Записки карандашом

— Они убили еще одного ребенка, — Круглов без стука вошел в кабинет полковника. — Что будем делать? — Машина из управления уже едет. — Что? — Они его забирают, Коль, — Рогозина опустила голову на сложенные руки. — Галь, — Николай подошел вплотную. — Я возьму всю ответственность на себя. Ты можешь уехать из офиса. Туда, к школе. Подозрений не будет. — Коль, что ты несешь? — полковник резко посмотрела на зама. — Боря с ума сходит. Давай отпустим его? — Борю? — Галя… — Где гарантия, что они не взорвут школу сразу, как только мы его освободим? Где? Назови мне хоть одну причину, по которой этого не произойдет, и я отпущу его своими руками. — Но мы должны попытаться. Я же говорю, я сам. — Коля, пойми дело не в том, чьи погоны слетят! Я бы не задумываясь пошла за это под суд, если бы знала, что больше ни один заложник не пострадает! Мы не можем так рисковать, пойми же ты! — Галина закрыла лицо ладонями. — Неужели это так сложно… — А Боря? — Что, Боря? Что?! Там у школы еще полсотни таких же пап и мам. Которые твердят тоже самое, что и он. Все, Коль, иди! И без тебя тошно. Нужно подготовить документы на передачу. — Ты так и не поняла. — Это ты не понял, и Круглов, без самодеятельности! — Есть! Николай вышел из кабинета начальницы, и едва не оказался сбит Тихоновым. — Теперь вы на Галину Николаевну орете? — Иван сердито глянул на майора. — Борис, псих, чуть не придушил. — В смысле? — В коромысле. Там вся школа заминирована так, что мама не горюй! Не собираются они никого выпускать, иначе бы так не готовились! Я пробил нескольких боевиков, в общем, нет у них никого, смертники они. Соловьев готовил группу смертников! — Что? Неожиданно взвыла сирена. — Это еще что? Иван? — полковник выскочила из кабинета, Николай лишь сейчас заметил следы пальцев на шее начальницы. Сирена продолжала выть. — Там это… — прибежавший охранник зажимал ладонью рану на голове. — Соловьев сбежал.