"4 истории"

Когда Смеллерби, будучи мелкой голоногой соплячкой, слушала истории, сказания и прочие сказки и былины от своего дедушки, она вывела для себя такую интересную мысль: у каждого защитника обиженных и угнетенных друг обязательно большой, толстый и добрый, — или один из друзей, но быть рядом с героем он просто обязан. Она, помнится, ещё задавалась вопросом, почему бы для разнообразия не сделать этого помощника мелким, злым и юрким, но – вот он, один штампов всех этих рассказов. Таким помощником Джету выступал Пиксквик. Именно он с самого начала относился к Смеллерби с симпатией, в отличие от остальной команды Джета, а после того, как раскрылся её талант к приготовлению вкусной еды на огне, он и вовсе был ею покорён – даже, наверное, слепой летающий бизон заметил бы тот щенячий восторженный взгляд, которым Пиксквик смотрел на маленькую злую девчонку – единственную в отряде. Проблема в том, что в проницательности своей Смеллерби была ещё хуже слепого летающего бизона: она была очень наблюдательной, когда дело касалось ловушек, обманок и грядущего прибытия нового отряда людей народа Огня, но в делах сердечных не могла заметить и очевидного. Впрочем, даже если бы она и умела, в сторону Пиксквика она бы посмотрела в последнюю очередь: здоровый, толстый, глуповатый парень, любящий еду и детей, никогда её всерьез не интересовал даже как друг. Однажды, когда после серьезного задания она сидела в гордом одиночестве, ела приготовленную ею же самой похлебку и думала о своих чувствах к одному из этих странных чужаков, попутно выражая вслух всю свою ненависть к этому миру вообще, этой дурацкой похлебке в частности и Джету на данный момент, из-за деревьев к ней внезапно вышел сияющий, как начищенный котелок, Пиксквик. — Привет! — А, это ты. Радостное лицо Пиксквика сильно удивило Смеллерби. Интересно, с чего бы такая радость… хотя после последнего набега на деревню Огня они разжились мясом, скорее всего, это его и обрадовало. — Это тебе, — и широкая грудная клетка Пиксквика скрылась за невероятно огромным букетом цветов. В самом деле, этот букет был настолько большим, что, наверное, приделай его к голове кого-нибудь из солдат армии Озая, он бы запросто смог за ним спрятаться. В нём, казалось, были собраны все цветы этого леса: большие, маленькие, ядовитые, нормальные, полевые, с деревьев – даже водные умудрился где-то раздобыть! Смеллерби никогда не отличалась криворукостью – она всегда метко бросалась в кого-нибудь из тупых помощников Джета тарелками с едой, но сейчас был первый случай, когда она от шока опрокинула содержимое своей миски на себя и не заметила этого. — Пиксквик, ты чего? – ошарашенно спросила она. – Я ненавижу цветы, ты это знаешь. Она никогда не жалела сказанных ею слов, но сейчас даже самое бесчувственное из всех бревён посмотрело бы на Смеллерби с укоризной: на лице у парня была такая растерянность, горечь и сожалению, что не посочувствовать ему было никак нельзя. — Ох… — выдавил он из себя. – Извини… И он ушёл обратно, как показалось шокированной Смеллерби, начиная по дороге не то плакать, не то просто горестно охать. Она ещё несколько минут сидела на том же месте в полном ступоре, не понимая, что это вообще было. Находившийся неподалеку Лонгшот устало прикрыл лицо ладонью. Собирать Смеллерби было нечего, кроме сменной одежды и пары ножей; однако, разбирая свою кладь, она вдруг вспомнила, что забыла возле костра верёвку, и отправилась за ней. Было уже темно, но тем не менее она, к своему удивлению, обнаружила на своём месте совершенно потерянного Пиксквика, играющего с ножом. — Эй, ты разве не ушёл с… — Ой, привет! – И даже сейчас, когда он и ещё несколько предателей ушли к людям Огня от Джета, на появление Смеллерби Пиксквик отреагировал немедленным румянцем. – Я тут забыл… Что именно Пиксквик забыл, Смеллерби не стала спрашивать – она вообще не желала с ним после всего случившегося разговаривать; поэтому, зло поджав губы, она прошла к костру, сняла с лежащего бревна веревку и собралась уже было обратно к себе, как вдруг Пиксквик неуклюже встал, намереваясь преградить ей дорогу. — Чего тебе? Я не собираюсь говорить с предателем! — Ты действительно остаешься с ним? Он же плохой! Смеллерби издала короткий злой смешок: она по-прежнему ничего не понимала в чувствах людей и их душевных порывах, но, кажется, теперь она точно знала, что привело Пиксквика обратно. Вовсе не забытая им вещь. Ну и придурок! Смеллерби даже вообразила себе на секунду, как Пиксквик упрашивает её уйти от Джета: «Он же хотел людей невиновных убить, он плохой! А ты – хорошая!». Ещё небось в любви признается… Этого ей было вовсе не нужно. Смеллерби прямо посмотрела в горестные глаза бывшего товарища и чётко произнесла: — Я остаюсь с Джетом и буду ему помогать. Понял? Тогда уходи прочь! Но ушла в итоге она – гордо развернувшись к нему узкой спиной и пройдя в свою палатку, где лежала собранная ею сумка. Ей почудилось, что Пиксквик смотрит ей вслед, но убеждаться, так ли это на самом деле, у неё не было ни малейшего желания: больше красивых людей Смеллерби ненавидела предателей. Больше они с Пиксквиком не виделись. Ни с ним, ни с Дюком, ни со Снирзом – ни с кем из тех, кто тогда их оставил из-за дурацкой разочарованности в бывшем предводителе.