На все воля Марса

      Долгие дни отдыха остались позади, передавая эстафету тяжелым трудовым будням. Полный состав “Mars Crew” стоял около трапа самолета, ожидая отстающего члена команды, который опаздывал уже на полчаса. - Давай же, Шеннон, возьми трубку, - терпение Джареда подходило к концу. Вот уже в который раз он набирал номер, заученный наизусть, но в ответ слышал лишь монотонные гудки.       Такая заминка заставляла его нервничать, чего нельзя было сказать о ребятах. Они стояли около трапа, подшучивая друг над другом, фотографировались, делились новостями после долгих дней отдыха, тем самым коротая ожидание. И только фронтмен не мог найти себе места, нервно прокручивая телефон в руке. Он был уверен, причина опоздания барабанщика – девчонка, которая не дает ему покоя. Стоило подумать об этом, из здания аэропорта вышел знакомый ему силуэт. Он в спешке направлялся к самолету, периодически поправляя ремень сумки, который спадал с плеча. – И как долго нам нужно тебя ждать? – накинулся младший, едва расстояние между ними сократилось до пяти метров. Слова обвинений так и просились наружу. Он бы мог промолчать, если бы знал любую другую причину опоздания барабанщика, но так как причина была всего одна и носила шпильки, Джаред не мог оставить это без комментариев.       Шеннон прошел мимо ребят, толпившихся у подножья трапа, и, минуя вопрос брата, быстро поднялся в самолет, расположившись в самом его хвосте. Вся Марс команда посмотрела на Джареда, выжидая его реакции или хоть каких-то действий. За долгие годы работы с ними все давно знали, что в любого рода перепалке между братьями Лето стоит выбирать разве что роль зрителя и молча наблюдать за происходящим. Проводив старшего взглядом, Джаред посмотрел на ребят, которые не решались даже шевельнуться. Он кивнул в сторону самолета, молча пригласив всех на борт. Рейс откладывался уже, по меньшей мере, на час, но младший Лето никак не мог подняться в самолет. Он сидел на ступеньках трапа, наслаждаясь слабыми порывами ветра, вглядываясь в хмурое утреннее небо.       Он прекрасно знал, что самолет не полетит без фронтмена, собственно, как и без барабанщика, и что эта задержка сильно не отразится на их планах, просто после самолета придется ехать сразу на площадку, а не в отель. Это не так уж важно. Джаред знал, что мог промолчать, видя настроение брата, но не сделал этого. Роль эгоиста – вот за что нужно раздавать статуэтки. Размышлять о своем поведении, больше не было времени.       Нужно вылетать сейчас, если он хотел успеть вовремя. Фото с трапа для инстаграма с подписью “Вы готовы? Марс приближается!”. В самолете как всегда кипела своя марсианская жизнь, привнося в жизни каждого чуточку безумия. Никто не удивлялся, если на следующий день после перелета в сети появляются фотографии спящего Джейми в шапке викинга и торчащей изо рта ложкой. На такой атмосфере строилась “Mars Crew” и именно благодаря ей каждый с нетерпением ждал новую поездку, чтобы на несколько часов сойти с ума. Так было со всеми. Со всеми, кроме Шеннона, который сидел мрачнее тучи в самом конце салона. Когда самолет взлетел, а пилот разрешил отстегнуть ремень безопасности, младший медленно подкрался к брату, усевшись рядом, чтобы только проход разделял их. Но Шеннон не обратил на него внимания. Джаред молча наблюдал за ним. Мышцы брата подрагивали от напряжения сковывающее его тело, пальцы без устали барабанили по экрану планшета, набирая длинные сообщения, которые вряд ли отправлялись. Он молчал, но язык тела говорил за него. Казалось, даже воздух вокруг был пропитан особым напряжением. И кресла казались жестче. На секунду его пальцы остановились, взгляд был устремлен в спинку впередистоящего кресла. Все это время Джаред видел, как мысли разъедают его брата изнутри, но почему-то решил прервать его только сейчас. - Шеннон, - мужчина вздрогнул и резко повернулся к младшему, будто боялся, что Джаред ворвется в его сознание, прочитав все, что мучало его, - что-то случилось? - С чего ты взял? – тут же ответил он, будто заранее продумал все ответы. - Шеннон, который всегда в центре веселья, сидит в дальнем углу самолета, не отрываясь от планшета, который почти никогда не брал в руки. Действительно, есть ли повод для беспокойства? – фронтмен попытался улыбнуться, в надежде, что брат последует его примеру, но Шеннон лишь отвернулся от него, всматриваясь в ребят, которые веселились в носовой части. – Может, расскажешь? - Было бы что рассказывать… - сухо ответил старший, и уже через секунду понял, что звучал грубо. Забота брата не заслуживала такого ответа. – Я просто устал… - Устал? – засмеялся младший. - Я устал сидеть дома, - губы Шеннона сжались в тугую полоску, - Я хочу снова вернуться к работе.       Он помнил, как Шеннон с нетерпением ждал конца концертного графика, чтобы провести время с Камиллой. Но сейчас говорит иначе. «Соврал!» - подумал Джаред, но не стал говорить об этом брату. В конце концов, он и сам предпочитал «вариться в собственных мыслях» без «помощников». - Уже скоро, - ответил фронтмен, - уже скоро…       Спустя пятнадцать часов самолет доставил их в Хельсинки, где у них оставалось не так много времени, чтобы подготовиться к предстоящему концерту. Пока марсианская команда собирала оборудование, Джаред и Томо ворковали с фанатами о мечтах, которые были обязаны осуществиться, хотя мечта самого Джареда пока не стремилась к этому. Почти час двое мужчин общались с ребятами, стараясь избежать вопрос, который не мог не прозвучать. «Где Шеннон?» - Джаред и сам бы хотел знать, но вместо прямого ответа, ему приходилось врать о плохом самочувствии барабанщика и о том, что ему нужно больше отдыха, чтобы отыграть концерт. Расспросы закончились, а за ним и концерт. Впереди их ждал следующий город Финляндии - Лахти.       Ночная прохлада обволакивала город, разрешая ему вздохнуть после жаркого дня. Легкий ветерок проникал своими порывами в номер фронтмена, развевая полупрозрачную тюль обрамленную тяжелыми бардовыми шторами. Джаред лежал на огромной кровати, размышляя о том, что могло произойти в Лос-Анджелесе, что так повлияло на его брата. Но вскоре вышел из номера, решив, что лучше сам обо всем спросит Шеннона. И на этот раз он не уйдет от ответа. Преодолев коридор, музыкант постучал в соседнюю дверь, но постоялец комнаты не спешил открывать ему. Последующие попытки тоже были тщетны. Шеннон либо не хотел никого видеть, либо его просто не было в номере. И подтвердить одну из версий Джаред решил прямо сейчас. Вытащив телефон из кармана, он быстро набрал номер брата, но его телефон оказался выключен. Чтобы не сеять панику в поисках старшего, подключая при этом Эмму и Стива, фронтмен решил, что лучшим решением будет подождать возвращения Шеннона, а уж потом к их разговору добавится еще несколько тем, которые Джаред хотел с ним обсудить. В четвертом часу утра тишину коридора пронзили вялые шаги с последующими ругательствами, когда содержимое карманов ночного гостя вывалилось наружу. Услышав это, Джаред вышел из своего номера, застав Шеннона в пьяном тумане собирающего свое барахло с пола. - Тяжелая ночка, братец? – стоя в дверях, спросил Джей. - Прости, - отвечает он, но это самое «прости» звучит дежурным оправданием.       Шеннон быстро выцепил ключ-карточку из массы ненужной ему мелочи, стараясь как можно скорее открыть дверь. Но стоило ему самому зайти внутрь, Джаред влетел вслед за ним. - Если ты думаешь, что мне стыдно, то ты ошибаешься. – захлопнув за собой дверь, барабанщик оперся на нее спиной, ожидая проповеди брата. - Слишком поздно тебя стыдить, Шеннон, – усевшись в кресло, ответил младший.- Я просто хочу знать, что произошло? - Ты о чем? - Ты считаешь, ничего не происходит? – и снова вопрос. - Нет, - отрезает барабанщик в надежде, что разговор прекратится не начавшись. - И поэтому ты пришел под утро в стельку пьяный? – голос Джареда непроизвольно начал повышаться. И Шеннон понимал, что совсем скоро он все же начнет его пристыжать. Он всегда так делал. - Я устал, - еле слышно отвечает старший, направляясь к кровати. - Шеннон! – младший, наконец, сорвался. Вскочив с кресла, Джей в несколько шагов оказался рядом с ним. - Что, Джаред? Что? – барабанщик швырнул футболку на пол, уставившись на брата. – Что ты хочешь от меня услышать? Я устал от наших ссор! Я устал стараться быть тем, кем никогда не смогу быть! Устал притворяться счастливым. Меня убивают собственные мысли. И я не могу от этого сбежать. Я устал убеждать себя, что дальше будет все хорошо. Устал от всего этого! А ты продолжаешь выяснять причины, потому что не видишь ничего, кроме того, что тебя самого беспокоит! - Если бы меня беспокоили только собственные проблемы, меня бы здесь не было! - Вот и катись! – выкрикнул Шеннон, указывая пальцем на дверь. Теперь вместо уже привычных криков, которые, наверняка, слышал весь этаж, воцарилась тишина. В эту же секунду барабанщик понял, что перегнул палку. Он виновато опустил голову, потерев ее руками. – Джаред, я…       Оправдываться было поздно. Фронтмен гулко выдохнул и направился к двери, на которую несколько секунд назад указывал его брат. Но Шеннон схватил его за плечо, призывая остаться. Он должен был извиниться. - Если ты сейчас же не уберешь руку, я сломаю тебе челюсть, – отозвался Джаред. Шеннон тут же отпустил его, и спустя пару мгновений, дверь захлопнулась с той стороны.       Все это время Шеннон почти ни с кем не разговаривал. Его собственные мысли заменили ему общение. Он не был готов услышать то, что сказала ему Камилла. Он старался всячески избавиться от мысли о ребенке, стараясь больше думать о туре, о концерте, да о чем угодно, но переключиться никак не получалось. И одно его мучало больше – он не мог рассказать обо всем Джареду. Эта новость всколыхнет сознание младшего сильнее, чем будущего отца. Поэтому он молчал, обдумывая, что ему делать дальше. В сложных ситуациях спасали алкоголь или Джаред, но сейчас ни тот ни другой не могли ему помочь. Впереди целый тур, и брат, который узнав правду, добавит к его терзаниям не одну тонну мыслей, а дома – беременная девушка. И он не знал, куда бежать на этом перепутье. Джаред пытался вывести брата на разговор, но старший умело скрывал то, что хотел утаить, однако знал, что вряд ли сможет так долго избегать разговора по душам, поэтому старался реже появляться у младшего на глазах. От самого Лос-Анджелеса Шеннон ни разу не взял свой телефон в руки. И в какой-то момент Джаред подумал, что больше никогда не услышит о Камилле Уокер.       Последний день финского тура подходил к концу. Труппа по традиции прогуливалась по улочкам, осматривая архитектуру и достопримечательности города, периодически делая фотографии и раздавая автографы. - Шеннон, - девчонка лет пятнадцати окликнула мужчину, который слегка отстал от компании. – Можно сфотографироваться с тобой? - Ты хочешь сделать селфи? – барабанщик улыбнулся своей обаятельной улыбкой, приобняв ее за плечи. - Если можно, – неуверенно пропела та. Шеннон лишь сильнее прижал ее к себе, дав молчаливое согласие. Сделав фотографию на память, мужчина уже собрался уходить, но девушка обратилась к нему снова. – Почему Камилла не поехала в тур с вами? – такой вопрос поставил барабанщика в замешательство. Он старался скрывать все, что было связанно с Камиллой, но, видимо, не так хорошо, как он думал. - Наш тур – это тяжелая работа, – попытался ответить он. – Я думаю, она не готова к такому. - А правда, что вы поженились? – не унималась девчонка. Шеннон не горел желанием обсуждать такие вопросы, но глубоко в душе понимал, что для его новой знакомой важен разговор, а не сама суть. - Это всего лишь слухи, – улыбнулся он. - Жаль, - смутилась она. Ей стало неудобно, что она искала подтверждение «слухам», о которых голосил интернет. – Мне казалось, вы могли бы стать семьей… После этих слов тело Шеннона будто парализовало. Он стоял на месте не в силах пошевелить даже пальцем, но в душе будто что-то перевернулось. Найдя в себе силы, он подступил к девчушке, крепко сдавив в объятиях, и напоследок поцеловав ее в макушку, вернулся к брату и ребятам.       За час до концерта группа приветствовала Эшелон на мите. Они активно обсуждали предстоящий концерт и то, что их ожидает в предстоящем туре. В голове Джареда одна мысль сменялась другой. Ему хотелось удивить свою семью, которую он называл Эшелоном. Ему хотелось сделать то, чего никто не мог себе даже вообразить. - Подождите – подождите, кажется, я кое-что придумал! – Джаред встал со стула, стараясь успокоить публику, которая стремилась о много расспросить кумиров. – Как мы смотрите на то, чтобы поучаствовать в планировании нашего тура? Толпа радостно согласилась, захлопав в ладоши. – Я предлагаю вам выбрать любую песню, которую мы обязательно исполним на этом концерте. Такое предложение заинтересовало всех участников встречи. Каждый предлагал свою любимую песню или ту, которую не слышал уже много лет. - Вы хотите, чтобы я спел “Capricorn”?- небольшая комнатка залилась громким свистом и криками. – Хорошо, тогда еще заменим пару песен: вместо “This is war” Шеннон сыграет “L490”. Мы его и так редко видим.       Все дружно закивали, кроме Шеннона, который сидел на столе, облокотившись на руки. Джареду приходилось разыгрывать спектакль, чтобы делать вид, что ничего не произошло. Он уже давно простил брату его выходку, но признаться в этом еще не мог. – Шеннон, ты согласен? – услышав свое имя он, наконец, кивнул. – Отлично. А в конце, возьмем сухую краску и устроим что-то вроде “colorful fight”.       Джаред уловил все одобрительные отзывы, кроме одного. Шеннон опять промолчал, устремив взгляд на стену. – Эй, Шеннон! Ты слышал? -переспросил Джаред, на что барабанщик ответил кивком и снова продолжил гипнотизировать стену. – Хорошо. Тогда меняем местами ‘This is war” и “L490”, потом в десятисекундном перерыве между песнями выпускаем единорогов, а после концерта продаем барабаны Шеннона. – Эшелон дружно засмеялась, кроме … - Шеннон! - Да-да, я согласен. – не вникая в подробности, согласился барабанщик.       Среди смеющейся толпы, Шеннон разглядел девчушку, которую встретил на улицах города. Она пристально смотрела на него, не отрывая взгляд ни на секунду. И это заставило его улыбаться. Он еще раз вспомнил ее слова, представляя себя в роли отца. Как радовался бы рождению, первым шагам, успехам. Старался во всем поддерживать, даже если его чадо захочет бросить чертову школу. Он бы обязательно научил его или ее играть на барабанах. В этот момент он перестал считать эту мысль наказанием. Теперь он чувствовал себя по-другому. - А теперь все подняли свои задницы и перенесли их на площадку! Увидимся на концерте! – он пальцем указал на дверь, ведущую к выходу в фан-зону. – Марс приближается!