Я с тобой наяву и во снах, Я в твоих отражаюсь глазах, Я сильнее любви и хитрее судьбы, Поцелуй мой как лед на губах - Я твой ужас и страх. Ария
Ты когда-нибудь чувствовал, как тебе не хватает того, кого ты никогда не встречал? Ричард Бах, "Мост через вечность"
- … и тогда принцесса удрала из дворца. Может, на нее наводило уныние целая армия древних ваз, фарфоровых статуэток, драгоценных украшений, мимо которых надо было ходить почтительно и осторожно. А может, ее ужасало то количество правил этикета, храмовых обрядов, сотни стихов и танцев, что ей полагалось знать… В общем, ей всегда хотелось жить по-другому, и однажды, когда император поехал на охоту, она удрала. Она шла долго-долго. И, наконец, попала на берег большого, что ни конца - ни края, моря. Мы замолчали. - А дальше? – спросила она, когда молчание затянулось. Ее дыхание согревало мою шею, а руки крепко обхватывали талию. Она снова была со мной, и ничего иного мне сейчас не хотелось. Набирая обороты, мотор ревел, и нам, чтобы слышать друг друга, приходилось говорить громко, почти кричать. Темнело, и раскинувшийся город внизу медленно тонул в вечерней дымке, пронизанной первыми фонариками зажигающихся огней. Сказка эта с самого моего детства почему-то всегда давалась мне нелегко. Я усмехнулась: - На самом деле это будет не очень веселая история. Принцесса встретит на берегу рыбака, они полюбят друг друга, но долго и счастливо жить у них не получится, потому что и рыбак, и принцесса, уж сама понимаешь, герои совершенно разных сказок. - Как и в жизни. - Даже сложнее, чем в жизни. Мичиру… - Все будет хорошо. Не волнуйся. - Нет, скажи мне. Она… она ничего не заподозрила? - Думаю, что нет, - она легонько фыркнула, и теплое дыхание с ее губ облачком скользнуло по моей шее. - Хорошо. Но все равно, нельзя рисковать. Будет лучше, если мы поменяемся до того, как… Ну, в общем… Ты не устала? - Харука… - Да? - Нет, ничего. Просто я… я люблю тебя, - вдруг сказала она невпопад, едва дотронувшись кончиками пальцев до моей щеки. С приходом ночи ветер совсем стих, но касание ее пальцев оказалось подобно прикосновению ветерка – такое же мимолетно-скользящее и парящее, как легкие пряди ее волос. – Я весь день думала, как тебе об этом сказать. Хотя мне… знаешь, даже мне иногда чертовски нелегко – признаваться в таком. - Не говори… - на языке опять вертелось грубоватое «ерунды», но досказать я не успела. Мне очень хотелось доехать до парка. Там можно было спокойно поговорить. Как раньше, когда мы с ней встречались – без свидетелей, но глаза в глаза. В нашем районе замечательный парк. В нем такие высоченные сосны и эвкалипты, которым, наверно, лет по сто, не меньше. Тишина. Спокойствие. Птицы поют. И воздух… А аура вокруг – тоже особенная, ее не передать словами. Даже странно, что когда мегаполис добрался туда, этот кусочек дикого леса не тронули. Я отвернула до упора ручку газа и… Время остановилось, а мир замер. Знакомый белый мертвенный свет залил дорогу. - Осторожнее! Мы вскрикнули с нею одновременно, и наши голоса слились воедино. Демон упал на нас откуда-то сверху, мотоцикл закрутило волчком, а мой жезл, как назло, застрял в заднем кармане. Я обернулась за ним, потратив какую-то лишь долю секунды, но руль уже опасно качнулся, и я вцепилась в него, как бульдог, не отпуская, даже когда потеряла на мгновение сознание. А потом пришла ему на смену колючая алая боль. - Харука! Харука… Вдох. Выдох. Я прихожу в себя. Где-то далеко внутри болит. Нужно встать. Я должна защитить в первую очередь именно ее. Я облизываю пересохшие губы. Просто встать… Вокруг уже кипела битва. Демон – они принимали какой угодно облик, но почему-то предпочитали вид фантасмагорических чудищ - утробно ревет, окружая себя мерцающим магическим сгустком. Интересно, кто их учит так издевательски смеяться перед каждым ударом? Медлить нельзя – он вот-вот нападет снова. Она уже готова к атаке, стоит, выбросив перед собой руки, в боевой стойке. Нужно встать, собраться, помочь ей. Нужно объединиться, стать с нею единым целым. Мы нуждаемся друг в друге. Чтобы локоть о локоть идти вперед, снова спасать этот мир, невзирая на боль или страх, зная, что подчас он не заслуживает ни этого спасения, ни наших жертв. Вдох. Выдох. Снова… Свет меркнет. Глаза закрываются сами собой. Вокруг тьма. - Харука… Ее голос. Вспышка нового света ослепила меня. С моим телом что-то было не так. Казалось, что воздух с трудом добирается до легких, точно где-то внутри меня сломана парочка ребер, а еще ниже - бездонная черная дыра. Ног я почти не чувствовала. Я помотала головой, разгоняя туман и слабость. Попыталась сесть. И не смогла. Поморщилась. Почему всегда так не вовремя? Впрочем, у меня еще оставался шанс. Всего один, последний шанс. Нужно просто взять в руки одну вещь. Хенсин… - Харука… ты в порядке? Харука? Ответь мне! - сильная волна отодвинула демона на пару метров. Она с тревогой обернулась ко мне. – Харука! Ты пугаешь меня… - Сейчас… - я глядела, как вниз сбегают темные, почти черные капли. Но изо всех сил старалась казаться прежней, ироничной и беззаботной, как ветер. Заглянула в ее так похожие на небесный океан глаза. – Испугалась? Ну вот еще, девочка… Даже не думай. Я сейчас. Я в порядке. Она догадалась о моем намерении ровно за секунду до того, как я подняла хенсин. Каким-то образом почувствовала, а может, это потому, что она знала меня всегда. Лучше меня самой. Я поняла это, встретившись с ней взглядом и прочитав весь тот мгновенный ужас, что отразился в ее глазах. - Нет! Не смей! Харука! Хенсин послушно сверкнул на моей ладони. - Сила планеты Уран… - Нееет! Туман вокруг сгустился, стал плотным, как темная вода. Мир стерся, исчез. Боль снова запульсировала предсмертным огнем. Все, что от меня осталось – потерявшийся кусочек памяти - оказывается, я всегда-всегда, с самого раннего детства очень боялась боли. Нет, не так: не столько самой боли, как этого секундного мгновения ужаса перед тем, когда вот-вот, уже сейчас станет больно. Да, я боялась боли. Очень боялась. Даже будучи воином. Тогда она всегда смеялась и брала меня за руку. И боль отступала. Ведь я обычный человек, со своими недостатками и слабостями. А она – нет. И она так многому научила меня. Я ее недостойна. - Мичиру… - наверно, это было последнее, что пробилось ко мне сквозь эту боль. Вспыхнуло во всем моем существе яркой радугой. И погасло. Потом где-то высоко над головой затеплился свет – пока еще очень далекий, тусклый, но с каждой секундой разгорающийся все сильнее, по мере того, как земля оставалась позади, а боль моя затихала. И в этом было огромное облегчение. И даже счастье. И голос, который я откуда-то знала раньше, сказал негромко: - … и тогда мятежная принцесса взяла фонарь и зажгла его о последний луч заходящего солнца. И шагнула она в воду, но не пошла ко дну, а осталась на поверхности, потому что море одарило ее способностью ходить по волнам. Немало людей видели потом над водою блуждающие огоньки, но им казалось, что это только сверкающие под лунным светом блики дрожат, рассыпаясь, по поверхности воды. И мало кто знал, что это принцесса до сих пор ищет в морской пустыне свою любовь…