Синдром одиночки

Нет печати хуже или лучше, сильнее или слабее. В любом случае, её владелец готов отдать всё, лишь бы стереть её со своего тела. Мистер Ли опять оставил меня за главного в своём магазине. Сегодня он снова читает лекции в медицинском университете. А мне предстоит улыбаться покупателям и спрашивать елейным голоском: «Что Вам подсказать?». Не то, чтобы я совсем не любил свою работу, нет, она мне не в тягость, просто… Я уже взрослый человек, мужчина, в конце концов, а вынужден продавать цветы. Да, я работаю в цветочном магазине. И мне бы давно уже пора свалить в какую-нибудь фирму, всё-таки корочка об окончании экономического факультета пылилась на полке, но… Эта идиотская частица «но»!! Именно она и не даёт мне нормально жить! Хочу другую работу, но… Хочу другое жильё, но… Хочу быть, как все нормальные люди, НО… Кругом – «но»… Со зла пнул вазу и следующие десять минут ползал с тряпкой. Цветам-то ничего не сделалось, да и что с ними станется, когда есть я. На самом деле я бы и не смог уйти - слишком обязан мистеру Ли. Если бы не он… Наверняка, на мне ставили бы опыты. Звякнул колокольчик, и ближайшие полчаса я помогал женщине средних лет составить шикарный букет для подруги на юбилей. Почему люди так кидаются к холодным цветам? Вот говорю же ей, возьмите хризантемы или лилии, а она: «Розы! Непременно розы!». А ведь в этих цветах к моменту доставки в магазин практически нет души. Они быстро умирают, сохраняя какое-то время внешнюю оболочку. Но ведь есть такие цветы, которые вместе со смертью отдают частичку души тому дому, в котором стоят. Честно говоря, не понимаю людей, которые покупают срезанные цветы, ведь живые, в горшочках, гораздо лучше! Мистер Ли уменьшил количество доставки полумёртвых растений, и теперь основная часть многочисленных полочек заставлена цветущими живыми цветами. Закрыв магазинчик на полчаса, прошёлся вдоль полок. Кого-то полил, кого-то коснулся, над кем-то пришлось дышать. Но уже через такое короткое время всё вокруг снова цвело и пахло. Позвонил мистер Ли и поинтересовался, как дела. Сказал, что вернётся поздно, у кого-то из его друзей родился внук. Посетовал на то, что от меня он вряд ли дождётся такого счастья. А что я? Я и к девушкам-то не подхожу, зачем мне лишние проблемы? Вы спросите, кто для меня этот седой старичок? Он – мой спаситель, мои родители и друзья в одном лице. От воспоминаний опять зачесались лопатки, и пришлось прижаться спиной к стене, чтобы крылья не стали раскрываться. Мои биологические родители отказались от меня, едва я родился. А всё потому, что их испугали наросты на моей спине. Мистер Ли тогда ещё работал в хирургии, куда меня и доставили. Он провёл какие-то там анализы, сделал рентген, и обнаружил складки внутри наростов. Год я провёл в Доме малютки, пока мистер Ли не оформил опекунство на себя. Так мы стали одной семьёй. Постепенно наросты вывернулись, явив миру тонкие слабые крылья. Чуть позже вылезли и другие способности Я – Лухан, и как бы не казалось вам это смешным, я – что-то вроде феи. Не знаю, как правильно называются такие, и есть ли вообще подобные мне. Вокруг меня всегда пышным цветом всё росло и колосилось, а в особо тревожные времена нестерпимо хотелось взлететь. Вот и сейчас вспоминая, чувствую, как натягивается ткань худи, под которой трепещутся крылья. Летать нельзя. Категорически. Только дома, в спальне, с выключенным светом. А как иногда нестерпимо хочется распахнуть окно и вылететь в ночь прямо в пижамных штанах! Но… Опять, и опять, и снова это «но»… Звонок снова дёрнулся. - Здравствуйте, - на меня смотрели испуганные огромные глаза. Наверное, я выглядел странно, подпирая стену. - Здравствуйте! – приветствую и делаю вид, что поправляю капюшон, а на самом деле проверяю, не выделяются ли крылья. – Вам помочь? Невысокий парень сглатывает и кивает, не сводя с меня поистине огромных глаз. - Кому? По какому поводу желаете приобрести цветы? – заученные вопросы. - Это…это мне. - Тебе? – от удивления перехожу на «ты». - Д..да. - Зачем? - П…пооодарю, - заикаясь и как-то растягивая гласные, ответил он. - Кому подаришь? - С..себе. - Да ты не волнуйся! Может тебе воды принести? Парень напряжённо не сводит с меня глаз. Кулаки при этом сжаты. И так и стоит на пороге, готовый в любой момент выскочить и убежать. - Я…я не волнуюсь. - Ну, тогда хорошо. Значит, хочешь себе, да? – странно. - Д-да. - А какие ты цветы любишь? - Не…не знаю… - он снова сглотнул. Ну, что за человек! Стоит и пялится! Даже не моргает! - Я такой красивый? – спрашиваю нагло. - Ч…что? – парень растерялся, покраснел, и на лбу показались капельки пота. - Ты так смотришь на меня, вот я и спросил. Никакими заблуждениями по поводу своей внешности я не страдаю. Знаю, что далёк от брутального идеала, слишком миловидный, слишком. Мистер Ли в детстве иногда наряжал меня в платьица своей младшей сестры. Оденет, косичку заплетёт, поставит меня на табуретку, и говорит: «Пой!». Ну, я ему концерты и выдавал. А он сидит, хохочет. Мне тогда тоже смешно было. Но сейчас я уже из того возраста вышел, и знаю, как должен выглядеть мужчина. Так вот, я немного не в ту степь лицом пошёл. Эх… - Я…я… - На, выпей, - протягиваю ему стакан воды. – Успокоился? Он кивнул. - Итак, вернёмся к цветам. Давай определимся с размером: крупные или мелкие бутоны? - А какие лучше? - Лучше для чего? - Д…для дня рождения. - О! У тебя день рождения? - З…завтра. - Ну, поздравляю тебя заранее! Как тебе вот эти? – указываю на вазу со срезанными гвоздиками. Он пару минут смотрит, а потом отрицательно качает головой. - А эти? – на хризантемы. - М…может… - и указывает на маленькие фиалки в коричневом горшочке. - О! Так бы и сказал, что хочешь комнатное растение! Это фиалка. Нравится? Он снова покраснел, и сжал кулаки. - Ну, чего ты опять напрягся? Воды? - Нет, - качает головой. – Ты… - Что? - Ты… - Боже, ты договоришь или нет? - В…вот! – резко протягивает мне банковскую карту. - Упаковать тебе цветочек, да? Кивает. - Ты…ты придёшь? - Куда? - К-ко мне? - Чего? - Ты придёшь ко мне завтра на день рождения? - Я? Зачем? Я ж тебя уже поздравил и… Я осёкся, потому что глаза парня как-то быстро наполнились слезами, и он заморгал. - Да ты не обижайся! Просто… Позови друзей там, ну, не знаю… - Я…я всё понял, – он развернулся. - Стой! – хватаю его за рукав. Он резко оборачивается, и у меня подкашиваются ноги. Горло…горло сжимается, и воздух редкими тугими толчками входит в лёгкие. Он плачет. А я, похоже, задыхаюсь. - П…прости! Прости! – вытирает слёзы маленькими ладошками. - Ххх… - хриплю, и горло отпускает. - Я…я не хотел! У меня…у меня нет друзей, и я…я подумал… - его глаза снова наполняются слезами, и я опять начинаю задыхаться. - Я приду, - шепчу пересохшими губами. - Нет! – кричит. – Должно быть не так! Вырывается и убегает. Я судорожно вдыхаю воздух, лёжа на прохладном полу. Рядом его банковская карта и маленькая записка с адресом. - А я ведь всё равно приду, - бормочу. – Любопытства ради приду! Иногда, сила – в слабости, но чаще – слабость в силе.