Сквозь тьму

Прошло несколько дней. Но Ириус, вопреки обещаниям, не вернулся к исходу недели. Ждать его становилось все тяжелее. Виерин начал волноваться, не случилось ли чего, не подставил ли он старого воина своей просьбой о помощи. А вдруг его перехватили люди графа? Вдруг они уже знают, что Виерин жив? Ведь наверняка его видел здесь не только Ириус, но и кто-то еще из деревенских. Местные жители нет-нет, да проходили мимо дома. И, конечно же, уже поняли, что у Ириуса кто-то живет. Страх стал постоянным спутником Виерина. Он не знал, что теперь делать: уходить, искать новое убежище или продолжать ждать? То он решал срочно бежать, просить защиты у кого-нибудь из окрестных баронов, то вдруг успокаивался, убеждал себя, что все будет хорошо. Что Ириус обязательно вернется. Да не просто так, а с доказательствами. И тогда останется лишь предъявить их королю. Эта-та нерешительность и стала причиной его поражения. Бесславного. Позорного. Поражения еще до начала борьбы. За ним пришли на рассвете. Тот самый комендант и те самые стражники, что несколько недель назад упустили его в катакомбы. Но на этот раз Виерину не повезло. Он не успел даже понять, что происходит, не то что броситься бежать. Его вытащили прямо из постели, толком не дали одеться, связали, накинули на голову мешок и, перебросив поперек седла, отвезли в замок. Его родной замок! Там отволокли в подвал и заперли в старой заброшенной камере. В сырости, холоде, темноте. Только там, в отличие от катакомб, не было Врвофа с Аргурррывгарром. Не было места надежде. Только отчаянию и страху. Камера оказалась совсем небольшой: три шага вдоль, два поперек. Ни кровати, ни хоть какой-нибудь подстилки или соломы на полу. Лишь из стен на разных уровнях выпирали тяжелые металлические кольца и скобы. Видимо, прежде тут узников держали закованными. Где-то в отдалении капала вода. Этот ритмичный, размеренный звук, действовал на нервы. Пить Виерину не хотелось: благодаря тем изменениям, что произвел в его организме Аргурррывгарр, без воды и пищи он теперь мог обходиться долго. Долго, но все же не вечно… Не решаясь сесть или, уж тем более, лечь на каменный пол, Виерин мерил шагами камеру. Раз-два-три-поворот, раз-два-три-поворот. Он думал об Ириусе: как он там, где? Жив ли еще? О Врвофе, об Аргурррывгарре. Ведь если его сейчас убьют, он никогда не вернется к своему эаситу. Нарушит данное обещание. Как долго Врвоф будет ждать его? И что сделает, когда поймет, что его гомоцапенс к нему не придет? Будет ли мстить за него? Или просто вернется домой, в свои недра?.. И обретет там счастье с кем-то другим…. Вдруг тишину подземелий нарушил звук многочисленных шагов, лязг шпор, приглушенные голоса. Виерин насторожился. Кто это? Неужели уже приехал Догун, к которому собирался послать гонца комендант?.. Или он не приехал лично, а отдал приказ убить своего незадачливого жениха? Зазвенели ключи, клацнул засов и дверь открылась. В ее проеме, освещенные несколькими факелами, стояли граф, комендант и двое солдат. Зачем их тут столько? Неужели боятся, что он, недавний мальчишка, справится с тренированным воином и вновь убежит?.. — Ну, здравствуй, Виерин, — заговорил граф. — Ты можешь мне не поверить, но я рад, что ты жив. — А уж я-то как этому рад, — хмыкнул Виерин. Он смотрел на человека, которого столько лет считал своим другом, спасителем, будущим мужем. Человека, который оказался его злейшим врагом. Он был высок и статен: широкоплечий, узкобедрый атлет. Тонкие черты худого лица, густые темно-каштановые волосы. Да, он был красив, вот только взгляд… холодный, колючий, оценивающий. Виерину под этим взглядом сделалось неуютно. Он не понимал, как мог столько лет верить в доброту этого надменного, страшного человека. Ведь он видел его излишнюю властность, амбициозность… вот только не понимал, что к ним прилагается беспринципность и коварство. Что сам окажется его жертвой. — Смеешься? Это хорошо. Тем интереснее. Никогда не любил скулящих и хнычущих дурачков. — Что вам нужно? Зачем вы пришли? Ведь явно не для того, чтобы поинтересоваться моим настроением. — Верно, — Догун оскалился в хищной улыбке. Шагнул вперед, сразу оказываясь на середине камеры. Виерин невольно попятился, уперся лопатками в стену. — Боишься меня? — Дайте подумать… вы убили мою семью, собираетесь убить и меня. Разве мне есть, чего бояться? — Виерина явно несло. От испытываемого ужаса ему отказал инстинкт самосохранения, и теперь он хамил графу в лицо, получая от этого неожиданное болезненное удовольствие. И пусть на самом деле его поведение — признак не храбрости, а истерики, он был горд собой. Горд, что хоть так, на словах, дает ненавистному убийце отпор. Граф неожиданно расхохотался. Громко, искренне, запрокинув голову. — А ты не так прост. Надо к тебе приглядеться. Знаешь, может, я еще и женюсь на тебе. Мой волчонок… Он сделал еще шаг вперед, оказавшись к Виерину так близко, что можно было почувствовать жар его тела, дыхание на щеке. Наклонился и сильно, болезненно, укусил в обнажившееся в вырезе ночной рубашки плечо. — Ни за что, — прошипел Виерин. Ему близость графа показалась настолько же мерзкой, сколь приятны были объятия Врвофа. — Кто ж тебя спросит, — вновь хохотнул граф. — Да, пожалуй… готовься к свадьбе, мой дорогой. К очень скорой свадьбе. Тут он развернулся и вышел. Дверь закрылась. Лязгнул засов. Виерин снова остался один. Силы покинули его. Ноги подкосились, и он вдоль стены сполз на пол. Нет! Нет-нет-нет! Он был готов умереть, но становиться бесправной игрушкой в руках графа… уж лучше смерть! Ох, Врвоф… если бы только ты сейчас оказался рядом! Сел близко-близко, так, чтобы можно было прижаться к твоему мохнатому теплому боку, потеребить хвост… Виерин представил себе эту уютную картинку и вдруг расплакался. Громко, взахлеб. И почему он не остался в катакомбах?! Ведь предупреждал его Аргурррывгарр! Тут Виерин поднес к лицу перстень с частичкой игусийца и поцеловал его. Потом еще и еще. Он должен быть сильным! Раз Догун решил не убивать его сразу… значит, у него еще есть шанс! Только нужно выбрать, на что. Что для него важнее: месть и долг или личное счастье. Попытаться ли добраться в столицу, броситься в ноги королю или же уйти вниз, в далекие, неизвестные недра… Любовь или долг? Так, размышляя, Виерин и не заметил, как заснул. И снилось ему нечто страшное. Кровь, крики, кровь… Разбудил его жуткий грохот. Виерин резко вскочил и прислушался. Шум утих. Но что это было? Или ему показалось? Приснилось? Было ли это частью его кошмара? Или что-то происходит в его замке наяву? Он нервно зашагал по камере от стены до стены. Ожидание выматывало хуже любой работы. Неопределенность давила, сводила с ума. Тут снова раздался лязг и грохот, уже совсем рядом, в подземелье. То ли уронили что-то тяжелое, то ли вышибли дверь… Виерин ухватился за последнюю мысль, и в его душе появилась надежда. А что, если это Ириус со своими друзьями пришли, чтобы его спасти? — Кто там? — закричал он, надеясь, что его услышат, что это свои. Послышались шаги, лязганье шпор, и вот уже что-то тяжелое ударило в дверь его камеры. Виерин отошел в дальний угол. Вышло бы обидно и глупо, если б его зашибло выбитой дверью в шаге от спасения. — Кто там? — вновь крикнул он. И именно тут дверь поддалась, упала. Вот только на пороге стоял Догун. — В-вы? — пискнул Виерин, и сам поморщился от того, как высоко прозвучал его голос. Если бы было куда, он бы попятился, но сзади находилась стена. — Ты жив! Виерин, с тобой все в порядке? — с необъяснимой тревогой выдохнул Догун. На его лице отражалась несвойственная ему обеспокоенность и забота. Он подошел и нежно, чуть касаясь, погладил Виерина по плечу. — Что вы делаете? Что происходит?! — Виерин, прости, я… хм… съел их, — Догун сделал шаг назад и опустил руки. Выглядел он… странно, неправдоподобно, будто бы Виерин видел его в бреду. Опущенные плечи, поникшая голова, взгляд, как у побитой собаки… Виерин ущипнул себя, пытаясь понять, не спит ли. Но нет. Боль он чувствовал. Только что все это значит?! — Съел что?! Хрнох, я ничего не понимаю… — Не что, а кого. Твоего жениха и его банду. Аргурррывгарр показал мне их воспоминания, и я не удержался. Прости. — Врвоф?! Это ты?! — Я, — Врвоф шумно вздохнул. Теперь-то Виерин видел, что тот, кого он принял за Догуна — не граф. У него были совершенно другие интонации, другая мимика, другое все! Но Врвоф?! — Как же… почему ты так выглядишь? — Ну, я ж его съел. — И? Вы ничего такого мне не рассказывали, — Виерин перестал бояться и подошел к Врвофу. Из-за того, в чьем теле тот находился, обнимать его все еще было страшно, так что Виерин просто успокаивающе погладил его по руке. Он все еще не понимал, что происходит, но Врвоф явно переживал, и его нужно было ободрить. — Забыли, наверное, — смущенно потупился Врвоф. — Ну конечно, — Виерин вдруг расхохотался. Слишком нелепо выглядела вся эта ситуация. Врвоф в человеческом теле, его слова о том, что он кого-то там съел, эта мимика нашкодившего кота у всегда надменно державшегося графа… — Так все же, что случилось? — отсмеявшись, спросил он. — И… ты теперь всегда будешь так выглядеть? — А что? Тебе нравится? — Честно говоря, не слишком. Я бы предпочел видеть тебя. — Эх, — Врвоф огорчился еще сильнее. — Без помощи Аргурррывгарра я назад превратиться не смогу. Но мы можем сходить к нему. Я оставил его тут неподалеку. — Идем. Может, хоть он объяснит мне, наконец, что к чему. Аргурррывгарр обнаружился, действительно, рядом, тут же, в подвале. И выглядел он довольно забавно. Врвоф уже начал создавать ему новое тело, но пока оно было совсем небольшим, так что залезть в гнездо не получилось бы даже у Виерина. При этом оно стало еще более мохнатым, чем раньше, но не округлым, а волнисто-неровным. — Посмейся тут мне! — прочитав его мысли, сказало гнездо. — Кстати, рад тебя видеть! — И я! Я вам тоже так рад! — Виерин опустился на колени, чтобы погладить гнездо. То одобряюще заурчало. Виерин счастливо засмеялся, сделал приглашающий жест рукой, и Врвоф присоединился к ним. Пусть он сейчас выглядел, как Догун… а, нет. Незаметно для Виерина гнездо уже вернуло Врвофу его настоящую внешность. Не переставая чесать гнездо, Виерин обнял и Врвофа, потерся носом о его плечо. — Так все-таки, откуда вы здесь? И кого ты там съел? Роль рассказчика, как обычно, взял на себя Аргурррывгарр. Он рассказал, что та частица него, что он дал Виерину с собой, обладала слухом и зрением. И что гнездо, хотя и не могло общаться с Виерином, видело и слышало все то же самое, что и он. А потому, когда Виерина схватили и привезли в замок, оно предупредило Врвофа. Вот только тот отреагировал излишне эмоционально. Вместо того, чтобы захватить недругов в плен и отвести их вниз, в недра, Врвоф их съел. — Как это — съел? — решил уточнить Виерин. Постоянно употребляемый и Врвофом, и Аргурррывгарром глагол его всерьез беспокоил. — Вы же сами говорили, что эаситы не едят гомоцапенсов. — Нууу… — потупился Врвоф. Хвостом он при этом обвил Виерина за ногу. — Иногда едят, — призналось гнездо. — Например, если эаситу нужно принять вид кого-то из вас. По-другому превращать их мы пока не умеем. — Ужас какой, — прошептал Виерин. Как-то ему резко сделалось не по себе. Нет, он все еще любил Врвофа и был благодарен ему за спасение, но… нужно было хорошенько обдумать полученную информацию. Привыкнуть к мысли о том, что в их первую встречу Врвоф не шутил. Что если бы не гнездо, он мог бы его, правда, слопать. Бррр! — Я… можно я поднимусь к себе? Наверх. Мне нужно одеться, — проведя рукой по грязной и порванной ночной рубашке, сказал он. Это был отличный повод хоть ненадолго остаться одному. — Конечно. Только Врвоф пойдет с тобой. Вдруг там еще кто остался. — Хорошо, — Виерин не нашел в себе сил, чтобы спорить. Из подвала в замок они поднимались молча. Виерин боялся, что его глазам там предстанет та же картина, что и пять лет назад: истерзанные тела, кровь, смерть… но ничего этого не было. Кроме трех выбитых дверей, ничто не говорило о том, что совсем недавно здесь …кхм…кого-то съели. — А где слуги? Ты и их?.. — Нет. У вас ночь. Все сейчас спят. Я съел только тех, кто виновен в убийстве твоей семьи. Аргурррывгарр считал и показал мне их воспоминания. Прости, я не хотел. Но для нас семейные узы — святое. Я просто не мог спустить им смерть твоих родственников. Ведь ты — моя семья, а значит, и твои родители, братья и сестры — тоже. — Спасибо, — Виерин почувствовал, как тяжеленный груз, что он носил в себе целых четыре года, упал с плеч. Папа, мама... за вас отомстили, покойтесь с миром, любимые! А то, что невинных Врвоф не тронул… пожалуй, именно так ощущается счастье. Перед дверью собственной спальни Виерин помедлил. Последний раз он был тут тем утром, когда убежал в катакомбы. Кто бы мог подумать тогда, чем все обернется. И что вернется сюда он не один, а с любимым. Не с человеком, а с чудищем из детских сказок. С тем, наконец, кто отомстил за его семью. — Это — твое гнездо? — заметив его колебания, спросил Врвоф и принюхался. — Можно сказать и так, — улыбнулся Виерин. Он знал, что для эаситов гнезда — исключительно личная территория, и что пускают туда только членов семьи. А когда в пару объединяются два эасита, они обязательно должны оросить своим семенем оба гнезда. Аргурррывгарр уже свое получил, осталось заняться любовью у Виерина в спальне. И на этот раз — по-настоящему. Виерин был готов — больше того, он хотел — почувствовать член Врвофа внутри себя. — Идем, — улыбнулся он многообещающе и потянул любимого на себя. Та ночь стала их первой, но отнюдь не последней. После недолгого совещания Виерин, Врвоф и Аргурррывгарр решили навсегда поселиться в замке. Гнезду обустроили камеру в подвале, в которую никому, кроме хозяев замка, не было ходу. Врвоф научился самостоятельно превращаться в Догуна и обратно, и большую часть времени проводил в теле графа. Они с Виерином официально поженились по человеческим законам и стали заботиться о живущих на их землях людях. Многие из прежних знакомых Догуна заметили резкое изменение в его характере, но все объяснили это влиянием молодого супруга. Старые слуги графа Виерина за это чуть ли не боготворили. Полгода спустя после свадьбы Виерин, Врвоф и Аргурррывгарр отправились в недра, знакомиться с родителями и братьями Врвофа. Те оказались замечательными гомоцапенсом и эаситами, и приняли Виерина, словно родного. А главное, не стали возражать против того, что их сын решил жить на поверхности. Среди людей, оказывается, было не так уж мало замаскированных эаситов. Говорят, сам король… впрочем, этому Виерин так и не поверил. Подземный мир произвел на него неизгладимое впечатление. И они возвращались в недра еще не раз. Иногда надолго: когда ждали и рожали первенца, очаровательного рыженького эасита с белыми ушками и хвостом. К их счастью Аргурррывгарр вместе со старейшинами-игусийцами за это время открыли способ, как эаситу притворяться гомоцапенсом, никого не съедая. Так что, всех своих детей Врвоф и Виерин смогли воспитывать на поверхности. Но и о катакомбах они не забывали. Ведь именно там они обрели свое счастье.