Счастье заключается не столько в обладании, сколько в процессе овладения предметом наших желаний. Клод-Адриан Гельвеций
Ганнибал не находил себе места с самого утра. Церемония бракосочетания была назначена на три часа дня, а альфа был на ногах с шести утра. И вроде бы всё было в порядке: смокинги были готовы, священник освободил для них целый день, оркестр и все гости подтвердили своё прибытие. Тогда почему его не покидало ощущение, что чего-то не хватает? Почему ему казалось, что он что-то упустил из виду? Может быть это происходит со всеми, кто вступает в брак? Этакий синдром свадебного мандража. Как бы то ни было, Ганнибал волновался, как никогда в жизни. Даже перед самым первым убийством у него не было такой тряски. Хотя о чём тут говорить? Доктор Ганнибал Лектер никогда не беспокоился перед совершением преступлений. Он и прославился-то благодаря своему хладнокровию и решительности. Но одно дело лишать жизни совершенно безразличных тебе людей, а другое - вступать в брак с человеком, которого любишь и о котором заботишься. Сердце мужчины билось по ощущениям где-то в районе горла. Пульс зашкаливал, рот по сухости мог поспорить с Сахарой, дыхание сбилось и кружилась голова. В какой-то момент Ганнибалу пришлось расстегнуть воротник и сесть. К тому времени, когда нужно было ехать в церковь, Ганнибал уже весь издергался, дважды поменял рубашку и четырежды - галстук. Перед тем, как сесть в машину, альфа в последний раз посмотрелся в зеркало, промыл лицо холодной водой и вытерся. Из своей комнаты он выходил уже во всём своём блеске и с обычным невозмутимым видом. Единственными признаками, способными выдать его недавнее волнение, были мокрые брызги на рукавах рубашки, к счастью скрытые пиджаком, и легкая дрожь в пальцах, которую Лектер, впрочем, замаскировал, засунув руки в карманы брюк. Мужчина вышел из особняка и сел в лимузин. Машина ехала спокойно и ровно, но Ганнибала всю дорогу не покидало чувство тревоги. Но стоило ему выйти из машины и войти в церковь, как волнение сразу же отступило. Сегодня он женится. Сегодня его омега празднует своё совершеннолетие, и Ганнибал наконец-то сможет забрать его домой. И не абы как, а в качестве мужа, спутника жизни. Сегодня альфа наконец сможет сделать Уилла полностью своим. Забрать себе его целиком. Красивый, милый, добрый, умный, вежливый, мягкий, начитанный, воспитанный, временами озорной и во всех отношениях драгоценный Уилл с этого дня и до самого конца их жизней будет принадлежать ему. Впрочем, Ганнибал точно так же будет принадлежать Уиллу и никак иначе. С его мальчиком только так. На меньшее никто из них не согласится. Впрочем, всё это они поймут или обсудят позже, а пока их ждал процесс бракосочетания. Так что альфа делает глубокий вдох и устремляет взгляд на дальний конец прохода, откуда в самом скором времени должен будет появиться Уилл. Юноша и вправду появляется там несколько минут спустя. По традиции он облачён в белоснежный костюм, символизирующий невинность и чистоту омеги. Правой рукой, так же согласно ритуалу, он держится за альфу-опекуна, которым в данный момент является Алана. Женщина облачена в синее узкое платье в пол, из-за которого её фигура кажется ещё хрупче и нежнее. Но её гордо поднятая голова, безупречно прямая спина, властный взгляд в упор и обволакивающе-подавляющая аура не оставляют сомнений в её принадлежности к альфам. Резкий контраст между хрупкостью её тела и силой её натуры впечатляет и поражает, тем самым вызывая именно те эмоции, которых альфа Блум и добивалась. Рядом с ней не очень высокий и почти по-детски тонкий Уилл с его робким взглядом из-под ресниц кажется ещё более юным и беззащитным, хотя куда, казалось бы, дальше. Алана подводит Уилла к Ганнибалу, вкладывает руку омеги в его и идёт на своё место в первом ряду. Альфа сжимает руку будущего супруга и разворачивает его лицом к алтарю. Уилл немножко дрожит, и Ганнибал успокаивающе гладит пальцами его запястье. Юноша немного расслабляется от ласковых поглаживаний и бросает в его сторону благодарный и до одури влюблённый взгляд. Сердце Ганнибала замирает. Золотые искорки в зелёных, как весенняя листва, глазах завораживают, и он почти забывает, как дышать. Кое-как справившись с остановкой дыхания, он делает вдох. Это едва ли помогает взять себя в руки. Запах Уилла, нежный и пряный, сладкий и свежий, любимый и родной, заполняет его лёгкие. Ганнибал почти теряет контроль, но Уилл мягко переплетает их пальцы и посылает ему светлую одобряющую улыбку. Альфа выдыхает и позволяет доброй и мирной ауре своей пары укутать себя и успокоить. В конце концов, священник уже начал церемонию, а значит осталось всего ничего перед тем, как они с Уиллом станут одним целым. - Поскольку ни на что не было указано, что могло бы воспрепятствовать этому брачному союзу, я спрашиваю тебя, Ганнибал Лектер, согласен ли ты взять в мужья Уилла Дэнси? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? - Да, обещаю. - Согласен ли ты, Уилл Дэнси, взять в мужья Ганнибала Лектера? Будешь ли ты любить, уважать и нежно заботиться о нём и обещаешь ли ты хранить брачные узы в святости и нерушимости, пока смерть не разлучит вас? - Да, обещаю. - Теперь вы можете произнести заготовленные клятвы и обменяться кольцами. - С первого дня знакомства я знал, что ты - моя пара. Но, признаюсь, в первое время я был напуган, - Ганнибал смотрит в глаза Уилла. - Мне казалось странным и сбивающим с толку мгновенное желание защитить тебя ото всех бед. Ты был незнакомым мне мальчиком, почти ребёнком. Но потом я узнал тебя. Ты стал для меня не просто омегой, предназначенной мне природой. Ты стал для меня всем. Ты делаешь меня лучше, и я сам хочу быть лучше для тебя. Всё в тебе взывает к самым глубоким моим чувствам и эмоциям. Твой живой ум, твоё любящее сердце, твоя глубинная доброта, твоя честная и искренняя душа. Я люблю тебя, Уилл. И в знак своей любви, в знак обещания всегда быть рядом и оберегать ото всех бед я дарю тебе это кольцо. - Я не умею говорить длинные и красивые речи, как ты, - в глазах Уилла стоят слёзы. - Но я обещаю любить тебя до конца своих дней и стать тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. И пусть это кольцо станет залогом моего обещания. Уилл надевает Ганнибалу кольцо на палец. Священник провозглашает их супругами и предлагает закрепить узы поцелуем. Молодожёнов не надо просить дважды. Альфа наклоняется к омеге и запечатляет на его губах нежный, почти что целомудренный поцелуй. Уилл тут же закидывает руки на плечи новоиспечённого мужа и притягивает его сильнее, с жаром углубляя поцелуй и тем самым вызывая смешки со стороны гостей. Ганнибал с улыбкой отвечает, страстно терзая губы супруга и приподнимая его над землёй. Когда они, наконец, отрываются друг от друга, церковь взрывается аплодисментами и одобрительными криками. Они идут к выходу, сопровождаемые овациями и поздравлениями. Снаружи, на ступеньках церкви, их забрасывают рисом и праздничным конфетти. Потом они садятся в свадебную машину, украшенную шарами и цветами, с прикреплённой сзади табличкой "Just married" и цепочкой банок, и уезжают на традиционную поездку по городу. Пару часов спустя они присоединяются к гостям, приехавшим по заведённым порядкам в дом альфы-опекуна, в котором и должно проходить торжество, и уже веселящимся на шикарной вечеринке. Алана приложила все усилия, чтобы свадьба её лучшего друга и воспитанника прошла как нельзя лучше. Столы расставлены по кругу в большом зале, на сцене играет лучший свадебный оркестр штата, в центре выделено место под танцы. Повсюду стоят вазы с белыми и красными розами. В тех же цветах, но со вкраплениями зелёного и золотого, оформлено остальное убранство зала. Всё выглядит очень красиво и элегантно. Алана превзошла саму себя. Уилл восторженно оглядывает зал. Ганнибал чувствует благодарность и тепло к подруге. Та, будто услышав их мысли, уже идёт к ним под руку со своей супругой. Беделия, как всегда, ослепительна в струящемся кремовом платье. Женщины поздравляют их со свадьбой и ведут их к главному столику. - Все знают, что мы с доктором Лектерем дружим с самого детства, - на правах наиболее приближённого к паре человека Алана произносит тост первой. - И вряд ли кто-то смог бы возразить мне, если бы я сказала, что знаю всё о Ганнибале и, тем более, что знаю его лучше всех остальных. Так и было. Наша дружба длиною в жизнь убедительно это доказывает. Ведь не смотря на то, что нас обоих с уверенностью можно назвать публичными людьми, мы мало кого пускаем в свой ближний круг. Теперь представьте моё удивление, когда мой серьёзный и строгий друг, который даже мне не всегда даёт называть себя по имени, просит о таком обращении у почти незнакомого мальчишки. Я, конечно же, сразу поняла, в чём дело. Но все в городе знают, как я отношусь к своим воспитанникам. И, естественно, мне было не очень по себе, когда мой лучший друг нашёл в их числе свою пару. Не то, чтобы я считала, что кто-то из них недостоин другого. Просто меня пугала их разница в возрасте и воспитании. Я боялась, что они не смогут сделать друг друга счастливыми. Но, как все вы сейчас можете видеть, мои опасения были напрасны. Я никогда не видела ни одного из них счастливее. Поднимем же бокалы за то, чтобы с каждым днём их счастье только возрастало! - Не могу, к сожалению, сказать, что знаком с Ганнибалом с детства, как дражайшая миссис Блум, - следующим слово берёт Абель Гидеон. - Но, тем не менее, мы дружим с ним уже более десяти лет, и я со всей ответственностью заявляю, что не встречал человека умнее или профессиональнее, чем он. Что касается Уилла, нам не довелось хорошо познакомиться и узнать друг друга, но поверьте, с тех пор, как они встретились, доктор Лектер как минимум половину времени говорит только о нём. И из этих бесконечных рассказов о его чудесном, начитанном, талантливом, самом умном и прочая, Уилле я вынес одно: мой дорогой друг без ума от этого омеги. И знаете, факт того, что даже такой уравновешенный и хладнокровный человек, как доктор Ганнибал Лектер, может потерять голову от любви, заставляет поверить в её существование. И по тому, как сияет его пара, я вижу, что это чувство более чем взаимно. Так выпьем же за любовь и за то, чтобы она не кончалась! Таким же образом тосты произносят все гости. Некоторые говорят много, другие только поздравляют. Как бы то ни было, тянется всё это не один час. И это могло бы надоесть, если бы тосты иногда не прерывались то танцем молодых, то разрезанием торта, то бросанием букета. Порой, однако, разнообразие было и в самих поздравлениях. Некоторые из присутствующих вместо принятого на таких мероприятиях тоста выступали с каким-нибудь номером. Так, например, один из соседей Уилла по комнате, семнадцатилетний Джон, спел песню, а один из одноклассников Ганнибала, Джордж, исполнил номер на скрипке. В общем и целом, свадьба проходит довольно весело и прилично. Рассадка по столикам выверена и продумана до мелочей, еда, как и всегда на мероприятиях Аланы Блум, превосходна, музыка легка и приятна, напитки льются рекой. Так что, когда молодым приходит время уезжать, гости провожают их в отличном настроении, крича пожелания счастливой жизни.***
Они едут в теперь уже общий дом в уютной тишине. Все слова были сказаны на свадьбе, а сейчас настало время для томительного предвкушения прелестей семейной жизни. Ганнибал подхватывает Уилла, заставляя обвить руками свою шею и вызывая счастливое хихиканье, вносит его вверх по лестнице к двери и переносит через порог. Особняк встречает их запахом роз и темнотой, рассеянной лишь приглушенным светом свечей, расставленных вдоль коридора и на ступеньках лестницы и тем самым образующих путь к спальне молодых. Альфа с удовлетворением отмечает восхищение в глазах мужа и несёт его наверх, даже не подумав о том, чтобы опустить на пол драгоценную добычу. Подобно древним предкам Ганнибал сейчас находится полностью во власти инстинктов, шепчущих о том, что омега, предназначенная ему судьбой, ещё не помечена. Мужчина заносит супруга в спальню и бросает его на постель. Вид Уилла, раскинувшегося на кровати, вырывает довольный рык из его груди. - Ты даже не представляешь, как долго я этого ждал, - Ганнибал начинает медленно раздеваться. - Я часто лежал на этой самой кровати, представляя, каково это будет брать тебя на ней, не сдерживаясь и не подавляя желание вгрызться тебе в шею и поставить метку. Каково это будет вязать тебя с узлом, быть запертым внутри тебя, вырывать оргазм за оргазмом из твоего распалённого тела. Боже, мне хватало одной мысли об этом, чтобы затвердеть и исступлённо дрочить, пытаясь достигнуть хотя бы временной разрядки, которую в полной мере я смогу достигнуть только с тобой, сжимающимся вокруг моего узла. Мужчина полностью раздевается и подходит к заворожённому его словами и действиями Уиллу, лежащему на том же месте, на которое кинул его супруг. Ганнибал нависает над ним и с хищным удовольствием встречает трепет и дрожь, охвативших юношу при этом. Альфа наклоняется к омеге и утыкается носом ему в шею, целуя и жадно дыша естественным ароматом пары. Уилл стонет и зарывается рукой в волосы партнёра. Он с силой тянет их, отрывая голову мужа от своей шеи и притягивая его для поцелуя. Ганнибал охотно подчиняется, с жаром припадая к любимым устам, без конца вырывая стоны-всхлипы из распалённого омеги. Мужчина начинает медленно расстёгивать пуговицы на рубашке супруга, как будто разворачивая вожделенный подарок. Каждый кусочек открываемой кожи он целует, и к тому времени, когда рубашка отбрасывается на пол, Уилл весь дрожит от желания. Ганнибал, раззадоренный видом, уже нетерпеливо сдирает с него брюки, ботинки с носками и бельё. Когда они оба, наконец, оказываются в постели полностью обнажёнными, почти потерявшими голову от желания и, важнее всего, женатыми, Ганнибал обнаруживает, что у него совсем не осталось терпения. Он хотел бы часами ласкать раскинувшееся под ним совершенное тело, доводить партнёра до исступления, держать его на грани и брать-брать-брать без конца и краю. Но сегодня, в их первую брачную ночь, в ночь, когда он впервые повяжет Уилла, в ночь, когда он поставит своей омеге метку, Ганнибал просто не в состоянии медлить. Его хватает лишь на то, чтобы ещё раз поцеловать супруга и проверить истекающую смазкой дырку пальцами перед тем, как со стоном войти туда членом. Уилл, до этого также в нетерпении обвивший ногами его бёдра, ахает и вонзается ногтями в его спину, расцарапывая её до крови. Запахи металла и их желания, смешавшись, окончательно срывают все тормоза, и альфа начинает попросту вдалбливать омегу в простыни. Вскоре крепкий член, растягивающий тугое упругое отверстие, начинает набухать у основания. Ганнибал, почувствовав скорое появление узла, начинает двигаться ещё быстрее, короткими глубокими толчками загоняя его внутрь омеги. От нереального растяжения своей дырки Уилл вскрикивает и кончает, обильно выплёскиваясь на грудь и живот альфы. Тот, вогнавший узел до конца и более не способный двигаться внутри партнёра, осторожно переворачивает их, укладывая пребывающего в эйфории омегу на себя. Сжимающиеся вокруг члена с узлом мышцы дарят Ганнибалу никогда до этого неиспытанные ощущения - всепоглощающее удовольствие почти на грани с болью. Уилл спустя пять-десять минут достигает пика ещё раз и сжимается ещё сильнее. Мужчина стонет и, почувствовав скорый оргазм, обнажает его шею и начинает целовать место будущей метки. Затем он впивается зубами в намеченный участок плоти и изливается в партнёра. От горячего жара, разлившегося внутри, и болезненного наслаждения от принятия метки Уилл кончает ещё раз. Он обессиленно падает на супруга, который бьётся в конвульсиях собственного оргазма, ослепившего его и превратившего его тело в некое подобие желе. Наконец, узел полностью спадает, и член Ганнибала выскальзывает из растраханной дырки омеги. К альфе возвращается способность двигаться и мыслить. Он обнимает затихшего, ослабленного удовольствием Уилла и целует его в кудри. Тот абсолютно расслаблен и удовлетворён, что заставляет грудь альфы сжиматься сильнее из-за тепла, вызванного тем, что теперь омега полностью его. Ганнибал отлично понимает низменность своих инстинктов, но ничего не может поделать с торжеством и удовлетворением от вида яркой метки на шее мужа. Так же он с замиранием думает, что сегодня зачал бы Уиллу малыша, если бы не травки, которые тот пьёт из-за их общего решения не спешить. - Я знаю, что сам настоял на том, чтобы подождать перед тем, как завести детей, но Боже, как же я хочу сделать тебе ребёнка. Я никогда не думал, что захочу этого, но с тобой всё изменилось. Я хочу дать тебе семью. Хочу сделать тебя счастливым. И как только ты будешь готов, я сделаю тебе столько детей, сколько ты только сможешь вынести. - Ты уже делаешь меня счастливым. И ничто не сделает меня счастливее, чем я уже есть. А если ты хочешь детей, я буду рад тебе их родить. Я готов хоть сейчас. - Милый, вряд ли я способен на ещё один раунд, - смеётся мужчина. - Да и действие травяного настоя продлится ещё пару дней. К тому же, я всё-таки хочу, чтобы ты походил в свой университет, увидел мир, да и вообще пожил свободно. Только ты и я. А детей заведём лет через пять, когда ты уже захочешь осесть и остепениться. - Надеюсь, что всё так и будет. Я люблю тебя, Ганнибал. Альфа в ответ целует Уилла и прижимает его к себе покрепче. Он тихо шепчет признания в любви в макушку супруга, убаюкивая их обоих тёплыми и искренними словами. Уже почти проваливаясь в сон, Ганнибал вдруг говорит, восторженно и даже изумлённо смотря на юношу в своих объятиях: - Я никогда не думал, что встречу свою омегу. - И я не мог подумать, что у меня будет альфа, - соглашается омега, приподнимаясь, целует его и, уложив голову обратно на грудь мужчины, засыпает.***
Следующим утром Ганнибал проснулся от удара. Уилл во сне пнул его пяткой в голень. Для омеги у него была на удивление сильная нога. Альфа со смешком потёр место ушиба и уставился на мирно сопящего супруга. Тот, явно не имея ни малейшего понятия о сокрушительных действиях своих конечностей, продолжал сладко спать. Ганнибал, зачарованный его умиротворённой мордашкой, решил, что уже выспался, и продолжил самозабвенное любование своим прекрасным, а теперь ещё и полностью и законно своим омегой. Уилл, похоже, почувствовал это, завозился во сне, а потом повернулся к нему, встречая его взгляд. Омега мягко улыбнулся ему, и мужчина не смог, да и не захотел противостоять желанию сцеловать эту восхитительную улыбку. Уилл с жаром ответил на страстный поцелуй, ничуть не смущённый тем, что никто из них пока не чистил зубы. Вообще говоря, этим утром гигиена рта занимала далеко не первое место в списке его переживаний и приоритетов. - Прости, что разбудил, - не очень искренне протягивает Ганнибал, оторвавшись, наконец, от супруга. - Ничего. Я рад, что ты это сделал. Не хотелось бы из-за сна пропустить всё интересное и приятное, что есть в нашем браке. - О, не думаю, что это тебе грозит, милый. Вряд ли я смог бы многое сделать без твоего участия. Хотя признаюсь, мысль о том, чтобы поиметь тебя, когда ты спишь, довольно притягательна, и я, пожалуй, не стану откладывать это в дальний ящик. Уилл в ответ на эти слова краснеет и завлекает его в новый поцелуй, явно пытаясь скрыть своё смущение. В процессе они немного увлекаются, и вскоре Ганнибал с остервенением врывается в подмахивающего и выражающего одобрение громкими стонами мужа. Вид страстно подающегося навстречу неистовым толчкам омеги, его собственной омеги, чью принадлежность ему показывает яркая свежая метка на грациозной белоснежной шее, толкает альфу за грань. Вслед за ним оргазм настигает и Уилла. Чуть позже, когда они лежат, пытаясь восстановить дыхание и собраться с мыслями после опустошающего наслаждения, Ганнибал говорит: - Я так счастлив, Уилл. Я так долго мечтал о том, что сделаю с тобой, когда ты станешь полностью моим, а я - твоим, что теперь, когда это в конце концов произошло, даже не знаю, с чего начать. И то, что ты сам предлагаешь и инициируешь новые идеи, настолько восхитительно, что я подумываю запереть тебя в этой комнате и не выпускать из постели ещё хотя бы две недели. - Не смущай меня, Ганнибал. Я и так, наверное, уже весь красный. - Что хочу, то и делаю, - ухмыляется Ганнибал. - Тем более, что теперь мы связаны узами брака, и я имею на это полное право. - Что ж, ладно, доктор Лектер. Чего же вы хотите сейчас? - Тебя, конечно. Но этого я хочу всегда, так что ответ будет, скорее всего, позавтракать. Они приводят себя в порядок и спускаются вниз на кухню. Ганнибал достаёт яйца и бекон для приготовления традиционного завтрака, а Уилл делает апельсиновый сок и тосты, включает кофеварку. Спустя десять минут супруги сидят за столом и неспешно завтракают. Ганнибал читает утреннюю газету, а Уилл листает журнал. Когда тарелки перед ними пустеют, Уилл отрывается от чтения какой-то статьи об отношениях и задумчиво говорит: - Милый, а ты не жалеешь уже о том, что женился на мне? В конце концов, теперь ты на всю свою жизнь привязан ко мне и уже не сможешь подцепить омег-близняшек из Плейбоя. - Нет, конечно. Ты лучше любой модели из Плейбоя, даже если у неё есть близняшка. И вообще, это ты должен жалеть о браке, а не я. Это же ты у нас хорошенький, молодой, обеспеченный омега, перед которым впереди вся жизнь, - увидев, что Уилл собирается возразить, Ганнибал добавляет. - Хотя нет, не говори ничего. Тебе не о чем жалеть. Я отвезу тебя в путешествие и покажу тебе весь мир. Я буду любить тебя на полях Франции и пляжах Калифорнии, в снегах России и горах Тибета, на просторах Австралии и долинах Швейцарии, в пустынях Африки и лесах Амазонки. - Звучит неплохо, особенно часть с долинами Швейцарии и снегами России, - улыбается омега. - Так мило, что ты веришь, что наша любовь может преодолеть любой холод. - Конечно, наша любовь сможет преодолеть что угодно, - тон Ганнибала резко становится серьёзным. - Я правда очень сильно тебя люблю. - А я тебя больше, - говорит Уилл, пресекая намечающийся спор о том, кто кого любит сильнее, поцелуем.