Белые одежды в контраст с чёрными водами океана. Бледное лицо запрокинуто к небу, стеклянные глаза всматриваются в ночную мглу, туда, где должен быть Бог. Но его там нет. Иначе почему всё так? Почему должны погибнуть тысячи людей, захлебнувшись в ледяной воде? Пускай они грешны, но ведь церковь говорит, что каждый имеет право на искупление, и что прощённые войдут в райские сады. Неужто прощение нужно заслужить, пройдя через ужас и мрак?
- Почему, - всхлипывая, лихорадочно шептал Леголас, прижимаясь щекой к ограждению и глядя на тело отца, безжалостно терзаемое волнами тьмы. Истерика уже прошла, когда юноша готов был броситься в воду, а Арагорну приходилось держать безумца, хотя самому было нисколько не легче. Когда на глазах кровавым цветком распускается смерть, нельзя остаться равнодушным. Перед глазами всё ещё стояла ужасная картина – Трандуил, облачённый в белое, медленно переваливается за перила в тёмную бездну. И его плащ, как саван, развевается на ветру белым флагом. Белым флагом жизни.
Он сдался. Проиграл. Не выдержал испытаний. И теперь его ждёт вечная мука, адское пламя и крики грешников. Так говорит церковь.
- Леголас, - шепчет Арагорн, прижимая к груди мокрое лицо любовника. – Нам нужно идти. Прошу. Сейчас не время для скорби.
- А когда есть для неё время? – безжизненно говорит эльф. Его голос хриплый от рыданий.
- Уж точно не сейчас. Я... я знаю, тебе тяжело, но мы должны...
- Ради чего?
- Ради нас.
Леголас молчит, его по-прежнему бьёт дрожь, и причина не только в холоде. Только что на его глазах застрелился его отец, тот, которого он всей душой всю свою жизнь ненавидел, а в последний миг пожалел и полюбил.
Но только двоих на всём корабле коснулась эта трагедия. Другие люди бесновались, кричали, жаждали спасения и почти отчаялись его получить. Толпа давила на работников корабля, которые как можно быстрее пытались спускать шлюпки на воду. Но как бы они ни старались, мест хватит только на половину. Другая половина обречена на мучительную смерть. И люди знали это. Безумство охватило их. Ночь полнилась криками и плачем. Резкий треск ошеломил ночь, но не людей. Толпа, взбесившись, повалила шлюпку на палубу, и та брызнула щепками. Теперь спасённых будет ещё меньше.
- Леголас, - Арагорн как мог пытался возвратить юношу из глубин отчаянья. – Прошу, молю тебя! Нам нужно спастись.
- Зачем? – бездушно, холодно и отчуждённо. Как-будто юноша был уже одной ногой в могиле. Это напугало мужчину.
- Чтобы жить, радоваться жизни! Любить, любить друг друга, считать мгновенья счастья! Чёрт возьми, Леголас! Поднимайся же, вставай! Мы сможем!
Юноша молчал. Тогда Арагорн, резко встряхнув эльфа за плечи, грубо поцеловал его, сминая мягкие губы, кусая их, врываясь в чужой рот захватчиком. Отстранившись и заметив немного прояснившийся взгляд зелёных глаз, Дунадан дал звонкую пощёчину любовнику.
- Давай же! Да, твой отец мёртв, но ты жив! Думаешь, твоя мать хотела бы твоей смерти?
- Нет, - ошалело пробормотал Леголас.
- Именно! Поэтому вставай, - Арагорн поднялся на ноги и помог Леголасу. Юноша стоял ещё нетвёрдо, словно только что родившийся жеребёнок. – Держись за меня, мы сможем пробраться к уцелевшим шлюпкам.
Но время было потеряно. Пол под ногами давно уж наклонился, и вода захлестнула переднюю палубу корабля. Уцелевшие резали тросы шлюпок, но океан не давал им спастись, захлёстывая и переворачивая лодчонки, унося их прочь. Люди барахтались в воде, борясь с холодом, волнами и сами с собой. Каждый был сам за себя. Поглядев в противоположную часть корабля, где зияла ночь, Арагорн скомандовал:
- Туда, быстрее.
Они побежали сквозь толпу. Было трудно преодолевать наклон палубы, пол то и дело вздрагивал под ногами, пару раз Леголас падал на колени, но Арагорн не оставлял его, помогал вновь встать. Однажды Леголас ощутил, как рука Арагорна исчезла, а вместо неё ужас схватил сердце юноши в свои когтистые пальцы.
- Арагорн! – что есть мочи закричал эльф. Щёки горели от холода и слёз. Эльф уже не замечал, что плачет, не переставая. Ему было страшно. Так страшно, как никогда не бывало в жизни. Так, как бывает только перед ликом смерти.
- Я здесь, - Дунадан появился неожиданно, хватая любовника за кисть, крепко словно тисками. Леголасу было больно, но это была боль спасительная, она дарила уверенность и хоть малую толику радости в этом кошмаре.
Люди толкались так, будто все разом поставили цель разделить влюблённых, но рука Арагорна не ослабляла хватки. Цепляясь за ограждение, любовники добрались до самого противоположной палубы «Титаника». Отсюда было видно только бескрайнее небо и океан, блестящий в свете ламп. Зад корабля почти задрался к самым небесам, это очень сильно чувствовалось здесь. Пол уходил из-под ног. «Титаник» медленно, но неуклонно продолжал наклонятся.
- Держись крепче, Лас. Просто держись и не отпускай меня, - прошептал в самое заостренное ушко любовника Арагорн, изо всех сил схватившись за ледяные поручни. Юноша прижался к любовнику так крепко, будто сливаясь с ним воедино. – Всё закончится, мы выберемся отсюда.
Леголас вскинул глаза. В зелёных омутах стоял ужас. Горе прошло, настало время страха.
- Дева-Мария, матерь Божья, молись за нас, грешных, в час кончины нашей... - читал молитву священник. Возле него, присев на колени, крестясь или сжимая ладони в молитвенном жесте, столпились люди.
- Верь мне, верь! – Арагорн старался заглушить священника. – Мы выберемся, обещаю. Будем жить вместе, может, даже построим свою ферму, разведём живность, будем выращивать овощи и фрукты. Как твоя мама, да? Она же была дочерью фермера.
- Да, - губы прыгали от холода, говорить было трудно.
- Мы будем любить друг друга, жить вместе, никто нам и слова не скажет.
Мужчина издал пронзительный крик, сорвавшись. Но голос его стих, смешавшись с другими.
- А главное – мы будем жить, жить, жить, Лас! – Арагорну безумно хотелось поцеловать юношу, отогреть его своей лаской и любовью, подарить надежду и веру в спасение. Ибо даже он сам не верил в него.
Ещё один человек, не удержавшись, перевалился за перила, и его поглотила ночь.
- Да, я хочу. Я хочу жить с тобой. Вместе, на ферме, - эльф шептал это уже в шею любовнику, обдавая горячим дыхание холодную кожу.
- У нас всё будет, обещаю. Потому что я люблю тебя, Леголас.
- И я... я тоже люблю тебя.
Это больше походило на прощание.
Внезапно корабль погрузился во тьму. Свет погас, и теперь ночь полностью властвовала и праздновала свою победу.
- Ничего, ничего не бойся, Лас, мы...
Слова потонули в страшном треске и грохоте. Казалось, что это кричит сам корабль. Арагорн не понимал, что происходит, пока не бросил взгляд вниз. У самой кромки воды, примерно в центре корабля, зиял разлом, щеря страшные зубы-доски. Внутри кошмарной пасти сверкали искры и кричали люди. «Титаник» в одно мгновение показал своё истинное лицо – лицо чудовища, ужасного и кровожадного, питающегося людьми.
- Нет, пожалуйста, нет! – завопила рядом девушка и сорвалась вниз. Люди сыпались вниз, как игрушки, и казались ненастоящими. Но крик стоял самый что ни на есть реальный. И запрокинутое вверх лицо девушки, полное мольбы, было тоже реальным.
«Будто жертвы неведомому языческому божеству», - подумал про себя Леголас и ужаснулся этой мысли.
- Держись за меня крепче! – крикнул Арагорн, перекрывая грохот. Но это было лишним – юноша и так вцепился в него что есть мочи.
Пол ушёл из-под ног в который раз, но сейчас это было страшнее всего. Задняя часть Титаника, отломившись от передней, падала на воду. Людские крики соединились в один, крик человечества, обречённый и полный ужаса. Леголас видел, как стремительно приближается океан. Но его пугала не его чернота, а другое. Множество людей, похожих на муравьёв, барахтались в воде и тоже кричали. Кричали от понимания, что им не спастись.
«О Боже, за что», - подумал Леголас, понимая, что ещё несколько секунд и сотни жизней прервутся.
Сильнейший удар чуть не вышиб дух. Но Арагорну удалось удержаться. Стало многим легче: корабль вновь принял горизонтальное положение. Вернее часть корабля. Нос «Титаника» скрылся в глубинах вод. Но не успел мужчина перевести дух, как вновь почувствовал дрожь судна и растущее давление. Задняя часть снова поднималась.
- Чёрт возьми, нос тянет нас ко дну! – крикнул он.
- Господи... Господи, - непрестанно бормотал Леголас, глядя вниз. Люди, успевшие за несколько секунд ослабить хватку, допустили ужасную ошибку. Десятки летели вниз, словно куклы, ударялись об ограждения, о стены, сбивали других и кричали, кричали, кричали, исчезая во тьме. «Я могу оказаться там, среди них. И тоже буду кричать, пускай в этом и нет смысла», - подумалось эльфу.
- Лас! – отвлёк от мыслей крик. – Держись!
Мужчина заставил эльфа вцепиться в железные перекладины (Боже, какие же ледяные!), а сам полез через них.
- Безумный! – отчаянно крикнул юноша. Ему показалось, что Арагорн сошёл с ума и сейчас, как и отец, совершит ужасное. – Ты упадёшь в океан!
- Лас, над нами уже небо!
В этом круговороте смешалось всё, вокруг была лишь тьма и бледные от страха лица.
Приняв более-менее устойчивое положение, Дунадан протянул руку любовнику.
- Хватайся!
Отцепившись от ледяных перекладин, Леголас схватил протянутую руку, упираясь ногами в пол корабля, пытаясь помочь и забраться на ограждения сверху, как это сделал Арагорн. В ушах звенело от криков, но сквозь него пробивался плеск волн, словно издевательский злой шёпот океана.
- Вот так, молодец, - эльф вцепился в любимого, оказавшись рядом. Теперь он против воли смотрел вниз. И от того, что он видел, на ум приходили только молитвы. Люди, сотни людей смотрели на него полными ужаса глазами, но отсюда они казались лишь чёрными провалами на белых лицах. А внизу, у самой воды, открылись врата в Ад.
- Нас тянет вниз, - дрожащим голосом сказал Леголас. – Корабль погружается!
Чернота океана стремительно приближалась, поглощая за собой тело «Титаника» и людей. Бурлящая пасть стихии, ужасного зверя, божества, в чью честь сегодня принесено столько жертв.
- Когда я скажу – набери побольше воздуха, Леголас. Слышишь? Когда я скажу! – кричит Арагорн, пытаясь заглушить рёв воды.
- Слышу! – юноша не понимает, зачем это, но безоговорочно верит.
- Давай! – кричит Арагорн, когда врата в Преисподнюю почти поглотили их. Леголас вдыхает так сильно, что кажется, будто лёгкие рвутся от напряжения. Мгновение, и ледяная вода поглощает их. Полный мрак и тишина накрыли эльфа. Он всё ещё держался за поручни, когда сильные руки заставили его отцепиться от них, но они тут же исчезли, оставив после себя лишь воспоминания касаний. «Арагорн?! Арагорн!» - мысленно кричал Леголас, барахтаясь, пытаясь выбраться из сковывающего его мрака, что тысячей игл терзал его тело. Спасательный жилет помог ему и буквально вытолкал на поверхность. И шквалом тут же налетели звуки, уже знакомые ранее: крики и плеск воды.
- Арагорн! – но его призыв потонул в шуме. Перед глазами мелькали чьи-то руки, лица, но не было ни единого родного. Сосущее чувство страха разрасталось внутри, словно водоворот.
Кто-то схватил эльфа сзади за плечи, но мгновенно вспыхнувшая радость тут же угасла – с силой некто надавил на юношу, погружая его в воду. Вновь мрак и холод. Как Леголас ни вырывался, жестокий некто был сильнее его. Не выдержав, юноша совершил ошибку – на секунду открыл рот. Вода хлынула внутрь, и не было от неё спасения. Сознание медленно стало меркнуть и угасать. «Как глупо», - промелькнула мысль. И верно. Быть утопленным каким-то обезумевшим человеком было так нелепо, особенно после пережитого.
Внезапно давление исчезло. Чьи-то сильные руки схватили эльфа и вытолкнули на поверхность. Откашлявшись, Леголас увидел родное лицо Арагорна, и облегчение нахлынуло на него вместе с непомерной радостью. Они всё ещё живы! Живы!
- Давай, плывём сюда, - Арагон подталкивал юношу сзади по направлению к плавающему куску корабля. Им оказалась довольно внушительных размеров створка дверей. С трудом забравшись на неё, юноша мёртвой хваткой вцепился в резное дерево.
- А ты? – дрожа на холодном ветру, спросил Леголас.
- Думаешь, она выдержит двоих? – с сомнением произнёс Дунадан.
- Я не оставлю тебя! Ты замёрзнешь! Я не хочу смотреть потом, как твой хладный труп пускается на дно! Достаточно с меня смертей, - слёзы замерзали на щеках, было больно плакать, но юноша не мог остановится.
- Хорошо, я сейчас попробую.
Арагорн не без помощи Леголаса смог всё-таки забраться на спасительную дверь, но теперь она была в очень шатком положении. Случись кому-то схватиться за неё, и любовники вновь оказались бы в воде. Но они чудесным образом оказались среди других обломков корабля, и никто не покусился на их «судно»: каждый искал себе другое. Крики всё так же не смолкали, но стали реже. Над местом крушения надрывался свисток: кто-то призывал на помощь уплывшие шлюпки.
- Всё будет хорошо, шлюпки вернутся за нами. Наверняка в некоторых есть места, уж пару человек возьмёт каждая, - пытался убедить то ли себя, то ли любовника Арагорн. Но Леголас понимал: вернись шлюпки сейчас сюда, все люди обречены на погибель. Но он молчал, стараясь верить в сладкую ложь. Да, они вернутся. Нужно только подождать.
- Нужно только подождать, - повторил мысли юноши Дунадан, крепко сжимая его ладонь своей. Так было немногим теплее, но всё же. – Ждём.
Да. Ждём.
***
Арвен дрожала от холода. Она ведь даже не успела ничего накинуть сверху жилета. Капитан просто всунул ей в руки белый свёрток и прошептал, глядя в огромные от страха глаза девушки: «Да спасёт вас Бог». Она помнила, как судорожно боролась с завязками, как дрожали её пальцы, а в голове билось: «Половина пассажиров, половина, половина...»
А она ведь совсем так молода и красива. В столь юном возрасте даже не помышляешь о смерти. О ней могут думать только старики, и то не все. Напыщенные аристократы, чудом прожившие больше семидесяти, пьют виски и рассуждают о политике, даже не думая ложиться в постель в последний раз в жизни. У них насыщенная жизнь. Что уж говорить об Арвен. У неё вся жизнь впереди. Найдёт себе богатого мужа, что обеспечит её, родит ему ребёнка для продолжения рода и наймёт для него няньку, а сама будет рядиться в шелка, пить дорогое вино и строить из себя дурочку-простушку. И лишь по ночам, украдкой, будет подходить к люльке и целовать беззащитного младенца в лоб. В мире лжи снять маску можно лишь глубокой ночью, скрываясь ото всех.
Но все эти мечты может прервать лишь такая роковая случайность. Громадная, ледяная и безмолвная, бездушная случайность. Прихоть судьбы. Господня шутка. Ведь ему там, наверху, легко. Захотел и погубил тысячи жизни лишь ради собственной потехи. Бог жесток. И Арвен это знает. Иначе зачем он создал людей?
Арвен смутно помнила, как добралась до шлюпки. В памяти остались только крик и лица с распахнутыми ртами и ужасом в глазах. Помнится, она встретила Арагорна и Леголаса, но воспоминание о них потонуло в бесконечном страхе и панике, что овладела девушкой. Лишь оказавшись в шлюпке, уже спущенной на воду, Арвен смогла прийти в себя. Но ненадолго.
Издалека она видела гибель «Титаника», а вместе с ней сотни оборвавшихся жизней. Люди сыпались с корабля непрестанно, а разноголосый крик стоял над океаном. Шлюпок было так мало, что их можно было пересчитать по пальцам. А людей... людей было больше. Многим больше. И, глядя на шлюпки, Арвен не верила, что в них вместилась хотя бы пресловутая половина. Нет, её там не было. Треть. Страшная одна треть от более двух тысяч пассажиров. Бездушные цифры не могли передать трагедии случившегося.
Арвен плакала, а вместе с ней рыдали и другие девушки и женщины, дети и даже некоторые мужчины. Все они, спасшиеся, видели, как накренился корабль, захваченный океаном за носовую часть; как медленно поднималась задняя палуба, пытаясь достать до чёрных небес; как треснуло судно пополам, словно сухарь, печенье, но хруст и нечеловеческие крики были слышны даже на таком расстоянии; и как задралась к небу корма корабля, будто осуждающий перст. Но укор небу не существовал и пары минут, буквально за мгновения сожранный ненастным чудовищем-океаном. И когда «Титаник» скрылся под водой, в память о нём остались ещё несколько сотен живых людей, молящих о помощи.
Они слышали их. Слышали их крики, плач, слышали свисток. Но ничего не могли сделать.
- Разве вы не понимаете? Если мы вернёмся, они в панике перевернут шлюпку и потопят нас, - с болью напополам со злостью сказал штурман, отвечая на укоризненные взгляды.
Кто-то пытался поднять бунт, но его утихомирили. Большинство людей понимало, что вернуться для них – значит погибнуть. Арвен глядела в заплаканные лица, и думала: «А ведь у всех, у всех на корабле были близкие. И наверняка они сейчас там, в ледяной воде. Как же так? Как же?..» Но девушка понимала правдивость слов штурмана, поэтому молчала. А ещё потому, что была трусихой. Она боялась смерти и хотела жить. Жить. Жить...
«А если бы мой отец был там? Там, в этой смертельно ледяной воде? Вернулась бы я? Посмела бы перечить, схватилась бы сама за вёсла и гребла бы, прекрасно понимая, что, скорее всего, погибну?» И ответом было: «Нет». От осознания этого Арвен чуть было с ненавистью не вцепилась себе в плечо.
«Ненавижу себя», - отчётливо подумала девушка.
***
По глазам внезапно ударил свет. Леголас с трудом разлепил заледеневшие веки. Было больно смотреть, больно дышать, шевелиться и даже думать. Всё, всё сковал лёд. Он не был больше человеком – только ледяной фигурой. Но ведь лёд не ощущает боли?..
Воспоминания накатили ошеломляющей волной. Перед глазами вспыхнули картины пережитого, и невольно юноша издал стон. Нет, это не сон, это явь, ужасная, терзающая, как этот холод, что пробрался в самое сердце, заковавший его в ледяную броню. Но там по прежнему горит огонёк...
- Арагорн, - голос стал хриплым, чужим. Горло саднило, каждое слово, каждый звук – колючка, раздирающая глотку. – Арагорн.
- Я здесь, - шёпот совсем рядом, тоже чужой, но одновременно смутно знакомый. Что-то касается его руки, сжимает её. – Я здесь. Жив.
- Свет, Арагорн, - делая усилие над собой, вновь хрипит Леголас.
- Я же говорил, что за нами вернутся. Мы будем жить. Ты и я. Ферма, - мужчина закашлял, надрывно и страшно.
- Арагорн, - скорее уже сиплый шёпот, нежели хрип. Сознание мутнеет, вновь вокруг чернота, и нет света. Только звуки. Было слышно, как плывут шлюпки. Всплеск вёсел, крики людей: «Эй! Есть кто живой?». Но им не было ответа.
- Нужно позвать их. Леголас, ты слышишь? – просипел Арагорн. Но глаза юноши уже были закрыты. Он заснул.
