейчас уходишь или чуть позже? – уже более размеренно и спокойно спросил Джерард. Он не хочет, чтобы я уходил и он, похоже, даже не догадывается, что я и сам не хочу уходить. И я не уйду. Скорее всего, он подумает, что я остаюсь из жалости, ничего другого ему не придет в голову. И, возможно, так будет даже лучше. Может быть, пока что ему не нужно знать больше о том, что со мной происходит. И я сам еще не готов в полной мере принять все изменения, произошедшие со мной. Я еще не готов оторваться от той жизни, к которой я так привык. - Завтра утром, - невозмутимо говорю я, и Джерард слегка приподымается на кровати, удивленно смотря на меня. Неужели он совсем не ожидал такого поворота событий, неужели у него не было совершенно никакой надежды, что я останусь? - То есть... – не закончил он, явно ожидая, что я сам продолжу его фразу, тем самым подтверждая его догадки. - То есть я остаюсь до завтрашнего утра, а потом мне надо будет на работу, - быстро пояснил я, а Джерард удовлетворенный ответом улегся обратно. Как он сам не мог догадаться, что я просто не смогу уйти после того, что он пытался сделать сегодня? Разве он не видит, что мне не плевать, и что я не могу позволить сегодняшнему инциденту повториться снова? Он нужен мне живым. Конечно, ему не так легко избавиться от образа жестокого Фрэнка и поверить, что теперь я искренне хочу помочь ему, что мои действия сейчас – это не обман, и я не преследую никаких других тайных целей. Наверное, он просто боится в это поверить. Но рано или поздно все станет слишком очевидным. Если, конечно, я не попытаюсь все исправить, так и не сумев сделать решающий шаг, и не захочу все перечеркнуть, чтобы вернуться в привычную для себя реальность. Или еще я могу надеяться, что вскоре охладею к Джерарду, что все пройдет само собой, что эта история не зайдет слишком далеко. Я не хочу любви, она не нужна мне, вот только вряд ли от нее можно отказаться. Я никогда не верил в любовь, но меня переполняет какое-то странное чувство, будто она уже крадется ко мне. И в решающий момент я не смогу дать ей отпор. Я никогда не верил в любовь, но жизнь не оставляет выбора, заставляя изменить свои взгляды на некоторые вещи, хочешь ты того или нет. - Спасибо тебе, - тихо прошептал Джерард, когда я уже не надеялся, что он вообще что-либо скажет. - Тебе, кстати, кто-то звонил днем, - я вдруг вспомнил и решил сообщить об этом факте, вдруг это окажется чем-то важным, а я не хочу потом быть виноватым, что не сказал об этом звонке. – И телефон, по-моему, уже разрядился. - Кто звонил? – как-то равнодушно спросил Джерард, будто бы ему это совсем неинтересно, а спрашивает он просто для осведомленности. - Откуда мне знать? Потом сам посмотришь, если захочешь, может, даже перезвонишь – это уже твое дело, - ответил ему я и добавил: - Но перед этим телефон не мешало бы зарядить. - Зарядка в тумбочке. И когда будешь подключать... выруби эту долбанную лампу, - опять прохрипел Джерард, указывая рукой на противоположный от него конец кровати. Я сразу же сдвинулся с места, чтобы выполнить все данные мне «указания», хотя раньше я бы плюнул на это дело и даже не пошевелился бы. Телефон звонко пиликнул – дело сделано. Я устало уселся на кровать рядом с этой самой тумбочкой, опять погрузившись в свои мысли и думая над тем, как лучше построить завтрашний день и что мне предстоит сделать завтра. Где-то минут пять я сидел, облокотившись на колени и закрыв лицо руками. Потом, когда я вышел из состояния глубокой задумчивости, я обернулся, чтобы посмотреть на Джерарда – он лежит, отвернувшись в другую сторону, потому я не могу видеть его лица. Но несмотря на это я все равно не спускаю с него глаз, я внимательно осматриваю его с ног до головы, как будто боясь что-то пропустить. Я просто смотрю на него и вижу, как он несчастен сейчас, для него мир сейчас кажется пустым и бессмысленным, он целыми днями лежит в этой кровати и не может найти себе места, сгорая в какой-то безумной агонии. Я знаю это, но я не могу уменьшить его боль, я не могу забрать ее. Только он сам может справиться с ней, если переживет это ужасное время. - Какой день ты уже в этой одежде? – спросил я, хотя и сам прекрасно знаю ответ на этот вопрос, потому что я видел Джерарда каждый день с тех пор, как он начал свою борьбу с зависимостью. - С выставки, кажется... – тут же ответил он. И ему не кажется, это действительно так и есть. С субботы... а сейчас уже поздний вечер понедельника. - Тебе надо помыться и переодеться. Как я понимаю, с субботы ты этого не делал, - отвлеченно сказал я. - Ты прав, но, понимаешь... – он почему-то запнулся, но сразу же продолжил, - просто нет сил. Да и мне кажется, что если я залезу в эту ванну, то уже не вылезу оттуда. Мне двигаться больно, все тело болит... я просто не могу. - И, тем не менее, сегодня у тебя хватило сил, чтобы разнести пол квартиры и обмотать петлю вокруг шеи, - резко сказал я, только потом подумав, что, наверное, стоило промолчать и не вспоминать об этом. Черт, когда я только успел стать человеком, заботящимся о том, чтобы не задеть чьи-то чувства? Как я мог упустить этот момент? - Я же объяснил тебе, зачем я сделал то, что сделал. Ты спас меня для того, чтобы теперь упрекать этим или что? - Не неси чушь, - я недовольно нахмурился. – По-моему, изначально я говорил не об этом, потому давай забудем, - проговорил я, пытаясь как-то уладить ситуацию и вернуть разговор в прежнее русло. - Я не понимаю тебя... – еле слышно сказал Джерард, все еще не поворачиваясь ко мне, - какая тебе разница, во что я одет? Зачем тебе это? - Я помогаю тебе... вот и все. Потому просто доверься тому, что я тебе говорю – я не сделаю хуже, - спокойно объяснил я. Но вот сможет ли он мне довериться, да и с какой стати ему доверять мне? Сможет ли он довериться такому человеку, как я, после всего того, что я сделал с ним? И в то же время, разве у него есть выбор, разве у него есть сейчас еще кто-нибудь кроме меня? Ему просто придется мне доверять, потому что других вариантов нет, да и терять уже тоже нечего. Когда жизнь не оставляет выбора, приходится извлекать выгоду из того, что есть – у Джерарда сейчас именно такая ситуация. - Хорошо... но мне даже страшно представить, как я буду воплощать в жизнь эту затею, - сказал он, наконец-то повернувшись ко мне, и блеснув своими зелеными глазами, которые время от времени медленно прикрываются в желании отдохнуть и почувствовать долгожданный сон. – Главное, чтобы на этот раз тебе не пришлось вытаскивать меня из-под воды, - Джерард вымученно улыбнулся, и это была первая улыбка за последние несколько дней. - Я думаю, мы разберемся с этим завтра, - ответил ему я, понимая, что завтра выдастся тяжелое утро, особенно для Джерарда. – А сейчас, наверное, неплохо было бы лечь спать, - я замолчал, думая над тем, что я хочу сказать и как получше можно было бы выразить эту мысль. – На кресле не очень удобно... я лягу тут, ты не против? - Я еще вчера тебе предлагал. Ложись, конечно. Можешь даже забрать себе одеяло – мне все равно оно не нужно, и я постараюсь не мешать тебе спать, - сказал Джерард, отодвигая одеяло в мою сторону, а я лишь благодарно кивнул ему в ответ. Я взял с кресла небольшую коричневую подушку, которая, естественно, не предназначена для того, чтобы на ней спали, а всего лишь является предметом декора, хотя и красоты за ней я тоже не особо замечаю. Но мне ведь надо на чем-то спать, потому я решил, что эта подушка, пожалуй, самое разумное решение, и кинул ее к изголовью кровати, на место, где я сегодня проведу ночь. Когда я, как мне показалось, решил все спальные вопросы, моим следующим пунктом назначения стала ванная комната. Я зашел туда и перед глазами опять всплыли картинки того, что сегодня тут произошло, а в самой ванне до сих пор валяется разрезанный шнур. Я взял его в руки и отложил в раковину, чтобы потом забрать и выбросить. После этого я скинул с себя всю одежду, оставив ее поверх корзины для грязного белья, и уже потом наконец-то принял душ, в котором я сейчас так нуждаюсь. Я не набирал ванну, так как посчитал это пустой тратой времени, да и не любитель я «плескаться» часами в теплой воде. Я вышел из ванной в одних боксерах с одеждой в правой руке и шнуром в левой. Перед тем, как лечь спать я заскочил на кухню, чтоб избавиться от этого шнура, и закинул его в мусорный бак. Через минуту я уже был в спальне: я аккуратно лег с самого края кровати, укрывшись одеялом и отвернувшись к стене, в то время как Джерард, как обычно, не спит и лежит на спине, уставившись в потолок. - Спокойной ночи, - тихо сказал я, но ответа не последовало. Я закрыл глаза, в готовности проснуться уже в новом дне. - Я все равно не понимаю тебя, - прошептал Джерард. - Значит, так и должно быть, - ответил я, хотя поначалу эта фраза была лишь моей мыслью, мыслью, которая все-таки вырвалась наружу.