Заговор в Тартаре или две звезды

P.S. конец прошлой главы здесь. не успела написать тогда, выставляю сейчас. Пятнадцать минут спустя. «Слава богу, к ней пришла чья-то мама, и она вышла в коридор. Я быстро спросила у Юры, как решаются такие уравнения. Только он мне сказал как, и Людмила Никифоровна зашла в кабинет. Я решила это уравнение, но забыла один нюанс, за что она мне поставила 4 «с огромным минусом», как выразилась она сама». Глава 3. -Да, мам, я уже собрала вещи, – ответила я на заданный ранее вопрос. -Хорошо, спускайся, мы ждем тебя, – добавил папа. Разговаривая с родителями, я попутно пыталась расчесать волосы. На удивление, они поддавались легко, подозрительно легко, и не возникало ни каких проблем, пока в самом конце «зубцы» не застряли в волосах, запутавшись гораздо хуже, чем обычно мои наушники. Из прихожей уже был слышен нетерпеливый голос Полины. Дернув расческу на себя так, что вырвались несколько десятков волос, причиняя боль, я сдавленно охнула. Но, не размениваясь на такие пустяки, как страдание по невинному клоку «шерсти», я схватила лежащий на кровати рюкзак и побежала догонять свою семью, уже вышедшую за дверь. -Всё, все в сборе. Можно ехать! – как всегда, папа берет на себя роль главного по турпоходам. А мама лишь молча стояла рядом, поглядывая на него. Но даже без слов было ясно: здесь главная – она. Но выехали мы не сразу, сначала пришлось укладывать папин спиннинг, который умудрился порезать мне руку. Затем пришлось впихивать все в тот же багажник рассаду, лопату, грабли и ведра. Как это все там уместилось, известно одному богу. Ну и нашим с папой рукам, которые туда это все запихивали. Только справившись с этой нелегкой задачей, мы получили нагоняй от мамы, заключавшийся в том, куда мы теперь положим еду, мясо для шашлыков, и все остальное. Пришлось думать и над этой проблемой, мамину идея о том, чтобы вытащить спиннинг, мы сразу отмели, зато предложили другую. Запихнуть еду и все прочее в салон, но что нам ответили ярым отпором, аргументируя это тем, что мясо может испортиться на такой жаре, соки могут из него вытечь, и вообще, ели мясо будет ехать в машине, то потом готовить его мы будем сами. Проспорив так минут десять, мы с папой победили. Мама была этим недовольна, но, посмотрев на веселых меня и папу, она оттаяла и уже спокойно села в машину. Поля все это время сидела в машине, разговаривая со своим мишкой, с которым она никогда не расставалась, разве что в ванную с ним не ходила. Наконец-то рассевшись по своим местам, мы поехали на дачу. Сначала за окном проносились многоэтажки, плавно переходящие в частные дома и коттеджи, которые вскоре тоже исчезли. Теперь до горизонта было пусто, лишь изредка встречались островки деревьев, быстро проносившихся за окном и уступавших место цветущим полям. Настроение у всех было приподнятым, даже, несмотря на недавний спор, поэтому в салоне то и дело раздавался смех, звучали подколы, шутки, короче было весело. И природа полностью соответствовала нашему настрою. Окружающая местность ослепляла своим разноцветьем. Здесь за городом было волшебно, создавалось впечатление, что ты находишься в сказке. Солнце весело светило на поля, создавая ошеломляющую картину из цветов. Природа цвела, и хотелось вместе с ней радоваться каждому новому дню своей молодости. Мы проезжали удивительное место: лучики солнца светились в воздухе подобно золотистым нитям, в воздухе порхали бабочки и пчелы, садившиеся на яркие цветы, цвет которых на этой импровизированной полянке менялся, начиная от ее начала к концу, от желтого к насыщенно фиолетовому. Между цветами пробивалась зеленая трава, придававшая еще больше красоты этому месту. Не верилось, что это может быть в нескольких десятках километров от шумного и грязного города. Казалось, что некий добрый волшебник сотворил эту красоту, чтобы пробудить в сердцах людей, ставших безразличными ко всему окружающему за малым исключением, былые доброту, чуткость, искренность. Но мы проехали мимо, и волшебное место осталось позади. Погода с момента нашего выезда успела испортиться. Все небо было обложено темными, явно грозовыми тучами, солнце уже спряталось за первую тучу, и сразу же наступили сумерки. Исчезли яркость природы и буйство красок, но появилась тишина и временное спокойствие. На место живой и веселой картины, пришла мрачная красота, она успокаивала нервы, приводила в порядок мысли, расслабляла, и не хотелось ничего делать. Исчезли золотистые нити солнца, запахло наэлектризованным воздухом. Значит, скоро разразится гроза. Природа застыла на мгновенье в ожидании живительной влаги и тут же пришла в движение под пронизывающим ветром, гнущим деревья и поднимающим пыль. Упали на землю первые капли дождя, сопровождаемые раскатом грома. Даже через наушники, в которых играла на полной громкости музыка, было его слышно. Заснувшая в дороге Поля вздрогнула, но не проснулась. Сверкнула молния, и из мелкого дождь превратился в настоящий ливень. Струи хлестали по лобовому стеклу так, как дворники не успевали справляться с нагрузкой. Природа тут же превратилась в неясную серую местность, будто художник рисовал все детали графитом, не раскрашивая красками. Разглядеть что-либо было очень затруднительно, поэтому папа включил фары, чтобы не попасть в аварию. Мы ехали в этом непроглядном дожде уже немало времени, а он и не думал прекращаться, лишь усиливаясь. Мы все пожалели, что поехали, но ведь в метеорологических сводках ничего про ливень не говорилось, даже про маленький дождь не упоминалось. Мама высказала здравую мысль, остановиться на обочине и переждать, так как риск попасть в аварию был слишком высок. Но папа заупрямился, продолжая ехать, не видя ни зги. Судя по времени, мы уже скоро должны были приехать. Я все также продолжала смотреть в окно, пытаясь различить хоть что-то в сплошной стене дождя, и когда мой взгляд зацепился за нечто неопределимое впереди, я обрадовалась, что дождь постепенно прекращается. Но радость моя была преждевременной, так как проезжая мимо этой радости, по моей коже пробежал холодок, в окне я увидела нечто, напоминавшее скелет с кожей. Больше я ничего различить не смогла, мы пролетели мимо на страшной скорости, затем машину резко крутануло влево, удар куда-то в затылок и мамин крик, потонувший в гулкой темноте. Темнота. Нет, даже не так, чернота. Не было видно абсолютно ничего. Судорожно вздохнув, я попыталась узреть собственную руку, поднеся её к самому лицу, чуть-чуть не касаясь тыльной стороной ладони кончика носа. Всё равно, ничего не разглядеть, сколько ни старайся. Глаза что открыты, что закрыты – разница нулевая. Вдруг, в одно мгновение картина в корне переменилась, и на смену непроглядной тьме пришёл ослепительно-белый свет. Как ярко… После мрака, внезапное освящение принесло лишь ещё больше неудобств. Глаза, только-только приспособившиеся к отсутствию какого-либо цвета, кроме чёрного, получили его в избытке. И теперь их «резало», вынуждая жмуриться и закрывать руками пол лица в надежде отыскать «золотую середину. Но чего нет, того нет. Либо тьма, либо свет. Tertium non datur (Третьего не дано. лат.) – «Где я?.. Что случилось?»…