Умник с карабином

Ужасные будни, впрочем, как и выходные не давали ни капли покоя. Вернее, иногда удавалось выкроить вечерок-другой, но в такие моменты без дела сидеть было уже неловко и ты всё равно искал себе занятие. Хобби. Вернее, так его называли раньше. Сейчас же любое действие называется работой, просто потому, что заниматься чем-либо, что не способствует увеличению твоего шанса на выживание в этом безумном мире, было бы очень глупо. Во всяком деле здесь, на Границах, где каждый прожитый день был удачей. Чашка со свистом рассекла воздух и разбилась об обшарпанную деревянную стену. Из-за стены слышались расспросы о деньгах, перераставшие в крик и глухие удары, если второй не отвечал. Разумеется, опять Торфа изобьют до полусмерти, опять вырастут проценты, и так не маленькие и опять придётся рисковать своей шкурой. Что ж, мы не в том положении, чтобы сопротивляться. А точнее Торф, который никуда смыться бы не смог при любом раскладе. Живым. За ним висели такие должки перед местной группировкой, что легче было самому себе пустить кровь, но старика за десять лет я узнал как свои пять пальцев, и уж вскрывать себе вены не входило в его планы. Разве что ложкой, чтобы помереть от смеха. Вскоре всё затихло, и я вылез из своей небольшой комнатки. Грузный старик, одетый в одежду техмастера, лежал, согнувшись пополам, изо рта текла струйка крови. Эх, Торф! - Сейчас принесу аптечку, посмотрим, что у нас осталось. – С жалостью в глазах сказал я, глядя на избитого. – Держись, скоро я выслежу эту тварь. Тот же лишь откашлялся, морщась от боли и сел на скрипящий стул. Он знал, что придётся терпеть. Я – его единственная надежда. Вколов остатки лекарств, которых опять почти не оказалось, я встал и взял свой старый и потрёпанный карабин, модифицированный местным умельцем за все мои деньги, которые удалось наскрести. - Ладно, жди к вечеру. Если не вернусь, что ж, прости меня. – Бросил я Торфу, надевая свой кожаный шлем и старую куртку, которая могла согревать в осенние прогулки-рейды, и это уже было хорошо. - Ты уж постарайся. – Тихо сказал старый мастер. – И, это, береги себя. Удачи! – Бросил он мне вслед и поплёлся за станок. Работа не ждёт, только благодаря ней у нас есть деньги на лекарства, да и вообще на то, чтобы не умереть в этом богом забытом месте. Посёлок отдалялся с каждым моим шагом по сырой земле, которая противно чавкала под берцами. Карабин давил на спину: не было времени и средств на нормальный ремень. Куртка кое-как защищала от противного холодного ветра, дувшего в лицо. Небо опять было покрыто тёмными облаками, которые явно намекали на дождь. Не хочется под него попасть, но делать нечего. Через двадцать минут пути я свернул с разбитой дороги в лес, по одному мне известной тропке. Пока мне везло и особо крупных охотников в наших землях не заводилось, так что, несмотря на свои семнадцать лет, я пользовался у местных уважением. Пусть и редко, но регулярно местному торговцу доставлялись мои трофеи. Да, не самые редкие и опасные твари умирали от моих рук, но это уже не имело значения. Денег хватало на то, чтобы жить и не лезть к более опасным созданиям, как пришлось делать сейчас. Хотя, отчасти тут дело было не в деньгах. В последнее время стали пропадать люди, на северной границе посёлка. Даже вооружённый курьер подвергся нападению, и от него осталась только куча требухи, которая была обнаружена на дороге. Сразу становилось понятно, что это не просто ворлы или скагены. Ворлы были опасны только в стаях от трёх особей, а поодиночке довольно слабы и готовы лишь красть мелкий скот. И уж точно мутировавшие волки не могли так грызть жителей, а уж тем более курьеров. Скагены тоже не подходили. Эти твари, на которых я охотился последнее время, представляли собой подобие медведя, с слишком большими когтями и ядовитыми клыками. Размерами они, правда, были поменьше, самые крупные весили около двухсот килограмм, что для нормальных медведей было маловато. Да и по струпьям и гнили, с характерным запахом, их невозможно было ни с кем спутать. Шкура такого довольно высоко ценилась местными скупщиками, да и ядовитые клыки приобретались охотно. Проблема оставалось только в том, что для охоты на них приходилось покупать дорогие разрывные пули, и то эти твари выдерживали, бывает и по три попадания, после этого оставляя большую часть туши непригодной для продажи. В любом случае, это был кто-то другой. По слухам, сюда забрёл фикри, другие говорили, что это шарпис. И то и другое мне сильно не нравилось. В одиночку с этими тварями справиться было очень сложно и становилось возможным только в тех случаях, когда мутант сам не ожидает нападения. Узнав, какую цену предлагают за уничтожение монстра, я подвязался прихлопнуть его. Другой шанс сорвать куш мне вряд ли предоставят, так что используем этот счастливый билет. Либо к богатству, либо к смерти, тут уж как повезёт. Заодно пришлось раскошелился на два магазина разрывных, скупиться сейчас было ни к чему, слишком уж велик риск. Пару дней я отирался у окраин леса, пытаясь понять, где же ходит тварь. На вторые сутки это дало свои результаты. Я вышел на след, а точнее на аккуратно вытоптанную полянку с костями. Рядом точно находилось логовище твари, и, судя по повадкам, это был шарпис. Сложно было представить себе плотоядного быка, но один раз я видел эту тварь в действии. Половина же тех, кто увидел эту тварь ,превращаются в трупы довольно быстро. Как же хорошо, что я не из их числа. Тогда, от отряда конвоиров, пусть и плохо вооружённых, не осталось даже ошмётков, а меня чудом спас техник из конвоя, с которым нам удалось убежать от мутанта, пока он был занят пожиранием тел. В общем, так я и познакомился с Торфом, когда ещё мне было около семи лет. За отца я его, конечно, не считал, даже не смотря на возраст. Скорее как компаньона жизни, с которым рано или поздно придётся разойтись. Он прекрасно это понимал и стал мне старшим братом. Очень старым братом. Сейчас, уже по знакомой тропе я добрался до места и оцепенел. Стараясь не дышать, я наблюдал, как тварь тащила мёртвое тело на поляну. Можно было не опасаться её как фикри, который чуял не хуже охотничьей собаки, но и специально выдавать своё местоположение не стоило. Во-первых, шансы спастись остались бы равны нулю, во-вторых, нужно дождаться удобного момента. Я аккуратно попятился, глядя под ноги, чтобы случайно не хрустнуть веточкой. Спустя метров пятьдесят перелеска, моему взору предстала прекрасная позиция. Небольшая ямка под корнем дерева, на котором удобно поместить карабин. Оставалось только ждать удобного случая и бить наверняка. Впрочем, проверенный временем карабин просто не мог подвести. Каждая его деталь была изучена вдоль и поперёк, тщательно проверена и приготовлена к работе. Заморосил небольшой дождик, который мерзко затекал за воротник потрёпанной куртки. Тварь, насытившись, развернулась спиной к моей позиции и улеглась. Содрогнувшись от картины, которую пришлось наблюдать, я поудобнее поправил ножны на поясе, и проверил патроны. Десять штук в карабине, разрывные. Отлично. Пора действовать! Задержав дыхание и совместив прицел с тазовым поясом твари, я нажал на спуск. Глухо дёрнулось оружие, сразу же после этого, прозвучало ещё два выстрела. Мутант дико заорал и, смекнув, что стреляют сзади, кинулся в мою сторону, работая только передними конечностями. Значит попал. Ещё два выстрела легли в тело твари, вырвав из неё куски мяса. Та же заметила стрелка, и уже всего десять метров отделяло её от нападавшего. Ещё один выстрел пришёлся в лоб твари и, издав ужасный звук, она попыталась достать обидчика перед смертью. Кувырок не спас, и смертоносные челюсти распороли мою правую ногу до колена. Но и мутант рухнул на землю и окончательно затих. Шесть разрывных пуль, очешуеть! Я оторвал бинт и, предварительно обработав длинный, но, к счастью, неглубокий порез, принялся заматывать ранение. Прямо поверх штанины, ну ничего, вернусь – замотаю по-хорошему. Главное сейчас – забрать деньги и передать их Торфу. Через двадцать мерзких минут свежевания мутанта, в рюкзак отправилась сохранившаяся часть шкуры, рога и броневые наросты с боков, такие странные уплотнения на грубой шкуре, которые могли выдерживать прямое попадания из пистолета. Настроение было противное, на душе гадливо что-то скреблось, и сильно гудела повреждённая нога. Дождь уже успел трижды промочить меня насквозь, и казалось, всё было против жизни. Убивай – тогда будешь жить, вот во что превратилась бесконечная канитель дней, которая не сходилась с моим пониманием мира, и до сих пор сознание верещало при каждом убийстве, пусть даже мутанта. К своему счастью, я научился быстро подавлять это чувство, но оно не оставляло меня и при каждом удобном случае ломало душу. Разбитую дорогу начало размывать, и из-за тяжёлого рюкзака я пару раз оскальзывался в грязи. Больная нога давала о себе знать под весом рюкзака с добычей. Посёлок показался каким-то странным на первый взгляд. Куда-то пропали часовые. Надо бы подойти поближе. Свернув на всякий случай в кусты, я принялся пробираться около дорожного полотна. Так меньше риска быть замеченным, а если уж тебе что-то кажется странным – осторожность не помешает. Добравшись до входа, я услышал крики и злобный рык из множества пастей. Выглянув из-за забора, я понял, что терять в этом богом забытом месте нечего. На улицах сновали твари разных мастей и лежали тела, которые уже либо были хорошенько поедены, либо только начинали подвергаться этой экзекуции. На пределе своих возможностей я стал уходить в обратном направлении от селения, по южной дороге.