Хранитель

Сейчас, спустя несколько лет, я очень многое в своей жизни пересмотрела. Хотя где и когда оно, это сейчас, еще можно подумать и даже поспорить, было бы с кем. Кошмарные сны, появившиеся еще в первом классе, преследовали меня постоянно. И всегда заканчивались моей смертью… Ощущения сна, гадливые, мерзкие, сохранялись часами после пробуждения, но я умудрялась это скрывать. Не поймите неправильно, я доверяю родителям и стараюсь ничего от них не таить, но они обычно выдавали на меня избыточную реакцию. Серьезно, даже брата они так не обихаживали, как меня. Однажды, пытаясь докопаться до истинных причин такого поведения, я в лоб спросила, неужели я приемная, чем здорово смутила обоих предков и до истерики рассмешила братца. Еще меня вечно очень волновало, почему в семье всегда молчанием обходили тему бабушек и дедушек. Сначала молчали, потом говорили, что они живут очень далеко. Ага, самолеты туда не летают, поезда не ездят, письма не ходят, интернета там тоже нет. Не знала, что на Земле есть такие места. Но вернемся к моим гадким кошмарам, которые я скрывала исключительно, чтобы не волновать родителей. Вряд ли трясущаяся даже за мои танцы (а вдруг я что-то потяну?) мама спокойно отнеслась бы к постоянным моим смертям, сопровождающимися болезненными ощущениями. А размах больной фантазии моего подсознания был поистине велик. Я напарывалась на гвозди, ножницы, ножи, косы, мечи и прочие острые колюще-режущие предметы. В меня стреляли из лука, арбалета, пистолета, автомата и однажды даже из танка. Промахнулись, меня убило, словно шрапнелью, отлетевшими в мою сторону камнями, но сам факт!.. Меня давили велосипеды, мотоциклы, машины, автобусы, троллейбусы и бешеные слоны. Откуда они взялись в городе, логика сна умалчивала, хотя однажды мне на глаза попалась заметка, что в каком-то городе кто-то открыл клетки в зоопарке. Много народу пострадало, но мне гораздо более было жаль трех умерших львов и одного раненого жирафа (а вот нечего было гнать его под мост, вас бы так приложить!). Это не похоже на правду, да, я знаю. Где-то классе в шестом, после прочтения пары (точнее, пары сотен) рассказов и романов про попаданок и прочей фантастической и невероятной ереси, я решила выстроить связную систему: а почему мне, собственно, снятся все эти кошмары? И почему я их запоминаю?.. Пару раз доводилось слышать, что в кошмарах снится то, чего мы боимся. Да, да, я очень боюсь разносчиков газет на велосипедах, явление, как мне казалось всегда, исключительно американской жизни. Еще было мнение, что снится то, что, возможно, с нами происходило в прошлой жизни. Ха. Это ж сколько у меня жизней было тогда? Податься, что ли, в маги?.. Не, плохая идея, мама не оценит. Хотя папа поддержит, он увлекается таро и прочими гаданиями, правда, не гадает только на меня. Причин не знаю, мои прямые вопросы родители предпочитают игнорировать, а вопросы с дальним прицелом я, видать, слишком забойно формулирую. Ну, или предки классно делают вид, что не понимают. Они у меня вообще артистичны. Как бы там ни было, но глядя на знаменитых тезок - Алису в стране Чудес и булычевскую Алису, я все детство мечтала, что и у меня в жизни будут какие-нибудь приключения, но пока росла до своих шестнадцати и со скрипом поступала в педучилище (к ЕГЭ готовиться, вообще-то, надо было, а не манхву читать вместо того), все много раз переменилось. Даже взять эти сны... Не знаю уж, но как сказал один знакомый блондин: видимо, еще от стресса, связанного с первым походом в школу, в моей голове что-то перемкнуло и выбилось из-под контроля, а иначе чем объяснить, что именно с первого класса мне начали сниться кошмары... Но да ладно, к ним-то я почти привыкла, а вот к проблемам в реальной жизни нет. Но начнем по порядку, с того самого злополучного дня. Накануне маму уволили с работы, она ходила злая и чертовски раздраженная, на всех срывалась. Папа пытался ее утешить, но выходило не особо хорошо, не помогало даже его привычное «Ну, Королева, успокойтесь». Кто вообще учил папу так успокаивать людей?! Димка, старший брат, выдержал ровно пять часов, после чего, фигурально выражаясь, махнул рукой и смотался из этого дурдома в общежитие, благо там были свободные места, и никто не возражал против его экстренного вселения на время затянувшейся у их курса сессии, все же другой край города, пробки и все такое. А я… что я? В моем педучилище, что находилось недалеко от дома, общаги для меня не предусматривалось, да и мест не было от слова совсем. К подругам не пойдешь, все жили довольно стесненно, а я лучше закроюсь в комнате, чем буду спать на полу или скрипучей, грозящей в любую минуту схлопнуться, раскладушке. Сегодня я, наконец-то, сдала долги по своей зимней сессии (надо было готовиться к экзаменам, верно вам говорю!). И, довольная, шла по самому краю набережной домой. Сияя разноцветными огнями, город вокруг готовился к скорому возрождению из зимней спячки, хотя на выходные обещали снег, а затем морозы под тридцать. Ну, не знаю, в нашем городе метеорологи ничем не отличались от своих коллег в других городах. Люди слушали их совершенно по-разному, но мне казалось всегда, что только у нас можно встретить человека в драповом пальто и человека в бриджах в одном месте в один час под проливным дождем, причем ни у кого из них не окажется зонтика. Не считая маминого дурного настроения, в принципе, день начинался совсем неплохо. Парень, на которого я еще пару месяцев назад положила глаз, сегодня со мной даже разговаривал. Мы классно провели время, перекинувшись буквально тремя фразами. Он смущенно смотрел в стенку и сконфуженно улыбался портретам директоров, я косила на него глазом, словно испуганная лошадь (да, было пару раз, папа таскал меня кататься верхом, пока я не навернулась). Потом выяснилось, что Саша ходить будет в тот же кружок танцев, в который хожу я. Мы, обрадованно глядя в разные стороны, сходили на занятия вместе, станцевали новую композицию под «Знак водолея». Вообще, у нашей «музычки» было железобетонное правило: под любую музыку можно танцевать. Если нельзя, это не музыка. Кристина притащила «Винтаж», и пришлось всем что-то в срочном порядке изображать. Мы не просто танцевали, повторяя движения, мы придумывали их сами, прокручивая в голове номера под любую музыку. Сегодня круто поигрались, только телефон я в край разрядила, даже теперь не послушаешь ничего в наушниках, жаль. Я тряхнула головой, слегка прохладный ветерок обдувал мое разгоряченное лицо. Вот зря я шапку не надела. Погодка, конечно, неплохая выдалась. Небольшой морозец прихватил недавнюю грязь, едва слышно хрустящую теперь под ногами. Уши мерзли только так, особенно свежие дырки в правом ухе. Противный визг тормозов ворвался в мои мысли; повернувшись, я обреченно наблюдала, как несется ко мне юзом старенькая ободранная синяя «Ока». Легко так, словно пластмассовая. Недоуменное хлопанье моих ресниц прервал несильный, но чувствительный толчок в бедро, которого оказалось достаточно для того, чтобы меня отнесло в сторону, и я, перевалившись через невысокий заборчик, выполнявший, скорее, декоративную функцию, нежели какую иную, заскользила по свежему ледку к манящей меня реке. «Черт», - думала я, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, но склон был крутым, а вокруг, как назло, ни одного кустика! Так я и съехала вниз. - Хрясь, - отчетливо произнес слабенький лед у берега. Секундное состояние покоя прервалось резким полетом вниз, не более мгновения. Вода обожгла внезапным холодом, я почему-то вспомнила о холодном ключе, который бил тут даже летом; куртка и сумка моментально намокли и потянули на дно, которого я не чувствовала, хотя отчаянно пыталась дрыгать окоченевшими ногами, чтобы оттолкнуться – по закону подлости, я угодила именно в омут. Ну, что мне стоило свалиться на два метра правее? Река билась в ноздри и рот, утаскивая куда-то в сторону, от берега. Я отпустила сумку, освобождая руки, и медленно подняла их, но это уже не имело смысла… Тьма сгустилась, и я почувствовала, как куда-то воспаряю. Мне снился странный сон. Такой же реалистичный, как тот, где я бежала от трактора. Пронзительный свет ослепил меня на миг, но глаза вскоре привыкли к чуть более яркому освещению, чем обычно – дома или на улице. Зеркала вокруг и очень много дверей – куда это я попала? Прям «Дом тысячи дверей» какой-то… Вокруг дробились силуэты, захлопывая за собой двери и устремляясь куда-то. Такое чувство, что я попала на давно работающую фабрику: все прекрасно знают, что им делать. Я оглянулась. Моя дверь (на которой изображен был огромный, сияющий красным, замок, все еще была открыта, как и соседняя, со странной пометкой: какая-то цепочка, образующая знак бесконечности. Из этой двери, озираясь, выплывал еще один силуэт. Я не удержалась и заглянула в зеркало, в наивном ожидании своего ошарашенного бледного лица с яркими карими глазами. Свое блондинистое каре я ощущала почти физически… Каково же было мое удивление, когда в зеркале я увидела такой же силуэт, как и те, что плавали тут повсюду. Подняв руки, я стала ощупывать свое лицо, но это бесполезное – почему-то я не могла ничего почувствовать – занятие прервал чей-то властный, но удивленный голос: - Душа HG6UT8OKUL, как Вы здесь оказались?! Силуэт, что вынырнул из соседней с моей двери, заметался и метнулся обратно, но промахнулся, а через мгновение моя дверь захлопнулась… - Упс, - сказал тот же голос, от волнения в нем проснулся незнакомый мне акцент. – У нас тут путаница! Силуэты вокруг остановились и неодобрительно уставились в мою сторону. Я попятилась, глядя на них с опаской, и оказалась рядом с моей дверью. Подергав ее, поняла, что мои усилия пропадают втуне. Изображение замка переливалось фиолетовым и синим. Однако сдаваться так просто я не собиралась, потому несколько раз пнула ее, эту чертову преграду. Кажется, там, за этой дверью, моя жизнь! Тогда надо срочно вытурить самозванку, что так нахально прошла туда прямо у меня на глазах… - Ладно, с душой HG6UT8OKUL мы разберемся, а Вы, душа X5JF90SAR, пришли вне очереди, в нарушение приказа Совета Попечителей. Сейчас мы посмотрим по каталогу, куда Вас отправить, раз уж Вы тут. Вот не могли подождать пару десятков лет? Срок наказания ведь скоро истечет, а так еще больше надбавят, ну, что с вами делать, принцесса. Какое наказание?! Что за Совет Попечителей?.. И Принцесса? Кажется, меня с кем-то путают. Я испуганно похлопала ресницами, но и это ничем не помогло, поэтому я попыталась успокоиться, сделав вид, что глубоко дышу (дышать, как бы, было нечем, в смысле, легких нет и носа тоже). Сейчас все объяснят. Наверное. - Душа X5JF90SAR, так как Вам были предъявлены серьезные обвинения по злоупотреблению… - я попятилась к все еще открытой двери, из которой и вылезла та нахалка, что сейчас в моем мире. Обвинения? Хм… кажется, следующим пунктом он объявит мои наказания! Не надо мне такого счастья! Меньше знаешь, крепче спишь! - Задержать ее, ER7GD..! – закричал голос, и я, недолго думая, не дожидаясь окончания обращения, выскочила за дверь… Неизвестный тоннель, в который я провалилась, как Алиса в кроличью нору, сразу после побега из того места, закончился совершенно внезапно. Снова яркий свет – в этот раз куда ярче, но следом – боль по всему телу. По телу, которое, кажется в какой-то другой конфигурации… шире, это определенно. И легче, несоизмеримо легче. Я застонала, кажется; этого не поняла даже. Возможно, мне лишь показалось, что я издаю щенячий скулеж. - Она жива? – спросил кто-то. Как-то странно прозвучала эта фраза. Я не смогла выявить причин странности, меня гораздо больше волновала упругая, опоясывающая меня боль. Глаза невольно жмурились, дыхание срывалось, губы пересохли, а горло рвал сухой кашель. - Черт, как не вовремя ее приступ скрутил. Как раз, когда Кромбель здесь. Давай пока на кровать ее. Проверим. Я сосредоточилась на ощущениях, пытаясь не перхать, как бросивший чересчур резко курильщик. Ну, что сказать. Я лежала на чем-то бескрайнем, холодном и твердом (полу?), ощущая холодный свет даже с закрытыми глазами. Это было так неожиданно, особенно после недавней вспышки, когда я решила, что ослепла. Так, а я где? Надо бы глаза открыть. Собралась с духом и приоткрыла глаз, осторожно и медленно, на миллиметр буквально. Так светло тут, и запах какой-то странный – резкий, больничный, неожиданно почувствовала я. Нос сам дернулся. Дернулся? Вот те раз! Да я даже пальцы не могу в другую сторону гнуть, как это демонстрировала не раз Кристина, а тут нос дергается!.. - На какую кровать? – невольно заинтересовалась я, вспомнив чей-то голос и слова, сказанные им. – Что за проверка? Повисло молчание.. Даже металлический скрежет, наподобие того клацанья инструментов в кабинете стоматолога, прекратился. Затем неизвестный голос, второй уже, осторожно спросил: - На каком языке это она говорит? Я настолько удивилась, что даже села (тело не выдержало такого надругательство, отзываясь болью во всех местах, какие только могли болеть, меня повело вперед) и открыла глаза полностью. Они тут же наполнились слезами. Первое, что я увидела, когда проморгалась, это мои голые ноги с какими-то рубцами и синеватые руки, вены которых испещрены были точками (я вам что, наркоманка?!). В ужасе я повернула руки так, чтобы не видеть это безобразие. Так, куда делся мой маникюр, за который я полторы тысячи отдала?! Да и пальцы чуть толще стали! Я опухла, что ли? Вторым шокирующим фактором стало мое странное одеяние – не то белесая ночнушка, не то выцветший больничный халат. И грудь меньше как минимум на размер. Талии нет вовсе, как явления. Зато бедра широкие и крепкие, ну, хоть в чем-то повезло. Повезло? В каком месте мне повезло, хочу обратно! - А-а, - завопила коротко я, руками пытаясь перебрать длинные тускло-рыжие волосы, непонятно откуда взявшиеся и заменившие привычное блондинистое каре. Стоп, я вообще кто? Я где?! - Образец сошел с ума? – спросил тот, что заметил мой приход сюда. Неужели той душе, что бросилась в мой мир, принадлежит это тело? Кажется, женское, что же, и на том спасибо. С моим везением, я не удивилась бы, попав в парня. Интересно, это вообще возможно? Неожиданно нахлынувшее на меня спокойствие объяснялось просто. Я твердо была уверена, что это сон. Подняв голову, я огляделась. Огромное количество резервуаров с непонятной жидкостью, все пустые. Похоже на фильм ужасов. А это, наверное, пришельцы, и они ставят на людях опыты. А сами маскируются под нас. Я сплю. Да, точно, я сплю. - Вколите ей снотворное, чтобы не рыпалась, - попросил мужчина, явно главный тут. – Нельзя привлекать внимание Кромбеля. - Да, доктор, - отозвался его ассистент, кажется. И направился ко мне. Что? Я и так сплю, какое снотворное?! Ассистента это не остановило, он схватил меня за руку, и я рефлекторно дернулась, второй рукой наотмашь ударяя его. Ассистент вскрикнул и отшатнулся, на его груди появились четыре красные полосы, а я ошарашенно поглядела на свою руку. Ух ты, какие когти. Утраченный маникюр отдыхает. Видимо, мне снится сон, где я супер герой. Может, у меня и крылья есть?! Крыльев не оказалось, зато, вскочив, я обнаружила пушистый хвост, который нелепо задирал ночнушку. Спасибо, что трусы на месте, хоть и сползли чутка. Эээ… клиника, походу. У меня глюки? - Поймать ее! – чему-то обрадовался тот, доктор, но смотрел на меня со странной смесью отвращения и радости. Тело мое само дернулось, начиная безумный бег вокруг. Меня не могли остановить звуки падения навороченных компьютеров, вопли покусанных мной мимоходом людей; я просто нарезала круги по этой комнате, огрызаясь и не обращая внимания на тарарам собственного производства. Кто-то дернул меня за хвост, я завопила от боли и резко обернулась, собираясь оторвать наглецу голову, как минимум (угу, как же, убить я не способна патологически!), но тело мое вдруг перестало меня слушаться. Я тупо встала перед опасливо глядящим на меня доктором и приближающимися ко мне ассистентами. Что за… Я всеми силами души пыталась пошевелиться, но почему-то этого оказалось мало. Меня легко скрутили и распростерли на больничной койке, на всякий случай распяв и прицепив к кровати наручниками. А лодыжки у меня тощие, однако. Кормят плохо, видать. - Бери анализы, - вздохнул доктор. – Интересно, почему она замерла? Что-то снова не так пошло. Неужто паралич? Вот она, недоделка серии «Дэ». Ты, - он ткнул пальцем в кого-то, я почти не видела уже, сознание куда-то уплывало, а я его ловила и упорно возвращала обратно. – Твоя задача прибраться тут. Нельзя оставлять улики. Покусанные… что ж, надеюсь, она бешеная, - закончил он с сарказмом. Реакцию покусанных людей на его слова я уже не узрела: мою руку резануло такой болью, что я ничего не слышала, только внутренний визг всего организма и набат сердца в ушах. Глаза сами закрылись, словно по килограмму песка повесили на ресницы. В пакетах. Хорошо, что губу не прокусила, когда дернулась. - Точно бешеная. Может, она ведьма? Или Кумихо. Вон, какая рыжая. И глаза зеленые, - говорил кто-то. Ему парировал женский голос: - За ее девять лет в лабораториях пора уж понять, что она просто неудачный эксперимент по генетике… Бесплодная, никому не нужная женщина, пхах. Остального я не слышала, благополучно вырубившись. Как бы ни пыталась я удержать соскальзывающее во тьму сознание, это мне не удалось.