Одной Крови

Наступил октябрь. Гарри сказал, что скоро начнутся первые матчи по квидиччу. Мне стало интересно, ведь по рассказам Рона это была «самая лучшая, прекрасная и великолепная игра на всём свете!». Я сидела на своём любимом месте: у окна на кресле — подальше от суеты, читая учебник и изредка записывая нужную мне информацию в маленький блокнот. За окном моросил неприятный холодный дождь, и наступление осени стало чувствоваться всё острее. Гермиона и Рон делали домашнее задание, ну, то есть Гермиона пыталась заставить Рона доделать работу по Зельеварению. — Рон, хватит! Я не буду давать тебе списывать. У тебя своя голова на плечах есть! — Ну, Гермиона, я совсем забыл про неё, а эти чёртовы Зелья уже завтра! — воскликнул Уизли и для большего драматизма стал заламывать руки и придал себе очень печальный вид. — Я совсем не знаю, какими волшебными свойствами обладает Прыгающая поганка! И в каких целях она используется в Зельеварении! — В библиотеке есть все ответы на твои вопросы, — безжалостно ответила Гермиона, гордо подняв нос и отодвинув свою работу подальше от уже тянущего нос Рона. — Ну-у, Гермио-о-на-а-а… — протянул он и жалостливо посмотрел на волшебницу. — Это последний раз… Я для тебя всё, что хочешь сделаю… — Рон! — с укором возмутилась она, и Рон принял невероятно обречённый вид и грустно отвернулся. — Ох… Ну ладно… В последний раз… Гриффиндорец мгновенно озарился улыбкой и потянул руки к её работе. — НО! — сразу же остановила его Гермиона и выхватила у него работу. — Я дам списать тебе только начало, а конец уже сам напишешь! — Да хорошо-хорошо, — быстро произнёс он и забрал у волшебницы работу. — Гермиона, ты самый добрый человек на свете! — Ну да… Как бы мне это боком не обернулось… — вздохнула та и начала делать своё задание по Трансфигурации. Я снова вернулась к своей работе, как вдруг портрет в гостиную открылся и внутрь зашёл Гарри в промокшей форме по квидиччу и продрогший до костей. У него была двухчасовая тренировка. Иногда мне казалось, что Оливер совсем рехнулся с этим квидиччем. Зачем же так издеваться над игроками? Такое ощущение, что Вуд специально выбирал плохую погоду для тренировок. Но по блестевшим от удовольствия глазам Гарри можно было предположить, что его всё устраивало. Гарри быстро прошёл до середины гостиной, скинул мокрую мантию у камина и стал греть руки. — Привет, — поздоровался он с нами. Гермиона и Рон ответили, а я кивнула. Вдоволь нагревшись у огня, он разместился на диване и спросил: — Что делаете? — Как видишь — уроки… — пожала плечами Гермиона и вдруг нахмурилась. — И советовала бы тебе тоже ими заняться, Гарри. Ты же не хочешь потерять снова баллы, как во вторник. — Не волнуйся, Гермиона, успею… — Гарри подкинул ещё дерева в огонь, который сразу же весело затрещал. — Что нового было, пока мы тренировались? — Да вон, — махнул рукой в сторону стенда Рон, лихорадочно списывая работу волшебницы. — Новое объявление: походы в Хогсмид открыты уже. — Да? — слегка приподнял брови Гарри, взглянул на стенд и сразу погрустнел. Я недоумевала. Поход в Хогсмид? — Не расстраивайся, Гарри, сходишь в следующий раз, — утешила его Гермиона. — Хогсмид? — вдруг поинтересовалась я. — Как, ты не знаешь? — удивился Рон. — Нам же в начале года говорили: с третьего курса желающие могут посещать магическую деревню Хогсмид, что недалеко от Хогвартса. — Конечно, для того чтобы ходить туда, нужно разрешение родителей или опекунов, — добавила колдунья, кинув сочувственный взгляд на Гарри. Я сразу всё поняла и, нахмурившись, осведомилась: — Дурсли не желают подписывать разрешение? Гарри сухо кивнул и вздохнул. — Ну что же, — протянула я, не сводя глаз с него, — тогда мы вместе будем просиживать в замке, так что… — А разве в приюте никто не подписал разрешение? — чуть удивилась Гермиона. — Нет. По крайней мере, мне никто ничего не говорил, — я чуть дёрнула плечом и снова уставила взор в учебник. Наступила тишина, которую нарушил вдруг откуда-то взявшийся Живоглот. Он с грацией запрыгнул на колени к Гермионе и замяукал. — Что такое, Глотик? Хочешь есть? — почесала за ухом у кота волшебница. Живоглот замурлыкал и запрыгнул на стол, усевшись рядом с работой Рона. — Гермиона, он мешает мне списывать, — пробурчал Рон, недовольно косясь на Живоглота, который игрался с уголком пергамента гермиониной работы. — Никто тебя не заставляет списывать, — холодно отчеканила Гермиона. Рон хотел что-то ответить, но прикусил язык, видимо, побоявшись, что подруга вернёт себе свою работу обратно. Закончив делать заметки, я спрятала блокнот в кармане мантии и поднялась с кресла, чтобы пойти в спальню, как гостиную огласил голос Рона: — БРЫСЬ! БРЫСЬ, МЕРЗКИЙ КОТ! — кричал он на Живоглота, который исполосовал когтями его сумку. — ТАМ ЖЕ КОРОСТА! ПОШЁЛ ВОН! — заголосил Рон, пытаясь скинуть кота с сумки и спасти свою крысу от гибели. — Рон! Ему больно! Прекрати! — вмешалась Гермиона, пытаясь схватить Живоглота. — Больно ему будет, если он сожрёт мою бедную Коросту! — прорычал Рон, со всех сил стряхивая кота с сумки, которая была уже похожа на куски ободранной ткани. Вдруг крыса внезапно выпрыгнула из своего пострадавшего убежища и стремглав понеслась прочь. — ДЕРЖИ КОТА! ДЕРЖИ! — завопил Уизли, пытаясь поймать убегающую Коросту. Гарри резко поднялся и перехватил уже помчавшегося за крысой Живоглота. Рон же успел схватит прошмыгнувшую мимо его ног крысу. — Короста! Ты жива?! — осматривая в руках облезлую крысу, причитал Уизли. — С ней в порядке, Рон, — хмуро ответила Гермиона, помогая держать вырывающего Живоглота из рук Гарри. — В порядке?! — воскликнул рыжий. — Твой тупой кот чуть не съел мою несчастную Коросту! — Но Глотик не понимает, что это плохо! И вообще все коты охотятся на крыс! — возразила волшебница. — Мне всё равно! Пусть только этот мерзкий кот не приближается к моей Коросте! — поставил точку в этом разговоре Рон, гордо вкинув веснушчатый нос, засунув крысу в карман мантии и удалился в спальню мальчиков. Минуту другую все в гостиной молча пялились на захлопнувшую дверь в спальню. Гермиона держала в руках Живоглота и гладила его, а Гарри с некоторой неловкостью смотрел на меня. Я решила подать голос, дабы прервать неловкую паузу: — Не бери в голову, Гермиона. Рон побесится и успокоится, а этой крысе и так недолго осталось, так что если Живоглот раньше закончит её мучения, то это даже к лучшему. Гермиона с благодарностью посмотрела на меня и снова продолжила гладить кота. — Ну ладно, мне ещё надо переодеться, да и время позднее, так что до завтра, Гермиона, Элейн, — сказала Гарри, и тоже ушёл в спальню мальчиков. — Я наверно тоже пойду, — посмотрев на часы, проговорила я и ушла наверх. На уроке Трансфигурации профессор МакГонагалл сказала всем, что те, у кого есть разрешения от родителей, отдают их ей и могут направляться в Хогсмид. Я видела, что все гриффиндорцы, за исключением меня, Гарри и ещё пары человек, имели разрешения. Хоть и Поттер уговаривал декана, но она была невозмутима и утверждала, что если нет разрешения — нет Хогсмида. Настроение у Гарри резко упало, ему очень хотелось в эту деревню волшебников вместе с друзьями. Конечно, мне тоже было интересно прогуляться там, но на сей счёт я сильно не переживала. Зато у меня будет полно времени на обследования замка и на учёбу. Наступил долгожданный Хеллоуин, а вместе с ним и начало походов в Хогсмид. Гермиона и Рон как только могли утешали Гарри, обещая принести ему много-много разных сладостей. Я же отказалась от этого, утверждая, что я не люблю сладкое, однако Гермиона была непреклонна. Я решила составить компанию Гарри на пару часов: мы немного побродили по замку, болтая или просто гуляя молча. Он не особо любил говорить о своём прошлом, но, видимо, почувствовал некое родство со мной в том, что мы оба росли сиротами, Гарри чуть открылся. Мне было жаль его. Потеря родителей, жизнь у ненавистных дядей с тётей, встречи с самым опасным тёмным волшебником — Гарри приходилось несладко. Помимо этого все видели в нём только Мальчика-Который-Выжил, когда сам Гарри не хотелось ни славы, ни знаменитости, а желал лишь спокойной жизни. Мы разминулись с ним, когда проходили рядом с кабинетом ЗОТИ. Люпин позвал нас обоих к себе на чай, но я отказалась и ретировалась, чтобы не мешать им. Настроение было ни к чёрту, поэтому мне хотелось побыть одной. Я гуляла теперь одна по коридорам пятого этажа, пока мне по пути не встретился никто иной как Малфой и его свита. Я удивилась. Почему они не в Хогсмиде? — О-о, кого я вижу, Оуэн. Тоже испугалась дементоров, как Поттер, и теперь боишься высунуть нос из Хогвартса? — усмехнулся белобрысый. — Зато ты не боишься сунуть свой нос не в свои дела, — я тяжело на него посмотрела, желая не видеть сейчас его надменную рожу. — Почему же ты не в Хогсмиде? Провинился перед папочкой и тебе не подписали разрешение? — Нет, Оуэн, в отличие от твоего папаши, мой отец разрешает мне всё, — самодовольно произнёс он, но вдруг голос подала Паркинсон: — Драко, а ты разве не знаешь? Она тоже несчастная сиротка, как и Поттер, — притворно-жалостливым голосом проскулила слизеринка и усмехнулась. — Да неужели, Панси? — вскинул брови вверх Малфой и, получив утвердительный кивок от Паркинсон: «Мне Милисента сегодня рассказала», перевёл свой взгляд на меня. — Так-так-так, Оуэн… Теперь-то всё понятно… Я стиснула зубы. Я очень надеялась, что белобрысый не узнает об этом — не хотелось давать ему новых идей для оскорблений. Я кинула уничтожающий взгляд на слизеринку. — Значит, твои родители тоже сыграли в ящик? — скалясь, с издевкой поинтересовался он. — Смотри, как бы ты не сыграл в ящик, Малфой, — потянув руку к палочке, прошипела я. — Ха-ха, решила устроить бой, Оуэн? — усмехнувшись, осведомился он, переглядываясь со своей свитой. — Нас тут четверо, а ты одна, и здесь нет рыжего недоумка, грязнокровки, слабоумного Поттера или других тупиц-гриффиндорцев, чтобы помочь тебе. — Мне не нужна ничья помощь, чтобы выбить из тебя всё дерьмо. — Ууу, как грубо… Родители не научили тебя хорошим манерам, Оуэн?.. Ах да, постой… — белобрысый негромко засмеялся и это стало последней каплей. Не долго думая, я быстро направила палочку на Малфоя и крикнула: — Импедимента! Но я недооценила слизеринца. Он резко вытащил свою палочку и успел выкрикнуть: «Протего!», поэтому моё заклятие не сработало. «Он был готов, мерзкий змеёныш этого и добивался», — я ощутила новый прилив злости к Малфою, видя, как в меня летят два заклинания от Паркинсон и Крэбба. От заклятия Крэбба я смогла увернуться только потому, что этот громила был законченной тупицей, не умеющий даже нормально прицеливаться, а вот заклятие слизеринки попало мне в левое плечо, которое моментально пронзило острой болью от Жалящего заклятия. Малфой воспользовался этим моментом, бросив в меня следующее проклятие. Протего спасло меня, но потом в бой включился Гойл, и дело стало совсем плохо. К несчастью, Гойл лучше прицеливался, чем его тупой дружок, и мне пришлось резко пригнуться, чтобы не попасть под удар фиолетового луча. Когда на меня направились сразу четыре палочки слизеринцев, я спряталась за доспехами, лихорадочно соображая. Их нужно всех разом чем-то отвлечь. — Ваддавази! — и доспехи в горизонтальном положении полетело в сторону четвёрки змей, и пока одни ставили щит, а другие пытались увернуться, я использовала их замешательство: — Остолбеней! — Крэбб не успел поставить щит, как грохнулся своей огромной тушой на пол. Я не успела обрадоваться своей победе, как пол подо мной стал скользкий как лёд, и я грохнулась на спину, нехило приложившись головой об каменный пол. На секунду перед глазами потемнело, а по затылку потела тёплая кровь. Я лишь каким-то чудом успела лёжа поставить щит, прежде чем меня настигли сразу три заклятия, а потом в голове всплыло заклинание, которое я прочитала в одном из учебников — Летучемышинный Сглаз. Я пустила его практически наугад, потому что у меня не было времени даже на прицеливание, но к счастью оно попало на Паркинсон. Слизеринку сразу окружила стая летучих мышей и она, визжа, стала отбиваться от них, напрочь забыв обо мне. Теперь остался только Гойл и Малфой. Однако я даже не успела подняться, как вдруг в коридоре появился Пивз собственной персоной. Он моментально оценил ситуацию и завопил во весь голос: — ДРАКА! ДРАКА! БЕСПРЕДЕЛ! ВОЗМУТИТЕЛЬНО! СЛИЗЕРИН ПРОТИВ ГРИФФИНДОРА! ДВОЕ ПРОТИВ ОДНОГО ЛЕЖАЧЕГО! НЕСПРАВЕДЛИВО! НЕЧЕСТНО! — и вдруг полтергейст закружился прямо рядом с Гойлом и подставил ему подножку. Телохранитель белобрысого свалился ничком и не успел снова встать, как кружащаяся на месте Паркинсон, пытавшаяся отогнать разъярённых животных, споткнулась об его тушу, упав сверху, поэтому теперь летучие мыши стали атаковать и Гойла. В этот момент я была благодарна Пивзу как никогда. — НАРУШИТЕЛИ! УСТРОИЛИ ДРАКУ В ХОГВАРТСЕ! ПРОФЕССОРА! ПРОФЕССОРА! — вдруг снова заголосил полтергейст и в мгновение ока улетел куда-то в коридор, громко оглашая о творящемся бое. Малфой быстро приближался ко мне, не давая возможности подняться и легко отбивая мои атаки, пока наконец не оказался рядом. Белобрысый направил на меня палочку и вдруг наступил мне ботинком на кисть, в которой я держала палочку, не дав мне сделать последнюю попытку отбиться. Он не сдерживался, встав практически всем весом, поэтому я почувствовала неприятное похрустывание и резкую ослепляющую боль. — Это всё что ты можешь, Оуэн? Да пуффендуец-первокурсник дерётся лучше, чем ты, ничтожество, — он смотрел сверху вниз, чуть ли не выплёвывая эти слова. — Это тебе за «отродье», — он ударил меня другой ногой в бок, и перед моими глазами пронеслись отрывки прошлого. Я еле сдержала рвущийся наружу мрачный смешок. «Это не удар, Малфой, ты не знаешь, что такое настоящий удар». Слизеринец направил свою палочку мне на лицо, уже собираясь произнести проклятие, но я не дала этому поганцу осуществить задуманное, резко поджав под себя правую ногу и ударив стопой по колену слизеринцу. Белобрысый со стоном упал на четвереньки, выронив палочку, а я, приподнявшись, сжала левую руку в кулак и заехала змеёнышу по скуле. Получилось немного смазанно из-за неудобной позы, но я была всё равно довольна, ощущая резкую боль в костяшках пальцев. — Может я и плоха в магическом бою, но «по-маггловски» надавать тебе по твоей самодовольной роже всегда смогу на отлично, — я оскалилась, поднялась и теперь указывала своей палочкой на полулежавшего в небольшом шоке Малфоя, видя, как он схватился одной рукой за щёку. Наивный идиот думал, что физическая боль введёт меня в ступор. Как бы не так, не на того напал. А вот он сам явно не привык к такому. Я быстро перебирала в голове разнообразные заклятия, расплывшись в злорадной улыбке. Белобрысый побледнел, и от этого я почувствовала ещё большее удовлетворение. Я уже открыла бы рот, чтобы наслать на него проклятие, как вдруг услышала за спиной холодное и спокойное: — Экспеллиармус, — палочка вылетела из моих рук и я резко обернулась. Это был Снейп. Чёртова Летучая Мышь всё испортила и не дала мне закончить со змеёнышем! Я с сжатыми кулаками и со злостью в глазах смотрела на зельевара, за которым в воздухе кружился Пивз и издавал неприличные звуки. Без сомнения это он сообщил Снейпу, что здесь происходит. — Пивз, позови сюда профессор МакГонагалл, — приказал полтергейсту Ужас Подземелий, не сводя с меня убийственно-ледяного взгляда. — С удовольствием! — захихикал призрак и скрылся за углом. — Что здесь произошло? — почти по слогам отчеканил Снейп, оглядывая место происшествия. Крэбб лежал обездвиженный, Гойл распластался на полу вместе с Паркинсон, отбиваясь от назойливых летучих мышей, а Малфой всё ещё потирал рассечённую, кровоточащую скулу. Безмолвным взмахом палочки зельевар снял Сглаз со слизеринцев и снова произнёс свой вопрос, однако не успел белобрысый открыть рот для объяснений, как послышались быстрые шаги в коридоре, и через пару секунд появилась профессор МакГонагалл. Она резко остановилась, быстро оглядевшись. — Мерлин милостивый! Северус, что здесь произошло?! — воскликнула она, схватившись за сердце. — Я это сам хочу узнать, — очень холодно ответил Снейп, не сводя с меня взгляда. Я тоже не отводила глаза. — Это всё Оуэн! — выплюнул белобрысый, поднимаясь с пола вместе со своей палочкой и морщаясь явно от боли в ноге, по которой я заехала ему пару минут назад. Декан Гриффиндора удивлённо подняла брови и вопросительно-изумленно уставилась на меня: — Что?.. Мисс Оуэн, это что… Вы всё устроили?! — обескураженно вопросила МакГонагалл. — Не я одна, — я процедила, теперь переведя испепеляющий взгляд на змеёныша. Профессор резко выдохнула. — Я… Я конечно видала и не такие стычки между факультетами, но это не менее возмутительно! Я могу узнать причину столь безобразного поведения?! — строго спросила она меня, чуть ли не задыхаясь от возмущения, как Снейп вмешался: — Минерва, ты как будто не знаешь, что твои львы просто самоуверенные наглецы, которые считают, что правила им не писаны. А мисс Оуэн вообще особая гриффиндорская персона, которая подвержена беспричинной ярости, импульсивности и безрассудству. Она уже не раз выделялась своими выходками, поэтому нет ничего удивительного в том, что она решила в очередной раз нарушить порядок и привлечь к себе внимание, затеяв драку в школе. — Северус, — резко осадила его мой декан, а я, не давая Летучей Мыши ещё что-то добавить, процедила: — У меня была на этого причина. — И какая же? — ядовитым голосом поинтересовался Снейп. — Малфоя надо было научить чтить умерших. — Заткнись, чёртова сирота! — Мистер Малфой! — МакГонагалл сделала предупреждение. — Я бы на твоём месте держала язык за зубами, если не хочешь, чтобы я выбила их тебе, — я ощетинилась, щёки белобрысого вспыхнули от стыда, а глаза сузились от ненависти. — Тварь! — белобрысый быстро направил палочку на меня, но Снейп ещё быстрее выхватил её из его рук и процедил: — Больше никаких заклятий, мистер Малфой! — он угрожающе посмотрел на слизеринца, который недовольно скалился. — Но она ненормальная! — вдруг воскликнула Паркинсон, чьи идеально уложенные волосы теперь были растрёпаны, а внешнюю сторону рук покрывали маленькие царапины от когтей мышей. — Помолчите, мисс Паркинсон, — сделала ей замечание профессор МакГонагалл и снова посмотрела на меня, но её взгляд задержался на дорожке крови, идущей от затылка до шеи, а также на стёртой до крови кисти от ботинка белыбрысого. — Мисс Оуэн, у Вас кровь. — Я в курсе, профессор, — мрачно ответила я. — Вам нужно в лазарет, как и всем остальным, — обведя взглядом присутствующих, сердито проговорила декан Гриффиндора. — А после вы отправитесь в кабинет директора, и там мы выясним все подробности этой драки. — Северус, — МакГонагалл обратилась к Снейпу. — Я поведу в Крыло мисс Паркинсон, мистера Крэбба и мистера Гойла, а ты мистера Малфоя и мисс Оуэн. И, умоляю тебя, проследи за тем, чтобы они снова чего-нибудь не натворили, — с этими словами она позвала за собой слизеринцев и поспешила по коридору. — Вперёд, — ледяно приказал Ужас Подземелий, указывая нам рукой не стоять на месте. Малфой первый зашагал, не забыв по дороге ударить меня в пострадавшее от заклятия плечо. Я стиснула зубы и последовала за ним, чувствуя, как зельевар сзади неотрывно следит за нами.