Imagine

Обитатели замка пребывали в необычайном возбуждении и томились ожиданием, начиная от конюха, чистящего коня очередного герцога, и прачки, тщательно стирающей белье и не сдерживающей своего острого язычка в разговоре с другими прачками, заканчивая вдовствующей королевой, чинно сидящей в своих покоях, окружив себя всевозможножными творческим людом королевства, и будущим королем, сражающегося на мечах со своим единокровным братом-бастардом во дворе замка. Один из писателей отошел от королевы, ведущей активный спор с поэтом, отрицающим социальную значимость дворян. - Ваша светлость, ваше подсознание давно приняло мою точку зрения! - с жаром воскликнул поэт, тряхнув густой шевелюрой. - Неужели? - приподняла бровь королева. - Каким же образом вы поняли это раньше меня, плут? - в голосе королевы явственно прозвучало неодобрение. Она не любила спорить, а этот молоденький писака, каждый раз приходя к ней, поднимал новые тучи. Группа художников под предводительством Максли, занимающимся портретами членов королевской семьи с того момента, как королева вступила на престол, опасливо оглянулась. - Да посмотрите сами, ваше величество! Видите ли вы вокруг себя хоть одного дворянина? - поэт широко развел руки в стороны и окинул взглядом все помещение. - Вы прогнали своих фрейлин, аристократишек и знать, взяв на ее место людей способных и мыслящих. - Это лишь на пару часов, - сдержала смешок королева. - Согласен. Ведь ваше величество настолько умны, что понимают: интеллигенция не способна выполнять черную работу знати, но при этом нельзя портить интеллигенцию вашего королевства ничтожной праздностью, погубившей и лучших дворян, поддающих большие надежды. Королева рассмеялась. - Когда же знать начала выполнять черную работу? Когда стала вдоволь набивать свои животы, гарцевать на конях и предаваться лени в роскошных покоях? - с огоньком в глазах спросила она. Королева была женщиной зрелой, что придавало ее красоте какое-то особое очарование для многих поэтов, писателей, музыкантов и художников, восхваляющих ее и обещающих красоту и в старости. Ее красивые каштановые волосы, всегда уложенные в сложную прическу, не портила пара седых прядок. Синие глаза смотрели прямо и, обычно, мягко, лишь перед одним человеком синева становилась двумя льдинками. - Тогда, когда они предались умственной лени, хотя имеют все возможности стать учеными, - лаконично ответил поэт. Какая-то юная пианистка хлопнула в ладоши от избытка чувств, а старый скрипач, сидящий неподалеку и играющий в королевском оркестре, с снисхождением окинул взором музыкантшу. Поэт преувеличенно торжественно поклонился девушке, и она покраснела до корней волос. Скоро она привыкнет к смелым изречениям и неожиданным мыслям, совершенному инакомыслию, которое королева поддерживала в своих покоях в определенные дни и часы. Писатель давно уже отвлекся от разговора. Его поразило совсем другое, происходящее во дворе замка. Двое принцев, вооружившись деревянными мечами, дрались друг с другом, словно заклятые враги. Писатель не был сведущ в воинском искусстве и не мог оценить по заслугам нешуточно разгоревшуюся битву. Светловолосый часто прикрывался мечом и отступал от гибкого, как пантеры, темноволосого, держащего в руках один меч. Он размахивал им как безумный, нанося неожиданные удары и сильные атаки, что даже писатель обязан был признать его искусство. Или безбашенную смелость. Светловолосый тоже неплохо владел мечом и щитом хотя бы потому, что до сих пор не упал на колени от ударов темноволосого, решил писатель. Он был очарован быстрыми смертоносными и грациозными движениями темноволосого юноши, забывшегося в пылу битвы и желающего лишь собственной победы. Он... он — греческий полубог. Именно таких как он восхваляли в своих пьесах и текстах древнегреческие авторы! В горле пересохло. Греческий полубог бросился на светловолосого принца, тяжелым ударом пробив в деревянном щиту трещину и применив обманный маневр, скользнул к незащищенной грудине юноши. В мгновение ока из небольшой толпы, глазевшей на битву, выступил рыцарь, одетый в латы, сверкающие на солнце, что не мешало ему стремительно двинуться и оказаться возле фехтовальщиков. Одним резким движением стального меча он разрубил деревянный меч грека. - Нападение на его высочество карается смертной казнью! - рявкнул он. - Даже в пылу битвы следует знать свое место! Юноша-пантера выглядел донельзя ошарашенным и злым. Даже с далекого расстояния писатель разглядел его сжатые кулаки, почувствовал мрачную решимость, разлившуюся в воздухе, появившуюся после секундного изумления. Писетль незаметно для самого себя прикусил костяшки пальцев. Этот безумный грек способен напасть на рыцаря, несомненно, но битва будет неравна, и писатель уже переживал страшные раны на молодом теле... но миг, и грек пришел в себя. Лихорадочный блеск в глазах угас, напряженные мышцы расслабились, и юноша немедленно опустил кулак, уверенно улыбнувшись, как будто ничего особенного и не произошло. Он повернулся к светловолосому и сделал поклон. - Я не хотел навредить вашему величеству... - Не говори глупостей, Перси! - возмутился принц, резко поднимая своего брата-бастарда за шкирку. - Навредить мне деревянным мечом?! Писатель облегченно выдохнул. Боже, храни короля! Принц повернулся к рыцарю, стоящему невозмутимо, но уже спрятавшему меч в ножны. - О чем ты думал, Бекендорф, когда помешал нашему поединку? - проревел принц. - Тем более поединку с моим единокровным братом? Ты позабыл, что и в нем течет королевская кровь твоего покойного повелителя или нарочно напал на его сына, такого же, как я?! Придворные, сбившиеся в одную яркую группку попугаев, зашептались, но учитель фехтования, стоящий неподалеку от них в простой коричневой тунике, гордо вытянулся, словно сам приучил своего воспитанника говорить именно эти слова. - Прошу прощения... - Проси нижайшего прощения у Персея, а не у меня, - осадил его принц. - И немедленно. - Ваше высочество, он не обязан это делать, - лениво протянул Перси, потирая кисть руки. Светловолосый не преминул дать юноше приличный подзатыльник, чем вызвал у поэта слабую улыбку. - Ты вроде перестал меня так величать, маленький братец? Персей ответил тычком в бок и широко улыбнулся. - А ты вроде перестал называвать меня маленьким братцем, Лука. - Никогда, - вдруг посерьезнел Лука. В наступившей тишине его голос зазвучал твердо и звонко как металл. - Никогда ты не перестанешь быть моим братом, ты понял? - принц схватил брата за плечо. - Ты всегда будешь мне самым близким человеком на свете. Во дворе воцарилась глубокая тишина, даже неугомонные дворяне застыли камнем, словно взглянули прямо в глаза Горгоне Медузе. Писатель вперился взглядом в бастарда, ожидая самоуверенной улыбки или издевательских слов, но Персей выглядел сильно пораженным словами брата. - Премного благодарен за оказанную честь, - чуть слышно ответил он, сжимая левой рукой все еще лежавшую на его плече правую руку его царского брата. Лука милостиво улыбнулся. - Продолжим урок, если никто больше не собирается вмешиваться в тренировку королевских отпрысков! - сварливо прикрикнул Хирон, делая знак мальчику-пажу, облаченному в голубую ливрею, подать ему новые деревянные мечи, которые он бросил юношам. Оба с ловкостью их поймали и снова встали напротив друг друга. Громогласным голосом, проревевшим на всю тренировочную площадку, Бекендорф попросил минутку, дабы выполнить поручение принца. Лука одобрительно кивнул. Сделав торжественный глубокий поклон, он попросил нижайшего прощения у Персея Джексона, поклявшись в своей верности и брату будущего короля. Юноша едва взглянул на него, ровным тоном сообщив, что прощает его, полностью сосредоточившись на своем противнике. Писатель почти с научным вниманием и дотошностью ученого посмотрел на реакцию доблестного рыцаря, как будто он был не человеком, а алхимической реакцией или астрономическим явлением, встав чуть особняком от всех. Он был более чем уверен: рыцарь не раскаивается. Его поступки достоины восхищения. Настоящий рыцарь, даже в мыслях не держащий бросить своего сюзерена и готовый ополчиться против его семьи ради сохранности и водворения истинного короля на престол. Можно быть уверенным, что при Бекендорфе принцу Луке Кастеллану, единственному законному наследнику королевства, оставленному для него его отцом-Гермесом, сумевшем победить и убить прошлого короля Посейдона спустя несколько лет войны, ничего не угрожает. Писатель искренне восхищался безраздельной преданностью и глупой верностью таких как Бекендорф. Полубог снова нанес колющий удар по солнечному сплетению принца, и писатель опредленно увидел недовольную мину и нахмуренное лицо рыцаря, но не сдвинувшегося с места. - Планируете использовать образ принца в своем будущем произведении, Рик? Возле окна выросла королева, сложив руки на животе, она с интересом глядела на поединок. - Несомненно, ваше величество, - поспешно согласился писатель, - писать главного героя с такого великолепного экземпляра, как принц Кастеллан, мне еще не приходилось, и я с превеликим удовольствием примусь за свою новую поэму. Рик заторопился вытащить из кармана лист бумаги, перо и маленький пузырек чернил, которые он никогда не забывал брать с собой из дому, и садясь на каменный подонник, он разместил листок на своих коленях. Его жена — Ребекка, настолько привыкла, что он с ночи готовит свой завтрашний костюм, обязательно с карманом, сама стала напоминать ему об этой процедуре, либо почти так же любовно, как и Рик, вливала в чернилицу чернила и хорошенько закупоривала ее. В надежде угодить королеве, впервые приглашенный в ее покои, он торопливо начал писать наброски принца. - Оставьте, Рик, - мягко осадила его королева, подняв раскрытую ладонь. Писатель предпочел опустить взор на красивую вышивку ее темного платья. - Постарайтесь более не лгать королеве и отвечать честно на заданные вопросы. - Обещаю, ваше величество, - смиренно ответил Рик, откладывая перо. - Кем вы восторгаетесь, я подразумеваю, на этом дворе? - королева кивком головы указала на тренировочную площадку. Рик замялся. Правда слишком некрасива. - Рыцарем Бекендорфом, ваше величество, - вдруг твердым голосом ответил он и замер в напряжении. Услышав веселый смех королевы, каждая клеточка его тела заметно расслабилась и поэт смог перевести дух. Шутить с монархами то же самое, что шутить с виселицей. - Вы неверно поняли меня, - отсмеявшись, заметила женщина. - Моим сыном, истинным наследником престола или... - многозначительная пауза, - этим бастардом? - в ее голосе явственно послышалось отвращение. Рик поднял голову. - Прощу прощения у вашего величества, но я ничего не могу поделать. Мое творческое «я» не в силах противиться чарам бастарда Персея Джексона. Королева дернулась, словно он дал ее увесиствую пощечину и поджала губы. - Не вините себя, Рик. Мало кто может, - холодно проронила королева. - У меня сложилось впечатление, будто все мои самые доверенные музыканты, писатели и художники, развивающихся и получивших прекрасные положения при дворе под моим неусыпным покровительством, вознамерились изобразить его в своих работах в наилучшем виде, хотя он всего лишь бастард моего покойного мужа. - Он не похож на его величество, - рискнул бормотнуть писатель. Королева втянула носом воздух. - Верно подмечено. Внешностью он, вероятнее всего, вылитая мать. Рик сочел за благо промолчать. Королева еще немного постояла возле окна, наблюдая за окончанием поединка: Персей смог обезоружить своего брата ловким приемом и теперь держал меч у его горла. Одно мгновение, и греческий полубог откинул свой меч в сторону. Степенные придворные сухо похлопали, но молоденькие девицы, пажи, пара юношей, приближенных к свите принца, захлопали в ладоши от всей души. - Неплохо, - ледяным тоном бросила королева. Рик поежился, ощущая всем своим существом недовольствие вдовствующей королевы. - Замечательно! Превосходно! Оба молодцы! - восклицал Хирон, подходя к своим ученикам и держа руки, сцепленными за спиной. Обычно скупой на похвалы, его расхваливание больно резануло слух королевы, и она, резко повернувшись спиной к окну, последовала на свое место в центре комнаты. Старый скрипач достал свою скрипку и заиграл пронзительные и тягучие аккорды, словно ножом, режа по чувствам и нервам окружающих, извлекая прекрасные звуки, несущие одно лишь эстетическое наслаждение, граничащее с болью от понимания одного. Звуки, как и талантливый скрипач, недолговечны. Сколько еще дней им доведется слушать его музыку? Рик прикрыл глаза, вслушиваясь в изумительные звуки, чтобы вечером попытаться в ярких красках описать Хейли и Патрику живописный двор принца Луки.

***

К приезду принцессы и будущей королевы готовились еще за много лет. Соответсвующие документы были подписаны еще в раннем розовом детстве обоих отпрысков царских монархов, когда Луке было только девять, Перси — шесть, а Аннабет четыре годика, и втроем они носились как угорелые по садам, любовно взрощенными королевой и ее садовником. Допытавшись у маленькой Аннабет, королева и король приказали засадить сад цветами астры, а когда принцесса подрастет, она сможет почувствовать себя в новом доме счастливей. Теперь сад пестрел прекрасными цветами розовой, фиолетовой и лиловой астры. Королева прогуливалась по саду, благосклонно кивая редко проходящим мимо придворным. Принцесса Аннабет Чейз должна была прибыть уже сегодня ближе к обеду и королева-мать сама вознамерилась осмотреть и частично руководить последними штрихами. Большая часть дворян расселись по своим комнатам, готовясь к встрече с новой королевой. Уж сегодня-то они будут любезничать и угождать в свое удовольствие, и половина той знати, составляющая ее свиту, потихоньку уйдет к «сопернице». Нет, Аннабет, милая белокурая девочка с серыми глазками, не подведет ее. Королева Салли глубоко вдохнула цветочный аромат и окликнула главного садовника. - Все сказочно, Карл, вы обязаны быть горды собой! - Я глубоко признателен вашему величеству за похвалу, - ответил мужчина и поклонился. - Вы краем глаза не видели, готовят ли служанки отдельную беседку? - Рад сообщить вашему величеству, что да, готовят и еще как. Как вы и выбрали, беседку, оплетенную жимолостью в древнегреческом стиле, с белыми мраморными колоннами, ступенями и баллюстрадой. Верхушку венчает сверкающее на солнце золото... Слова главного садовника прервал веселый мужской смех. Королева резко повернула голову к звуку и медленно зашагала вперед к высоким кустам сирени. Садовник замешкался, но решился вернуться к своим делам. - Интересно, они, - многозначительное покашливание и мужской смех, - до свадьбы или все же после? - Ставлю на то, что после, - вступил другой голос. - Зная нашего Луку, то, конечно, после. Тем более, это же Аннабет Чейз. Он помнит ее еще маленькой и не станет совращать с истинного пути. Снова мерзкий дружный гогот. - Ну, а ты что думаешь, Перси? - подначил третий голос. - Твое мнение важнее всех. - С чего ты взял, Нико? - раздался самодовольный голос бастарда. Королева стиснула зубы. - Я выскажусь только после вас, сэр ди Анджело. - Не насмехайся над моими мечтами! Я никогда не получу это звание рыцаря, пока моей королеве-сестрице угодно держать меня в ежовых руковицах. - Если ты действительно желаешь, то скоро станешь, - ответил Персей. - Я-то об этом позабочусь. Какая наглость! - Ну так как, Джексон? - снова заговорил первый голос. - Ты знаком с обоими, и твое мнение, на самом деле, не лишено особой значимости для спора. - Вы правы, маркиз Стоулл, мне и самой крайне любопытен ответ Персея, - над группой юношей нависла фигура королевы, и, на мгновение, Перси готов был поклясться, что увидел за ней образ черного замка в тумане, летучих мышей и воронов, готовых вцепиться тебе в глотку и для полного счастья — сверкнувшей белой молнии, осветившей злое лицо мачехи. - Ваше величество! - оба брата Стоулл проворно вскочили с травы и сделали ей глубокий поклон, причем совершенно синхронно. - Просим прощения, за те глупые разговоры, что мы тут вели. Жара влияет на наши разгоряченные головы... - Ваши головы всегда горячи с жарой или без, - отрезала королева, смерив их презрительным взглядом. - Я так полагаю, что вы готовы к встрече с принцессой? Разве вы не должны помогать моему сыну в подготовке? - Он приказал всем выйти, ваше величество, даже прогнал камердинеров. Он хочет подготовиться в одиночестве. Королева-мать сжала губы. Взмахом руки она прогнала их прочь. - Ваш герцог-отец будет проиформирован, какие речи вы ведете в людных местах. Трэвис и Коннор Стоуллы прошли мимо королевы и за ее спиной стали корчить рожи оставшимся Перси и Нико. - А что до вас, достопочтенный ди Анджело, - снова пошла в атаку королева, - я обязательно напишу вашей сестре. Меня попросили вырастить из вас утивого, во всех смыслах изящного, интеллегентного молодого человека, и я с прикорбием сообщу им о своей неудаче. Смею уверить вас, что дело дойдет до вашей выссалки в королевство вашей сестры, и Бианка ди Анджело не особо обрадуется, что ее единственный брат не способен был быть вымуштрованным в чужом королевстве, тем самым опозорив всю семью. А пока что извольте оставить меня и пасынка наедине. Нико молча встал, едва согнулся и пошел прочь. Перси принял невозмутимое выражение лица, но остался сидеть на траве. - Почему ты не в покоях своего брата? - Я направлялся туда... - После чего? - повысила голос королева. - После занятий стрельбы из лука, - терпеливо отвечал юноша. Лицо королевы исказила усмешка. - Всем во дворе известно, что ты не наделен талантами, а стрельба из лука и подавно не твой конек. Лучше бы ты посвятил жизнь своему сюзеренну. - Я и посвящаю жизнь своему сюзеренну и брату, но для того, чтобы быть достойным войти в его свиту, я занимаюсь день и ночь, чтобы быть ему опорой, поддержкой и орудием в трудные времена, которые застигают всех королей. Ответа лучше не могло бы и быть, исключая то, что его можно было бы облечь в более витиеватую форму. Перси встал, отряхнув костюм от травинок и поклонился королеве. - Я буду его самым верным подданым, отплачу за все добро, которое было сделано моим братом по отношению ко мне, хотя долг и будет длинной во всю мою жизнь и жизнь моих потомков, - Перси замолкнул. - Уходи с глаз моих долой, - прошипела королева Салли. Молодой человек разогнулся и направился к замку пружинистой походкой. Он даже не углядел, как у королевы появляются на глазах слезы обиды и гнева. Как об стенку горох! Перси поднялся по ступеням, прошел бесчисленные ходы и коридоры, все время останавливаясь поболтать с особо зажиточными поданными королевства, то раскланиваясь с недавно прибывшими. Его широкая улыбка вызывала разные эмоции: у дам непреодолимое желание улыбнуться ему в ответ и протянуть руку для поцелуя, а у мужчин не менее сильное желание дать мальцу в зубы. В двадцать один год он был слишком самоуверен и самонадеян, и если бы только старший брат не защищал его, то бастарду бы не поздоровилась от количества посыпавшихся дуэлей. Дайте только секунду ссоры, затаенной обиды, мгновение немилости короля, и Персею Джексону, самонадеянному и самовлюбленному ублюдку, не поздоровится. Перси поклонился министру финансов и его свите, лиц которых нельзя было разглядеть из-за вороха бумаг и книг. Министр вежливо кивнул в ответ и пошел дальше. Наконец, брюнет дошел до конца коридора и остановился возле массивной дубовой двери в покои принца. Горстка камердинеров, слуг и знати холодно взглянула на него, сквозь зубы переживая то, что ему можно было зайти в комнаты принца Луки. Перси, даже не постучавшись, распахнул двери и зашел в покои брата. Лука, одетый в свою обычную одежду, не самую презентабельную и уж точно не подходящую для встречи с принцессой, стоял возле длинного зеркала. Блондин вперился взглядом в свое отражение, в особенности, в движение губ, когда он произносил заветные слова. - Я — король. Перси быстро подошел к брату и положил руку ему на плечо. - Самый лучший и достойный король. Лука слабо улыбнулся. Юноша знал, что иногда его царского брата мучает неуверенность в себе. - Не позволяй кому-то усомниться в себе, - твердо продолжал Перси, ловя взгляд Луки в зеркале. - Ты лучший, Лука, единственный наследник нашего отца Гермеса. Твои враги и недоброжелатели только и ждут твоей слабости. Покажи им, чего ты стоишь, - он до побеления пальцев сжал его плечо, словно мог передать силу и уверенность в тело брата. - Ты справедлив и честен, но при этом очень добр. Король не имеет права жалеть своих врагов! Лука Кастеллан хрипло рассмеялся. - Я хотел прославиться своим милосердием, а ты говоришь мне, чтобы я косил людей направо и налево. - Лука Милосердный, - попробовал Перси. - Перси, ты отдавал отчет тому, что говорил? Блондин опять посерьезнел, напрягшись всем телом. - Я хочу быть хорошим королем. - Ты уже отличный король, честное слово, - Перси обнял его. - Ты никогда меня не обманывал. - Не считая того раза, когда я хотел переспать с одной принцессой и сказал тебе, что буду целый вечер сидеть в своих комнатах. - Ты про... Боже, ты что, про Калипсо?! - изумленный Лука вытаращил глаза. - Так вот почему ее отец так холодно провожал нас и не заключил то торговое соглашение! - Наверно, - пожал плечами Перси. - Но знаешь, любое торговое отношение ничто по сравнению с тем, что я испытал той ночью. - Персей! - рявкнул Лука, награждая младшего брата увесистым тумаком. - Хоть на секунду перестань думать тем местом, а мозгами и представь, сколько золота мы потеряли! -Я же сказал, ты очень хороший король, - криво усмехнулся брюнет. - Хотя, - протянул, - вероятнее всего, ваше величество просто напросто завидует своему верному подданому. Лука застыл. Широко улыбнулся. Рассмеялся на всю комнату. Перси был одним из тех, кто мог поднять ему настроение меньше чем за минуту. Он мог разбавить любой серьезный разговор глупой шуткой, он был его полной противоположностью, и Кастеллан безумно его любил. - Кстати, только что я обсуждал со Стоуллами и Нико, через сколько ты и Аннабет... - Перси!!! Брюнет бросился на кровать брата, раскидывая руки в стороны. - Она твоя будущая королева, а я помню ее еще маленькой девчонкой! - Я тоже, - Лука помолчал. - Не могу поверить, что я должен жениться на ней и управлять двумя королевствами сразу. Даже не знаю, смогу ли заставить себя целовать ее! Она... - Не в твоем вкусе. - Помягче, - осадил его Лука. - Она красивая и милая девушка, но... - Не в твоем вкусе. - Какая разница в моем или нет? - вспылил Лука. - Никого не волнует мое мнение. Точнее, - блондин глубоко вдохнул, - моя жизнь не принадлежит мне. Я с радостью женюсь на ней и обеспечу процветание своему королевству, - Кастеллан замолк, поправляя манжеты. - Хоть один из нас останется довольным, вы же, кажется, с Аннабет дружили? - Я получал из-за нее порку, - фыркнул юноша. - Маленькая глупая пигалица, вечно таскающаяся за мной, корчащая из себя самую умную. - Ты ей нравился, - усмехнулся блондин, вновь заглядывая в зеркало. До ее приезда оставалось совсем мало времени, а Луке надо было еще переодеться. Перси без слов понял молчаливую просьбу и приказ. Легко вскочив с кровати, он поспешил к дверям. - Я вообще всем нравляюсь. Но полюбит она тебя. Иначе и быть не может. - С чего ты взял? - Я же яркий пример развратного и азартного молодого ублюдка, которому повезло пробиться в высшее общество! - весело пояснил Перси, распахивая двери перед прильнувшими ушами к дверям знатью и камердинерами. Вся толпа разряженных господ и слуг чуть не упала к его ногам. Лука не сдержал смешка.

***

- Почему ты не стоишь рядом с ними? - Нико кивком головы указал на царскую семью. Перси улыбнулся уголком губ, не сводя взора с пришедших карет. Особенно выделялась бежевая карета, расписанная золотыми узорами, в которой, вероятнее всего, сидела принцесса. Кортеж сделал большой круг, объехав небольшую лужайку с розами, серые мерины перешли на рысцу, оказавшись недалеко от снедаемой ожиданием толпы. Царская семья, конечно, впереди всех, готовые встретить нового члена семьи. - Дабы не позорить их, - шепнул юноша. - Королева Салли жестко выразилась даже по поводу моего присутствия во дворце во время приезда принцессы. - Кто-кто, а ты можешь опозорить не только королевство своим поведением, но и ее высочество, - отметил Коннор Стоулл, вытянувшись по стойке смирно под гневными взглядами своей матери, стоявшей неподалеку рядом с Трэвисом. - Знаете что, маркиз Стоулл? Обещаю опозорить вас прямо на глазах целого двора брата с... Дверца бежевой кареты распахнулась, пажи в кремовых ливреях поспешили распахнуть дверцу и подставить ступеньки. Мужчина, сидящий рядом с кучером на козлах, прочистил горло и громогласным голосом объявил титул приехавшей особы. Аннабет Чейз ступила на посыпанную гравием дорожку и шепотки чванливых дворян, смешки высокомерной знати, восклицания нетерпеливых молодых людей исчезли в мгновение, как будто они пропали, растаяли в воздухе или их проглотили издававшие. Взоры вперились в будущую королеву. Человека, перед кем стоило лебезить, склонить голову до земли, и расточать льстивые комплименты, ибо расстановка сил в дворцовых интригах круто поменялась. Перси потерял дар речи. - Она... красива, - сглотнув, заметил Коннор. - Прекрасна, - с придыханием вклинился Гроувер. Гроувер был тоже приближенным принца и хорошим другом Перси, но в последнее время он стал все чаще пропадать в лесу с дочкой маркиза Можжевелкой. Сказав такую высокую оценку, он словно очнулся и торопливо прибавил, - но Можжевелка красивее. Принцесса блистательна, тут не поспоришь... но Можжевелка непревзойденна! - упрямо воскликнул он, чем вызвал косые взгляды других дворян. - А ты что скажешь, Нико? - Очаровательна, - скучающе ответил Нико, отворачиваясь от принцессы. - Перси? Нико ди Анджело, единственный незаинтересованный принцессой, пристально следил за своим лучшим другом. Определенно, он имел права, когда утверждал впоследствии, что первый заметил, как бастард короля Гермеса смотрел на принцессу Аннабет Чейз.

***

На Аннабет было изящное бордовое парчовое платье с кринолином, усыпанное рубинами на корсаже и вышитое золотыми нитками. Оно было достаточно презентабельным и богатым, но многие платья здешних дам затмевали принцессу. Золотистые волосы девушки были собраны в изящную высокую прическу. Ее цирюльник постарался на славу, сделав одну из самых модных причесок чужого для них обоих королевства, выпустив пару прядок из сложной поднятой прически, а большую часть кудрей завив в колечки. Королева гордо улыбнулась, видя, какой фурор на дворян произвели темные серые глаза, алебастровая кожа, высокая осанка и умение будущей королевы держаться. О да, держалась она великолепно. Ни единый мускул на лице не дрогнул, размеренный шаг не сбился с темпа, глаза смотрели прямо и твердо на царскую семью. Аннабет сделала идеальный реверанс, Лука поклонился, а королева с чуть большей горячностью заверила принцессу, как рада видеть ее. Лишь одно немного пугало и разочаровывало королеву Салли: ее сын не выглядел околдованным красотой принцессы.

***

Через несколько дней после официальной части встречи принцессы настал момент, которое давно предвкушала королева Салли, по уши влюбленная в тихие семейные, задушевные разговоры. В один ясный день Аннабет получила приглашение на чай, написанное очень лаконично, но с особой материнской нежностью, которая становится присуща королеве, когда речь заходит о ее единственном сыне. Пайпер, самая близкая подруга и фрейлина Аннабет, помогла ей подобрать платье и самолично бросилась на поиски цирюльника. Дамы двора уже успели окружить его плотным кольцом, единогласно признав его мастером своего дела. Вытащить его из вороха бархата, атласа, ажура, барежа и шелка было тяжеловатой задачей, но Пайпер справилась. Вместе они облачили принцессу в платье, спадающе волнами до пят без четко установленного цвета. Одна служанка уверенно заявила, что платье серое, вторая поклялась: на свету оно перливается нежными оттенками зеленого, как воды в море, третья протянула что-то насчет бледно-голубого. Один юноша из свиты принца Луки вызвался проводить ее до указанного в приглашении сада и беседки. Он отмел в сторону все ее возражения о том, что она прекрасно ориентируется в замке и знает, где находиться сад, ибо провела там множество счастливых часов. Немногословный черноволосый юноша повел ее по коридорам замка. Аннабет ожидала его расспросов, ведь не зря он так стремился отвести ее к королеве самолично! Или может, он хочет польстить ей. Лишней лесть не бывает. Аннабет терпеливо ждала. Юноша был мрачен и равнодушно учтив, быстро представился, как Нико ди Анджело, и зашагал быстрым шагом, что девушке приходилось за ним поспевать. Он молчал, и на попытки Аннабет завести разговор отбивался дежурными фразами, Аннабет понадобилось время, чтобы наконец понять. За то время, пока они идут к саду, к ним никто не присоединяется. Даже громко не здороваются, знать молча кланяется, дамы приветливо улыбаются, но не подходят ближе условного круга. Казалось, что этот ди Анджело — темная тень, злой дух, отпугивающих мирных смертных. Аннабет нахмурилась. И он приближенный короля? - Прощу прощения, но как мне вас величать, сударь? - вежливо поинтересовалась Аннабет. - Я не припоминаю вас, вероятно, потому, что вы не радовали нас своим присутствием в моем детстве. - Именно так, я еще не приехал, - бросил Нико. - Мне все равно, как вы будете величать меня, ваше высочество. Я не здешняя знать, приезжий с чужого королевства, а там меня бы стали называть его высочеством. - Так вы принц! - Аннабет споткнулась. - Приймите мои извинения за незнание. - Принимаю. Только сейчас я заложник. Аннабет промолчала. - В моем королевстве... кхм... как бы это сказать... Матриархат. Глаза принцессы расширились, но темп не сбился, она продолжала идти с высоко поднятой головой. - Смею предположить, что вас отправили сюда с целью меньшей угрозы трону и в качестве небольшого презента будущему королю. Нико безучастно кивнул. - Не знал, что слухи распростроняются настолько быстро и далеко. - Моя страна внимательно следит за всеми политическими событиями, - холодно ответила Аннабет. Одновременно они вышли на террасу и стали спускаться по мраморным ступеням к тропинке, выложенной камнем и ведущей в сад. - Позволите поинтересоваться, кого отправили вместо вас на вашу родину? - С чего бы кого-то отправлять на мою родину, ваше высочество? - ни один мускул на лице ди Анджело не дрогнул. На губах Аннабет сверкнула легкая улыбка, которую она поспешила подавить. - Разве королевства не провели обмен заложниками? Ни та, ни другая страна не нападет, пока заложники ценны для правителей. Так кого же, ваше высочество? - блондинка сделала особый нажим на титуле. - Многим запретили вам рассказывать. - Разве вам не плевать? Не светское слово слетело с ее губ, но и девушка, и юноша были слишком сосредоточены на противодействие между друг другом. Нико ди Анджело сильно невзлюбил будущую королеву. - Любовницу принца, - резанул он. - Талию Грейс. Принц всерьез намеревался жениться на ней, но королева-мать запретила ему это, причем самым действенным способом. Аннабет глубоко вдохнула. - Он простил королеву Салли? - ровным тоном осведомилась она. - Видимо, она доставила ему немалые страдания. - Кого это волнует?

***

Перси из всех сил старался не пялиться. Честное слово, из всех сил, но запах духов Аннабет, жаркий день и гневный взгляд королевы уже начинали сводить его с ума. Чтобы не напереться на ярость Салли, он вынужден был смотреть на Аннабет. Если он отворачивал голову, женщина мигом спрашивала, не устал ли он, всем своим видом намекая на его уход. Тогда Кастеллан холодно отвечал матери, что Персей останется с ними как часть королевской семьи. Юноша взором просил Луку отпустить его, но брат был непреклонен в желании довести свою мать до ручки. Он отвернулся от троицы, опершись о баллюстраду рукой и рассматривая побеги жимолости. Самое главное, что перепадет-то потом Перси. - Не устану благодарить вас за такой теплый прием и за дивный сад! - воскликнула Аннабет. - Он изумителен. Перси не удержался и хмыкнул. Лжет и не краснеет. - Ох, дорогая, все ради тебя! Чувствуй себя как дома, хотя... дворец скоро и станет твоим домом, - королева подмигнула девушке. Брюнет снова хмыкнул, отпивая ненавистный зеленый чай. - Персей желает высказаться? - дрожащим от плохо сдерживаемого гнева голосом осведомилась королева. - Ежели нет, то настоятельно советую ему замолчать и не мешать светским беседам. Учитывая степень его образованности и манер... Аннабет хихикнула. Перси стиснул зубы. Да как она смеет?! Их с Лукой учили вместе! Если на то пошло, то и ее сын необразован и невоспитан. Еще и эта девчонка смеется над ним, словно она выше его раз эдак в сто. Словно он простолюдин какой-то. - Ваше высочество, - обратился к ней Перси. Девушка даже не повернулась к нему, - в детстве вы говорили, что ненавидите астры. Ваши любимые цветы, как вы поведали мне, с кучей ненужных вещей о своей великолепной личности, - Перси уперся рукой о стол и повернул лицо к королеве, - пионы. Советую вам вырастить пионы, ваше величество, а то будущей королеве придеться самой уничтожать весь сад после вашей смерти. Ядовитые, опасные, дерзкие слова привлекли внимание Луки. Он удивленно приподнял бровь. Лицо королевы вытянулось. Аннабет подавилась чаем и залилась краской. - Нельзя будущей королеве так краснеть из-за правды, - пожурил ее Перси, пригрозив ей пальцем. - Держите себя в руках, ваше высочество. - Вон из-за стола! - рявкнула Салли. - Немедленно уходи отсюда, наглый бастард! - С превеликим удовольствием, - фыркнул Перси. Кастеллан молча встал из-за стола за братом. - Сиди, Лука, - приказала мать. - Я скоро стану королем, матушка. Я не подчиняюсь приказам. - Но пока королева я... - Но пока королева вы, я буду ожидать своей коронации с превеликим удовольствием, - принц кисло улыбнулся. - Ваше высочество, - блондин поклонился Аннабет. - Попрошу вас завтра отужинать со мной и... - Лука поискал глазами Джексона, но не найдя его, пожал плечами, - пока что только со мной. Разумеется, наедине.