Дьявол пахнет Prada

— Андрей, ты домой скоро? — поинтересовался Слав, заглядывая в кабинет директора. Рабочий день уже закончился и только он, Андрей, продолжал возиться со своими бухгалтерскими бумажками, чтобы рассортировать их, перед тем, как передать на обработку в головную контору, другого времени у него просто не было. Днем, и это не только сегодня, была сплошная суета — то на «цифре» тиражные оттиски не соответствовали оригиналам, то на станке печатник растир краски настроить не смог. И ему приходилось, закатав рукава и вооружившись «талмудом» по матчасти, разбираться, что происходит с его оборудованием. А сегодня вообще капризный заказчик довел молоденького дизайнера до слез, пришлось, запершись с ним в кабинете, отпаивать ребенка чаем с конфетами. А Слав вместо него быстро подправил макет, как того хотел заказчик, ну и что, что не по канонам, но зато он быстро смог получить подпись «в печать». — Скоро, прямо сейчас, — проговорил Андрей, откладывая все снова до лучших времен. Он знал, что Слав его не просто так спрашивал. Тому до дома на общественном транспорте добираться минут сорок с пересадками, а Андрей его докинет, почти по пути всего за пятнадцать минут. Он не обижался на друга, тот тоже, когда надо, его всегда выручал, и на работе мог задержаться допоздна, если срочная работа, в отличие от Мира, у которого была семья, а он как «кормящий» отец, должен был забирать ребенка из детсада. — Сейчас поедем, выключай все. Сейчас, это не значит, что именно сию же минуту Андрей возьмет ключи и выйдет на парковку перед зданием института к своему автомобилю, который там простоял с самого раннего утра и до позднего вечера. Сейчас — это значит, что он обойдет все помещения, комнату за комнатой, проверит, все ли выключено, на это уйдет, как минимум, минут двадцать, и только после этого, включив сигнализацию и сдав ключи вахтеру, он пойдет на стоянку. Слав, конечно, мог бы его и не ждать, а отправиться на остановку и, терпеливо постояв там, уехать на маршрутке или на автобусе. Но тот так никогда не делал, если задерживался вечером на работе. Всегда дожидался Андрея, куда приятнее, когда тебя везут в автомобиле. — Андрей, слушай, давай развеемся, отдохнем. К Миру родители его супруга приехали, они смогут с их ребенком побыть. А почему бы всем вместе нам не сходить в боулинг, в караоке или в сауну. А еще лучше поехать на дачу с ночевой, сплавать утром на рыбалку на лодке, днем пожариться на солнышке, а вечером в баньке попариться? Я возьму своего дружка, ты — своего, и Мир с супругом. Думаю, весело могло бы получиться. — В принципе, можно. Сейчас лето, срочных работ нет. Можно в пятницу объявить короткий день и слинять в кои веки с работы пораньше, — согласился Андрей. — Только вот взять мне с собой некого, я сейчас один. — Не поверю, — удивился Слав. — Такой симпатичный, приятный парень и один? Не поверю. — Придется, — усмехнулся Андрей, — Работа — дом, дом — работа, на личную жизнь времени не хватает. — Ну, это ты брось, так можно и не заметить, как старость наступит, а выяснится, что ты и не жил вовсе. Я сам тебе дружка приведу. У меня на примете есть симпатичный скромный омега, для себя берег, но для друга не жалко. Андрей чуть не рассмеялся в голос — ему альфу надо, омега — он сам. Вот уж воистину — начнешь сам во что-то верить, другие в тебя тоже поверят. Он еще в институте пытался доказать всем, что он не омега, и доказал, сначала думали, что бета, а потом даже за альфу стали принимать. И вот на работе он был для всех строгим начальником, ну, никак не омегой, во всяком случае, а упорным, упрямым альфой, который и в станок залезет, по локти выпачкавшись краской, и дизайн поправит одной левой. А верстал книги — никто за ним угнаться не мог, только на нем порой редакционно-издательский отдел и выезжал. Клеевую машину и ниткошвейку терпеть только не мог, но и на них работал, как профессиональный переплетчик. За своих сотрудников перед заказчиками заступался, он здесь царь, но и сам им спуска не давал. Если виноваты, то получали от него по полной. Любили его и ненавидели одновременно. И даже друзья не догадывались, что он совсем даже не альфа, а самый настоящий омега, которому и поплакать иногда хочется, что он порой и делал за закрытыми дверями кабинета, и опереться на сильное мужское плечо. Только разуверился он в сильных мужских плечах. Так уж случилось, еще в самый первый год его работы, он тогда пришел технологом в одну из крупнейших типографий города. Пришел и влюбился… Влюбился по самые уши в своего непосредственного начальника. Да и как в такого было не влюбиться, один завораживающий голос чего стоил. Красавец под два метра ростом с черными, как смоль волосами и обалденной улыбкой. Он на одном из корпоративов конторы, когда соревнования между альфами устроили, омеги, конечно, тоже могли принимать участие, но где им там, отжался от пола раз сто и при этом не запыхался даже, только кожа, бронзовая от загара, покрылась крошечными бисеринками пота. Андрей тогда стоял и облизывался, как, впрочем, и все остальные, только и могли посмотреть на его обнаженный торс, а потрогать ни-ни, с супругом он был тогда. Так вот этот начальник, не будь дураком, видя такое дело, решил из молоденького омежки-специалиста выжать все, что мог за любовь свою авансом. Ну и выжимал — и с материалами манипулировал в своих интересах, а Андрей его покрывал, брал левые заказы в вечернюю смену, а начальству утром докладывал, что, мол, простояли не работали, а Андрей поддакивал, что так и было, не работали станки, наладчиков вызывать надо. А потом однажды, когда возвращались они с ним вдвоем на машине с какой-то конференции, Андрей ему признался, что любит его без меры, несмотря на то, что он женат. Тот ухмыльнулся, погладил его по коленке, а потом по паху и произнес: — Любовь заслужить надо, миленький. Вот поможешь мне провернуть одно дельце, отлюблю тебя со всей страстью, на какую буду в тот момент способен. На Андрея словно ушат холодной воды вылили, вот такая, значит, любовь у альф бывает. Он ничего тогда не сказал, только кивнул головой, ночь всю проревел, прощаясь со своими романтическими бреднями, а утром положил генеральному заявление на стол. Тот внимательно его прочитал, разорвал прямо на глазах у Андрея и, мягко улыбнувшись, поинтересовался: — Это из-за Алексея, что ли? Не смог Андрей тогда солгать человеку, который относился к нему, как сыну — всегда советом на работе помогал, если что не ладилось у молодого специалиста. И все, как на духу выложил, с себя тоже ответственности не снимал. Впрочем, он про Алексеевы делишки ничего не говорил тогда, только о себе, что тяжело ему, а от начальника цеха никакой помощи. — Ну, что ж, — произнес генеральный и потер подбородок рукой. — Ты, наверное, слышал, что мы открываем филиал типографии в городке, надоели мне эти ученые с ихними сотенными тиражами. Я долго думал, кого назначить туда директором, вот решил тебя послать, а ты ко мне с заявлением. Пока будешь ио, справишься, через полгода вступишь в должность со всеми вытекающими последствиями. Оборудование туда уже завезено, новехонькое. Можешь приступать хоть с завтрашнего дня, только кадров я тебе не дам, сам подбирай. Вот так без всякой поддержки и опоры и стал доказывать Андрей всем, что он на что-то хоть чуточку способен без крепкого мужского плеча. Всяко было, особенно поначалу, когда он домой возвращался только, чтобы соснуть пару часов. Но постепенно дела выправились, оборудование заработало, как надо. В его жизни появились друзья, он пока не мог сказать, насколько они настоящие. Но за те три года, что вместе работают, они ни разу его не предали и всегда были готовы прийти на помощь — эти два брата-раздолбая. Но с ними было весело, по крайней мере. — Ладно, уговорил, — все же не вытерпев, рассмеялся Андрей. — Бери своего омегу, посмотрю, хоть какие они бывают. А то так и, вправду, жизнь на работе пройдет.