Созвездие Близнецов

Прошло слишком мало времени после невероятно тяжёлой, особенно с психологической точки зрения, борьбы с Берилл. Усаги иногда казалось, что она никогда не придёт в себя, что мир уже никогда не будет прежним. Она в глубине души даже жалела, что Луна с Артемисом вернули ей и девочкам память. Хотя она и понимала, что их вечный долг - служить воинами - хотят они того или же нет. Кроме того, девушку терзало странное ощущение, что в момент её воскрешения, когда тёплая розово-золотистая волна расходилась от жезла с серебряным кристаллом в её руках, достигая её умирающего тела, она обрела нечто важное. Нечто забытое. Или уже мёртвого тела? Себя она сама в тот момент осознавала смотрящей с высоты птичьего полёта на всю страшную картину. Усаги всё казалось, что она упустила или забыла что-то важное. Не мудрено - она и само сражение вспоминала обрывками. В основном она действовала на адреналине, на пределе своих сил и возможностей. И почти не осознавала, что делает. В этот день она гуляла одна в любимом парке, расположенном недалеко от дома. Ей он нравился благодаря возможности побыть одной. Так как рядом с этим парком находился другой, больший по величине, куда более красивый по оформлению, то почти все жители ближайших кварталов выбирали именно его. А здесь в основном гуляли либо пенсионеры, либо инвалиды-колясочники или глубоко беременные женщины, которые выбирали наиболее короткий путь для прогулок. Неожиданно в голове ярко вспыхнула картинка её бывшей жизни на Луне: она лежит на диване и безостановочно хихикает, глядя на то, как её точная копия сидит перед зеркалом туалетного столика, задумчиво вертя в руках парик из золотистых волос, сделанный, как помнила Усаги/Серенити, из её собственных волос, которые всегда быстро отрастали. Сама же копия была брюнеткой с дымчато-серыми глазами, которые часто становились тёмно-синими. "Опять я буду замещать тебя, Серенити, пока ты сбегаешь на Землю к своему красавчику", - покачав головой, копия нахлобучила парик одним залихватским и явно привычным движением. "Хотя моего отсутствия на приёме точно никто не заметит", - в голосе незнакомки можно было услышать нотки грусти. "Хотя быть невидимкой иногда полезно. И не надо смотреть на меня такими виноватыми глазами, моя дорогая и любимая сестричка, твоей вины в этом нет". Усаги едва не села мимо скамейки, уставившись в пространство остановившимся взглядом. "У меня была сестра?!" - эта мысль ошарашила её. Усаги подумала, что сходит с ума. "Быть может, Луна мне неправильно вернула воспоминания? Или это не моя память? Может быть, моя глупая кошка перепутала чьи-то воспоминания с моими?" Неожиданно в голове вновь появилась картина: торжественный приём, четыре хранительницы юной принцессы стоят в ряд, каждая уже облачена в сейлор фуку и с жезлом со знаком своей планете в правой руке. Её мать, королева Селена, с гордостью обнимает дочь за плечи и выводит вперёд, к её будущим воинам - принцессам четырёх планет солнечной системы, которые будут служить ей верой и правдой. Она сама оглядывается, неуверенно и виновато глядя на сестру-близнеца. Мизуки на этот раз не в парике, щеголяет натуральными чёрными волосами, заплетёнными в сложную причёску - она никогда не любила оданги. Сестра слабо улыбается и машет ей рукой, иди, мол, а я тут пока постою. "Потом поговорим", - это читается в её глазах, туманно-синих, будто вечереющее небо, почти целиком скрытое грозовыми тучами. Она тоже в белом, только на её челе не сверкает золотой полумесяц, её лоб чистый. Воспоминая буквально утопили её сознание в прошлом. Подслушивая разговоры взрослых, сёстры не только узнали о том, что их отец погиб, покинув солнечную систему, но и о проклятье, из-за которого лунная принцесса могла родить только одного ребёнка, непременно женского пола. По этой причине, как узнали девочки из разговоров придворных и слуг, обожающих сплетни, рождение Мизуки первое время представлялось чем-то неслыханным, неким символом торжества победы над проклятьем Нехелении. По этой причине в первые годы вторую дочь любили и берегли, несмотря на то, что Серенити родилась первой и должна была стать наследницей престола. Их мать, королева Селена, почему-то была свято уверена в том, что Мизуки вырастет самым сильным воином и станет лучшей защитницей сестрёнки, возглавив остальных защитниц. Однако уже в четыре года у Серенити проявился на лбу золотой полумесяц, а у второй дочери лоб оставался девственно чистым. Чтобы убедиться в том, что отсутствие полумесяца ничего не значит, и что сила принцессы проявится как-нибудь иначе, королева проверила обеих дочерей серебряным кристаллом. Усаги увидела ярко, как в реальности, двух пятилетних девочек в кружевных белых платьицах, зачарованно уставившихся на красивый камень, очень похожий на громадный алмаз, который внезапно взлетел с руки королевы, стоявшей поодаль, и устремился в протянутые ладошки Серенити, начисто игнорируя вторую принцессу. Теперь Усаги вспомнила, что мнения о её сестре во дворце - и в народе - разделились. Некоторые считали её запасным вариантом. Мол, если Серенити погибнет, то её сила перейдёт к сестре. Другие опасались Мизуки, пребывая в уверенности, что её то ли подкинула сама Нехеления, то ли девочка сама по себе родилась неким зловещим символом Тьмы. "Забавно, они считали, что Мизуки погубит наше королевство, а это сделала я сама", - с грустью подумала Усаги. Неожиданно в её размышления вторгся назойливый внешний фактор. Какие-то звуки нарушили почти абсолютную тишину той части парка, где в данный момент, кроме Усаги, не было больше никого. Это были шаги. Поднимая голову, Усаги была практически полностью уверена в том, кого именно увидит. И не ошиблась. К ней по узкой тропинке шла своим привычным изящным, и в тоже время несколько нервным, почти подпрыгивающим шагом её родная сестра. Любимая младшая сестрёнка. Усаги словно подбросила неведомая сила - она кинулась к ней и заключила в объятия. - Почему, почему ты не появилась раньше?! - сквозь слёзы эмоционально закричала Усаги, сжимая стройную девушку, ощущая такой знакомый медово-луговой аромат. - Я бы не появилась, если бы ты обо мне не вспомнила. Когда ты использовала кристалл в полную силу - я тебе ещё дам по шее за такое необдуманное поведение! - то на грани жизни и смерти, реальности и нереальности ты вспомнила меня - и я смогла возродиться. Вот в таком вот виде, - Мизуки внимательно оглядела себя, с интересом рассматривая белое платье в голубой цветочек и голубые резиновые шлёпанцы. - Да уж, полная безвкусица, чувствуется, так сказать, твоя твёрдая рука. - Да ладно тебе, - Усаги счастливо рассмеялась, вспоминая их шуточные пикировки. Обычно Мизуки вставала в позу "Очень важной госпожи" и отчитывала сестру за малейшие отклонения от Кодекса поведения Лунной принцессы. Впрочем, сама она обожала нарушать все мыслимые и немыслимые правила. Чаще всего вторую принцессу можно было обнаружить на дереве или балансирующей на краю крыши самой высокой башни, что заставляло королеву Селену мгновенно хвататься за сердце и вызывать подмогу. Как кошка, Мизуки залезать-то залезала на верхушки деревьев или крыши башен, но вот спуститься сама редко когда могла. Однако Усаги всегда казалось, что сестричка немного хитрит и просто обожает привлекать к себе внимание, дразнить слуг и играть на нервах матери. - Скажи, что ты мне хвостики все повыдёргиваешь! - с совершенно счастливой улыбкой выпалила Усаги, глядя на неё сияющими глазами. - Да уж куда ты от меня теперь денешься, сестричка, - она шутливо пихнула её кулачком в бок. - Повыдёргиваю, конечно. От жаровни полыхнуло огнём - Рэй Хино едва успела отдёрнуться, чтобы не очутиться со сгоревшими бровями и ресницами. Животворящее пламя в танце оранжевых, лимонно-жёлтых и красных огоньков сложилось в картину, неожиданно яркую, словно искусно нарисованный портрет. Рэй увидела девушку, стоящую на крыше высокой башни. Ветер развевал длинные чёрные волосы, а стройная, изящная, будто драгоценная статуэтка из фарфора, девичья фигура ясно выделялась под тонким чёрным платьем.