Часодеи - дети Вероны. От ненависти до любви.

Тем временем в Черноводе назревала буря. И зародилась она в крови юного Норта, еще на злополучном балу. Он прекрасно видел, как и с кем Василиса покинула зал. Да-да, к крошке Капулетти было приковано внимание не только Фэша и Марка. Пленник своих же чувств, Норт сидел за столом рядом с отцом. Он ненавидел всех и вся за то, что он не мог быть с Василисой. Кузен и кузина, сестра и брат – тонкая ирония Судьбы, одной очень своенравной и своевольной особы. Законами кровосмешение было запрещено. И несчастному влюбленному оставалось только наблюдать, как выдают замуж ту, которой он отдал свое сердце. Сказать, что ему не нравился Марк – не сказать ничего. Но когда к ней подошел этот Драгоций – возмущению не было предела. Хоть Фэш и был в маске, узнать его для Норта не составило труда. Уж слишком часто они сталкивались в городе, и встречи их были не слишком приятными. Скандала удалось избежать лишь чудом. Нортон-старший неимоверными усилиями, а вернее накричав, заставил сына контролировать свой гнев. Но ругаясь, Норт боковым зрением видел как Фэш и Василиса покинули зал. Отчасти повинуясь отцу, отчасти желая найти сестру, наследник Огневых-Капулетти пошел к танцующим, где на него налетела девушка. - Какими ветрами сюда занесло такую красотку? – спросил ее Норт, придержав за талию. Если мужская часть жителей побаивались Огнева-младшего, то женская буквально теряла сознание и падала у его ног. Уж что-что, а обаять и заморочить голову пылкими и страстными признаниями в любви он мог как никто иной. Но увлечения не были долговечны. - Самыми обыкновенными, друг мой – с самой сладкой улыбкой ответила несчастная, коей была Захарра. - И как же имя этого ангела? – Норт едва ли не мурлыкал на ухо. Дыхание приятно щекотало щеку и шею. Мгновение – и маска была бы снята, а это в планы Захарры не входило. - Его произносят лишь в молитвах. И не в этом доме. Взмах руки оказался довольно удачным – маска самого Норта съехала, на время ослепив. Те драгоценные несколько минут стали для Монтекки спасением: она успела затеряться в толпе и проскочить к коридору. Стерев выступившую кровь с рассеченной ребром маски щеки, Огнев тихо зарычал. Он попытался найти эту невыносимую девчонку и поквитаться, но не смог. Однако вместо нее вскоре нашел Василису. В течение всего оставшегося вечера он не отходил от нее, едва ли не сдувая пылинки. - Ты что-то приуныла... – заметил Норт. - Если юность обязывает быть веселым? Ты тоже отчего-то мрачен – ответила Василиса. - Меня злит тот, с кем ты танцевала. Знаешь ли ты, кто он? - Ты о Маркусе? Да, мне он тоже неприятен. - Нет, не о нем. Я о... - Прости, Норт, я устала. Ты ведь знаешь, я не слишком люблю танцы и громкую музыку. - Я провожу тебя до твоей комнаты. В то утро, о котором изначально пошла речь, Норт отправил Фэшу письмо с вызовом. Теперь же юноша упражнялся в фехтовании, намереваясь убить его. Ярости, кипящей в его венах, вторила смертельная песнь металла. Песнь, под которую он танцевал. Это была пляска Смерти. Огнев был уверен, что тот примет вызов, чтобы не запятнать свою честь позором еще больше. Первоклассный фехтовальщик надеялся, что этот поединок не окажется легким и быстрым. Это было бы слишком скучно. Да и быть в форме не помешает никогда.