***
У некоторых людей есть необычные хобби. Обычно о них пишут в газетах, некоторые везунчики попадают на телевидение или в тюрьму — как кому повезет. У Молли Вэйн тоже было свое увлечение, любимое занятие, которое некоторые люди, особенно мужского пола, не одобрили бы. Впрочем, вряд ли бы они об этом когда-либо узнали. О хобби Белокрылой знали многие, но большинство из них уже никак не могли об этом рассказать. Во-первых, необычным был ее в выбор в личной жизни. Конечно, уважаемые Валькирии, приближенные к ней воительницы и телохранительницы, никогда бы не выдали этот секрет. К тому же, они и сами не брезговали пользоваться способом своей командирши. Молли была нимфоманкой — и многим пленникам, преимущественно мужского пола, очень не повезло увидеть эту сторону ее личной жизни. Подобное развлечение давно перешло в разряд хобби. Во-вторых, из-за собственных травм и огромного количества денег, Молли открыла сеть кризисных центров по всему миру. Уже попав в отвратительную ситуацию, Белокрылая знала, как тяжело оказаться жертвой чьих-то жестоких, жадных или похотливых помыслов. Поэтому женщины, попавшие в сеть домашнего насилия или пережившие изнасилование, всегда могли найти убежище под ее «крылом». Молли не любила мужчин — и на это были свои причины. В-третьих, эта ненависть быстро переросла в еще одно увлечение. Нет, Белокрылая не набрасывалась на людей с воинственными криками и оружием в руках. Она предпочитала делать это более аккуратно. «Серебряное перо» не зря славилось лучшими шпионами в мире. Агенты Молли вычисляли торговцев наркотиками и людьми, после чего она, ее Валькирии или ассасины отправлялись и вырезали всех виновных без суда и следствия. Таким образом, Молли и ее приближенные уничтожили не одну сотню борделей и наркопритонов. Торговцев людьми Белокрылая особенно не выносила и часто уходила на задания, чтобы своими руками убить их. Девушки же получали лечение в кризисных центрах. Жертвами «охоты на монстров» уже стали не один десяток торговцев, сутенеров и депутатов, прикрывающих нелегальный бизнес. На Белокрылую не раз совершались покушения, да только ни снайпера, ни убийцы ничего не знали об энергощитах. А Молли никогда не давала им ударить дважды. Впрочем, Молли никогда не считала себя «носительницей справедливости», «героиней», и так далее, и так далее. Скорее той, кто очищает мир от опасной болезни, вырезает язвы на теле зараженной злобой планете. Чумной врач с белыми крыльями и окровавленным мечом. Она делала все это либо из собственного удовольствия, либо из желания помочь людям, оказавшимся в ситуации, в которую когда-то попала она. Зачастую обе причины смешивались. И хотя прерогативами Молли все еще оставались наука и экономика, как минимум одно нелегальное заведение в неделю оказывалось очищенным и уничтоженным. В общем, Патриция, она же Призрак уже привыкла к такому графику. Ее обучение в стане Валькирий длилось уже восьмой год, и девушка неспешно превращалась из новобранки в хорошо обученную агентессу. Она еще не прошла обряд посвящения, поэтому остальные пока относились к ней с некоторой насмешкой и не брезговали давать советы к месту и не к месту. Молли часто брала ее с собой на задания, ради дополнительной практики и тренировки. Вот и сейчас, летя над золотым океаном огней Атланты, Призрак думала лишь об обучении. Ей не терпелось наконец отправиться на настоящую миссию. Без учителей, с группой солдат и техники на своей стороне, выполнить особо важное военное поручение. Или нет, лучше в одиночку проникнуть на какую-нибудь базу «Кошачьего глаза», чтобы достать особо важные сведения! В конце концов, Покров и скрытность — то, в чем Призрак была особенно хороша. Все миссии в ее голове должны быть особо важными. Но сейчас ничего особенного не было. Молли обнаружила очередной нелегальный притон, куда кучка бандитов свозит похищенных девушек, чтобы бизнесмены могли заплатить большие деньги за их тела. Важность же миссии состояла в том, что большинство жертв были несовершеннолетними — их надо было вытащить из этого ада любой ценой. Поэтому, хоть Призрак осознавала значимость своего задания, но не могла не признать, что было оно скучным. Даже если у бандитов и будет оружие, то против энергощитов и мощи биотиков им не устоять. Все равно что с безоружными сражаться. Однако, прилетев на место, Призрак поняла, что планы резко изменились. Их целью был небольшой особняк на окраине города, которым владел какой-то бизнесмен. Он занимался продажей букетов для свадеб и вечеров, но основной доход мужчина получал от нелегального борделя, находящегося в одном из его домов. Кучка наемников похищала девушек и держала их для ублажения богатых мужчин Атланты. Двухэтажное здание располагалось посреди леса и было обнесено железным забором. Внутри запущенного участка располагался гараж и рассыпающаяся от старости беседка. С первого взгляда можно сказать, что дом заброшен. Он был неброским, не вызывающим подозрений — как раз таким, каким должно быть идеальное место для совершения преступления. Правда, сейчас оно выглядело совершенно по-другому. Дом горел, и жар пламени Призрак ощутила еще на высоте. Дым застелил глаза и ударил в нос, огонь рычал, выбрасывал снопы искр и грозил обрушиться на стоящие рядом деревья. Из ворот особняка выбегали девушки. Полуголые, они семенили, брели, неся на плечах бессознательных сестер по несчастью, стремились в город, словно одна скорбная процессия. Среди них аляповатым пятном выделялась рыжая девушка, которая кружилась от счастья, махала руками и что-то неразборчиво кричала. - Мэм! — закричала Призрак, стараясь перекричать ветер и треск пожара. — Смотрите! Она вскинула руку, показывая Молли на удаляющуюся по дороге машину. Белокрылая кивнула. — Проверь особняк, затем вызови вертолет и проводи девушек. Я позабочусь об остальном. Патриция кивнула, и Молли, взмахнув огромными крыльями, ринулась вниз. С оглушительным грохотом крыша особняка обрушилась, и горящие деревянные обломки заполнили участок.***
Погоня заняла гораздо больше времени, чем предполагалось. Машина мчалась вперед с максимальной скоростью — преступники уносили ноги, они знали, что теперь их могут легко выследить. Они не могли увидеть Молли, но и та с трудом различала цель. Дым повис над лесом, и когда машина свернула вглубь, Белокрылая потеряла след. Она нарезала круги, всматриваясь в завесу, и теряла время. В конце концов, ей удалось вылететь к небольшому водохранилищу, где обнаружилась и машина, и бандиты. Они уже уходили, а по черной водной глади расползались широкие круги, как будто туда бросили нечто большое и тяжелое. Чувствуя неладное, Вэйн сложила крылья и кинулась вниз. Мужчины, похватав оружие, накрыли ее щит свинцовым градом. Не собираясь медлить, Молли обрушила на них небольшой ураган из энергии, воздуха и воды. Водоворот подхватил частицы почвы и острые ветки, и раскромсал человеческие тела. Белокрылая даже не обратила внимания на убитых. Резко развернувшись, она ринулась в озеро и с громким хлопком погрузилась вниз. Белокрылая тяжело маневрировала в воде, опускаясь все глубже и ища глазами хоть что-то. Если это человек, то время Молли было на исходе. Опасения подтвердились. Уже достигнув дна, на зыбучем иле лежала худенькая фигурка. Одним движением руки Вэйн сорвала веревку с ее ног, к которой был привязан кусок металлолома. Молли оттолкнулась ногами от земли и, мощно работая крыльями, устремилась наружу. Но чувствуя, что она не успевает, Вэйн подбросила себя, вызвав небольшой поток воды, и спланировала на сушу. Женщина опустилась на колени и положила на них спасенную — связанную девочку-подростка. Ее лицо заливала мертвенная бледность, грудь не вздымалась. Она уже не дышала, но Молли удалось прощупать пульс на ее шее. Прокляв себя за неспешность, Вэйн сорвала веревки, сняла с шеи девчонки мокрый платок, расстегнула ветровку и, перебросив ее на колено, стала давить на грудь, выкачивая воду. Сдаваться женщина не привыкла. Она не раз бывала в полевых условиях и прекрасно знала, как делать искусственное дыхание и массаж сердца. Это мало помогло. Девочка все равно не дышала сама, слишком наглоталась воды. Драгоценные секунды уходили, а вместе с ними и ее жизнь. Молли упрямо продолжала повторять эти действия снова и снова, даже когда ладонь ее напарницы коснулась плеча, и тихий голос произнес: — Бесполезно, мэм. Все кончено. — Она еще жива, — ответила женщина, не поворачиваясь. — Не выживет, — Призрак покачала головой. — Если и это не помогает, то уже все. Мы не успеем доставить ее в больницу. Вэйн тяжело вздохнула и опустила руки, порядком устав. Патриция оглядела девочку, лежащую на земле. Обычный подросток, лет двенадцати вроде, или четырнадцати — сказать наверняка сложно. Худая, как ветка, почти синюшная, в мокрой растрепанной одежде. С запрокинутой назад головой, изрезанным лицом и раскрытым ртом, словно выброшенная на берег рыба. Точно не выживет. Однако Белокрылая все равно положила ее на колени, положив голову на свою руку. — Есть еще один способ. — Вы и раньше пробовали, — Призрак вздохнула. Она уже привыкла к настойчивости учительницы, но порой это начинало утомлять. — Это не сработает. Никогда не срабатывало. — Попытка не пытка. — Ответила Вэйн, и Патриция только развела руками. Переубеждать Молли бесполезно. Слишком уж она самонадеянна. Хотя Призрак не могла не признать, что вера в невозможное порой творит чудеса. Воздух натянулся струной, реальность словно стянулась складками, когда на ладони Белокрылой стал собираться шар чистой энергии. Словно маленькое солнце, он бросал свои лучи на неподвижное тело девчонки, выпускал из темноты длинные силуэты деревьев. Когда шарик вырос до размеров футбольного мяча, Молли опустила его на живот девочки. Патриция мрачно наблюдала за процессом в стороне. Она уже привыкла к такому, и это никогда не срабатывало. Шарик просто оставался на ладони Белокрылой, а потом исчезал, заново растворяясь в потоке энергии. Только они имели способность собирать и поглощать энергию извне. Только они, Валькирии, прошедшие через смерть, чтобы достигнуть силы. Каково же было ее удивление, когда миниатюрное солнце медленно, неспешно исчезло внутри тела девочки. Сияние наполнило ее жилы изнутри, просветив их сквозь тонкую, бледную, как мокрая бумага, кожу. Затем блеск быстро исчез, и девочка пошевелилась. Призрак отошла назад, чувствуя, как дрожат ее ноги. Жертва бандитов изогнулась, и Молли перевернула ее, позволив вырвать из себя оставшуюся воду. Долгий судорожный вдох, сделанный самостоятельно, наполнил ее грудь воздухом. Она не пришла в сознание, но Патриция даже издалека видела, как исчезают синяки и порезы на теле девчонки. — И что… что это может значить? — прошептала сбитая с толку Валькирия. — Только одно, Патриция. — На лице Молли сияла улыбка. Она прижимала это маленькое мокрое недоразумение к своей груди, как родного ребенка. — Это невозможно, мэм. Вы же знаете. Чтобы обладать, — она понизила голос до шепота, — чтобы обладать Captum Anima, нужно… Вы когда-нибудь видели, чтобы ритуал совершался на непосвященном человеке и при этом сработал? Да кто вообще мог знать о ритуале, и феномене, и… — Тише, — голос Молли звучал твердо и безучастно. — Если это произошло не посредством ритуала, мы выясним, каким образом. Не похоже, что этот ребенок знает о своей особенности. — Вы уверены, мэм? — Патриция опустилась на колени, рядом с девочкой, не боясь запачкать лиловое трико. — Посмотрите. Она сняла с ее джинс энергодевайс, и улыбка Молли исчезла, сменившись хмурым, настороженным выражением. — Вот как? — она подняла голову девочки. — Что же ты за человек, а? Вопрос был обращен к жертве. Из-за необходимости спасать ее жизнь, у Белокрылой не было времени осмотреть девочку лучше. Как оказалось, личность эта была ей известна — и интерес к ситуации вспыхнул с удвоенной силой. Девчонка не просто оказалась ей знакома, более того — еще недавно Молли считала ее погибшей. Она должна была быть мертва от рук ее головорезов вот уже пять лет, но вместо этого Вэйн сама спасла ее жизнь. Воистину, мир тесен и полон неожиданностей. — Тебе это о чем-нибудь говорит, Патриция? — спросила Молли, показав ей ребенка. Валькирия покачала головой. — Я вообще ничего не понимаю теперь. Белокрылая вгляделась в знакомое лицо. Оно ничем не отличалось от того, что было на фотографиях из архивов «Кошачьего глаза». Не узнать эти веснушки, острый нос, яркий шрам на щеке было невозможно. Хотя Молли не помнила ее имени, ситуация поставила ее в тупик. Что делать с ней? Без сомнений, это та самая девчонка, за которой охотится Калико. Та, которая откуда-то достала секретное оружие компаний и научилась им пользоваться. Где ее пес, Вэйн не знала, но предполагала, что он будет искать свою хозяйку. Вставал вопрос — что делать дальше, уносить ее с собой или оставить как есть? Первый вариант открывал перед Молли возможность изучить ее способности и узнать, каким образом она получила свою разорванную душу. Однако у него имелось множество существенных недостатков: во-первых, эта собака, особенности которой Белокрылая не знала, наверняка причинит ей множество проблем, если найдет свою хозяйку; во-вторых, Калико будет явно не в восторге, если узнает, что девчонка у Молли. Более того, если он раньше выставлял за девчонкой большие силы, то тогда, найдя весомый повод, он сможет собраться и ударить по компании Молли всей своей мощью. Белокрылая пока не была уверена, что сможет выдержать войну. Второй вариант был относительно проще. Оставить все на самотек и посмотреть, что из этого выйдет. Конечно, и здесь существовал некоторый риск. Девчонка могла попасться Калико, а допустить того, чтобы ее конкурент усилил свои ряды, Белокрылая не могла. С другой стороны, это могло послужить поводом для нее ударить по Калико. Заодно можно попробовать выкрасть отца девочки и заманить ее под предлогом помощи. Тогда Молли смогла бы получить ту мощь, которая ей нужна, и сделать то, о чем мечтала очень давно. Мировое господство? Ха! Роберт — дурак, если думает, что подобная чушь интересует Молли. Здесь есть вещи более достойные ее внимания. Однако оставлять девчонку тут нельзя. Она и так уже привлекла кучу ненужного внимания — Вэйн не сомневалась, что пожар ее рук дело. Лучше оставить ее где-нибудь за городом. Конечно, рано оставлять юную леди без внимания. У Молли еще были свои планы на ее счет. Девчонка может гораздо больше, чем считает сама, Белокрылой лишь нужно научить ее пользоваться этой силой. А затем с удовлетворением наблюдать, как она оборачивается против ее злейшего конкурента, который даже не поймет, кто его ударил. Молли едва скрыла ехидную ухмылку, подняла необычайно ценную находку на руки и расправила крылья. — Идем, Патриция. — Вы решили забрать ее с собой, мэм? — Призрак взвилась в небо следом за учительницей. - Нет, не стоит. Пока не стоит. — Белокрылая покачала головой. — Впрочем, расслабляться рано. У нас еще есть работа, и тебя это касается в первую очередь. Девушка выдохнула и расправила плечи. — Слушаю. Лес и водохранилище остались внизу, и Молли напомнила себе, что нужно сообщить полицейским об этом месте — на дне озерца могут быть другие жертвы. Особняк уже прогорел до основания, оставив на участке только обугленные деревяшки и столб дыма, как гриб поднимающийся над лесом. Рассвет забрезжил тонкой желтой полоской, небо посветлело. Вэйн вспомнила неожиданный снегопад и две молнии, сталкивающиеся в небесах с оглушительным треском — Виверны, небось. Ночь оказалась полна неожиданностей. Ей плевать, что крылатые агенты не поделили в небе над Атлантой. Она даже не успела узнать, кто это был. Одно Молли понимала точно — с этим неразрывно связана рыжеволосая девочка, имени которой она не запомнила. В цепочке событий, которая соединяла их всех, Белокрылая не до конца разобралась, но в том, что это изменит их всех, она была уверена. Интуиция ли это, или некое загадочное предчувствие, или смесь всех непримечательных фактов — кто его знает.***
Найти хоть какие-то следы, ниточку запаха, знакомую вещицу — хоть что-то, что привело бы его к хозяйке или указало бы на ее местоположение. Девчонка словно сквозь землю провалилась, не оставив после себя даже упоминания. Вольт промчался по кольцевой, почти обогнув всю Атланту, но так ничего и не нашел. Отчаявшись, он побрел к их убежищу. Надежда на то, что Пенни будет там его дожидаться, разрывала сердце. Он видел дым над лесом, слышал пронзительное завывание сирен, от которого звенело в чувствительных ушах. Стремглав он несся к месту их стоянки, и все чаще натыкался на черные седаны, стягивающиеся в город. Они перекрывали дороги из Атланты. Если не поспешить, они с хозяйкой окажутся в ловушке. Когда он достиг заброшенного дома на окраине, его поджидало сразу несколько сюрпризов. Первым был черный автомобиль, который неровно привалился к обочине рядом с их убежищем. Тройка агентов заметила пса и открыла огонь, но их накрыл второй сюрприз — крылатая девушка в лиловом трико. В обеих ее руках, словно серебряные ленты, сверкнули мечи. Не успел Вольт и глазом моргнуть, как вся троица противников рухнула на землю со вспоротыми шеями и животами. Кем бы ни была незнакомка, двигалась она потрясающе быстро, и даже суперпес не был уверен, что сможет так легко достать ее. Однако нападать на собаку крылатая леди не спешила. Она бросила на Вольта настороженный взгляд, затем достала из поясной сумки кусок ткани и вытерла лезвия обоих клинков, при этом пристально глядя на пса. Тот тоже не нападал. Он положил на землю крылья хозяйки и сел, так же сверля взглядом незнакомку. Она была девушкой средних лет — гораздо старше Пенни, но не старше тридцати, хотя Вольт не очень разбирался в возрастных группах людей. Темно-бордовые волосы заплетены в высокий конский хвост с помощью незатейливой заколки с белым пером. Лицо овальное, с пятнышками прыщей и линиями шрамов, глаза серо-карие. Она выглядела крепкой и гибкой. Лиловое трико с капюшоном и черным поясом-сумкой, которое облегало тело как вторая кожа и ни капли не стесняло движения, сравнительно небольшие крылья, чтобы развивать большую скорость — эта девушка, казалась, была создана для того, чтобы быть стремительной и неуловимой. В ней не было той грозной, сокрушающей мощи, которая исходила от Илены. Напротив, она выглядела неказисто и просто, ее вряд ли можно посчитать серьезным противником. Однако человек, решивший так, совершил бы фатальную ошибку. Впрочем, он даже бы не успел этого осознать и тут же свалился мертвым с пропаханной клинком спиной. Девушка очистила мечи от крови и спрятала их в ножны за спиной. Пес встал и тихо, предупреждающе зарычал. Ему не хотелось ввязываться в драку, он прилично устал, но и незнакомка не лезла на рожон. Она подошла на несколько шагов ближе и спросила: — Итак, ты… тот самый пес, да? В смысле, суперпес? Ты ведь меня понимаешь? Вольт повернул голову, после чего неспешно кивнул. Девушка замялась, явно не зная, что сказать дальше. Молчаливая сцена между ними получилась гротескно глупой. — В общем… Тебе нужно уходить из города. И твоей хозяйке тоже. Я… Ее прервал глухой рык. От упоминания хозяйки пес оскалился и припал к земле, и девушка быстро продолжила: — Я знаю, где она. И могу провести тебя к ней за определенную помощь. Вольт нервно оскалил зубы. Откуда эта девушка знала о Пенни? Уж не в очередную ловушку их пытаются заманить? Хотя сейчас уже поздно думать — хозяйка в их руках, и его долг спасти ее. Так что он двинулся вперед, к девушке и даже позволил погладить себя в знак доброй воли. — Итак, такое предложение. Я отношу к твоей хозяйке тебя и все ее вещи, а вы вдвоем собирайтесь и убирайтесь подальше от этого проклятого города. Взамен я хочу получить… некоторые услуги. Уже не споря, Вольт ответил ей утвердительным кивком. Сейчас хотелось только побыстрее закончить с этим. Встретить Пенни, убедиться, что она в порядке и рвать когти куда подальше. А потом отдохнуть где-нибудь, поиграть, повеселится. В конце концов, все закончилось не так уж и плохо…? Смесь острых, незнакомых запахов забила нос, стоило только девушке сбить замок с покосившейся двери и открыть ее. Пес тут же зарычал и прижал уши к голове, незнакомка потянулась к рукоятке одного из мечей. — Тут кто-нибудь есть? Пес выбежал на середину комнаты. В доме стояла полнейшая тишина — кто бы тут ни был, он давно ушел, оставив после себя следы. Вольт уже видел такое в фильмах. Разбросанная по полу одежда, выпотрошенный рюкзак, который бросили в пыльный угол, раскрытая аптечка, рядом с которой валялись едва не разбившиеся стеклянные баночки. Все их вещи безжалостно распотрошили и разбросали, то ли в спешке, то ли в ярости. Но главное — он был абсолютно уверен, что нечто из этого пропало. Сначала он растерялся: у хозяйки не было ничего ценного. Ее одежда не заинтересовала вломившихся, как и содержимое аптечки. Оставшиеся энергодевайсы пес тоже отыскал — в камине, среди давно остывшей золы. Скорее всего, люди так и не разобрались в этой технологии, а потому просто выбросили за ненадобностью. — Похоже, у вас проблемы, мой мохнатый друг, — девушка завершила его мысль, пока бесшумно обходила комнату. Пес раздраженно зарычал на нее, и незнакомка усмехнулась. — Итак, ты действительно такой умный, как Мо… как все говорят? Тогда будь так любезен, помоги мне все тут собрать. Нам нужно торопиться. Вольт возражать не стал, притащил к ней рюкзак хозяйки и собачью сумку. Его немного бесила манера разговора девушки, но это, наверное, просто усталость. Она хочет помочь ему, и сейчас не время хандрить. Нужно просто сконцентрироваться на хозяйке и успокоиться. Незнакомка кое-как запихала раскиданные по полу вещи в сумку, закрепила ее на спине пса и занялась рюкзаком. Кажется, она совсем не удивилась, когда увидела принесенные Вольтом девайсы и доспех Виверна, и только рассмеялась. — Черт возьми, твоя хозяйка просто биотик-самоучка на полевых учениях. Она никогда не пробовала завербоваться в компанию или группировку? Тени Свободы таких с руками отрывают. Она обернулась, услышав вопросительный скулеж за спиной. Пес выглядел озадаченным. Биотики, Тени Свободы, полевые учения? Она вообще о чем? — Не обращай внимание, четвероногий. Просто мысли вслух. Идем. Он так и не заметил, как она спрятала маленькое устройство в подкладку рюкзака. Она вскинула на плечи собранную наспех сумку и футляр с Виверном. Затем повернулась к Вольту и тихо вздохнула. — Надеюсь, ты не очень тяжелый, парень. …Как же он ненавидел летать. Может быть, это и весело, если у тебя есть собственные крылья. А вот когда ты полчаса трясешься на чужой спине, обдуваемый всеми ветрами и вынужден постоянно держать равновесие, то единственное, чего тебе хочется — твердой земли. От тряски ужасно укачало, а лапы дрожали от усталости. Внизу, в лучах все разгорающегося рассвета, он видел, как патрули Калико блокируют все выезды из города. Несколько раз крылатая незнакомка ныряла в облака или скрывалась под Покровом от вертолетов, которые кружили над Атлантой, словно огромные злые шмели. Одно радовало — девушка неслась по небу с потрясающей скоростью, и примерно через час начала спускаться. Вольт чуть не завыл от счастья, увидев на земле хозяйку. Радость от встречи, однако, быстро улетучилась, сменившись тревогой. Они миновали Атланту и теперь садились на кукурузном поле. Стебли растений тяжелели от зеленых, но обильно растущих початков, сочные листья шелестели на ветру. Пенни лежала плашмя на куче сухих листьев, глаза ее были закрыты. На шейном платке, несмотря на его красный цвет, ярко выделялись бурые пятна засохшей крови. Девушка мягко опустилась на ноги, и пес, залаяв, спрыгнул с ее спины и бросился к хозяйке. Она не выглядела пораненной, напротив. Он не замечал даже синяков и порезов на неестественно-бледной коже, хотя потрепанный и грязный вид одежды явно намекал на то, что драка была. Более того, на ее джинсах и майке так же отчетливо виднелись пятна крови. Неужели Пенни нарушила свое собственное моральное правило и убила кого-то? Он нервно обошел ее, положил голову на грудь хозяйки, почувствовал биение сердца. Живая, и каким-то чудом не раненая. Для него этого было более, чем достаточно. — Итак, пришло время нашего уговора, парень. Ты помнишь? — девушка скрестила руки на груди. Пес поднялся и подошел к ней, вопросительно гавкнул. — Мне нужно… немного твоей шерсти. И крови, если позволишь. Он наклонил голову: серьезно? И это все? Он понятия не имел, для чего незнакомке подобное, но отказываться не стал. Уговор есть уговор. Он позволил ей отрезать пучок грязной шерсти со своего бока, не украшенного знаком, даже надкусил лапу и отдал немного крови, прежде, чем ранка затянулась. Девушка спрятала в сумку две пробирки и кивнула. — Приятно иметь с тобой дело, — она хихикнула, явно представляя, как абсурдно это выглядит со стороны. — Вам лучше будет уходить отсюда как можно скорее. Не возвращайтесь в Атланту. Всего доброго. Дружелюбный гавк был ей ответом, и девушка взмыла в воздух. Через минуту она исчезла среди пушистых, золотисто-розовых облаков. Пес смотрел ей вслед, потом подошел к девочке и положил голову на ее грудь. Лучи рассвета скользили среди стеблей кукурузы, перемежались с тенями, создавая на земле черно-белый рисунок. Ветер потеплел, лето, нарушенное вмешательством ледяной леди, возвращало свое. Он закрыл глаза, чувствуя тепло своей спиной и искренне надеясь, что все — по крайней мере, на сегодня, — тревоги истаяли в лучах нового утра.***
Он никогда не путешествовал автостопом и никогда не спрашивал себя о трудностях. Конечно, ему повезло отделаться лишь легким испугом и потерей жилища, в то время, как большинству дезертиров Калико не удавалось прожить и нескольких дней после побега. Этим он был обязан рыжеволосой бестии, из-за которой потерял работу и привычный стиль жизни. Однако после нескольких дней бегства он неожиданно словил себя на мысли, что ни о чем не жалеет. После того, как странный пес перевернул его машину и сбежал вместе с хозяйкой от агентов Калико, Зак направился прямиком к себе домой. Он снимал квартиру в одном из спальных районов. Жены не было, детей и родственников — тоже. Ему нечего было терять, и мужчина, собрав немногочисленные пожитки, отправился прочь из города. Ему никто не помешал. Полицейские патрули и люди Калико висели на хвосте девчонки с собакой, и дороги больше не перекрывались. Заку хотелось верить, что рыжая бестия сумеет выбраться из Порт-Бормана так же просто, как он. Странно, но, несмотря на все неурядицы, произошедшие с ним в один день, несмотря на то, что вся его жизнь перевернулась вверх тормашками, никакие тревоги, страхи и горести не терзали его. Напротив, на душе было светло и легко, как будто с его плеч свалилась скала. Он не волновался ни о незаполненных отчетах, ни о проваленном задании, ни о прочих рабочих неприятностях, преследовавших его каждый день. Он просто шел вдоль шоссе, с улыбкой замечая множество вещей, которые ранее не замечал. Тяжелая сумка оттягивала плечо, но он ее почти не чувствовал. С его стальными мускулами и железным спокойствием можно пройти через все, что угодно. За месяц с лишним он миновал Флориду, прошел Джорджию и направлялся в Теннесси. Пешком он преодолевал десятки миль без отдыха, иногда садился в автобусы, чтобы сократить расстояние. Патрулей он старался избегать, ведь даже редкие встречи не сулили ничего хорошего. Но основное внимание агентов было сосредоточено на девчонке, и Зак отделался лишь несколькими неприятными стычками. В крупных городах он искал подработки, задерживался на недельку, чтобы получить немного денег, и снова в путь. Он привык спать в салонах и парках, привык к дешевым мотелям и плохой еде. Весь дискомфорт, неуверенность, и страх, преследовавшие его каждый день работы в «Кошачьем глазе», как будто испарились без следа. Сейчас он остановился проездом в Долтоне, чтобы пополнить запасы перед путешествием в Нашвилл. Там он планировал остаться на недели две, чтобы переждать немного. Он и так шел гораздо быстрее, чем обычно, а его первоначальный план посетить Атланту провалился. Что за переполох там случился, не знали толком ни власти, ни местные жители. Зато газеты и телеканалы наперебой вещали то о крылатых монстрах, то о сгоревшем нелегальном борделе и десятке убитых мужчин, то о еще одном пожаре на строительной базе, то о необъяснимых погодных аномалиях. В людских теориях и догадках, бывших порой откровенно бредовыми, можно было сломать голову, поэтому Зак старался не думать об этом совсем. Важно одно — что бы там не случилось, агенты Зеленоглазого наводнили целый штат, и нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Дезертиры, может, и не являлись главной целью Калико, но любая встреча с агентами грозила закончиться для него перестрелкой. Тут стальные мускулы были почти бесполезны. Зак остановился у вафельного кафе, чтобы поесть и словить попутку. Солнечный денек не предвещал ничего плохого. На стоянке было почти пусто, и мужчина собирался подняться чуть ближе к шоссе. Он голосовал там несколько минут, и вынужден был повернуть обратно, быстро спустится и затеряться среди машин. Знакомый черный седан съехал с магистрали и остановился напротив кафе. Мужчина осторожно выглянул, чтобы рассмотреть ее, и тут же заметил несколько странностей, не присущих патрулям Калико. Во-первых, у машины не тонированы стекла, да и сами они выглядят так, будто их недавно поставили. Во-вторых, в ней находился всего один человек, а их должно быть как минимум четверо — двое солдат, водитель и начальник. Из седана же выскочил растрепанный белобрысый парнишка в бежевых штанах и футболке с рубашкой — ничего даже похожего на стандартную форму. Мальчишка запер машину и помчался в кафе за делом, не требующим отлагательств. Зак же вышел из-за укрытия и прошел мимо машины, как будто обычный прохожий. Взгляд его зацепился за номер — новый, судя по всему. Однако спиралеобразная эмблема кошачьего глаза на радиаторе выдавала его. Что же это — агент под прикрытием? Или, может, автоугонщик? Парень вышел из здания через несколько минут, не обратив внимания на мужчину, стоящего у стены здания. Зак заприметил еще одну деталь в его внешнем виде — два небольших прямоугольных устройства на поясе штанов, которые парень старался скрыть полами рубашки. Он посмотрел по сторонам и спустился к пустой стоянке. Тут-то Зак тихо, понимающе вздохнул. Биотик, значит. Этим ребятам не было нужды таскать тяжелые доспехи и громоздкое оружие. Всего два маленьких устройства — и могущественный убийца скроется среди толпы, как обычный житель. И все же что-то тут не складывалось. Парню на вид чуть больше двадцати. С такого возраста биотики только начинают учиться, а выходить на задания, имея собственные девайсы, они могут только после десятилетнего обучения и практики. В голове Зака назрел легкий, однако рискованный план. Если все выйдет, то он сможет получить и машину, и информацию о том, что случилось в Атланте и чем Калико занят сейчас. Мужчина еще раз оглянулся — на стоянке никого. Затем окликнул залезающего в машину парня. Тот вздрогнул, его рука сжалась на дверце машины. — Чем могу помочь? — Я путешествую автостопом, — объяснил Зак. Он старался быть максимально тактичным — как если бы беседовал с начальником. — Не могу ли я узнать, сможете ли вы подвезти меня до ближайшего к этому городу? Напряжение, мгновенно загоревшееся в парне при виде незнакомца, тут же исчезло, и он улыбнулся в ответ. — Я направляюсь в Нашвилл, но могу подбросить куда-нибудь, если вам по пути. — Как раз туда и собираюсь — вот совпадение, — Зак притворно рассмеялся. — Меня зовут Закари. Как один из бывших директоров, он знал один маленький секрет, на случай, если ему придется столкнуться с биотиком. Щит не пропускает любое враждебное воздействие, имеющее физическую форму — то есть, пули, удары чем бы то ни было, частично огонь, — он полностью отражал. Однако если это самое воздействие будет притянуто сквозь щит самим владельцем девайса, то оно легко пройдет через завесу. Зак протянул свою руку для пожатия, и парень ответил тем же. — Кристофер. Можно просто Крис. В тот момент, когда рука Зака прошла сквозь едва видную серебряную грань, он резко выхватил ее из ладони парня и сорвал с его пояса сине-серое устройство. Тот даже не успел ничего сообразить, не успел даже испугаться, а могучий кулачище Зака врезался в его подбородок. Голова парня запрокинулась назад, он зашатался. Мужчина сгреб его в охапку и засунул в машину, предварительно забрав и второй девайс. С ударом он немного переборщил — парень остался без пары зубов и потерял сознание. Не чувствуя сожаления, Зак вытащил его ключи и сел в машину. Обстановка в ней тоже отличалась от обычной: все навигаторы, экраны и устройства были выключены, а проводки, подключавшие их, с корнем вырваны — как будто тот, кто это сделал, пытался максимально оборвать все связи. Устройство слежения, имевшееся во всех таких седанах, тоже было вырвано и поломано. Зак завел машину и выехал на магистраль, собираясь остановиться где-нибудь в пустынном месте города. Ему все еще нужно было задать этому парню пару вопросов. Крис очнулся, когда машина уже съезжала с дороги. Он застонал и потянулся рукой к своей челюсти. С его губ на рубашку капала кровь. Парень открыл глаза, и первым, что он увидел, был мужчина размером со скалу, что определенно являлось проблемой. — Что за хрень?! — заорал парень. Человек-скала пригрозил ему кулаком. — Только без ругательств и без глупостей. — Чего тебе нужно? — парень потянул дверцу машины. Та предсказуемо оказалась заперта. Зак остановил автомобиль и повернулся к съежившемуся от ужаса парню. — Ты что-нибудь знаешь о том, что случилось в Атланте? Ты и твои агенты там были? - Что? А-агенты? Нет у меня никаких агентов. И в Атланту я заезжал только чтобы переночевать. И-и вообще, кто вы такой? Что вам от меня-то нужно? — Давай без лишних вопросов, сынок, — в глухом голосе Зака прозвучала угроза. — Я хочу знать, что Калико понадобилось в Атланте и что он собирается делать сейчас. — Мне-то почем знать? Я не… — Зубы мне не заговаривай, — теперь уже злобно ответил Зак. — Где твои подчиненные? Что вам поручили? Отвечай! — Я понятия не имею, о чем вы! — голос парня сорвался на визг. Крис лихорадочно дергал дверцу в надежде, что она откроется. — Клянусь, если ты мне сейчас не ответишь, я… — Я не агент! — снова взвыл мальчишка. — Дезертир я! Дезертир! Нависший над ним человек-скала в удивлении отпрянул. — Дезертир? Но откуда у тебя… — Девайсы украл. Точнее, забрал. Начальство дало оборудование для задания, но мой напарник погиб. А я помог врагу сбежать. — Врагу? Уж не той рыжей девчушке с собакой? — Зак хмыкнул, едва удерживаясь от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу. - Да. Ей именно, — парень помрачнел. — А откуда вы знаете? — Можно сказать, мы братья по несчастью, Крис. Мальчишка стер запекшуюся кровь и облизал губы. — Тык вы тоже дезертир? Чего сразу не сказали? — он тут же озлобился. — И зачем надо было меня бить?! — Меры предосторожности, — Зак подернул плечами и завел машину. — Что ж, приятно познакомится, Крис. Надеюсь, мы станем напарниками. Парень тут же хотел возразить: ему не слишком-то хотелось водить дружбу с малознакомым мужчиной, который тоже когда-то работал на Калико. Однако он тут же себя оборвал. Этот человек просто выкинет его за шкирку из его же машины и уедет в закат, оставив Криса на обочине. Пешком парень далеко не уйдет, а тут еще патрули по всему штату. Да и гора мускулов в качестве союзника — это очень даже неплохо, особенно если ты скрываешься от наемных убийц. — Ладно, — вздохнул парень. — Напарники. Они ехали в напряженной тишине, нарушаемой только музыкой из магнитолы. Зак оглядывался по сторонам, но никакой опасности они так и не обнаружили. День клонился к вечеру, Джорджия осталась позади, и мужчина остановился на заправке где-то между штатов. Здесь же Крис, наконец, оживился. — После Нашвилла куда направимся? — Не знаю. Не решил еще. — У меня есть кое-какая идея, — парень вытащил из джинс мятый листок и развернул его. Судя по всему, бумажка намокла и символы на ней растеклись, но кое-что еще можно было разобрать. На листке расплывались руны. — Черт меня подери, парень, — Зак в шоке разглядывал бумажку. — Где ты это откопал? — Нашел. Я тогда туалеты перепутал и забежал в женский. Там никого не было, но я увидел бумажку под раковиной. — Как думаешь, мы сможем это расшифровать? — Надо попытаться, — Крис тихо вздохнул. — Но если это то, о чем я думаю… мы сможем найти убежище у Теней Свободы. И больше никто нас не достанет.***
Мариэтта, последний пригород Атланты, осталась позади, и дорогу теперь окружали бесконечные поля кукурузы и сои. После нескольких дней дождя, вернувшееся тепло стало отличным для роста растений. Горизонт расплылся вширь огромным сочно-зеленым морем, и только серые дороги рассекали изумрудное полотно. Солнце уже снижалось, обычная летняя жара в Джорджии сходила на спад, а семьдесят пятому интерстейту, казалось, не было конца и края. Он пересекал страну с юго-востока до севера, от Флориды до Мичигана, вплоть до границы с Канадой. Именно эта дорога связывала Атланту с Чаттанугой — большим городом на границе Джорджии и Теннеси. Расстояние до него — около ста девятнадцати миль, и Пенни твердо решила миновать его сегодня. Легче сказать, чем сделать. Когда девочка проснулась, солнце уже поднялось высоко, а стрелки часов минули послеобеденное время. Вольт, только заслышав ее слабый стон и ругань, с радостным лаем бросился к хозяйке и не отпустил, пока не обслюнявил каждый дюйм ее лица. Девочке понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя и восстановить события прошедшей ночи. Она тут же попыталась выкинуть из головы особняк с «живым товаром» и то, что в нем произошло. Стоило хоть какому-то случайному воспоминанию проникнуть в ее голову, она тут же вздрагивала и снова запирала свой разум. Она понимала, что если вспомнит всё, то сойдет с ума. Ей казалось, что руки горели, что они все еще в крови, что сейчас из ниоткуда материализуется отряд полиции и закроет ее в участке по обвинению в убийстве нескольких человек. Одна мысль о совершенном поступке доводила ее до паники. Она никогда не хотела никого ранить или убить, она не хотела, чтобы все закончилось вот так. Она даже не могла толком объяснить, почему это сделала. Воспоминания были расплывчаты, затянуты дымом, и самыми яркими были только эмоции - страх и жгуче-пламенная злость. Поэтому она пыталась сконцентрироваться на других вещах. Например, на женщине с огромными крыльями, которая вытащила ее из воды. Девочка раньше никогда не видела ее, и никак не могла понять, кто перед ней — биоэнергетик или настоящий ангел? Она не была Виверном Калико, на ее одежде не видно символа-полумесяца или серебряного орла. Зачем она помогла ей, зачем вылечила, для чего? Множество вопросов, и все без ответа. Если она хотя бы могла спросить ее имя! Долго девочка не продержалась: тяжелая, как после сотрясения, голова едва воспринимала реальность, и она снова отправилась в забытьё. Одну деталь Пенни запомнила точно: лиловые глаза на покрытом морщинами лице. Такой необычный и редкий цвет сложно не заметить. Ей сложно было поверить, что все это — не один безумный сон. Впрочем, она не могла не признать, что ее повседневная жизнь теперь мало отличается от ночного кошмара. Они оказались почти в двадцати милях от Атланты, рядом с Мариэттой. Сами они никак не могли туда попасть: все дороги в город оказались перекрыты, а патруль Калико уже разъезжался по окраинам и ближайшим городам. Медлить было нельзя, поэтому Луитлен, быстро собрав немногочисленные пожитки, оседлала скутер и рванула прочь. Правда, перед этим она проверила свой рюкзак, содержимое которого оказалось в полном беспорядке: как будто кто-то просто запихивал туда вещи, стараясь сделать все быстро и просто. При этом Вольт начал тихо и нервно лаять, словно пытаясь предупредить ее о чем-то, но увы, они не могли понимать друг друга. Поэтому Пенни решила разобраться с этим позже и отправилась в путь. День уже клонился к вечеру, а границы Теннесси все еще не было видно, хотя, судя по карте, осталось совсем немного. Они уже сделали две остановки — у озера Акворт, около Аллатуны, где смогли помыться, и в Долтоне, небольшом городке, через который они проезжали. Там Луитлен наконец нашла причину внезапного беспокойства пса. Ее сбережений в рюкзаке не было. Вообще. Ни одного цента. Давно разрядившийся и потому бесполезный телефон тоже исчез, а больше ценных вещей у них не было. Разве что преступник не взял с собой бинокль, но, судя, по поцарапанному боку и потрескавшейся линзе, он просто не смог его утащить. Только сейчас, сидя у вафельного кафе, вдалеке от оживленной развилки, и почти не слыша грохота десятков машин и голосов, Луитлен поняла, насколько фатальными были последствия их неудачной ночной вылазки. Мало того, что они засветились в Атланте. Мало того, что они переполошили весь город. Мало того, что патруль Калико разъезжает теперь по всей Джорджии. Госпоже Неудаче этого показалось мало, и теперь девчонка осталась без денег, без средств к существованию, выброшенной на улицу, преследуемой, измученной и полубезумной. Луитлен совершенно, абсолютно не понимала, что ей делать дальше. Все тревоги и сомнения, которые она старалась вырывать на корню, смогли обильно прорасти всего за один день. Подкрепляли их воспоминания, рвущиеся в голову, как обрывки оставленного ночного кошмара. С каждой минутой ее сила воли слабела, и бесконечно-черное отчаяние заполняло душу до основания, не оставляя надежды. Она пыталась подбодрить себя, воспрять духом — и снова поникала, не видя перед глазами золото заходящего солнца. Пусть крылатая женщина смогла залечить ее раны, разум Луитлен казался разбитым на сотню разрозненных кусочков, которые не собирались вместе и едва ли работали. Какая-то ниточка, которая связывала ее тело и разум, за которую она держалась все это время, оборвалась, и реальность вокруг превратилась в полнейший хаос. Рыжая прикусила бескровные губы, сдерживая невеселый смешок. Она что, действительно верила, что сможет спасти своего отца из лап сверхсекретной криминальной организации? Она, бесполезная, никому не нужная оборванка, про которую позабыл даже единственный родной человек, бросила вызов одному из гениев преступного мира? Что это, если не изощрённый способ самоубийства? Вольт нервно залаял, когда услышал, что его хозяйка смеется. Нервно, истерично, как будто в ее горле застрял тяжелый комок. Вместе с этим по щекам побежали слезы. Илена прекрасно показала Луитлен, как «хороши» ее навыки владения оружием. По сравнению с Виверной Пенни была никем, и спас ее только удачный случай. Она не смогла ни спасти девочек, ни даже себя. Некое чудо словно специально вытащило ее из лап смерти, чтобы девчонка могла как следует ощутить себя полным ничтожеством, неспособным ничего сделать правильно. Она вспомнила письмо от отца, за переводом которого провела полдня. Казалось, это было не месяц, а столетия назад, и память о доме понемногу смывалась все новыми, все более жуткими воспоминаниями. Рейман писал, что Калико хочет создать идеальный мир, и только сейчас Луитлен поняла, почему. Ализон говорила, что Роберту приходилось жить в бедности, где-то в трущобах Сицилии — одного из самых неблагополучных районов Италии. Может, он видел то же, что и она. Может, он чувствовал то же, что и она. Как бы Пенни не ненавидела Калико, теперь мысль об уничтожении мира к чертям собачьим не казалась ей такой уж запредельно ужасной. И если хорошенько подумать, разве мир не заслуживает этого? Разве мир, в котором существуют бордели, где девочки вынуждены жить на улице, а террористы и наемники безнаказанно убивают людей за деньги, заслуживает быть спасенным? А ведь это только верхушка айсберга. Сколько на свете самого разнообразного насилия — бытового, сексуального, повседневного, военного, и столько в мире людей, от него страдающих. Оно повсюду. Оно настолько распространено, что давно стало привычным. Маленькие эпизоды, на которые она уже не обращала внимания: тычки и подножки от мальчишек в школе, сальные приставания от мужчин на улице, брошенные в спину оскорбления просто потому, что ей приходиться жить на улице. Терпимость к насилию безмерна, потому что без нее тебя быстро разорвут на клочки сильные мира сего. Или, если тебе повезло выжить, все случится с точностью наоборот. Почему-то от этой мысли мороз пробежал по позвоночнику. Она никогда не хотела, чтобы это случилось. Но теперь эти люди мертвы по ее вине, и исправить это невозможно. Заслуживали ли они этого? Возможно. Однако убийство, каким бы оно ни было, оставалось ужасающим травмирующим фактом, роком, который висел над ней птицей-стервятником. Они не задержались в Долтоне: пусть город был невелик и красив, осматривать его не было времени. Вольт первым заметил патрульную машину, проехавшую мимо них по окружной дороге, и взволнованно засипел. Его хозяйка, однако, никак не показала, что это ее встревожило или испугало. Она просто встала, накинула на голову капюшон, не проявляя никаких эмоций. Девочка неспешно прошла мимо, обогнула невысокое здание и ушла к автостраде, намереваясь продолжить дорогу. За ней метнулся пес, тихо цокая когтями по асфальтовому покрытию. Их не удостоили даже взглядом, как будто никто не мог видеть девчонку в грязной, растрепанной одежде и ее единственного друга. Пустой желудок сводило, руки дрожали. Пенни обернулась, смотря на кафе, потом завела скутер. Придется воровать, чтобы выжить, да? С энергодевайсом это несложно, но от самой мысли, что ей нужно совершить столь грязный поступок, передергивало. Она посмотрела на свои стёртые ладони и снова рассмеялась, чем заставила пса нервно и в недоумении зарычать. Ей приходилось вламываться в закрытое здание, нелегально плыть на корабле, подсыпать дурман человеку, даже убивать, а теперь она беспокоится из-за какого-то воровства. Конечно, украсть пару яблок из сада, чтобы позлить соседа, и обокрасть магазин — это совершенно разные вещи. Вот только грязные по локоть руки уже бесполезно мыть, и бесполезно волноваться. Тем более такой твари, как она. Да, повторила она про себя, так и есть. Убийца. Тварь. Отродье. Бесполезная. Ненужная. Бродяга. Оборванка. Невежда. Ничтожество. Она буквально чувствовала, как ее картина мира, ее надежда на будущее и вера в человечество разбиваются вдребезги о живой кошмар, снова и снова вспыхивающий в ее воспоминаниях. Она даже не обернулась посмотреть, преследуют ли их. Не было ни страха, ни тревоги, ни чувств вообще, словно их выключили. Шум, грохот и лязганье оживленной дороги отзывались головной болью. Багрово-оранжевый полукруг в бахроме из розовых перистых облаков, уже касался окраинных холмов и, кажется, грозил обрушиться на шоссе. Его сияние резало глаза путешественников, отправлявшихся на запад. — Ваше эмоциональное состояние нестабильно, — механический голос отозвался в ухе так громко, что Пенни злобно зашипела. — Вам следует… — Нет времени, Рик, — оборвала его девочка. — Мне не до отдыха сейчас. — Конечно, мисс, но будьте крайне осторожны. Даже малейшая стрессовая ситуация может привести к… — Заткнись ты уже. Сказала же, мне не до этого. Она сорвала устройство с уха и засунула к себе в карман. Ей хотелось только тишины и покоя, ночи и сна, неужели это так много? Она пошарила рукой в кармане и не обнаружила там листка с рунами, который нашла в филиале. Девочка только пожала плечами. Все равно бумажка была бесполезна. Под жалобное урчание желудка она прибавила газу, и скутер натужно засипел. Неохота было ни о чем думать, и она просто сверлила дорогу усталым взглядом. Хотя сложно не думать, когда это, фактически, единственное, что ты можешь делать. И каждый раз, пытаясь себя подбодрить, она находила зияющую пустоту на месте своего сердца. Они достигли Чаттануги, когда солнце исчезло с небес, и землю накрыли сумерки. Туман накрыл многоэтажки и пологие крыши особняков, повис на ветках раскидистых деревьев, скрыл из виду реку Теннесси и балочные мосты. Они проехали через весь город, к набережной, и остановились у одного из них — моста Джон Росс. Его длинная конструкция пересекала реку напрямик и вела к выезду из города. Полезно, если опять придется убегать. Вообще-то, им стоило проехать гораздо дальше. Патруль Калико наверняка заглянет в большой город у границы штатов, но выбирать особо не приходилось. Двигатель скутера уже раскалился и точно не выдержит еще одной пробежки на сотню миль. Она стояла на мосту и смотрела вниз, на глянцево-черную гладь Теннесси. Сверху можно было увидеть белые и красные навигационные огни кораблей — в основном, это были мелкие прогулочные катера, на палубах которых веселились люди. Чаттануга окружала реку полукругом из таких же, но во множество раз ярче, огоньков. Пенни казалось, что по вечерней подсветке она может определить, какой город перед ней. Атланта была океаном расплавленного золота. Саванна — россыпь редких разноцветных огней на море. Мэйкон — редкие вспышки белого. А Чаттануга появлялась мазками желтого и красного света. На этот раз взгляд девочки не задержался на прекрасной картине. Ее притягивала река. Она протягивалась сквозь землю и свет, как черная лента, которую, будто складки, колышут волны. Холодок и сырость, носимые ветром, пробирались в дыры на одежде, но девочка этого почти не чувствовала, неотрывно смотрела вниз, сжав железные перила моста. Сложно было поверить, что за гладью есть дно. Она вздрогнула: пес уткнулся носом в ее бок, привлекая к себе внимание. Мост был автомобильным, и находиться здесь было немного опасно. Любой патруль, проезжающий мимо, тут же заметит их. Чего им хватило на всю жизнь, так это тревог и лишнего внимания. Незачем попадать в еще большие неприятности. Луитлен окинула Теннесси еще одним взглядом, после чего ушла вместе с псом искать место для ночлега. Они не задерживались и просто спустились под мост — и крыша над головой, и дорога рядом. После всего случившегося девочка и сама перестала замечать, что всегда ищет себе пути для побега. Паранойя, не иначе. Странная мысль кольнула голову, когда Пенни лежала на сырой траве и пыталась заснуть. Только сейчас она поняла, с каким трудом тогда, на мосту, сдержала в себе странное, появившееся из ниоткуда желание сброситься вниз.