Игры разума

У каждого человека должна быть мечта. Может, даже не мечта, а просто надежда, то, что когда-нибудь сможет сбыться, имеет все шансы стать реальностью. Нечто такое, чего можно было бы ждать, к чему стремиться. Пусть не завтра или даже не через год, пусть это будет всего лишь дорога к мечте, вымощенная опытом, выносливостью и терпением. Я все же верю, что со мной однажды все так и произойдет. И исчезнет этот дурацкий пристальный взгляд, с которым я ничего не могу поделать, когда сканирую глаза людей напротив, пытаясь прочесть их мысли по выражению лиц. Вдруг они меня знали раньше? Или узнали сейчас? Что они обо мне думают? Особенно те, кто окружал меня в прошлой жизни, а я их совершенно не помню. Они меня знают, а я их нет. Нечестно получается. Это действительно пугающе, неприятно, даже порою страшно. Я теперь как могу, стараюсь жить одним днем. Уговариваю себя не бояться. Последнее время совсем мало где бываю. Сижу в своей комнате, слушаю диск по английскому. Нет, с Мамору тоже больше не виделась. Он звонил пару раз, что-то мямлил, а потом я просто стала сбрасывать звонки. Я знаю, что я не виновата, но все же мне от чего-то очень перед ними стыдно. И перед Мичиру, и перед плаксой Усаги, и вообще… Перед всеми. Словно я совершила какую-то двойную подлость! Мне мерещится, что они теперь смотрят на меня не так, как раньше. Осуждают. А раньше просто жалели. Нет, они молчат, они не говорят мне ни слова! Но эти их глаза... Господи, как же я устала оправдываться! Надоело… Разве я знала, что он в курсе, кто я такая? Что он жених этой Усаги? Наверно, белобрысая меня теперь возненавидит. Ей есть за что. А Мичиру? Ну и ладно. На самом деле мне все равно. Только… Почему даже с чистого листа так трудно выстраивать жизнь? Неделю назад ребята с курсов уговорили развлечься, сходить на дискотеку. Интересно, а прежняя Харука Тено ходила на танцы? Не знаю. У Мичиру как-то неудобно такое спрашивать. Компания подобралась разношерстная. Кого-то я уже знала по имени, с кем-то всего несколько раз обменялась приветствиями. А некоторые были новенькими. - Не бойся, - кивнул мне высокий блондинистый парень, протянув баночку энергетика, - это легально, но будет весело, обещаю. - А я разве кажусь испуганной? - озадаченно спросила я и улыбнулась. Этот тип был не с нашего потока. И вообще, я его первый раз видела. Такой... как говорят: альфа-самец. "Дискотечные" черные брюки в облипочку, светлая шелковая рубашка, золотистая курчавая поросль в расстегнутом на три верхние пуговицы вырезе. Медальон на шее – то ли золотой жук, то ли паук с раскинутыми в сторону лапками. И очень независимый, уверенный взгляд поверх остальных голов. - Это вкусно, - повторил он, и я машинально поднесла пойло к губам. – Как тебя зовут? - Харука. - Харука? – он расхохотался. Заливисто, но почему-то совсем необидно. – Дурацкое имя. - Дурацкое? - Дурацкое имя для такой красотки, как ты, - кивнул он. - Пойдем? Я тоже рассмеялась. Мне, если честно, было все равно, как зовут его. Темнота танцпола лазерами вспарывала наши лица сверкающими зелеными иглами в такт рваному, оглушающему ритму. Мы двигались в общем круге напротив друг друга. И так продолжалось довольно долго - он не отводил взгляда от меня, а я от него. А потом музыка сменилась, танцующие мгновенно разбились на парочки, и он уверенно пошел сквозь толпу ко мне. И мы снова танцевали, но уже только вдвоем. Потом еще и еще. Ритмы менялись, а мы кружили друг вокруг друга. До утра тут явно никто расходиться не собирался. И казалось, что и мне, и всем остальным очень весело, может быть, не по-настоящему, но пьяно и уже без остановки. Музыка проникает в кровь вместе с этой сладкой дрянью, течет по жилам сначала колотым в крошку холодным льдом, а потом незаметно теплеет, разгораясь степным пожаром. Так странно: на моих губах вдруг другие губы. Это неожиданно отрезвляет. Они неторопливые, в них нет напора или небрежности. Но и нежности в них тоже нет. Такие солоноватые жесткие губы. Меня спиной вжимают в стену. Светлый затылок опускается все ниже. Я поддаюсь, послушно выгибаюсь в этих незнакомых влажных руках. Мне уже не горячо, не жарко внутри, но я не останавливаюсь. Просто я опять рву с прошлой жизнью, я хочу стать другой. Не знаю, занималась ли та Харука Тено любовью с парнями. Откуда мне это знать? Может, тело должно помнить? С девушками — да, и, наверно, не с одной только Мичиру. Теоретически она могла поиметь любую из этой странной сейлор-компании, я ведь помню их отнюдь не невинные взгляды... Взрослые, крепкие, сладкие девицы, ну и пусть, что несовершеннолетние... Но когда с девушками… без этого самого… это ведь как-то несерьезно… это не считается… Влажные губы, руки, сплетенные до судорог, до боли, непристойный шепот около уха... Пустота... Я сейчас как все они вокруг. Но... как же гигабайты скачанного видео, где две девушки переплетаются в объятиях, как змеи, где изящные ладони с маникюром накрывают чужие груди, а нежные бедра разжимаются, толкаясь в гостеприимный сладкий рот - почему же тогда, как и сейчас, во мне ничего не дрогнуло? Я таращилась, не мигая, в экран, чутко вслушиваясь в свое тело. Я заставляла себя досматривать это до конца, с холодным удовлетворением отмечая, что я - всего лишь сторонний наблюдатель. Я не лесбиянка. Меня не волнуют девушки. Но тогда почему?.. Огни. Вспышки прожекторов под потолком. Ритм танцпола. Чьи-то лица и тела вокруг. Запах пота. Соленые губы на моих губах, руки на моих бедрах. Мне уже больно, дышать тяжело. И я сжимаю чужие запястья до синяков, впиваясь ногтями, еще, еще глубже, чувствуя, как начинают сочиться чем-то теплым и липким под моими пальцами. Каждый ведь решает только за себя. И я почему-то ни капельки не жалею... - Давай, я заварю тебе чаю? Я вздрагиваю от неожиданности. Полтретьего ночи. Крадусь домой, как воришка, останавливаюсь, застигнутый на месте преступления. Передо мной точеная фигурка в белом домашнем платье. Ноги босые, в тонких, почти до синевы прозрачных руках кончики от пояска. Собранные на затылке в узел невозможного цвета волосы и такие внимательные, сияющие глаза. Замечаю отложенную в сторону скрипку. Мичиру... Почему я никогда не слышала, как она играет? Она не ложилась спать, снова ждала меня, как верный пес поджидает своего хозяина. Если любишь всем сердцем, даже самого ужасного подонка и без всякой взаимности, то, как бы хреново тебе ни было, как бы твоя жизнь ни сливалась в одну непонятную, безумную, разноцветную мазню, находится место для чего-то, что станет держать тебя на плаву. Она все еще надеется. Надеется на то, что никогда в ее жизнь не вернется. Я мотаю головой. Я боюсь даже смотреть на нее. - Ничего не надо. Спасибо. На самом деле надо, ох, как надо. И даже не чаю, а чего-нибудь покрепче, чтобы стало не так паршиво на душе, чтобы хоть на время забыть этот клуб и эту непонятную, никому не нужную гонку за иллюзиями, за будущим, полным фальшивых надежд... Я кажусь себе сейчас отвратительно грязной. Мичиру стоит напротив меня, заслоняя собой настольную лампу, я поднимаю голову, и сквозь длинную челку мне кажется, что ее силуэт окутан теплым, желтым сиянием. Как у ангела. Мне вдруг до дрожи захотелось дотронуться до нее, чтобы ощутить этот ласковый свет на своих ладонях. Мичиру... Что это со мной? - Харука... - она краснеет, подается ко мне и опускает глаза. Я облизываю губы. Нет, я этого не сделала. Не смогла. Меня не интересуют девушки. Никогда. Синие глаза моргают и снова поражают меня пустотой, уставившись в одну точку. Без эмоций, без ярких всполохов в черной глубине зрачков, забирая последние капли тепла из моей души. Оказалось, учиться - это совсем не так просто, как я думала. Наверно, я и до аварии ничем таким не занималась, вот мозги совсем и заржавели. Особенно этот английский... Раньше мне казалось, что стоит только начать - и дальше все само пойдет, как по маслу. А может, мне эта чертова сейлор-компания мешает? Заседают в гостиной второй день с самого утра. Втыкаю обратно выпавший наушник, но на полдороге замираю. Нет, они не орут, не досаждают мне и ведут себя почти прилично. После них всегда помыта посуда и холодильник затарен едой на несколько дней вперед. Но я настораживаюсь, когда до меня доходит, что в разговоре они через слово упоминают мое имя. - ...вторая битва за неделю, - кажется, это голос невысокой, такой темноволосой подружки Усаги, не помню, как ее зовут. – Снова без Харуки. И снова мы едва-едва свели ее вничью. Мы, пятеро, против них троих. Хватит ждать, Мичиру! Мы должны использовать все шансы... - Рей! Да, точно, Рей. О чем они говорят? И причем здесь я? Я поднимаюсь, подхожу ближе. Прижимаюсь лбом к закрытой двери. - Я уже шестнадцать лет, как Рей! А ты прекрасно понимаешь, как нам нужна Уран! Иначе… - Харука с нами не пойдет. Я знаю. Не настаивай. - А без нее мы не справимся. - Как-то ведь до этого справлялись. - Как-то. Именно: как-то. Кое-как! Еле-еле! Но сейчас дело иначе обстоит. А потом вообще может быть слишком поздно. - Поздно…- повторяет кто-то из девочек глухим эхом. - И что ты предлагаешь? - Инициация. Новая инициация. Единственный выход. - Нет! Я не имею права! - Мичиру почти выкрикивает это. И замолкает. - Нет? Почему ты не хочешь? Ты должна поговорить с ней. Она поймет… Она воин. Она самый сильный воин из всех нас! Галаксия атакует все сильнее... Нужен космический меч… Конец уже близок… Ты ведь все сама видела... - Сейлормун… не справится сама? - Нет! Так-так-так, значит, очередные ролевые игры в разгаре... Конец света у них в этот раз или что там еще? Какая-то еще Галаксия... Может, они так репетируют? - Харука все забыла. Она считает, что борьба за мир — это просто игра. Думаешь, я могу идти против ее воли? Я невольно улыбнулась, представляя себе это дурацкое зрелище. Я на пустыре в странной одежде, понарошку размахивая оружием против каких-то других переодетых людишек. Или чем они там сражаются?.. Неважно. Но мне интересно, почему Мичиру против? Жалеет меня? - Нет. Ты чего-то боишься, - говорит кто-то из девочек, но уже не Рей. - Чего ты боишься, Мичиру? - Ты знаешь. - Что?.. - Новая инициация возможна, но она должна захотеть этого. Захотеть сама. Она не хочет. - Я помню это, но… - Она хочет жить, как обычный человек. Это ее право. Девочки, простите меня… - Что за чушь! Ни у кого из нас нет такого права! Она - воин! Мы все - воины! Она - одно из звеньев этого круга, и не мы ведь это придумали! Тем более сейчас, когда враг настолько силен, что... - Я знаю, - голос Мичиру едва слышен. - Но у нас нет выхода. - Выход всегда есть! - Нет! Это всё нарушит. Станет только хуже. Никогда нельзя решать за другого. - Где ее хенсин? Отдай его Харуке, Мичиру. Просто отдай. Как в тот первый раз. Ты помнишь это? Ты же тогда смогла решиться на это? Она снова станет воином и тогда вспомнит всё: тебя, нас, всю свою жизнь!.. В гостиной молчание. Приехали. Вспомнить? Я могу все вспомнить? Так просто... Как это понимать? Я едва не боднула головой эту дверь. Это что, такая шутка? Шутка…