Часодеи - дети Вероны. От ненависти до любви.

      С того самого, счастливого (или, наоборот, злополучного - как посмотреть) дня тайного венчания Фэша и Василисы прошла неделя. По прекрасному городу, в котором во всю цвели благоухая пышные сады, ходили разные, не слишком лестные слухи. То и дело слышались шушуканья и шепот охочих до болтовни кумушек, да и не только их. От этого городские улочки и площади походили на потревоженный рой ос. Половина астроградцев жаждала крови и смерти Фэша, другая - осуждала, считая его предателем и сумасшедшим. К ним относились и Маар с Ником. Последний, однако, не был слишком критичен и категоричен по отношению к другу, но в Змиулане то и дело вспыхивали ссоры и велись разговоры на повышенных тонах.       Эхо одной из них, очередной по счету, еще не стихло в комнате Фэша. Сам хозяин комнаты, хмурый, как грозовая туча, и злой, словно тысяча чертей, навис над сестрой и уже замахнулся, чтобы наградить ее звонкой пощечиной. Сама же девушка сидела на пушистом ковре у камина в виде ..., боясь произнести даже слово. По щекам ручьями катились слезы. До истерики и нервного срыва она была доведена еще во время перепалки Фэша с Мааром, буквально минут пять назад хлопнувшим дверью. Увидев глаза Захарры в один из моментов, Фэш обмер, застыв подобно античной статуе. Юношу словно окатило с головы до пят холодной водой от осознания того, что он едва не совершил. Он чуть было не ударил ее!!! Ударил ту, которая с самой первой минуты их знакомства была его поддержкой и опорой. Ту, что знала все его тайны, которая росла на его глазах и никогда не предала бы. Еще в детстве они шутили, что имеют одно сердце на двоих. Чувствовали и принимали боль друг друга острее, чем свою собственную. Особенно она. Даже пустяковую царапину, случайно полученную своим кузеном Захарра не могла оставить без внимания и переживала едва ли не до потери сознания. Могла не спать ночами, ухаживая за ним, если он не дай Великое Время болел. А он... Он хотел ударить ее!!! ЕЕ!! Одна даже мысль о таком казалась непростительным преступлением. От отвращения к самому себе Драгоция передернуло. "... Я... я всего лишь хочу, чтобы ты был счастлив... " - внезапно прозвучал в голове далеким эхом ее робкий и тихий лепет, дрожащий от слез. Ослепленные злостью и гневом, оба юноши не хотели даже слушать Захарру и оба наговорили гадостей и ей, и друг другу. Голос хрупкой девушки не смог противостоять обвинениям против брата, а тот отказывался продолжать разговор, полагая, что она так же его обвиняет. Племянница Астрагора оказалась единственной, кто не осудил выбор избранницы. Лишь она встала на его защиту, когда все братья и друзья твердили: "Ты нас предал!" " - Ты нас предал! - Это безумство!! - Невозможно! - Ты игнорируешь нас! - У тебя нет права!" - слышалось ото всех и ото всюду. Этот шквал топил и заглушал доводы Захарры, не давая им дойти до Фэша. И теперь она сидела перед ним, дрожа от рыданий и страха. Боязни его. И еще большей - ЗА НЕГО. Вместо удара Драгоций протянул руку, поднял сестру и крепко прижал к себе. - Прости... прости меня... - прошептал он, гладя ее по волосам и спине. Захарра же, не в силах сказать ни слова, плакала и обнимала брата. Прошло не менее получаса, прежде чем она окончательно успокоилась, а лепет преобрел осмысленное звучание и стал походить на человеческую речь. В ход шли пряники, шоколад, обещания, лесть, извинения и много чего еще. И когда часы на главной башне Ратуши пробили час, Драгоций сидела вся в креме, крошках и потеках от слез. - Что это? - спросил Фэш, собираясь развернуть бумагу, оставленную Ником на каминной полке. Мгновение - и Захарра словно обртилась в каменную статую. Чашка горячего шоколада выпала из рук, испачкав платье и ковер. Это не сулило абсолютно ничего хорошего. Истерика грозила разрозиться с новой, удвоенной силой. Молчание, напоминавшее затишье перед бурей, затягивалось. - Великое Время, умоляю, только не плачь - едва не застонал Фэш. Как и любой представитель мужского пола он орнанически не выносил слез. Особенно женских. А уж плач сестры... От одной ее слезинки сердце разрывалось на кусочки, самообладани испарялось и возникало непреодолимое желание отправить обидчика на тот свет. - Это вызов. - Вызов? Ах да, верно... Маар что-то говорил... так и есть... Письмо от Норта. - И ты пойдешь. Это было не вопросом. Захарра знала, что кузен просто обязан его принять. Драгоций был первоклассным фехтовальщиком, но явно проигрывал в мастерстве Норту, едва ли не родившемуся со шпагой в руках. Да и влюбленность и мечты о Василисе не способствовали сосредоточенности. Их дуэль была неравной и обрекала на смерть. - Да. Короткий ответ решил все сомнения. Воспользовавшись тем, что Фэш поглощен чтением, со стола в складках платья исчезли пара метательных ножей. В следующую минуту Захарра протянула шпагу, висевшую на стене. - Я иду с тобой. - Ты? Со мной? Исключено! - Я. Иду. С тобой - четко повторила сестра. Взгляд, интонация, выражение лица - все говорило о том, что спорить бесполезно. - Хорошо... - вздохнув, сдался тот. Мгновение - и шпагу постигла бы судьба уроненной и разбитой ранее чашки, не успей Драгоций забрать ее. - Фэш... Фэш, они уже там... Ник и Маар пошли на площадь... - едва слышно выдохнула побелевшая как мел девушка. - Что? Только не это... - охнул племянник великого графа и побежал из замка. Захарра за ним.