Дьявол пахнет Prada

Спать легли рано — решили на утренней зорьке за окуньками сплавать, если дождь прекратится. А если не прекратится, то просто заглушат будильник и будут дальше спать, сколько сил хватит. На диванах улеглись попарно — Мир, как и положено, с супругом на одном, Слав с Тимофеем на другом, а Андрей с Алексом в кухне на третьем. И если первые две пары, чтобы улечься, разделись почти донага, то в третьей паре оба мужчины, хорошо, что из первых двух пар никому не приспичило в этот момент выйти по нужде, и этого безобразия никто не увидел, наоборот, надели и рубашки, и штаны. Смех, да и только. Как положено, погасили свет, только уснуть вот никто не мог, и порой взрывы смеха сотрясали небольшой домик. Говорили обо всем подряд, даже анекдоты травили. Только вроде все затихли, нет, кто-нибудь подаст голос, что-нибудь скажет и опять, зацепившись языками, обмусоливают какую-нибудь тему. Ведь известно же, чем дольше люди друг друга знают, чем больше общаются, тем больше тем для разговора у них есть. — Андрей, расскажи, почему ты мандарины терпеть не можешь. И даже на новогодние корпоративы нам их запрещаешь покупать, — вдруг нарушил тишину Мир. — У меня и детки, и Женька без них дня прожить не могут. Когда я ему сказал, что мандаринов не будет, он ехать отказывался, кое-как уговорил. — И я их обожаю, — прошептал Алекс, стараясь не обидеть хозяина. — Как можно не любить их? — И что за Новый год без мандаринов? — возмутился до этого молчавший Тимофей. — Ну, что вы все на меня насупились? — весело произнес Андрей. — Я, между прочим, мандарины тоже обожаю. Вот только есть их не могу — аллергия у меня на них. —Кашляешь что ли? — спросил Евгений. — Нет, хуже. У меня кожная аллергия. Представляете, язвами мокнущими покрываюсь. Не могу я их есть. Алекс даже на локте приподнялся с подушки, он никак не мог представить гладкое красивое тело Андрея, которое видел в бане, покрытое струпьями. — Да, да, — ответил ему Андрей, на немой вопрос в глазах, который видно было невооруженным взглядом, даже в темной комнате, точнее кухне. — Мне секесом заниматься, а у меня в паху сплошная мокнущая язва, — весело и громко произнес он. — Сам ты язва, — рассмеялся Слав, а за ними и все остальные. — Ну, ладно, язвами ты покрываешься при приеме внутрь, а почему нам их есть не разрешаешь? — А-а-а, — другим тоном протянул Андрей. — Тут еще и запах. Как слышу запах мандаринов, иду на него, как кролик на удава, теряя чувство меры, чувство собственного достоинства, одним словом, все, что можно потерять, в том числе перестаю ощущать время и ориентацию в пространстве. — Слав, ты чувствуешь, — радостно заорал Мир. — Как можно на нашего упертого начальника воздействовать — берешь мандаринку и начинаешь при нем чистить, а потом на его глазах ее съедаешь, и премия у нас в кармане. — Ну, конечно, — рассмеялся Андрей. — Я вашу мандаринку найду и уничтожу еще до того, как вы ко мне с ней подойдете. У меня на них нюх. А если серьезно, то я сам покупаю иногда мандарины и, сглатывая слюну, чищу и вдыхаю запах, вдыхаю и плачу. Размазня сразу такой становлюсь. Люблю я их страстно, но… природа позаботилась, чтобы наша любовь была безответной — я их люблю, а они меня нет. И чтобы не травить зря душу, я запрещаю их употреблять при мне. Говорят, на психику плохо влияет, если смотреть, как кто-то ест то, что тебе недозволено. Вы же не хотите, чтобы ваш начальник психованным становился по поводу и без повода. — Нет, не хотим, — в унисон ответили Слав и Мир. — Вот тогда сами и следите, чтобы в конторе никто мандаринки несанкционированно не употреблял. За-пре-ще-но! — по слогам произнес Андрей последнее слово. — А что значит «санкционированное употребление»? — Это значит, что завтра я разрешу вам съесть мандарины, которые у вас лежат в сумке с продуктами. — Ну, ты даешь! — изумленно проговорил Мир, который все же купил для своего обожаемого супруга несколько штук и тщательно их запаковал. Он был уверен, что в сумке Андрей не рылся, это точно, продукты они со Славом доставали. Мог, конечно, случайно увидеть, но все равно это произвело на него неизгладимое впечатление. — Я для Жени их купил и пообещал ему, что завтра он сможет их съесть, когда мы на рыбалку уедем, — попытался оправдаться Мир. — Ладно, не оправдывайся, я же не самодур какой, перетерплю, пока вы лакомиться ими будете или самогон вечером закусывать. И опять все замолчали, пытаясь уснуть — будильник ведь завели на полпятого. Старый такой механический будильник с громким пронзительным звонком. Андрей долго ворочался, пытаясь улечься удобнее — диванчик был дюже маленький, а прижиматься к Алексу ему не хотелось. Тот тоже, понимая, что надо как-то выкручиваться, повернулся к Андрею спиной, предлагая обнять его за живот, все же так лежать несколько свободней, чем спиной друг к другу. Кое-как, непрерывно ворочаясь, они приняли удобоваримое для обоих положение. Андрей даже смог задремать, но как только Алекс во сне или шевелился, или пытался складывать на него руки или ноги, он сразу просыпался и отодвигался от него. Он слышал, что дождь прекратил барабанить по крыше, последние капли сорвались с нее вниз, и стало тихо. Он опять задремал. И опять проснулся, как только Алекс перевернулся на другой бок. Все, надо жениться и рожать детей. Его возбуждает посторонний омега, а что говорить, если рядом окажется альфа, и не приведи, небеса, у него, у Андрея, течка. Он никогда раньше на стены не лез от неудовлетворенности — сила воли плюс характер, но время идет, всякое может случиться. Андрей давно уже для себя поставил определенный возрастной рубеж — двадцать семь. Почему? Он не смог бы логично объяснить, а нелогично — он выбрал эту цифру неспроста, его папа-омега выходит на пенсию и можно обзавестись ребенком даже без пары. Достаточно один раз перетерпеть нелюбимого альфу и больше с ним дела не иметь, и о ребенке можно ничего не говорить, кому какое дело, от кого он родил, родил, и все, самого любимого сыночка. А то, что он его будет любить, Андрей даже не сомневался. Из полусна-полудремы его вырвал настойчивый звонок будильника. Андрей не стал разлеживаться, потихоньку, чтобы не побеспокоить спящего Алекса вылез из-под одеяла и сразу пошел на улицу, чтобы «понюхать» погоду. Он решил для себя, даже если никто не поедет с ним на рыбалку, он поедет один. Мальков для ловли окуней одному сложно наловить, поэтому он просто покидает спиннинг и попытается половить язей на червячка. Андрей взял лопату с банкой и направился вглубь огорода к огуречной грядке, где водились наиболее жирные дождевые черви. Солнце еще не взошло, но и так было видно, что дождя не будет, на белесом предрассветном небе не было ни облачка. День обещал быть тихим солнечным и жарким, как и положено летнему дню. Накопав червей, он отнес их вместе с удочками и спиннингом в лодку, немного постоял, соображая, мотор навесить на свой старенький «Днепр» или обойтись веслами. Решил, что одному будет с веслами сподручней. Взяв из сарая весла и старый отцовский дождевик, зачем непонятно, но взял, направился уже снова к лодке, как услышал, что скрипнула дверь, и раздался недовольный голос: — Вот так всегда, начальник решил — начальник сделал. Ты можешь хоть на отдыхе побыть человеком? На крылечке стояли два брата-близнеца и Алекс. — Я думал, вы хотите поспать, — попытался оправдаться Андрей. Он и вправду почувствовал себя виноватым, спросить-то у друзей мог, хотят они ехать на рыбалку или нет. — Мы уже поспали, — буркнул Мир. — Приказывай, что надо делать. — Я уже все приготовил, можно садиться в лодку и отчаливать, — как можно мягче попытался сказать Андрей. — Сейчас только малявник с ведром захвачу, а вы можете садиться. Никто больше спорить не стал, и все дружно расселиcь в лодке, дожидаясь возвращения Андрея. Слав, правда, занял наиболее почетное место на носу, типа смотрящим вперед, а Алекс уселся на весла, ему очень хотелось погрести, даже если Андрей будет сердиться, он все равно не уйдет. Но Андрей, вернувшись, тихо-мирно сел рядом с Миром сзади, и компания медленно стала пробираться через камыши заводи на открытую воду. Над рекой после дождя или просто сам по себе клубился белый, как молоко, густой туман, настолько густой, что противоположного берега не было видно. — Сейчас прямо, а потом налево на песчаный пляжик, надо мальков наловить — у окуней сейчас жор. А потом я вас свожу на свое любимое окуневое место, — негромко, но несколько возбужденно проговорил Андрей, он в мыслях уже поймал горбача и теперь стремился вживую это сделать. Лодка мягко ткнулась носом в песок и замерла. Мир со Славом, не сговариваясь, они часто так делали, поражая своими действиями сторонних наблюдателей, поднялись одновременно, одновременно разделись, скидывая даже трусы, все свои, чего стесняться, и, подхватив малявник, со смехом стали гонять мальков на мелководье, пытаясь все же поймать их некоторое количество для ловли окуней на живца. Андрей с Алексом, посмеиваясь, наблюдали за ними. Вскоре они все же передали им ведро с рыбешками, чуть больше мизинца, и, нарвав травы, кинули сверху, чтобы самые шустрые из них не перепрыгивали через край, они им сгодятся для своих целей. Все также в тумане они, направляемые Андреем к заветной протоке, продвигались вперед. Было тихо, только негромко позвякивали уключины и иногда раздавались шлепки выпрыгиваемой из воды рыбы, гоняемой окунями. — Андрюха, давай быстрее, я их поймать хочу, — занервничал вдруг Слав. — Не я же за рулем. Торопите гребца, — миролюбиво возмутился Андрей. — Спокойно, усе сядем, — проговорил Алекс, чуть сильнее налегая на весла. — Сам хочу их поймать. — Вот теперь греби к берегу, — Андрей тронул за плечо Алекса и показал направление. Как он догадался, что там берег, оставалось только догадываться. — Как к берегу? Мы будем ловить не с лодки? — удивился Мир. Он наивно полагал, что таскать окуней они будут, кинув якорь где-нибудь на фарватере. — Не с лодки. С берега, — подтвердил Андрей и, не дожидаясь, когда подгребет Алекс к небольшому островку, поросшему невысокой травой, как был в одежде, так и спрыгнул в воду. — Он распугает всех моих окуней, — простонал Слав, но при этом выбирая удочку себе по душе среди тех, что в лодку положил Андрей. Первым рыбку — маленького дурного окунька, как и положено, поймал новичок — Алекс. Он впервые в жизни ловил рыбу, причем окуня, да еще и на живца. — Ты как будто не на реке живешь, — проговорил Андрей, помогая ему распутать леску и насадить малька, а потом еще и показывая, как правильно забрасывать удочку, чтобы рыбешка как можно дольше оставалась живой. А потом братья поймали по рыбешке, но уже гораздо крупнее. А потом.. Потом пошло, поехало, заброс — рыбка, — заброс рыбка. Мальки закончились, в ход пошли червячки, что накопал Андрей, на них тоже неплохо клевало. — И что делать? — чуть не заплакал Алекс, когда последнего червяка у него снял с крючка особо сообразительный окунь. — Что делать: Мальков ловить, — спокойно проговорил Андрей, у него этих проблем не существовало, он размерено забрасывал спиннинг, вытаскивая то окунька, то судачка. — Где? — два брата-акробата стояли перед ним с малявником наперевес. — Пойдете по берегу, там в одном месте увидите, как мальки играют, вода аж кипит, — спокойным голосом произнес Андрей, указывая направление рукой, куда надо идти. Алекс с ведром и пучками травы помчался за братьями. Андрей только улыбнулся им вдогонку. На горизонте поднимался желтый солнечный диск, пытаясь согреть землю своим теплом и хотя бы слегка высушить ее после вчерашнего проливного дождя. От этого казалось, что испарений в воздухе стало больше, а туман гуще. Появившийся неоткуда легкий ветерок стал играть с белыми клубами. Его старания не прошли даром, и вкупе со вставшим солнцем ему удалось разорвать сплошную пелену, и только отдельные клочья некогда плотного тумана продолжали плавать над гладкой зеркальной поверхностью реки, покрывающейся иногда рябью, словно мурашками. Они ловили окуней до тех пор, пока складывать их стало некуда — ведро, что было приготовлено под рыбу, было набито под завязку. И вправду, у окуней был жор. Они тягали бы их и тягали. Ребят остановило только то, что Андрей спросил, а чистить кто их будет. — А те двое, что с нами не поехали, — хитро ответил Алекс. — Ага, от моего дождешься, — проворчал Мир, сворачивая леску на удочке, понимая, что остановиться все равно придется, пусть не в эту секунду, так в следующую, мальки-то снова закончились. Возвращаясь назад, они снова завернули по просьбе Алекса на тот песчаный пляжик, где первый раз ловили мальков, но на этот раз, чтобы искупаться. Взрослые дяди, разоблачившись донага, резвились, как малые дети, поднимая тучи брызг и пытаясь притопить друг дружку.