О любви, взаимоотношениях, погоде и турбулентности

      - Людвиг, я встать не могу! – жалобно протянул Венециано, приподнимаясь на локтях. - Отнеси меня в ванную!       - Ох, я же был ночью аккуратным… больно ходить? – озабоченно поинтересовался немец.       - Нет, просто пол холодный. А еще мне лень, - покачал головой итальянец. - Ну, отнеси. Пожалуйста…       Но Крауц, покачав головой, молча встал и вышел из комнаты, игнорируя жалобные вопли любовника. Пилот прошел на кухню, налил себе кофе и уселся за стол, сонно потягиваясь. Проснулся он уже давно, намного раньше Варгаса. Итальянец всегда любил поваляться подольше, очень редко просыпаясь раньше обеда. Это создавало небольшие проблемы, так как Людвиг не мог долго лежать в кровати без дела, да и утренние потребности организма давали о себе знать, но мужчина боялся потревожить сон любовника, поэтому приходилось вести себя очень тихо. По этой же причине кофе приходилось пить холодным, принять душ тоже не получалось, так как ванная комната располагалась напротив спальни, и было прекрасно слышно, как шумит вода.       Сегодня немец около пятнадцати минут любовался тем, как сладко и безмятежно спит его любовник, раскинув руки и ноги в стороны. Его пушистые ресницы чуть подрагивали во сне, губы были чуть приоткрыты, а на щеках теплился легкий румянец. «Такой тихий, когда спит… спокойный…» Ну, как можно не поцеловать такое милое чудо?       Очень скоро молодой бортпроводник появился на кухне, обиженно дуя губы. Взглянув на любовника, Людвиг едва не подавился кофе, закашлявшись:       - Какого черта ты в таком виде?!       - А что такого? – немного испугался парень. - Я не нашел своего белья… точнее нашел, но… оно сильно испачкалось, я кинул его в стиральную машинку. Я же говорил, что нужно было сначала раздеться, но ты был таким нетерпеливым…       Итальянец был в одной только рубашке, которая едва прикрывала верхнюю часть бедер. Немец недовольно заерзал на стуле и фыркнул:       - Тебе не стыдно?       - Стыдно, - пробормотал стюард, его щеки немного покраснели. - Но мне больше нечего надеть.       - Я не об этом. Ты первым начал соблазнять меня, негодник, а теперь утверждаешь, что в том, что твое белье испачкалось, виноват исключительно я? – немец усмехнулся, покачал головой. - Надень мою рубашку, - пилот вздохнул, нехотя отводя взгляд. - Она хоть длиннее будет.       - А ты не против?       - Нет. Иди, переоденься…       Вскоре они оба сидели за столом, завтракая. Варгас уплетал вчерашнюю пиццу, насвистывая какую-то мелодию, Людвиг без особого аппетита доедал уже остывшую яичницу, одновременно читая газету.       - Какие у нас на сегодня планы? – весело поинтересовался итальянец.       - Ты забыл, что у меня сегодня рейс в восемь часов? – не без горечи в голосе напомнил Крауц.       - Ах, да… - Венециано поник. - А у меня завтра… в три двадцать, в Мадрид.       - Ничего страшного, всего недельку не увидимся, - спокойно сказал пилот. - Не унывай, я постараюсь писать тебе каждый день.       - И звонить?       - Да, конечно.       - Как только приземлишься, напиши мне! – вскрикнул парень, снова надувая губы и шмыгая носом. - Хотя, пока ты долетишь, мы только в воздух поднимемся, - поникнув, добавил он.       - Эй, не вешай носа, солдат. Это приказ.       - Есть, сэр, - без особого энтузиазма отозвался итальянец, ковыряясь в тарелке.       Вздохнув, Людвиг поднялся со своего стула, подошел к любовнику и мягко поцеловал его в губы. В голубых глазах читались тоска, сожаление и горечь. Он тоже не хотел улетать, потому что они и так слишком мало времени проводят дома вдвоем. Находясь в самолете, пилот не может постоянно отвлекаться на болтовню со стюардом, а тот, в свою очередь, не имеет права весь полет находиться в кабине пилота.       Бывало, они даже спорили о том, чья же работа сложнее. Как выяснилось, сложнее всего приходилось Венециано. Людвиг сам пришел к такому выводу. Ведь, в отличие от пилота, бортпроводнику приходится частенько передвигаться по самолету, при этом таская тележки с горячими обедами и кипятком, постоянно обслуживать пассажиров, поднося им то одно, то другое, терпеть выходки первоклассников*, откровенное хамство, вечное недовольство чем-нибудь. На несчастного итальянца частенько проливался кипяток, на него тошнило людей (особенно детей), а про пошлые намеки и жесты и говорить не стоит. Один раз, когда немец летел бизнес-классом, а любовник работал на этом же рейсе, Крауц пришел в ярость, когда увидел, что некоторые мужчины без зазрения совести шлепают и щипают ЕГО стюарда ниже поясницы. Варгас, шмыгая носом, пояснял, что не может врезать пошлякам, так как этого не позволяет этикет его профессии, а значит – приходится все это молча терпеть. Одного этого факта уже хватало, чтобы разбить в прах все минусы работы пилота. Напряженность, повышенная внимательность, скука, постоянное сидение на одном месте? Ха, да больше половины перелета самолетом управляет автопилот. И, каким бы гадом не был второй пилот (взять того же Гилберта) или же какой бы напряженной не была ситуация во время пролета через зону турбулентности. Все это кажется ничтожным по сравнению с тем, что какой-то совершенно посторонний человек беспардонно будет щупать тебя за мягкие места, а ты ему даже ответить не сможешь. Но все-таки, как считал Крауц, уж лучше сидеть на одном месте, чем весь рейс мучиться от стыда и неловкости.       - Скажи, Людвиг, - тихо сказал итальянец, утыкаясь носом в грудь любимого. - А куда ты летишь?       - Тромсё. Это в Норвегии, - кисло улыбнулся мужчина, прижимая любовника к себе. - Север. Холод. Снег…       - Балалайка, матрешка и водка? – усмехнулся Венециано. - Ой, а может, я попрошу кого-нибудь поменяться со мной?       - Не надо, - покачал головой немец. – С таким слабым иммунитетом ты запросто можешь простудиться. Когда кондиционер работает, у тебя сразу насморк начинается, а там почти постоянно мороз и сквозняк, заболеешь еще сильнее.       Итальянец вздохнул и отвел взгляд. Да, Крауц иногда бывал очень занудным, но всегда говорил правду. И, пусть и нехотя, но Варгасу пришлось согласиться. 2.       Артур раздраженно покосился на сияющего от счастья диспетчера и вздохнул:       - Ладно-ладно, я тоже рад тебя видеть.       - То-то же, Арти, - Франсуа улыбнулся. - Ты ужасно выглядишь, сразу видно, ночной перелет был. Намаялся?       - Да, - англичанин вздохнул, утомленно прикрывая глаза. - В эконом-классе двое детей летели, так они почти всю ночь проплакали, это ужас. Даже беруши не помогали, всю ночь глаз не сомкнул… да и вот, - он продемонстрировал забинтованное запястье. - Кипяток выплеснулся прямо на руку, до сих пор болит.       - Моя бедная златовласка, - француз мягко притянул раненую руку к своему лицу и невесомо поцеловал запястье и прижался щекой к ладони. - Как можно быть таким неосторожным?       Вместо ответа Киркланд схватил Бонфуа за нос и скрутил ему «сливу», от чего тот возмущенно вскрикнул. Диспетчер же, в отместку еще крепче обнял бортпроводника за талию, прижимая к себе и заявляя:       - Вот теперь не отпущу, будет он мне еще руки распускать!       - Эй, козел бородатый, отпусти! – возмущенно зашипел англичанин.       - У меня не борода, а щетина. Очень сексуальная, по словам той миловидной бельгийки из кассы.       Артур вздрогнул и ревниво нахмурился, опуская голову, изо всех сил стараясь скрыть это от Франсуа. Пусть в отношениях они находились достаточно давно, а ссорились и ругались почти каждый час и зачастую из-за всякой мелочи (ругался в основном Артур, а Франсуа отшучивался), но оба любили друг друга, пусть и не признавались в этом.       Сейчас они стояли у окна, в пустой комнате отдыха для обслуживающего персонала, глядя на то, как взлетали и садились самолеты. Диспетчер крепко обнимал стюарда за талию, изредка целуя скулу и зарываясь носом в короткие золотистые волосы. Артур краснел и фыркал, сердито хмуря брови и отводя взгляд, но, тем не менее, не отталкивал от себя любовника. За долгие две недели чопорный и холодный англичанин успел соскучиться по своему страстному и любвеобильному французу. Бонфуа, усмехнувшись, улучил момент и нежно поцеловал любовника в губы, не давая отстраниться. К его искреннему удивлению, Киркланд ответил на поцелуй, прикрыв глаза.       - Не хочешь ли сегодня заскочить ко мне? – предложил Франсуа.       - После работы тогда уж, - согласился Артур. - Домой заскочу, предупрежу Альфреда, что меня не будет, и приеду. Кстати, а тебе не влетит, что ты сейчас здесь со мной прохлаждаешься?       - Не прилетит, – улыбнулся француз и уже хотел еще раз поцеловать Киркланда, но дверь открылась, и на пороге показался Антонио.       - Убери свои руки, козлина! – тут же взвыл Артур, отталкивая от себя Франсуа и заливаясь краской.       - Ах-ха-ха, я кажется, вам помешал, да? – подмигнул испанец.       - О нет, сомневаюсь, что он согласился бы на секс в общественном месте, - пошло протянул Бонфуа.       - Заткнитесь оба, кретины! А ты вообще, иди работай! – закричал англичанин. - А ты чего приперся?! – переключился он на Карьедо.       - Кофе захотел выпить. К кофейному автомату в зале ожидания мне как-то неудобно подходить.       - Эй, придурок, у тебя же рейс через десять минут!       - И что? Подождут, не рассыплются! – рассмеялся Карьедо.       Дальше комната наполнилась криками и руганью, ибо пилот и диспетчер наотрез отказывались идти выполнять свою работу. В конце концов Артуру все-таки удалось вытолкать обоих, для чего пришлось пригрозить, что он всё расскажет Ивану Брагинскому, администратору аэропорта. ***       - Чего купить? – бормотал англичанин. - Скажи толком.       - Бутылку вина, пармезан и семгу, - ответил Франсуа. - У меня по пути никаких магазинов нет, попросту не смогу ничего купить. У тебя же есть ключи от моей квартиры?       - Да, есть, не переживай, - улыбнулся Артур. – Купить филе семги?       - Да, филе, только бери немного.       - Да, конечно. Мне пора, до встречи.       - Увидимся вечером, солнышко.       Киркланд фыркнул и смущенно покраснел, убирая телефон в карман. Сейчас было пять часов вечера, надо было поторопиться и забрать из дома кое-какие вещи, поспешить в магазин, чтобы не покупать продукты в какой-нибудь дешевой забегаловке.       На улице было прохладно, изредка пролетал легкий снежок. Поправив шарф и натянув на руки перчатки, Артур вышел из автобуса и зашагал к дому, разглядывая разноцветные вывески и вдыхая морозный воздух. Снежинки плавно кружились, опадая на землю, мерцая в тусклом свете фонарей. Так красиво и уютно, наконец-то родной город. Не то вечно перелеты и чужие города, в таком ритме жизни невольно устаешь от путешествий.       А вот и родной дом – темный подъезд, пропахший сигаретами и кошачьей мочой, лампочка, освещающая лестничную площадку тусклым желтым светом. Со скрипом открылись двери лифта, впуская в старенькую кабину и поднимая прямиком на четвертый этаж.       Артур открыл дверь и вошел в квартиру, отряхивая с воротника пальто снег. Не став включать свет в прихожей, мужчина прошел в гостиную, но там его ожидал сюрприз. Альфред был уже дома и самозабвенно и страстно целовался с миловидным японцем, прижав того к дивану. Оба были настолько увлечены процессом, что не заметили англичанина. Бортпроводник, к слову, знал этого японца. Это был пилот Кику Хонда. Артуру уже приходилось пару раз летать с ним, поэтому блондин с уверенностью мог сказать, что у младшего брата недурной вкус. Усмехнувшись, Киркланд постучал костяшками пальцев по дверному косяку:       - Братишка? Я тут с ребятами в бар собираюсь, так что не жди. Завтра утром увидимся.       Американец вздрогнул и испуганно поднял голову, Кику густо покраснел и закрыл лицо руками. Джонс, не менее красный, пробормотал, резко поднимаясь и едва не падая:       - Это не то, о чем ты подумал, мы…       - Альфред, - вздохнул Киркланд. - Ты уже взрослый мальчик и сам можешь решать, что и с кем тебе делать. Презервативы и смазка в аптечке. А я побежал, завтра увидимся.       Еле сдерживая улыбку, англичанин взял с комода ключи и портмоне, надел на голову шапку и поспешил уйти, оставляя младшего брата и его любовника наедине.       «А парень растет. Интересно, как долго они встречаются? Хотя, это не мое дело. Единственное, чего я боюсь – что он узнает про мои отношения с этим лягушатником». _____ * Первоклассники (жарг.) – пассажиры, летящие первым классом.