Часодеи - дети Вероны. От ненависти до любви.

То, что задумала Захарра, было настоящей авантюрой. Она играла даже не с огнем, а со смертью, причем шансы на победу составляли нуль целых, нуль десятых. Впрочем, ей было нечего терять. Еще с детства, привыкшая к риску и опасности, она забыла что такое страх. А уж тем более смерти она не боялась никогда. Теперь она стояла, смотря в глаза своему дяде, ощущая себя храбрым кроликом, заявившимся в логово волка. Адреналин заставлял кровь кипеть, сердце стучало в сладком упоении, а губы то и дело искривляла довольная усмешка. - Убийства? Не понимаю о чем ты. - Бросьте притворяться, дядя. Вы все прекрасно понимаете. Своего родного брата, Диамана, вы убили чтобы получить власть. Стать лордом долины и Змиулана. Вы убили бы и Фэша, да, к несчастью, тот не оказался дома - ушел играть с друзьями. Только вот вы не учли, что в доме окажется маленькая девочка, и эта девочка все увидит. Это серьезно портило ваши планы. Кроха могла рассказать правду. Правду о том, что Нортон Огнев, пришедший заключить мир, по воле случая появился первым из всех, и стал свидетелем. Вы же взяли и обвинили в убийстве его. Как удачно все складывалось. Оставалось только найти ребенка. Увы, это не получилось - пришло много народа, да и сама девочка скрылась и сумела убежать. Объявив себя регентом, став лордом и хозяином в замке, вы не оставляли желания любой ценой отыскать того ребенка. Уничтожали правду любой ценой и всеми способами. Такой добрый и заботливый дядюшка, взявший под свою опеку и воспитание Фэша. А с ним и пропавшую было дочку Нимфадоры. Во время своего проникновенного спича Захарра по-хозяйски прошла и села за стол, откинувшись в кресле и ни на секунду не переставая внимательно наблюдать за дядей, и наигранно-невинно хлопала ресницами. Все это отдавало жуткой театральщиной, однако спектакль одной актрисы того стоил. Драгоций решила: уж если умирать - так весело, не забыв при этом как следует поиграть на нервах дяди напоследок. - Как трогательно, - усмехнулся Астрагор, не отводя от племянницы взгляда своих темных, словно колодец, глаз. - Ты так и осталась маленькой, всего боящейся робкой девочкой, какой была в свой первый день в Змиулане. Вечно плачущей и всюду прячущейся. - Приятно знать, что и вы не забыли, - не удержалась от усмешки та. Губы, сжатые в тонкую нить, искривились. - Вот тогда-то вы меня и не узнали. Малютку Захарру, вашу двоюродную племянницу. Того самого ребенка, которого вы так упорно искали. Сама Судьба на блюдечке преподнесла его к вам. Но, как говорит народ, если хочешь что-то спрятать - помести это на самое видное место. Я росла у вас на глазах, но вы ни о чем не догадывались. Настолько близко, что нужно было всего лишь протянуть руку, отдать приказ... - Чего ты хочешь? - Чего я хочу? О, Вы прекрасно знаете ответ. Всего лишь одну вещь. - Как была глупой, так глупой и осталась... - Вы меня убьете? Задушите? Отравите? Или воспользуетесь кинжалом, как и с моей мамой? Это будет даже символично... - рассмеялась девушка. Небрежным жестом она машинально водила по кромке бокала с вином, стоявшего на столе. Астрагор усмехнулся. - Да... Похоже, что я тебя все-таки недооценил... Крольчонок показывает зубки... - У меня хороший учитель. Я лишь прилежная ученица и хорошо усваиваю уроки - склонила в кивке голову Драгоций и протянула бокал. - Кажется, это ваш...Вы всегда любили хорошее вино. Интереса ради - это Мадера или Бордо? - Ламбруско. - О... Вот как... Увы, я не такой знаток, как вы... - Ничего... "Девчонка-то оказалась не так проста, как я думал..." Погрузившись в размышления, Астрагор сделал глоток. Не прошло и пары минут, как он упал замертво. С его руки слетело кольцо и подкатилось к ногам Захарры. Это был фамильный перстень-печатка с оттиском в виде крыла летучей мыши. Довольно массивное украшение передавалось от отца к сыну и некогда принадлежало Диаману. Неожиданно ладонь на которой лежал рассматриваемый девушкой перстень пронзила боль, словно прикоснулись раскаленным железом. Вскрикнув и дуя на руку, Драгоций бросила взгляд в окно. Близился рассвет и начинало светлеть. У нее осталось еще одно дело, прежде чем она отправится в собор и проведет в нем остаток своей жизни в молитвах. Хладнокровно и невозмутимо, не глядя, перешагнув через тело дяди и шурша юбками, Захарра покинула кабинет.