Tonari ni

POV Икуто

      Старшая школа «Одори». Большая перемена. Столовая. Единым гулом раздавались голоса переговаривающихся школьников. Мысли – о том, что приближается выпускной, о том, что же приготовит Утау (ибо не далее, как вчера она с горящими глазами вызвалась приготовить обед и накормить им меня и своего парня) – вяло возникали в голове и исчезали вновь. И так же медленно чай с лимоном, который давали в нашей столовой, протекал в горло. Безумно хотелось спать. За всю ночь я почти не смыкал глаз, а если и смыкал, то не более, чем на час или два. Я взглянул налево, ожидая увидеть весьма хрупкое создание где-то на голову ниже меня с волосами цвета сакуры поздней весной и глазами, похожими на два больших округлых слитка из белого золота. Ожидания оправдались. Мысленное описание соседки получилось, к моему же собственному удивлению, довольно пафосным. Видимо, в глубине моей души, должно быть, где-то очень глубоко, живёт романтик. А может, не живёт, а мучается в агонии.       – Икуто, у тебя есть девушка? – внезапно создание открыло рот и выдало такое, что я чуть было не выплюнул чай обратно. Ну что поделаешь, не ожидал я от Аму – полнейшего, простите меня, нуба в делах сердешных – таких вопросов.       – Нет, — как можно спокойнее ответил я. Морщинки меж нахмуренных бровей Хинамори чуть разгладились, но в следующую секунду её лицо приобрело выражение некой опаски. Какая обильная мимика.       – А парень? – робко спросила она, к концу всё понижая громкость голоса. Мне пришлось сдерживать сразу два порыва – дать девушке подзатыльник и перейти в состояние гомерического хохота.       – Слава Богу, нет, — в итоге лёгкий, немного нервный смешок всё же вырвался.       – Ну… А тебе нравится кто-нибудь? – да что за расспросы? Какая-то часть меня надеялась, что мои, так сказать, светлые чувства всё же были замечены, часть ещё меньше даже допускала мысли о том, что они обрели взаимность. Но рассудительный внутренний голос напоминал мне, с кем имеет дело – с 18-летней девушкой, которая краснеет, даже видя в фильмах сцены с поцелуями.       – Да, — сказал я после недолгой паузы. Аму сначала удивлённо распахнула глаза – видимо, не ожидала такого поворота событий. «Я же говорил», — ехидно пропел вышеупомянутый внутренний голос. Затем она снова нахмурилась. Точнее, лицо её выражало озадаченность, взволнованность и лёгкое… чувство вины? Во всяком случае, в глазах читалось нечто подобное.       – Просто… — начала она негромко. – Ты же, Икуто, уже в том возрасте, когда мальчикам нравятся девочки, девочкам – мальчики, они начинают встречаться… Ну и всё такое. А ты ведь почти всё время со мной проводишь. Вот я и подумала: а вдруг тебе кто-то нравится, и тогда, ты, наверно, проводишь с этой девочкой недостаточно времени, и… вот.       К концу своего монолога Аму – видимо, от волнения – уткнулась взглядом в стол и совсем начала тараторить, но разобрать монолог всё же удалось. По крайней мере, в общих чертах. Я пребывал в смешанных чувствах. С одной стороны, это было весьма забавно и умилительно, с другой - имело место и разочарование, ведь слабые надежды были разбиты в пух и прах.       – А на тебя Тадасе не обидится, что ты так много времени со мной проводишь? – чёрт, что ж я несу-то? Дурак ты, Икуто. Я даже сам не заметил, как язык начал произносить невольно возникшую в голове мысль. О Тадасе. Реакция Аму была ожидаемой – неслабое удивление, смущение, которое выдавал лёгкий румянец и… грусть? Нет, последнего я не ожидал. Что это должно значить? Тоскливый взгляд Аму ввёл меня в ещё большую растерянность и злость на самого себя. Нет, Икуто, ты не дурак. Ты самый настоящий идиот.       – Это вряд ли. У Тадасе-куна ведь теперь девушка есть, — вот это новость. Я ведь не знал. С каких пор? Кто? Конечно, любопытно, но это отходило на второй план. Сейчас, видя перед собой готовую расплакаться Аму – видно, она и сама недавно узнала, — при чём готовую расплакаться отчасти и из-за меня, мне в первую очередь хотелось как-нибудь утешить. Хотелось сказать, что ей не нужно плакать, что одна она не останется, что у неё есть и всегда буду я, что я люблю её, в конце концов. Люблю тебя, Аму…       Совершенно неожиданно печаль в красивых глазах сменилась недоумением, шоком. Хинамори медленно перевела взгляд со столешницы на меня, а затем, как ошпаренная, вскочила с места и побежала прочь.       И только тогда я осознал, что последние слова произнёс вслух. А выходит…       А выходит, я признался Аму в любви. В столовой. На перемене. Напомнив ей о её собственной неразделённой любви. Умею я выбирать момент, ничего не скажешь. Даже невольно возникает сомнение, действительно ли в моём стакане чай, а не что-то покрепче. Слишком уж язык развязан.       Надо пойти, догнать свою принцессу и…       И что? Что я скажу? Скажу, что пошутил? Сделаю вид, что ничего не случилось?       Так и не придумав дельного плана действий, я так и остался сидеть, глядя в сторону двери, за которой скрылась Аму.       И вот кто сможет объяснить, что со мной не так? Нет, Икуто, ты не идиот. Ты хронический кретин.