На одном борту

      - Арагорн! – раздался звонкий и полный обиды голос. – Жуки снова весь картофель поели! Спасу нет от них.       Мужчина заворочался в мягкой уютной постели и натянул одеяло на голову. Ни о каких жуках он и слышать не хотел. Кровать вздрогнула и заскрипела, вызвав досаду и мысли, что пора бы с этим что-то делать.       - Арагорн, я не справлюсь один. Пойдём жуков снимать, - одеяло стало сползать, но Дунадан ещё крепко держал его, решив так просто не сдаваться. – Ну чего ты! Солнце уже встало.       - Что ты за садист, Леголас. Пять минут не даёшь поспать, - застонал Арагорн.       - Ты мне про пять минут два часа назад говорил, - с укором напомнил эльф.       - Тогда даже не рассвело!       - Кто рано встаёт – тому Бог подаёт, - назидательно произнёс Леголас и резким движением содрал одеяло с любовника. Тот весь съёжился от утренней прохлады и зарылся носом в подушку, всем своим видом показывая, что с кроватью не расстанется даже под угрозой смерти. Протяжный вздох и тихие шаги дали понять, что эльф куда-то ушёл. Но только Арагорн расслабился и решил, что Леголас сдался, как ему неожиданно прилетело хлёстким влажным полотенцем по спине.       - Вставай, засоня! – задорно кричал юноша, продолжая безобидно, но очень бодряще хлестать любовника. – Пора работать, солнце уже встало! Коровы не доены, свиньи не кормлены, а ты тут прохлаждаешься! Вот дождёшься, снова картошки мало соберём, будем одной кукурузой питаться всю зиму! – Леголас прекрасно знал, как любовник не любит кукурузу.       - Да встаю я, встаю! – яростно закричал вконец разбуженный Арагорн, пытаясь хоть как-то спастись от проклятого полотенца. Умудрившись всё-таки схватиться за него, мужчина резко дёрнул за край. Не удержавшись, Леголас повалился на кровать к любовнику.       - Попался, паразит! – победно воскликнул Арагорн.       - Паразиты в поле, картофель наш едят и не давятся. А ты тут разлёгся, лентяй, - укорил мужчину Леголас.       - Я вчера ночью, между прочем, корове помогал разродиться.       - Это было вчера, а сейчас уже сегодня! И, кстати, я тоже вчера помогал тебе, не нужно тут строить из себя великого мученика.       - Вот именно. Сам не спишь и другим не даёшь, - Арагорн с улыбкой посмотрел на возмутившееся лицо любимого.       - Я? Не даю? Ну и спи себе, сам пойду урожай спасать. И съем его сам! А ты вот, перьями питайся, - и юноша всунул Арагорну подушку в лицо. – Перья, кстати, с моих кур.       - Ох, подвиг какой – куры его. Зато трактор мой. Не будь его – не видать тебе картошки жаренной.       - Коза тоже моя! Кто у нас тут козье молоко любит? – с усмешкой выдал эльф.       - Ты и любишь. Я вообще ненавижу эту истеричку! И молоко у неё горькое, и голос противный. Один ты её и любишь.       - У неё бородка смешная!       Арагорн на это заявление расхохотался и прижал к себе распалившегося Леголаса, которых явно хотел продолжить перечисление живности, принадлежавшей ему. Поймав мягкие губы, мужчина скрепил их со своими поцелуем. Юноша с готовностью ответил, мгновенно перестав сопротивляться. Руки, пускай уже не такие изящные, с выпуклыми венами и огрубевшей от тяжёлой работы кожей, легли на голову Арагону, пальцы зарылись в тёмные жёсткие волосы. В то время сам Дунадан, расплетая длинную косу, перебирал в руках золотой шёлк волос любовника. Пальцы скользнули к заостренным ушкам, огладили края, кожу за ушами. Там она особенно чувствительная, и Арагорн знает это. Гладит нежно, едва касаясь пальцами, и слышит в ответ тихие стоны наслаждения, а родные пальцы в волосах чуть сжимаются. С улыбкой мужчина наклоняется, всасывает в рот мочку, специально тяжело дышит.       - Ох, как же... ты жесток... - срывающимся голосом шепчет Леголас, дрожа всем телом. Кто же знал, что у него есть такие места, такие точки, от прикосновений к которым буквально сносит крышу.       - С кем поведёшься, - грубый укус-поцелуй в шею. Юноша недовольно вскрикивает и пытается оттолкнуть любовника.       - Не кусайся!       Арагорн мягко проводит губами по засосу и замечает рядом старый, почти прошедший. Улыбка вновь касается его губ от ночных воспоминаний. К сожалению, этой ночью они слишком вымотались, чтобы заняться сексом, но ведь есть ещё утро и...       Из открытого окна доносится жалобное мычание, следом за ним пронзительное «Мееее!» самой вредной и крикливой козы на свете. К ней присоединяется непоседливый щенок, заливаясь визгливым лаем; петух в курятнике возмущённо голосит, требуя выпустить его на волю. Даже слышно, как растерянно похрюкивают свиньи в хлеву, не понимая, почему пусты корыта.       - Проклятое зверьё, - недовольно стонет Арагорн. Леголас отвечает смехом и целует любовника в уголок губ.       - Скорее благословенное. И ты сам хотел ферму. Получите, распишитесь.       - Мне нужно твоё внимание, - пытается вызвать жалость Дунадан, но безуспешно.       - Им тоже, - эльф прижимается щекой к колючей щетине Арагорна. – Давай, вставай. Я, так и быть, пойду разберусь со своими курами и с твоим псом.       - Нашими курами и нашим псом, - поправляет мужчина.       - Да-да, - юноша встаёт с кровати и поправляет одежду. Простую, без всяких украшений. Фермерскую. Арагорн, свесившись с кровати, глядит на лодыжки любовника. Опускает руку и касается вспухших вен, чувствуя под пальцами шероховатую и сухую кожу.       - Жалеешь? – спрашивает Леголас, глядя на любовника сверху вниз. – Всего четыре года прошло, а у меня уже руки и ноги, как у старика. Да и твои...       - Это стоит нашей свободы, - прерывает его Дунадан.       - Пожалуй, - задумавшись, эльф вновь садится на кровать. Арагорн обнимет его за талию, утыкаясь носом в поясницу юноше.       - Как думаешь, может, это наша награда? За тот пережитый кошмар? – тихо спрашивает Леголас. – Тот Ад... - он вздрагивает от воспоминаний.       - Бог не оставил нас и не забыл. Подумай только: разве не чудо, что всего за четыре года у нас уже полноценная ферма? Зверьё не болеет, а нашествие саранчи было всего лишь один раз, да и почти прошло мимо, и в итоге мы не голодали.       - Он нас хранит.       - Он хранит любовь. Какая разница, к кому? Она есть, и она искренняя.       - Да... Я люблю тебя, Арагорн, - с уверенностью говорит Леголас.       - И я тебя, Лас, - шепчет Дунадан, пытаясь вновь утянуть любовника в кровать.       - Хозяйство, хозяйство, - напоминает эльф и, освободившись от объятий, подмигнув, уходит. На улице слышно, как звериный оркестр постепенно замолкает, лишь вредная коза продолжает верещать, требуя особого внимания.       - Хозяйство, - передразнивает Арагорн, вставая. Выглядывает в окно, смотрит, как Леголас сыпет зерно на землю. Куры бросаются ему под ноги, а рядом скачет лопоухий щенок, заходясь лаем от радости. – Благословенны твари божьи, - с улыбкой произносит Дунадан.       Мерзкий вопль козы вновь режет уши.       - Кроме этой истерички, чёрт возьми!       Всё шло своим чередом уже четвёртый год. Маленькая ферма в отдалении от города, небольшое хозяйство. Их не беспокоили, не было косых взглядов и шёпота за спиной. Только бескрайнее небо и разноцветные, словно лоскутки ткани, поля. Кошмар прошлой жизни забывался. Все люди, все связи и воспоминания в прошлом. И счастье не оставляло любовников.       Ведь Бог хранит любовь. А значит, и их тоже.