Убийственная Шутка

За окном темно. Светят одинокие фонари, проезжают машины и мотоциклы. Наверное, им всем сейчас одиноко. Франциск и Мэтт в комнате для гостей, их фактически выгнали из комнаты братьев, так что сейчас там находились Артур и Альфред. Они говорили о том, что случилось сегодня, говорили о том, что с ними будет дальше, они не говорили о расставаниях и о том, кто мог с ними так поступить. У каждого были свои мысли на этот счет. Мысли Артура его любовнику точно не понравятся. Тихо раздавалась музыка из колонок, одна из которых стояла на шкафу, а другая на полу рядом с выходом. Артур сидел на кровати Ала, прислонившись спиной к стенке. Его голова немного доставала до первой полки с книжками. Джонс лежал у того головой на коленях. - Спой мне что-нибудь. Керкланд не отзывается. - Пожалуйста, Арти. На сей раз англичанин отрывается от разглядывания противоположной стены и смотрит в глаза американцу. Сейчас он находится далеко от этой квартиры в центре Нью-Йорка. Он думает о том, что ему делать завтра. - Что спеть? Альфред поднимается с ног парня и внимательно смотрит в его глаза. Артур отводит их в сторону. Ему никогда не нравилось, когда так делают. - Не грузи себя. Ради меня. Как же это жалко прозвучало. Керкланд вздыхает и проводит рукой по волосам. Пытается изобразить улыбку. - Так что тебе спеть? - Что хочешь. У Керкланда все же получатся сделать на лице улыбку. Он пихает Фреда, так что теперь он лежит на кровати, а сам садится на его бедра. Нужно и правда отвлечься от сегодняшнего дня. Нужно чем-то заняться. Сексом. Нет, этот вариант точно отпадает. Этим Арти никак не хотелось заниматься. - Тогда что насчет feeling good*? - предлагает англичанин. Несколько нажатий на клавиши ноутбука, и заиграло начало песни. Birds flying high, you know how I feel Sun in the sky, you know how I feels Reeds driftin' on by you know how I feel. Керкланд проводит руками по груди любовника, опускается к его губам, но не дотрагивается до них. Прогибает спину и возвращается на место. На его губах дерзкая ухмылка, а Джонсу только и остается, что удивляться и наслаждаться происходящим. It's a new dawn It's a new day It's a new life For me And I'm feeling good Теперь руки англичанина оказываются под футболкой Фреда. Скользят по груди. Нужно было бы снять футболку, но пока слишком рано, так что все обходится мимолетными прикосновениями. Fish in the sea you know how I feel River running free you know how I feel Blossom in the tree you know how I feel После этого куплета Альфред притягивает любимого к себе за футболку и целует. На этой прекрасной ноте и закончилось выступление Артура. Ему просто не дали его продолжить. Майка с Nirvana отлетела на кровать Мэтью, а руки американца уже расстегивали ремень на джинсах Керкланда. Все бы было хорошо, если бы не одно но. Такое существенное, что игнорировать его не получалось, а точнее то, что у Артура совершенно отсутствовало желание секса, но при этом присутствовал не малый страх. - Альфред... - следующая фраза не была произнесла из-за поцелуя. - Стой! Не смей! Фред отпустил ремень англичанина и посмотрел на него. Розовый румянец на щеках, торчащие дыбом волосы и глаза, в которых застал страх. Было такое чувство, что еще немного и зеленоглазый убежит куда подальше и спрячется так, что его никто не найдет. - Что... Что не так? Ал был в шоке. Просто в огромном шоке. - Просто не смей делать то, о чем ты думаешь. Артура била мелкая дрожь. - Но, почему?.. Джонс уже хотел обратно притянуть к себе мальчишку, но ничего не вышло. Тот сидел на его бедрах и сверлил взглядом светильник. Наверное в нем могла бы образоваться дырка. - Не трогай меня, ладно? Просто не трогай несколько минут и все. Англичанин встал с кровати и забрал свою майку. Он подошел к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. Теперь Альфред прекратил вообще понимать что-либо. В начале сам лезет под его футболку, потом вскакивает с кровати и ничего не объясняет. Фред не выдерживает и встает с кровати. Ему всегда не везло с теми, в кого он влюблялся, но на сей раз это было излишне странно. - Не трогай меня, - Артур пресекает попытку американца дотронуться до его плеч. - Тогда объясни: в чем дело? Ох как сейчас хотелось заорать на Керкланда, но Ал понимал, что если это сделает, то скорее всего не добьется вообще ничего кроме огромной ссоры, а может быть и разрыва, но теперь это уже начинало бесить. - Если хочешь на меня орать - ори. Захлопнулась дверь. В комнате. Артур обернулся и понял, что остался один. Его жизнь просто великолепна. Как же он ненавидел себя и все, что с ним было связано. Он знал, что нужно сходить к психологу. Знал, что не нормально бояться делать что-то, даже если это причинило тебе боль. Хотя нет, это нормально, но все равно это нужно преодолевать, а он боялся. Черт, если бы хоть кто-то знал, как он боялся. Он даже не может нормально объяснить Алу, почему не может переспать с ним. Противно. Артур закрыл глаза и вдохнул холодный воздух, который шел с улицы. Нужно было бы уйти из этого дома, который никогда не станет его. Если Ал не вернется через несколько минут, то он выйдет из этой квартиры. Дверь отворилась, и в комнату вошел Джонс с подносом, на котором стояли две кружки. От них шел пар. - А теперь рассказывай, что я сделал не так. Самое забавное было в этой ситуации то, что сейчас будут обсуждать половую жизнь Артура Керкланда за чашечкой чая. Это казалось очень веселым, и именно поэтому англичанин усмехнулся. -На самом деле, ты все сделал так. Влюбленные сидели на кровати. Артур прожигал дырку взглядом в пакетике чая, который лежал у него в кружке, а Альфред просто отпивал по маленькому глотку из чашки. - Тогда почему ты сказал мне остановиться? - Я... Артур запнулся, не зная, как это сказать. Либо сказать все как есть, либо сказать, что это его первый опыт, и он не готов, и, таким образом, наврать очень сильно. Но если он скажет правду, то потом будет чувствовать себя ужасно не ловко и унижено. - Я боюсь. Мне было больно, и я не хочу этого еще раз повторять. Ясно? Была кровь, и я валялся в кровати несколько дней. Повисла тишина, которую прерывали лишь жужжащие моторы машин за окном. Артур опустил голову между колен и закрыл глаза, боясь посмотреть на Альфреда. Наверное, его страх был неосознанным, но он все равно не прекращал его беспокоить и сейчас, спустя год. - Эй, Арти, иди сюда. Керкланд придвинулся немного ближе к любовнику, и тот его обнял. Поцеловал в макушку и улыбнулся своим мыслям. - Пойдем вытащим этих двоих из комнаты и пойдем фильм смотреть, - предложил американец. Артур с облегчением улыбнулся и сильнее прижался к Джонсу.

***

Три часа ночи. Входная дверь на первом этаже открывается. Дом Лиз и Гила. Лиз сейчас спит в своей постели на втором этаже, а вот Гил только пришел с очередной пьянки. Было уже странно, что он пришел, а его не принесли, но все же это лучше, чем обычно. Ступеньки тихо поскрипывают под тяжелыми шагами Бальдшмидта. Он кое-что задумал и надеялся это осуществить. Его походка была мягко говоря шаткой. Лиз ненавидела его такие состояния. Он тихо открывает дверь и проскальзывает внутрь комнаты. Лиз лежит на кровати, свернувшись клубком, и мирно посапывает. Гил прислонился к дверному косяку и начал за ней наблюдать. Он ее и правда любил, но сейчас в голове играли не хорошие мысли. На последствия было как-то, честно говоря, наплевать. Алкоголя было больше, чем здравого смысла. На Элизабет были стринги и его футболка, которая задралась и теперь открывала вид на пятую точку и талию девушки. Волосы были собраны в конский хвост, который уже не выглядел идеальным. Гилберт осторожно залез на постель и провел пальцами по щеке Лиз. Девушка даже не пошевелилась. Тогда он поцеловал ее. Сначала шея, затем губы. Провел пальцами по спине, задевая позвоночник. На этот раз девушка перевернулась на спину и сонно зевнула, затем открыла глаза. На нее смотрели красные глаза альбиноса. Губы застыли в ухмылке. - Гил, - сонно зевнула Хедервари. - Я спать хочу... - А я нет. Парень еще раз поцеловал девушку в губы, на этот раз более настойчивее, чем в первый. Она не ответила на поцелуй, а только закатила глаза и оттолкнула любовника от себя. - Нет. Я не хочу. - Тебя никто не спрашивает. Это звучало и правда угрожающе. Руки Гила крепко держали запястья Лиз, так что девушка не могла ими пошевелить, а ноги были зажаты коленями парня, так что даже пнуть не получалось. - Гил, - фраза была прервана настойчивым поцелуем. - Давай завтра, пожалуйста. Я правда сейчас не хочу. Он ничего не ответил. Руки начали изучать женственные изгибы тела, футболка была задрана и, таким образом, прикрывала только грудь. - Нужно от нее избавиться. Как думаешь? - прошептал Бальдшмит на ухо Лиз, от чего у той пробежала предательские мурашки. Этот тон ей явно не понравился и даже немного напугал. Ладно, это всего лишь ее парень. Милый и заботливый, который никогда ничего с ней не сделает. Он ее любит и не будет причинять вреда. Честно говоря, это нисколько не помогало унять дрожь во всем теле. В любой другой раз Гил бы уже прекратил к ней лезть, но не сегодня. Что-то в этом заставляло погружаться все глубже в страх и чуть ли не захлебываться им. - Не надо. Не делай этого, - она все еще пытается настоять на своем. Жалкая попытка. Он снимает ее футболку через голову и завязывает на запястьях. Теперь она точно ничего не сможет сделать, а у Гила оказываются свободны обе руки и теперь не поступит никакого сопротивления. Он проводит языком по ее животу, поднимается выше, проводит пальцами по ключицам, позвоночнику, заставляя прогнуться. - Если ты это сделаешь, между нами все кончено! Она чуть ли не плачет. До этого такая сильная Элизабет Хедервари сейчас лежит под Гилбертом не по своей воле и почти рыдает. Какой позор и унижение для нее. Еще немного, и из глаз брызнут слезы от обиды. Она ведь ему и правда доверяла. Доверяла 3 года, а он готов разрушить все это с помощью одного пьяного поступка, о котором завтра будет жалеть. Он игнорирует все, что она говорит. Цепляет пальцем край стрингов, и через мгновение их уже нет. Лиз сжимает колени, пытаясь хоть как-то замедлить происходящее действие, но это не работает. Она слышит, как расстегивается ремень, а затем и молния на джинсах. Теперь из ее глаз и правда брызнули слезы. Как же это противно. Хочется убежать в душ и не вылезать от туда, пока кожа не станет ярко-красной от мочалки, но от этого все равно не пропадет противное чувство, которое теперь ее будет преследовать всю жизнь. Было больно. Она была против анального секса уже на протяжении полугода, но сейчас кто бы его остановил. - Мне больно! Пожалуйста, Гил. Я тебя умоляю, если ты меня любишь. Пожалуйста, отпусти меня! Она кричала, пыталась брыкаться, глотала слезы и хотела умереть. Ее унизил любимый человек. Очень сильно тошнило, сосало под ложечкой. Она поняла, что впервые занималась сексом без презервативов. Теперь появился страх забеременеть. Она это представляла не так! Это не ее судьба! - Я тебя ненавижу. Никогда тебя не прощу, сволочь, - тихо шептала Лиз, пока ее вдалбливали в жесткий матрас. Она больше никогда не придет в этот дом и никогда не захочет увидеть этого ублюдка. Лиз надеялась выйти за него, родить ребенка, а он убил все это. Это было больше, чем подло. Когда это закончилось - она не знала. Единственное, в чем ей повезло, так это с тем, что не пришлось делать минет. Все остальное было полное дерьмо. Гил ушёл под душ, а она так и осталась лежать на теперь такой враждебной постели. Руки ей развязали. Из глаз катились большие слезы, а дышать было трудно из-за соплей. Нужен душ, нужна новая память и жизнь. Она медленно поднялась и почувствовала боль. На кровати было пятно крови. Соленые градины закапали на простыни. Нужно отсюда убираться. Но куда? Дом Ала. Она медленно встала с кровати, превозмогая боль. По ногам потекло, что-то горячее. Кровь. Она его ненавидела всем сердцем. Он убил все, что было ей дорого в этом городе. Она надела джинсы и свитер, взяла деньги и вышла из дома навстречу темному городу. *Muse - Feeling Good