***
Гонять по городу на мотоцикле под дождем не очень хорошая идея. Но если есть непреодолимое желание испытать адреналин и проверить себя на прочность, почему нет? На крайний случай разбиться вдребезги, не справившись с управлением. Но ей это не светило, да и мыслей подобных никогда не возникало. Она всегда была уверена в том, что умрет от старости во сне в мягкой теплой постели. А самовнушение, знаете ли, сильная штука. Итак, теплый летний дождь барабанит по шлему, прозрачными струйками стекая по визору, (на скорости в триста шестьдесят километров их разметает вовсе), ключ в зажигании "Ducati 1199 panigale grey", и двести лошадиных сил под хрупким, но тренированным телом. А дальше тихая ночь, разрываемая ревом мотора несущегося по убегающей вдаль дороге стального коня. Ни мыслей, ни переживаний, только бешеный драйв. Она любила этот город всем сердцем. Здесь прошло ее детство и юность, здесь она вступила во взрослую жизнь. Он дал ей все возможные на свете эмоции от любви до боли, от тоски до радости. Она никогда не жалела ни о чем, с достоинством перенося все тяготы и отпуская плохое. Это переполняло ее душу позитивом, а сознание - уверенностью, что только ее ошибки несут за собой бесценный опыт, и учиться лучше, все же, на них, иначе не понять их ценности и роли в человеческом бытии. Сегодня она хотела отдать Хельсинки всю себя, чтобы в очередной раз разрядиться и освободить разум. Своеобразная медитация! Час ночи. Движение практически замерло, и лишь пара невзрачных автомобилей сонно пересекает перекрестки в поисках домов своих хозяев, чтобы занять место на парковке и уснуть до утра. "Ducati" несется на всех оборотах по блестящему асфальту широкой улицы, заставляя оборачиваться запозднившихся прохожих, прячущих свои сущности под зонтами, словно они могут скрыть их недавние грехи от всевидящего ока Создателя, нахмуренного свинцовыми облаками. Минута, другая, и визг тормозов вынырнувшей из темноты проулка машины. Такие моменты не терпят промедлений. Девушка укладывает мотоцикл на бок, отпуская его в сторону от себя, и, сгруппировавшись, отлетает в противоположном направлении, скользя на боку по мокрому покрытию дороги. Распрямляет ноги, убирает руки от головы, садится, срывая шлем, и шумно выдыхает. Потом встает. - Ты чего творишь, придурок?! - Она направляется к автомобилю, из которого выбирается перепуганный до смерти подросток лет шестнадцати. - О нет! Отец меня убьет! - Мальчишка сокрушенно хватается за волосы, осматривая машину и соображая, что только что чуть не убил человека. - Простите, пожалуйста! - обращается он к девушке, ломающимся голосом. - Зачем по дождю за руль сел? - Она приподняла брови, скривив губы, и качнула головой. - И прав наверняка не имеешь?! - девушка говорила строго, но без злобы. - Нет, - выдавил подросток. - Я п-п-просто... Я... - Он начал заикаться, пытаясь оправдать себя. - Перед подружкой выпендриться решил? - Девушка заметила в салоне еще одно трясущееся от страха существо. - Д-да. - Парень опустил голову и захныкал. - Хоть бы правила выучил для приличия! И знаки, - Девушка взяла его под руку и повела к водительскому месту. - Ты же по одностороннему ехал навстречу. И без фар! Знаешь, что за такое бывает? - Не вызывайте, пожалуйста, полицию! - взмолился подросток. - А ты в курсе, сколько стоит этот мотоцикл? - усадив мальчонку на кресло лицом к себе, девушка кивнула на свой байк, мило прильнувший рулем и сидением к встреченному на пути дому. - Для его ремонта мне нужна страховка, а без освидетельствования аварии ее никто не даст. Парень с виноватым видом ссутулился, и закачался взад-вперед, елозя ладонями по коленям. Его пассия всхлипывала на соседнем сидении, а дождь безразлично продолжал барабанить по крыше. - Ладно. Не хочу тебе жизнь ломать. Вряд ли после колонии для несовершеннолетних не пойдешь под откос. - Всё-таки порой она слишком лояльно относилась к людям. - Я вижу, ты сам уже понял, куда вляпался. Понял ведь? - Девушка наклонилась, упершись локтем в верхний свод дверного проема. Мальчишка закивал. - Хорошо. Звони кому-нибудь, у кого есть права. Пусть тебя заберут. Подросток трясущимися руками нашарил в кармане телефон и с трудом набрал чей-то номер. Девушка оставила его и отошла, отыскивая контакт в собственном мобильном. - Доброй ночи, Местари! - Привет! - раздался голос с другой стороны. - Ну, принимай мой мотоцикл. - Как «принимай»? - Местари был несказанно озадачен. - Ты же только его купила. - Ну вот так. Благодаря малолетним водилам. - Она присела над байком и провела пальцами по блестящей поверхности бака, прижав телефон ухом к плечу. - Сильно поврежден? - Не думаю, но царапины точно есть. Может быть, пара вмятин. - Сама-то хоть цела? - Цела. Костюм спас, иначе отдирали бы от асфальта, - хмыкнула девушка. - Ладно, присылай своего монстра, посмотрю, потом скажу, в какие сроки смогу довести его до ума. - Спасибо! И прости за поздний звонок! - Не извиняйся, ты же знаешь, что я любитель поковыряться в моторах в темное время суток. И она действительно знала. Потому что знакома была с Тииму Банкиненом уже не первый год. И он — гений Местари, вытаскивал ее спорткары из самых разных состояний, каждый раз по-старчески отчитывая и удивляясь, как она умудрилась остаться в живых «в этой груде металлолома». А удавалось ей это лишь потому, что машины разносили в хлам ее друзья, тренирующиеся в постановках трюков для шоу, продюсируемых самим Бэмом Марджерой, с которым она имела очень теплые отношения, но довольно давно не виделась. Друзья, в общем-то, и оплачивали ремонт или дарили новую машину, если Местари выносил не оптимистичный приговор. Но такое случалось крайне редко, за это, собственно, Тииму уважали и ценили даже за пределами страны. Вскоре к проулку подъехало такси, из которого выбрался здоровенный атлет. Он вытащил парня из машины и начал хорошенько его отчитывать, попутно потрепывая за грудки. Когда девушка убрала от уха трубку, позвонив в аварийную службу, чтобы вызвать эвакуатор, и сообщив адрес автосервиса, атлет двинулся к ней. - С вами все в порядке? - участливо поинтересовался он. - Да, не беспокойтесь. - Я понимаю, что это звучит глупо, но я прошу прощения за моего нерадивого братца. Сами понимаете, молодой, горячий, гормоны в голову долбят... Идиот малолетний! Вечно за ним разгребаю! - Такова незавидная доля старшего брата, - усмехнулась девушка. - Только вот я не знаю, как быть с вашим мотоциклом, - атлет досадно цокнул и почесал затылок. - Боюсь, если обойтись без полиции, у нас не хватит средств на его починку, минуя родителей. - Вы лучше мозги мальчику вправьте, а с мотоциклом я сама разберусь... Да и со страховкой тоже. Главное, что никто не пострадал. Остальное не особо важно. - Впервые вижу такое снисхождение в стране, помешанной на правилах и правах, - с благодарностью в голосе заметил он. - Видимо, я не с этой планеты, - добродушно отозвалась девушка, отметив про себя, что дождь почти закончился. Попрощавшись, они разошлись. Тут же подоспел и эвакуатор. Девушка посмотрела на шлем, который все это время держала в руке, и прежде чем рабочие успели погрузить байк на платформу и отправиться в мастерскую Тииму, насадила его на ручку руля.***
Оставшись одна посреди спящего города, она решила прогуляться по давно изученным улочкам, а может быть, зайти в какой-нибудь поздний ресторанчик на бокал горячительного. Кожа под экипировкой начинала гореть, неприятно ныло плечо, не выбитое, но прилично ударенное и, скорее всего, свезенное. Костюм был довольно прочным и не пропускал воду, и так как изнутри не чувствовалось неприятной липкости сочащейся крови, необходимости спешить домой и обрабатываться не было. Мелкая изморось, в которую плавно превратился дождевой поток, нисколько ее не раздражала. Тем более волосы уже промокли, а водостойкий естественный макияж не смыло бы даже цунами, так что терять ей было нечего. И торопиться тоже было некуда... Она шла по тротуару, стаскивая по пути мотоциклетные перчатки и наслаждаясь летней прохладой и запахом озона. Переулки сменялись переулками, кварталы кварталами, мысли о невероятном удобстве спортивных ботинок, пригодных и для пеших прогулок - желанием все-таки расслабиться в каком-нибудь тихом заведении под хорошую музыку и стакан ирландского виски, так привлекающего своим оригинальным привкусом горького шоколада. Не будучи любительницей переборов девушка зашла в первый попавшийся паб. Внутри царила вполне уютная атмосфера. Приглушенный свет придавал романтичности и раскрывал идейность заведения, оформленного, как и полагается, в духе старой Англии. Посетителей в столь поздний час оказалось достаточно, но не так много, чтобы пробираться сквозь толпу, отдавливая ноги. Некоторые представители мужского пола сразу же обратили на нее внимание, но присвистывать никто даже не думал - так уж заведено в этой приличной до одури стране, поэтому пройдя к барной стойке, девушка спокойно заняла свободное место и подозвала бармена. - «Jameson Gold» со льдом, пожалуйста. - Она положила перчатки на стойку и придвинула картонную ламинированную подставку с рекламой паба, на которую тут же встал стакан заказанного виски. - Благодарю! - девушка кивнула, в очередной раз не разочаровавшись в европейском сервисе. На небольшой сцене играл скрипач, а из дальнего угла, нарушая идиллию, периодически раздавались довольные возгласы небольшой компании. Девушка оглянулась в ту сторону, откуда доносились голоса, но рассмотреть членов компании из-за других посетителей, передвигающихся по пабу, возможным не представлялось, да ей это было не особо нужно. Ее никто не трогал, поэтому она позволила себе расслабиться и насладиться напитком и обстановкой. Но вскоре покой все же был нарушен. - Аймо, нам еще пива! - выкрикнул впечатавшийся в стойку молодой человек, бесцеремонно сдвинув соседний с ней стул. Он поднял вверх руку, привлекая к себе внимание бармена, отошедшего в противоположную сторону. Тут же на спину ему на приличной скорости взлетел второй парень, вцепившись в него руками и ногами, хохоча и пытаясь щекотать. Завозившись, первый постарался скинуть приятеля и все-таки задел девушку локтем. Она немного отклонилась. - Простите! - Молодой человек мельком взглянув на нее, аккуратно положил ей ладонь на предплечье и тут же отвлекся к подошедшему Аймо. Его друг продолжал висеть на плечах, но, уставившись на девушку, наконец-то слез. Первый, будто бы осознав произошедшее, тут же растерял весь энтузиазм к продолжению банкета и ошеломленно повернулся обратно. - Здравствуй, Вилле! - спокойно поприветствовала она. Он застыл на месте с немигающим взглядом и сглотнул, не веря своим глазам. В голове безумствовали слова, упорно отказываясь выстраиваться в предложения, имеющие хоть какой-то смысл. Но дружеский подбадривающий хлопок по плечу, сделанный Бэмом, привел его в чувства. Бэм почтительно кивнул, приветствуя девушку и еще раз похлопав Вилле уже по спине, отошел, задумчиво опустив голову. - Как... Ты... Тут? - выдавил парень. Он написал почти полторы тысячи писем, но так и не нашелся, что сказать. - Решила прокатиться по ночному Хельсинки на мотоцикле, - благодушным тоном ответила девушка, озадачив его еще больше. - Может быть, не стоило бы тогда пить? - Вилле понимал, что его забота слишком запоздала, и все еще продолжал напряженно ожидать пощечины или плевка в лицо. Но, видимо, в данный момент он сильно заблуждался на ее счет, и она вовсе не собиралась его порицать... Вообще ни за что. - Я уже наездилась. - Девушка одарила его лучезарной улыбкой, наполненной покоем. «Ты слишком терпима ко мне». - Приступ самобичевания не заставил себя долго ждать. - А домой как добираться? - Вилле был способен лишь на односложные предложения. На большее его не хватало, потому что зашкаливавший адреналин разрушал все намеки на полноценный разговор. - На такси или пешком. - Ответ был очевиден. Девушка пожала плечами, переведя взгляд на стакан. - Байк уже уехал на ремонт, а мальчонка, который меня подрезал — домой, получать пилюлей. - Ты в порядке? - Вилле встрепенулся. - Да, - девушка кивнула и снова посмотрела на него. - Пару синяков посадила наверняка. Да ты присаживайся. Вилле засуетился, придвигая стул. Аймо тут же предложил ему кружку пива, отправив официантку с подносом, уставленным такими же, к его компании. - Что-нибудь крепкое! - Девушка пальцем отодвинула кружку, обращаясь к бармену. Тот кивнул и сразу налил бокал коньяка. - Сколько мы не виделись? - Парень решил, что терять ему уже нечего. Душа горсткой пепла покоилась где-то на дне его бытия, оставив на сердце L.Y. - две огнем пылающих буквы ее имени. Совесть дожирала сознание, и на плечи давил невероятный груз собственной вины. - Четыре года, - ответила она. Просто и все так же беззлобно. - Я слышал, ты вышла замуж и уехала в Лондон. «Мир слухами полнится», - девушка усмехнулась, снова взглянув в стакан на тающие льдинки, но промолчала. - Вилле, ты идешь? - начавшуюся все-таки беседу прервала молодая женщина не очень симпатичной внешности, вставшая рядом с ним. - Нет, Сандра, - Вилле был явно недоволен ее вмешательством. - Папочке нужно поговорить с тётей! - категорично заявил он. - А папочка не хочет представить мне тетю? - Она постаралась смягчить ситуацию интонацией. - В этом нет необходимости! - Тогда я сама представлюсь! Сандра - девушка Вилле. - Женщина потянулась через него, протягивая руку для приветствия. Жест был принят. - А вас как зовут? - Это, действительно, не имеет никакого значения, - ответила собеседница. - Вилле, что тут происходит? - Сандра явно порывалась предъявить ему свое негодование. - Сандрита! - он повысил голос. - Ты знаешь, что я не люблю повторять! - А я терпеть не могу, когда ты меня так называешь! - Она попыталась оборониться. - Возвращайся за столик, - уже безразлично бросил Вилле. - Иначе через минуту твой статус перестанет быть таковым. Сандра недовольно фыркнула и ретировалась. - Она сама так решила. Я ее девушкой своей не признавал, - парень зачем-то начал оправдываться, вернувшись к своей визави, но тут же понял, что от него этого не ждут. Она не проронила ни слова, даже в защиту Сандры, и вела себя так, будто ничего не случилось. - А как же твоя работа? - Он сменил тему. - Работа никуда не делась, - сделав глоток виски, лаконично ответила девушка, сохраняя интригу. Она продолжала баловать его взор своей улыбкой, привнося умиротворенность в его бушующий эмоциями внутренний мир. Сандра же тем временем раздраженно просила ответов у Миге. - Почему он так себя ведет? Кто она вообще такая? Басист поднялся с места, чтобы посмотреть, о ком идет речь. Его гренадерский рост позволил увидеть и понять. - О-о-о, Сандра, забудь. - Он был рад лицезреть друга рядом с хорошо знакомой ему девушкой в черном изящном женском мотоциклетном костюме. - Никогда даже не думай говорить с Вилле о ней, а тем более расспрашивать и упрекать. - С чего это вдруг? - возмутилась женщина. - С того, что ты и так на птичьих правах. Он на твои притязания на свою персону пока не ответил, а можешь и не дождаться. Эта девушка очень важная часть его жизни, он давно ее не видел, и не удивляйся, если сегодня он покинет паб с ней. - Но... - попыталась было возразить она. - Послушай меня, пожалуйста, - перебил ее Миге, - хочешь остаться рядом с Вилле, просто забудь о ней и все. Он никогда не вычеркнет ее из своей памяти и мыслей. И его не волнует, нравится тебе это или нет. Укажет на двери, и уйдешь так же, как появилась. - Бывшая его, что ли? - не унималась Сандра. - Старый и очень близкий друг, - сокрушенно вздохнул Миге. - Ближе, чем ты? - Я мужчина - эта дружба иная. - Кэт тоже его друг, но он же ее так ревностно не оберегает от постороннего внимания! Наверняка он спал с этой заносчивой стервой! «Мое имя не имеет значения»! - передразнила Сандра. - Спал, не спал - не нашего ума дело. - Басист естественно не стал раскрывать все карты, хотя прекрасно обо всем знал. - И вовсе она не заносчивая. Более милого и открытого человека я еще не встречал. А действительно, зачем тебе знать, как ее зовут? Она может исчезнуть через пару часов бесследно и больше не вернуться. - Ну не знаю, ничего милого я в ней не нашла, открытого - тем более. - Потому что ты преподносишь себя так, - решительно ответил Миге. - Я просто сказала, что я девушка Вилле! Что в этом предосудительного? - Ты будешь его девушкой, когда он сам об этом объявит. А пока молчит, не советую тебе кичиться этим. Такое поведение вызывает снисходительные улыбки, и не более. Тебя всерьез никто не воспринимает, даже сам Вилле, мне кажется. - И ты?! - Я предпочитаю вообще не вмешиваться в подобные дела, поэтому скорее сохраню нейтралитет, чем буду осуждать. У каждого из вас своя голова на плечах. И давай прекратим этот разговор. Сандра снова фыркнула, презрительно глядя исподлобья на сдержанно беседующую у стойки пару.***
- Ты постарел, - заметила девушка с неким сожалением в голосе и жалостью в глазах. - Я себя истерзал, - вздохнул Вилле, склонив голову над своим бокалом. - А ты повзрослела совсем... - Он старался не терять ее из виду, опасаясь, что все это сон, который вот-вот улетучится. Смесь алкоголя в его организме помогла наконец немного отойти от первого шока. Еще утром он умолял судьбу подарить ему еще хотя бы одну встречу, а вечером получил от нее ответ. - Зачем ты так с собой? - участливо вопросила она. - Я слишком слаб, чтобы поступать иначе. И тогда оказался слаб. - Вилле залпом осушил бокал и кивнул бармену, чтобы тот добавил еще. Он хотел выговориться, объясниться и, возможно, даже получить долгожданное прощение, хотя на это уж мало уповал. - Я просто сбежал... Как трус. Испугавшись будущего и, наверное, ответственности. Я даже сам себе толком объяснить не могу, почему так поступил... С тобой, с твоими чувствами ко мне... Полтора года как дезертир отсиживался в Штатах, не зная, что тебе сказать, как смотреть в глаза. Я боялся возвращаться, но вместе с этим страхом росла моя любовь к тебе, пока я не перешел границу, после которой невозможно было вернуться, границу времени и самосознания. И моя любовь стала моим же проклятием, болью, навязчивой идеей... Она стала в каком-то смысле осязаемой и начинала принимать реальные очертания... Я думал, что сойду с ума. От сожаления, угрызений и тоски. Девушка внимательно слушала его, глядя перед собой. Вилле осторожно попытался накрыть ее ладонь своей, но она, потупив взгляд, убрала руку, обхватив ею стакан. Сердце его больно защемило, к горлу подкатил противный комок. - Пойдем прогуляемся? - вдруг предложила она, снова посмотрев на него с все той же успокаивающей чистой улыбкой юной нимфы. Он молча кивнул, и, покинув свои места, они направились к выходу, оставив бармену оплату и щедрые чаевые.***
На улице было свежо и прохладно, мокрый асфальт отражал свет фонарей, а над городом мириадами звезд сверкало уже чистое небо. Вилле позабыл обо всех, кого оставил в пабе, о терзаниях своей истлевшей души, да и о ней самой. Разговор, постепенно завязавшись, перешел в непринужденное русло. Нахлынули воспоминания о совместно проведенном времени среди друзей, на вечеринках и концертах. Ребята хохотали от души, обсуждая забавные моменты, и все, казалось бы, вернулось на круги своя. Вилле восхищенно смотрел на маленькую частичку своего сердца, такую живую и забавную и в то же время наполненную знанием и мудростью, которой могли бы позавидовать даже седовласые старцы. Сейчас он старался жить лишь этими моментами, не задумываясь, как все развернется через полчаса или час. Вскоре они подошли к уже знакомому ему дому. - Это же твой, - Вилле кивнул на него. - Бывший? - Нет, - ответила девушка. - Квартира в нем до сих пор принадлежит мне. - Она двинулась к подъезду, Вилле неуверенно пошел за ней и через мгновение нагнал. - Ты скоро уезжаешь в Лондон? - спросил он. - Я по-прежнему в Финляндии. - Она остановилась, посмотрела себе под ноги, легонько шаркнув подошвой по асфальту, затем повернулась к нему и подняла голову. - Живу теперь в Эспоо, купила небольшой домик недалеко от национального парка. В Хельсинки бываю редко, в основном по работе. И, Вилле... Я не замужем. - Девушка нажала код на двери подъезда. Щелкнул замок, и звук этот показался ему настолько громким, что буквально взорвал его слух. Вилле не был готов отпустить ее сейчас, но не мог ничего поделать. - Мне пора. - Мы увидимся еще? - с надеждой спросил он. - Наверняка... - Она криво усмехнулась, томно моргнув, и скользнула в подъезд. По привычке скрестив руки на груди, парень сомкнул веки, приводя мысли в порядок. Подсознание орало: «Не упусти!». Он резко открыл глаза и сунул ногу в щель между дверью и косяком.***
Девушка вошла в квартиру и включила свет в прихожей. Кинула ключи на ключницу и забралась на высокий обувной стул, похожий на барный, но с подножкой для стопы. Расстегнула ботинки, стянула их один за другим, вместе с перчатками небрежно бросила на нижнюю полку гардеробного шкафа и отправилась прямиком в ванную, попутно снимая куртку и брюки. Оставшись в черных легинсах и белой женской майке-борцовке, она подошла к раковине и взглянула в зеркало. Вид у нее был вполне бодрый, подсохшая косая челка немного распушилась, но волосы, идеально гладко затянутые в косу, не тронул даже сорванный шлем. Девушка развернулась боком и, поморщившись, выставила плечо. Свезенная кожа продолжала саднить, несколько глубоких царапин все же подкравливали, а ближе к суставу красовался фиолетово-бурый синяк. Она взяла с сушилки небольшое махровое полотенце, намочила ледяной водой, аккуратно промокнула повреждения и отложила его в сторону. Холод немного облегчил состояние. Девушка наклонилась и приложила увлажненные под краном ладони к лицу. Постояла с полминуты, наслаждаясь приятным ощущением чистоты и комфорта, и выпрямилась, упершись руками в бортик раковины. Появившееся в зеркале отражение ее нисколько не напугало. - Ты оставила дверь открытой... - Вилле стоял в проходе. Облокотившись плечом и головой о косяк, он несмело глядел немного исподлобья, сунув руки в карманы. Ему очень хотелось прикоснуться к ней, избавить от боли, исцелить, а может быть, и исцелиться самому. - Закрой, пожалуйста. - Девушка опустила ручку-рычаг на смесителе и развернулась. Вилле немного помедлил, соображая, с какой именно стороны, и, отпрянув от косяка, побрел в прихожую. - Изнутри! - крикнула она вдогонку, отвечая на его немой вопрос. Справившись с замком, парень вернулся назад. - Еду предлагать не буду, вряд ли тебе сейчас кусок в горло полезет. - Девушка взяла Вилле за руку, прекрасно понимая его состояние, и повела в одну из спален, ту, в которой он когда-то уже был. Включив настольную лампу, она забралась на кровать, привлекая парня к себе. Он последовал за ней, не желая отпускать, но настаивать не смел. - Почему ты не называешь меня по имени? - Девушка села в позу лотоса, положив руки на лодыжки. - Боюсь спугнуть провидение. - Вилле разместился вполоборота к ней, обхватив согнутые колени и скрестив стопы, и невесело усмехнулся. Она попыталась заглянуть ему в лицо, но он упорно склонялся, разглядывая шелковое покрывало. - Почему ты относишься ко всему так просто? - начал парень. - Я, признаться, ожидал иной реакции. - А какой смысл наполнять сердце ненавистью? А тем более сожалеть о прошлом. Ведь изменить его не в твоих силах. Значит, так должно было случиться. Просто нужно принять и идти дальше. Твой поступок был предсказуем. Я обдумывала подобное развитие событий, поэтому не была особо удивлена, когда ты просто исчез. Ты сделал свой выбор, Вилле. - Как же я оказался тщедушен... Боже! - Он запрокинул голову к потолку. - Четыре долгих года мне понадобилось, чтобы понять, насколько сильно я люблю тебя. - Нет, Вилле, четыре года тебе были даны для того, чтобы ты научился отпускать. Ты так и не понял этого, поэтому нас вновь свели, чтобы я помогла тебе разобраться со всем этим шквалом негатива, в который ты превратил свою жизнь. - Нет! - упирался Вилле. - Да, - девушка говорила тихо и спокойно. - Любовь не должна разрушать человека и подвергать его страхам и сомнениям, она чиста, и ради нее можно пожертвовать многим, тем более наши отношения наладились к тому времени, как все произошло. Я открылась для тебя, и переживать было не о чем. Просто в этом ты весь — свободный, независимый волк-одиночка. Тебя пугает сама мысль о том, что когда-то придется осесть и остепениться. Пока что ты к этому не готов. И теперь подумай, во что превратилось ненужное тебе чувство, которым ты заполонил свое сознание?! Именно сознание. А оно уже растрепало твою душу. И твое многолетнее самокопание ни к чему хорошему не привело. Посмотри, до чего ты себя довел. - Но как же наша связь? Как же мои вещие сны о тебе? - Вилле, родственным душам не обязательно делить постель. - Девушка улыбнулась. Все еще ожидая его взгляда, она склонила голову к плечу. - Как только ты поймешь это, освободишься от тьмы внутри себя и отчаяния. Возможно, ты счел привычку к страсти любовью, поэтому не смог отказаться от мыслей обо мне. Дружба тоже сильное чувство, а обидеть друга неприемлемо для тебя. Вот так и получилось, ты будто бы предал друга, эмоциональную и сексуальную привязанность к которому принял за любовь. - Скажи, а ты сама действительно любила меня? - Любила... - девушка кивнула. Улыбка по-прежнему не сходила с ее лица. - Я запутался совсем, - вздохнул парень. - Отпусти меня, отпусти свою боль и чувство вины. Прими себя таким, какой ты есть. - Ты прощаешь меня? - Он наконец посмотрел на нее. - Давно простила. Поняла и простила. Но дело не во мне. Ты сам должен себя простить. И увидишь, как все изменится. - Не все так просто... - Знаю, милый, - она притянула его к себе, обняв через руку. Провела ладонью по длинным волосам, укладывая его голову к себе на плечо. Он закрыл глаза, погружаясь в безмятежность впервые за невероятное количество дней. - Ты поможешь мне? - Конечно... А сейчас поспи. Тебе нужно отдохнуть. - Она задвигалась из стороны в сторону, словно бы укачивая его, а он спокойно засыпал. И снова видел сон. Видел себя со стороны появившимся на свет. Видел уставшую от мучительных родов и плачущую от счастья мать, держащую его на руках. Отца, с гордостью взирающего на первенца-наследника, довольных акушеров, помогавших еще одной жизни войти в этот мир, и двух человек, стоящих у кровати, на которых, никто не обращал внимания, будто их не существовало вовсе. Это был невообразимой красоты высокий молодой человек со светлыми волосами, одетый весьма по-современному. Его вернее было бы описать как ария, и маленькая девочка в белом платьице рядом с ним с темными волосами под каре и прямой челкой. Лица обоих Вилле не казались знакомыми. - Десять лет, - сказал молодой человек, нежно прикоснувшись к голове вопящего младенца. Тот сразу же успокоился. - и ты придешь сюда... Приглядывай за ним, - обратился он к девочке. Она посмотрела на него, задрав голову, довольно заулыбалась, забавно поморщив носик, быстро кивнула и перевела взгляд на Вилле, стоящего в углу палаты, и он узнал эти огромные яркие глаза, «в которых играли все оттенки синего и зеленого, порой сливаясь между собой в бирюзу бескрайнего океана»... И растворился в них, как делал это уже много-много раз, оставив беды, сожаления и печаль...