***
— Зачем ты убил его? — мужчина в оранжевой тюремной одежде усмехнулся, осматривая меня с ног до головы через толстое стекло. — Что стало с телом юноши? — в ответ тишина и прямой взгляд ублюдка. Парень двадцати пяти лет, с желтоватыми болезненными глазами и весьма хлипким телосложением. Всего на одну минуту мне показалось, что он по своей конституции очень отличается от убийцы из моих видений. Однако я быстро развеял сомнения. — Скажи мне правду, черт побери! Тебя все равно осудили! Какая разница, расскажешь мне правду или нет! — он смотрел мне прямо в глаза, ни на мгновение не отводя взгляда, даже не мигая. — Ладно, ты убил его, но его душа не может упокоиться, пока не будет найдено тело. Пожалей хотя бы его душу! — мужчина снова усмехнулся и покачал головой. А я достал последний аргумент из сумки и усадил его прямо на стол, перед окном. Альфред узнал куклу — я понял это по его глазам, по тому, как расширились его зрачки, как он инстинктивно потянулся к ней рукой, желая потрогать, убедиться, что она настоящая. — Чертова кукла! — усмехнулся парень и покачал головой. — Мы поссорились из-за нее в тот раз. Знаешь, я ревновал Алекса к этой уродине, к тому, как он причесывал и завивал ей волосы, как шил ей это платье. Я знал, Алекс зарабатывал на жизнь продажей кукол. Я всегда знал, что он малость повернут на куклах, — он неприятно рассмеялся. — Я его любил именно за эту повернутость, — он покачал головой. — Про эту, — тыкнул пальцем в куклу, — он говорил, что в ней заложена частичка его души, что она его самая любимая… а меня она просто раздражала. Знаешь, как раздражает раскрытый тюбик зубной пасты, или носки, разбросанные по комнате, или еще много чего. А Алекс был идеальным, если не считать его странной привычки каждый вечер причесывать куклу и каждый месяц шить ей новое платье, — его лицо снова скривилось в полубезумной улыбке. — Я выкинул эту гадость из своей квартиры. Как же Алекс раскричался — никогда не видел его таким злым. Злым и милым одновременно. Он послал меня к чертям и ушел искать ее в мусоре. А я пил виски и упивался ревностью к этой кукольной Ариэтте. Так и уснул в кресле. — Так за что ты его убил? — тихо прошептал в трубку. И взгляд заключенного неожиданно для меня стал слишком серьезным. — Я его любил. Больше жизни. Стал бы я убивать его? Никогда, — он покачал головой. — Мы ссорились. Кричали друг на друга, потом мирились так же бурно, как ругались. Единственное, что я себе никогда не прошу — что выкинул эту куклу и что не пошел вместе с ним на ее поиски, — он закрыл глаза. — До сих пор перед глазами то, как он хлопнул дверью. И как я прокричал ему вслед: «Ну и черт с тобой!» — было видно, что слова даются ему тяжело. — Я встревожился не на шутку, когда, проснувшись утром, не обнаружил его. Я сам в полицию заявил о его пропаже, вместе с копами каждый миллиметр парка обшаривал. А потом в моей комнате нашли окровавленную рубашку Алекса и нож. Алиби у меня не было. Весь дом слышал, как мы ругались. Я и глазом не успел моргнуть, как здесь очутился, — он вдруг поднял на меня свои горящие глаза. — Будь я на свободе, я бы наизнанку вывернулся, но нашел бы его убийцу, — он сжал кулаки с такой силой, что ногти оставили белые следы на коже. — Только не добраться мне теперь до него. — А как же?.. — неуверенно проложил я. — Я не знаю, где тело Алекса. Не знаю! Я его не убивал! Меня подставили. Кто-то из копов подставил! Никто больше не мог проникнуть в квартиру, — засмеялся он. — Может, прикрывали кого-то своего. Копы ведь не любят педиков. Решили поиздеваться над голубым мальчиком, грохнули его, а потом вину на меня списали. И премии в конце квартала получили за раскрываемость! — снова дикий, пугающий хохот.***
— Он не похож на убийцу, скорее, на жертву обстоятельств, — мы ехали по шоссе, а я смотрел в окно. — Иногда убийцами оказываются совершенно обычные люди, те, на которых ты вряд ли когда-нибудь подумал бы, что он такой, — дядя Сэм смотрел на дорогу. — Кто знает, что творится в их головах. Вроде обычные, приятные люди, и тут — бам! — и оказывается, что эта милая девушка прирезала своего мужа, этот милый ребенок утопил своего младшего брата. А тут мы вообще о геях говорим — о людях с изначально испорченной психикой. — Почему? — посмотрел на него. — Не люблю таких. Баб, что ли, мало, что они друг друга в зад имеют? Хотя таких жалеть надо, это же что-то вроде шизофрении. — А ведь и правда! — задумчиво почесал затылок. — Убийцей мог стать кто-то из полицейских. Потом подбросить окровавленную одежду любовнику — и все! — я старался мыслить логически. — Алекс узнал своего похитителя. И уж очень он не похож на Альфреда — этот слишком слабый, что ли. Он бы не смог оглушить парня с одного удара! — Откуда такие подробности? — Сэм остановил машину на обочине, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Только предположения, — улыбнулся я. — Но ведь есть шанс, что Альфред не виноват?! — Нет, — покачал головой, — я лично вел это дело. Ты же знаешь, если бы была хоть одна зацепка — я бы раскрутил этот комок. — Ты прав, — согласно кивнул головой. — В последнее время я чувствую себя слишком погано. Отвези домой! Мужчина улыбнулся, подбадривающе похлопал по плечу и повернул ручку переключения передач.***
— Послушай, Ариэтта, мне нужна зацепка! Маленький намек, слышишь? — я посадил куклу на так облюбованное ею место на компьютерном столе. — Просто намекни, мы с дядей Сэмом раскрутим эту тайну. Я клянусь тебе! — удобно уселся на стул и закрыл глаза, ожидая непонятно чего. — Слышишь… — знакомое шипение, и я почувствовал, как моего лба коснулась маленькая ручка.***
— Моя куколка, — парень сидел, накрепко привязанный к стулу веревкой, по толщине напоминавшей канат. Тело, покрытое синяками и ссадинами, содрогалось от холода. — Кушай, куколка. Его стертых до крови губ коснулась изящная розовая ложечка, предлагая мальчику попробовать на вкус малиновый джем. Парень отвернулся, и тогда некто с силой ударил его прямо по лицу. Мальчик глухо ойкнул. Мужчина заставил его повернуться, обхватив за волосы на затылке. — Кушай сладенькое, куколка! — ложка насильственно проникла в его рот. Алекс проглотил ее содержимое. Тут же ложка была наполнена вновь и поднесена прямо ко рту. — Умница! — мужчина погладил Алекса по голове, когда он послушно позволил кормить себя с ложечки. — Будь умничкой, и я не стану тебя обижать, — елейным голосом продолжил незнакомец. — Отпустите меня, пожалуйста, — тихо проговорил парень и снова получил удар прямо в грудь, отчего слабо захныкал. — Ты ведь не хочешь этого на самом деле! — мужчина достал шприц, наполненный мутной жидкостью. — Куколка должна жить в своем кукольном домике. Увидев шприц, парень вновь принялся всячески сопротивляться, выкручиваться, но веревки накрепко привязали его к стулу. — Чертов извращенец! Однажды тебя все равно найдут, сукин сын! — иголка вошла в вену, а спустя мгновение взгляд мальчишки помутнел. Теперь незнакомец беспрепятственно развязал его, взял на руки и отнес в постель. — Не надо, — сквозь плач прошептал мальчик, когда руки мужчины раздевали его. — Пожалуйста… Ноги развели в стороны, фиксируя их в таком положении веревками. — Моя куколка! — хрипел в ухо мужчина, приставляя свой член к узкой, неразработанной дырочке парня. Толчок бедрами, слабый стон парня, звериный рык мужчины и отвратительный скрип кровати.***
— Алекс жив! Он ведь жив! Он живой! — закричал я, вскакивая с кровати и даже не удивляясь тому, как я там очутился. — Господи, Ариэтта, ты же все это время пыталась сказать мне, что он жив! Это ведь именно его ты просила найти, — эйфория все же быстро прошла. — Я снова уселся на пол. Тогда кто его похитил? И где его сейчас держат? Не рассуждая напрасно, я набрал знакомый номер дядюшки. — Послушай, я знаю, что все это звучит безумно, но ты обязан мне поверить! Алекс жив. Его не убили, его похитили и держат в каком-то странном месте, похожем на кукольный домик. И я более чем уверен, что похититель — один из твоих напарников, — я расхаживал по комнате взад-вперед. — Значит, это либо Генри Маулоз, либо Джон Стейт, хотя я лично придерживаюсь версии с Генри — он больше всего подходит: мрачный, неразговорчивый. У него ведь ни детей, ни жены, ни любовницы, ни любовника, — добавил в сторону. — И дом у него за городом! Все сходится. В его доме никто искать не станет. Он мог запросто подкинуть окровавленную рубашку Альфреду, чтобы замести следы и избавиться от возможного соперника. — С чего ты это взял? — несколько удивленный голос в трубке. Я покосился на куклу, понимая, что моим доводам даже дядюшка Сэм не поверит, поэтому закрыл глаза и нагло соврал: — Алексу удалось связаться со мной. Он не сказал, где находится, и кто его держит в неволе. Но я чувствую, что совсем близко от него. Мы обязаны проверить твоих напарников. — То есть Алекс Хоккинс связался с тобой? — единственное, что смог вставить в диалог Сэм. — Нужно обыскать дом Генри. Я уверен на все сто — мы найдем Алекса уже сегодня! — И каким образом Алекс связался с тобой? — не отставал полицейский. — Я обязательно расскажу, когда мы найдем его!***
Машина ехала быстро. Мы молчали. В нескольких милях от основного шоссе свернули на грунтовую дорогу, поехали сквозь заросшую чащу. — Какая глушь, — покачал головой. — И он живет вот в этой глуши? Меня бы только одно это насторожило бы в нем! — Зато здесь чистый воздух, — пожал плечами Сэм. — Но места и впрямь дикие. Мало кто сюда заедет ради праздного любопытства. Домик, серевший вдали, выглядел если не обжитым, то уж точно не заброшенным. Было видно, что кто-то следит здесь за порядком и бывает достаточно часто. Как только машина остановилась, я выскочил из салона, вбегая на крыльцо, дергая за ручку запертой двери. Полицейский последовал за мной. — Похоже, никого нет дома, — почесал затылок. Я же выбил стекло и просунул руку, стараясь открыть дверь. А потом немедленно проник в дом. Три небольшие, обитые деревом комнатки. — Здесь должен быть подвал или еще что-то. — Вроде этого? — мужчина открыл дверцу, которую я просто не увидел в одной из панелей. — Вот и тайный ход, — усмехнулся он. — Как тебе удалось? Я бы в жизнь не определил бы! — по лицу растеклась улыбка. — Опыт, сынок! Давай, после тебя! — я кивнул и полез через лаз, вниз, по достаточно крепкой лестнице, и очутился в ярко освященной небольшой комнатке с зеркальной дверцей. Она оказалась не заперта, и я проник в розово-белый подвал. — О Боже, Алекс! — закричал я, заметив сжавшегося в комок паренька. Запястья рук скованы наручниками, пристегнутыми к огромной толстой веревке, напоминавшей мне поводок. Парень посмотрел на меня странным забитым взглядом. — Все хорошо! Мы нашли тебя! Мы спасем тебя! — радостно сообщил ему я, но лицо мальчишки исказила гримаса полнейшего ужаса, когда он перевел взгляд на моего спутника. — Беги! — еле слышно прошептали его губы. — А? — я сделал шаг к нему. — Беги! Быстрее! — оглушительно закричал он, и в этот момент меня вырубили одним сильным ударом по голове. Последнее, что я увидел — было безумное лицо моего дядюшки.***
Сильная боль в голове, вкус крови на языке. Я приоткрыл глаза и понял, что нахожусь в отвратно-розовой комнатке. Шевелиться не представлялось возможным — меня накрепко привязали к тяжелому стулу. Мне понадобилось еще несколько минут, чтобы осознать, где я. Я сидел за столом, сервированным розовой в белый цветочек пластмассовой посудой, букетом ромашек в хрустальной вазе и огромной банкой варенья рядом. По ту сторону стола сидел Алекс, привязанный к стулу так же, как и я. — Очнулся, сынок? — захохотал дядя Сэм, появившись из соседней комнаты и неся в руках большой белый заварочный чайник. — Как раз к чаепитию! Он ухмыльнулся Алексу, который совсем не реагировал на него, продолжая смотреть непроницаемым пустым взглядом в тарелку. — Моя куколка заскучала, — он коснулся головы юноши. — Ты составишь прекрасную компанию моей милой куколке. — Гребаный извращенец! — закричал я, пытаясь выпутаться. — На кой черт тебе все это нужно?! Чего тебе не хватало: у тебя же семья, у тебя же жена и дети. — Однажды Лизи захотела куколку, которую делал Алекс. А я захотел Алекса. Я выследил его и трахнул. Я не мог позволить ему выдать нашу маленькую тайну, — безумная улыбка на лице. — Тебя все равно найдут! — снова крикнул я, отчего мужчина зашелся хохотом. — Да-да, Алекс тоже так думал, бедняжка. Что его найдут — ведь у него так много знакомых в городе! — он облизнул губу. — И как видишь, никто его не ищет. Он оказался никому не нужным. — Ублюдок! — снова закричал я. — Алекс, послушай, твой отец и Альф… Помнишь его? Он в тюрьме. Его осудили за твое убийство… — Алекс читал про это в газетах, — устало зевнул Сэм. — Мне интереснее знать, как он с тобой связаться сумел? А, куколка? — он обхватил парня за волосы и с силой приложил лицом о металлический стол. — Говори, куколка, как ты смог рассказать моему племяннику столько подробностей о нашей интимной жизни, — еще удар. — Не трогай его! — старался остановить его я. — Он ни при чем. Я сам узнал. — Неужели? — он отпустил парня, голова которого безвольно упала на грудь. — И как же? — А я — ясновидящий! — надменно посмотрел ему в лицо, губы мужчины исказились в улыбке. — Хорошо, тогда позволь мне предсказать твою жизнь, — он достал из чайника шприц и медленно подошел к Алексу, перетянул руку жгутом. — Придется пожертвовать машиной, ну да ладно, — махнул рукой и легко попал иголкой в вену парня. — Мы ведь вместе выехали, свидетелей много. Так что авария лучше всего тебе подойдет. А я буду плакать и винить себя за то, что позволил тебе сесть за руль, — снова сладко улыбается. — Несчастный случай.***
— Алекс! Ты меня слышишь? — парень сидел на диване и вот уже час никак не реагировал ни на что вокруг. Сам чертов маньяк вышел из двери секунду назад. Изнасиловал юношу и теперь ушел отмываться в ванную, пред тем, как разобраться со мной. Радовало лишь то, что ублюдок располагал только одной дозой наркотиков, поэтому меня просто привязал к стулу. Времени почти не было. Просить парня о помощи тоже не имело смысла, Сэм снова посадил его на «привязь», застегнув запястья наручниками. — Ариэтта осталась в машине. Надеюсь, она поимеет ублюдка, — сквозь зубы проговорил я. Я старался как мог ослабить веревки. Но не все так просто — они намертво впились в кожу, ни на чуточку не давая свободы. Зато стул поднимался! Я запросто мог оторвать его от пола. И да, стул был деревянный, что просто не могло не радовать меня. Нужно было только время, которого так не хватало. Сердце бешено колотилось — в любую минуту Сэм мог вернуться и утихомирить меня своим тяжелым ударом. Он знал, как бить, чтобы вырубить — потом сунет меня в авто и пустит кататься. И тогда уже никому не удастся доказать, что это именно убийство, а не «не справился с управлением». В этот момент я жалел, что недавно сбросил целых пять кило. И все Джинни со своей чертовой диетой! Лишний вес сейчас был бы весьма кстати. Я слегка приподнял стул и резко опустился на него, давя всем своим телом — он выдержал все, даже не треснул. А я прикусил губу от досады. Слишком громко, звук эхом разнесся по подвалу (а ведь я так хотел оставаться ниже травы, тише воды). Нет, так стул не сломать, и тут меня осенило: металлический стол — идеальная поверхность для битья. Я осторожно развернулся, чувствуя, как едва-едва удержался от того, чтоб не полететь лицом вниз. Это была бы настоящая катастрофа: подняться я бы уже не смог, так и остался бы дожидаться своего конца — попой кверху. По лицу катился пот, застилая глаза, сердце стучало гулко, отдаваясь эхом в ушах и мешая расслышать хоть что-то, мешая расслышать звук приближающихся шагов. Я оттолкнулся от пола и, вкладывая в удар всю свою силу, приложил деревянным наростом о стальной стол. Спинка стула заскрипела, но стул не поддался, не треснул. — Что за черт?! — раздались откуда-то сверху крики и треск дерева. Очевидно, Сэм старался выломать дверь. Зачем ему это было нужно? Или кто-то запер его в ванной? Я надеялся на это, ибо в противном случае все закончится, толком не начавшись. — Попробуй еще раз, — Алекс впервые произнес что-то за все это время, хотя пелена с его глаз еще не спала окончательно. — Вдруг стул гнилой. Он не был гнилым — в этом-то я был уверен. Но черта с два я сейчас сдамся! Я снова двинул бедрами, направляя стул на стол, негромко вскрикнув от боли при ударе, который сотряс все тело. И снова с силой опустился на стул, вжимая его в пол. Так повторил еще несколько раз. И вот она — первая удача! Подлокотник стула отлетел. Пусть он по-прежнему был привязан к руке — но теперь я мог ею двигать. Еще удар, и стул с диким треском стал разваливаться на части. — Нож. Он прячет нож в ящике стола, — прохрипел юноша, поджимая ноги к груди. Я кивнул ему, вынимая свободной рукой оружие из стола, и быстрыми движениями, особенно не заботясь о порезах, стал освобождать себя от крепких уз. Тяжелые шаги на лестнице в тот момент, когда я освободился от последних пут и вскочил на ноги, прижимая нож к груди. Сэм открыл дверь двумя руками, смотря на меня со злобой. — Племянничек! Куда ж ты так торопишься? Уж не на собственную ли погибель?! Я сделал шаг назад. Сэм приближался, улыбаясь мерзкой, отвратительной улыбкой. Близко его нельзя подпускать к себе, как и держать нож на вытянутой руке — выбьет. Он смотрит мне прямо в глаза, взглядом, который дает понять, что выхода нет. Я и сам вижу, что нет выхода, только всячески гоню эти мысли. Шаг, еще шаг, прижимаюсь к стене — время замедляется, каждая минута похожа на вечность. Сэм совсем близко от меня, смотрит и смакует свою победу над глупыми людишками. Следующие действия произошли с небывалой скоростью. Алекс ударил его обеими ногами в бок, намереваясь свалить, но мужчина только качнулся, сохраняя равновесие, и перевел взгляд на парня, который проявил себя как нельзя вовремя. Я замахнулся ножом и побежал на него, не теряя времени. Мужчина перехватил нож левой рукой, зажав в своей ладони с такой силой, что полилась кровь. Алекс с усердием двинул подонка ногами вновь, но Сэм схватил его щиколотку, выворачивая с такой силой, что на всю комнату раздался неприятный хруст, а лицо парня исказилось от вспышки боли. Я же проскользнул мимо и в несколько шагов оказался рядом с дверью. — Она замкнута! Вы тут все в ловушке, — кричал мне вслед Сэм, выкручивая вторую ногу парню, а потом просто бросил его на диване и побежал следом за мной. Я на четвереньках поднимался по ступенькам, всем телом надавил на дверь, и она распахнулась — сам я бухнулся на деревянный пол. — Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! — улыбнулся я фарфоровой уродине, сидевшей прямо у деревянной панели. Сэм бежал следом, зло ругаясь и, очевидно, просто не понимая, каким образом накрепко запертая дверь оказалась открыта. Я встал на ноги и побежал. Во-первых, стараясь выбраться из дома, во-вторых, отвести от Алекса этого садиста подальше. Я знал, что если Сэм не догонит меня, скорее всего, он вернется обратно, чтобы убить мальчишку и избавиться от улик. Оставалось надеяться, что кукла сможет заблокировать дверь, или я сумею убежать. В последнее верилось мало — Сэм слишком много времени уделял тренировкам, он был выносливее меня. Подбежал к машине, но ключей в зажигании не обнаружил. Сморщил лицо — слишком плохо: теперь Сэм запросто раздавит меня где-нибудь на дороге. Бежать в лесную чащу тоже не было смысла — догонит. Как пить дать — догонит. Юркнул на заднее сидение прямо под кресла, прижал к себе биту и стал ждать. Сэм выскочил на второй удар моего сердца, бегло осматривая двор. — Мразь! Ты не уйдешь далеко, — он быстрым шагом направился прямо к машине, коснулся дверной ручки заднего сиденья — и мое сердце остановилось. Дверь он открыл, но внимание его привлек оглушительный треск веток — будто кто-то бежал, прорываясь сквозь чащу. Он усмехнулся, захлопнул дверь и кинулся в сторону доносившегося шума. Спустя несколько секунд он исчез из виду. А я, наконец, выдохнул, стирая пот с лица. Не теряя времени, вновь побежал в дом, вниз, в подвал, туда, где все еще сидел Алекс. Его лицо удивленно вытянулось, когда он заметил меня, а я подскочил к нему и стал с остервенением развязывать веревки на его запястьях. Впрочем, снять наручники мне не удалось. — Я не смогу идти, — дрожащим голосом сказал мне парень. — Не надо было возвращаться. Я только помешаю. Теперь нас обоих убьют. — Я тебя не брошу. Так что держись! — я взвалил парня на плечи и понес дальше на себе. Успокаивало лишь то, что Алекс был совсем легкий. Мы потратили минут пять на то, чтобы окончательно вылезли из подвала, но отдыхать или радоваться успеху было слишком рано. Хотя, к моей большой радости, на столе лежала связка ключей от машины. Не веря глазам и радостно улыбаясь, я схватил их и осторожно выглянул в окно. Двор по-прежнему был пуст. — Нам нужно добраться до машины, слышишь. И все! — прошептал я парню, искоса посматривая на ступни, вывернутые слишком неестественно. Сам юноша выглядел несладко, и единственное, что спасало его от болевого шока — еще не до конца рассеявшееся наркотическое опьянение. — Пошли. Я подхватил его под мышки, парень, жмурясь от сильной боли, едва передвигал ногами. Мы упали раза три, пока не добрались до двери. — Еще чуть-чуть, — подбадривал его я. Сердце бешено колотилось. Если бы в этот момент появился Сэм, я наверняка сошел бы с ума. Парень не потерял сознание, но явное отсутствие движения в течение столь огромного времени, перебитые ноги и убойная доза наркотиков сделали из него что-то на подобии мешка. По крайней мере, по лицу было видно, что он сильно старался сделать хоть шаг. — Давай! — я тащил его следом за собой, оставляя пыльный след на дороге, теряя немыслимое количество времени. Открыл дверь машины, стал затаскивать парня на заднее сидение. Алекс силился помочь мне руками, подтянуться, но мышцы были настолько слабы, что не способны были выдержать даже такой слабой нагрузки. Захлопнул дверь. И теперь в отражении черной отполированной машины я увидел Сэма. Он несся прямо из лесной чащи с перекошенным от злости лицом. — Тварь! Я прошмыгнул в салон, защелкивая замки, дрожащей рукой стараясь попасть ключом в замок зажигания. — Давай! — машина зарычала как раз в тот момент, когда мужчина со всего маху обрушил на капот свои кулаки. Алекс вскрикнул, закрывая глаза, когда Сэм ударил о стекло монтировкой, рассекая его. Сцепление, коробка передач, газ. Машина взревела диким зверем и тронулась с места. Мужчина вскочил на подножку, продолжая бить монтировкой прямо по стеклу, пробив дыру, стараясь расшибить голову мне. Тормоз. Сэм на этот раз не удержал равновесия и полетел прямо на землю. Задний ход. Машина послушно отъехала назад, а я бешено выкручивал руль. Газ. Сэм оказался прямо перед кузовом, вот только давить на тормоз не было ни желания, ни времени, ни возможности. Раздался противный удар, грузное тело ударилось о стекло, а потом свалилось куда-то в сторону. Я же жал на газ и гнал только вперед. В зеркале заднего вида я заметил сгорбленную тушу дяди, валявшуюся на дороге. — Он жив? — тихо спросил Алекс. — Надеюсь, что нет, — ответил я, прибавляя скорости.***
Никакое событие еще не переворачивало наш городок с ног на голову, как внезапное освобождение Алекса. Огромное количество полицейских, агентов ФБР и прочих, журналистов, репортеров и просто любителей услышать все из первых уст стекалось в наш тихий район. — Он был таким нормальным! — плакала Дейзи, качая головой. — Что могло случиться? Почему он вдруг стал таким? Боже мой! Как я могла не заметить? — я не знал, как можно приободрить тетку, как можно поддержать близняшек. Возможно, поэтому я не стал отговаривать их, когда однажды она собрала вещи, продала дом и уехала не просто в другой город, а в другой штат, предварительно сменив фамилию. Сэма Смита посадили, ему не удалось сойти за ненормального — осудили по всей строгости. Теперь он отбывает свое пожизненное заключение, и я рад тому, что уже вряд ли когда увижу его вновь. Алекс пролежал в больнице около месяца, а потом был направлен в восстановительный центр, в который я часто приезжал навещать его, впрочем, не я один. Его старик-отец, казалось, вмиг помолодел от счастья, его не смущал даже Альфред, недавно освобожденный и полностью оправданный, который теперь не отходил от своего возлюбленного. Что же касается меня, то кукла появилась в моей комнате на следующий день после вызволения Алекса. Я ей искренне улыбнулся, а позже, замотав в китайский шелковый халат, отнес Алексу в больницу. — Боже! Где ты ее нашел? — парень растерянно улыбнулся, прижимая фарфоровую уродину к своей груди. — Этот разбил ее и выкинул месяц назад. Я уже и не надеялся, — я покачал головой. — Спасибо тебе! Ты, наверное, ангел! — Нет, — усмехнулся я. — Всего лишь человек, который до смерти боится кукол, — Алекс удивленно вытянул лицо, а я рассмеялся. — У тебя прекрасная кукла — если бы не она, я бы не смог помочь тебе, — и добавил в сторону: — Надеюсь, теперь она меня не потревожит. Действительно, больше никогда в моей жизни ничего мистического и волшебного не случалось, если не считать разве что нашу свадьбу с Джинни, хотя это уже совсем другая, добрая история. А с куклой Ариэттой я все-таки изредка встречаюсь. Она сидит под стеклом серванта в гостиной Алекса. Кстати, недавно он сшил ей новое платье.