23:45
Лагерь всё продолжал верещать о случившемся, выдавая всё более и более безумные предположения, как, например, нашествие инопланетян. Врачи же без остановки бегали вокруг Чанёля, сердце которого играло с ними в некую злую игру. Оно то останавливалось, заставляя слушать утихающие рваные вздохи парня, то запускалось снова, тоненькими импульсами высвечиваясь на мониторе. Состояние Бекхёна после нападения тоже приближалось к критической отметке, почти на грани жизни и смерти, но он чудом выкарабкался. Сейчас же он мирно спал на кровати, где его бледное лицо освещала старая настольная лампа. — Чанёль, проснись. — Приглушённый голос словно вытягивал сознание Чанёля из сна, который тот не хотел покидать. Открыв глаза, он предпринял несколько усилий для того, чтобы приподняться на локтях, но будто тысяча иголок прошлась в районе позвоночника. — Не двигайся, врач запретил некоторое время делать резкие движения. Твоё тело слишком ослаблено. Сюмин уставшим взглядом скользил вдоль лица парня, стараясь не расплыться в широкой улыбке. По огромным мешкам под его глазами можно было предположить, что он не спал минимум двое суток, но, к счастью для самого Сюмина, Чанёль из-за усталости не обратил на это внимания. — Я уже думал, ты никогда не проснёшься, как спящая красавица, честное слово. Я уж хотел разбудить тебя своим фирменным ледяным поцелуем, — пошутил парень, получив толчок локтем от друга, который наконец расплылся в уставшей, но всё-таки улыбке. — Если серьёзно, то я безумно счастлив, что с тобой всё хорошо. Ты меня до смерти напугал своими штучками на операции, чувак. — Прости, — тихо произнёс Чанёль, коря себя за такую необдуманную оплошность, которая могла стоить ему жизни. — Ты себя как хоть чувствуешь? — Бывало и лучше. А где Бекхён? — резко выпалил парень, утыкаясь взволнованным взглядом в лицо Сюмина. — Он в соседней палате. Ему наложили пару швов, и, по прогнозам врачей, сегодня он уже должен прийти в себя, однако... — Сюмин неожиданно притих, но вскоре продолжил. — Врачи опасаются, что из-за брата он может только усугубить своё состояние. — Брата? — недоумевал Чанёль. — Его зовут Дзюн. Разве Бек тебе не рассказывал о нём? — Сердце неприятно сжала невидимая рука боли: осознание того, что Бек даже не упоминал о брате, заставило Чанёля расстроиться. Ведь он поведал ему всё, в буквальном смысле вывернул душу наизнанку, а Бек на всю искреннюю открытость Пака решил рассказать это Сюмину, а не ему. — Возможно, просто не услышал, — соврал Чанёль, сминая в руках шёлковую простынь. — Его украли те самые предатели, которые внедрились в нашу стаю под видом новобранцев. — Сюмин тяжело вздохнул. — Я даже не представляю, что будет с Беком, когда он узнает. — Ты, главное, не рассказывай ему. Мы что-нибудь обязательно придумаем.***
Всю оставшуюся ночь Бек находился в сознании и, как обещал Чанёль, не знал о пропаже брата. Вроде и шло всё как по маслу, но, как говорится, случайности не случайны. На следующий день, прогуливаясь по больничным коридорам, Бек решил заскочить к Чанёлю, который коротал время игрой на гитаре, но остановился, услышав громкий разговор двух медсестёр. — Ты слышала новость о пропаже одного мальчика, который ещё в специальном отсеке лежал? — начала разговор светловолосая девчушка, перебирая пальцами мило торчащие хвостики. Сердце Бекхёна стало тут же отбивать безумный ритм, а сознание подкидывало образы собственного брата, но он до последнего надеялся, что это всего лишь дурацкое совпадение. — Его ещё вроде Дзюн зовут, верно? Когда было произнесено знакомое имя, внутри парня что-то звонко оборвалось, а слёзы начали медленно рисовать солёную дорожку по щекам к подбородку. Судорожно вытерев рукавом влагу, Бек неожиданно встретился со взглядом нависающего над ним Чанёля. — Бек, почему ты плачешь? Что-то случилось? — Бек пытался выдавить из себя хоть какой-то звук, но получалось лишь странное мычание. — Дзюн... — Новая порция слёз. — Прости, — тихо добавил Чанёль, опуская глаза вниз. Бекхён долго пытался понять, к чему было это извинение, но потом его всего затрясло. Он выдавил из себя еле слышную фразу, больше похожую на отчаянный вопрос, на который он не хотел слышать положительный ответ. — Ты знал? — Бекхён, я... — Ты знал об этом? — не унимался Бекхён. Взяв за руку трясущегося парня, Чанёль завёл его к себе в палату и усадил на соседскую кровать. — Бекхён, послушай, я не хотел, чтобы ты волновался. Мы с Сюмином хотели что-нибудь придумать, чтобы спасти твоего брата. — Пак мысленно дал себе смачный подзатыльник. — Так Сюмин тоже знал об этом, вы оба?! — закричал Бек, вскакивая с кровати. — Почему я узнаю это случайно из разговоров незнакомых мне людей? Разве не ты должен был мне первым об этом сказать? — У меня к тебе встречный вопрос. Почему ты скрывал, что у тебя есть младший брат? — Чанёль старательно пытался успокоить расшалившиеся нервишки. — На то были причины. — Какие, к чёрту, причины, Бек? — не выдержав, вскочил Пак и хотел было что-то добавить, но вбежавший в палату Сухо временно потушил его пыл. — Командир срочно собирает всех во дворе, немедленно. Зло глянув на Бека, Чанёль плавно обогнул худое тело парня и быстрым шагом направился за Сухо. Бек же с дикой болью вспоминал образ своего братика. /flasback/ — Дзюн, пора мерить температуру. — Молоденькая медсестра ловко приземлилась рядом с ребёнком, перед этим расткрыв шторы, впуская в комнату золотистые лучи солнца. — Хорошо. — Я скоро поправлюсь? — тихо спросил Дзюн, строя щенячьи глазки. Растрёпанные после сна волосы придавали мальчишке чересчур милый вид. Но кто же знал, что в душе этого ребёнка творился настоящий хаос? Изо дня в день, из ночи в ночь он находился под пристальным наблюдением врачей. Его болезнь была смертельна, и единственным вариантом было только поддерживать ему жизнь различными лекарствами. А ведь он мог жить полноценной жизнью, но единственной радостью в его жизни был старший брат, которого он безумно любил. — Скоро, — ответила медсестра, отворачиваясь от пытливого взгляда мальчика. Она аккуратно поправила капельницу, наблюдая за ребёнком, который грустно опустил цветные глазки вниз, скользя взглядом по кромке одеяла. — Я бы хотел, чтобы у меня каждый день был жар, тогда братик каждую ночь оставался бы здесь. — Дзюн? — Девушка сильно удивилась словам мальчика, но всё-таки продолжила его слушать. — Странно, правда? Ведь я не должен хотеть видеть, как братик переживает и грустит. Я очень сильно люблю его, поэтому хочу, чтобы он всегда был рядом. / the end flasback/***
— Осталось только поймать рыбку на крючок, а пока следите за этим мальчишкой. Он нам ещё пригодится. — Мужчина злобно засмеялся, стуча короткими ногтями по железной поверхности стола. — А что потом? — Убить.