Игры разума

Мы живем вместе с Мичиру третий месяц. Конечно, «мы» и «вместе» – это громко сказано. Всё, что нас объединяет – это общая крыша дома. Для посторонних мы продолжаем оставаться парой. Так попросила Мичиру, сказала, что ей нужно время. Я ее понимаю, ведь вся ее семья была в курсе, ну, про нас. У нее, оказывается, большая семья, и ей, на удивление, есть дело до других. Ее родители и многочисленные чопорные тетушки и бабушки с высоким давлением, которые с таким трудом дали согласие на ее брак с другой девушкой. А теперь Мичиру нужно отыграть всё в обратную сторону. Ей действительно нелегко. Мы в разное время завтракаем и возвращаемся по вечерам домой. Мы почти не разговариваем. Мы не пересекаемся. Но, знаете, мне ужасно неудобно стеснять ее своим присутствием, напоминать о той, прошлой жизни. Чувствую себя перед ней виноватой. Нет, она не сидит по вечерам с тоскливой рюмкой вина на кухне, не наматывает круги по дому и вообще не производит впечатление убитого горем человека… Но… где-то в глубине сердца я просто это знаю. За эти три месяца она срывается только один раз. Когда я возвращаюсь с какой-то тусовки под утро, она налетает на меня маленьким тайфуном и распинает по стене, обжигая физически ощутимой волной боли и страха. Лупит по щекам, а потом плачет и целует, и я, ошалев от этой сцены, сквозь алкогольный туман и желание поскорее уснуть, что-то пытаюсь собрать воедино из ее несвязных рыданий про похожую машину, выключенный телефон и приглашение на опознание утром в морг. Мичиру целует меня куда попало: в волосы, вобравшие за ночь в себя чужие запахи, в щеки, в глаза, в губы, беспомощно притягивая меня ближе, с плещущимся в черных зрачках страхом... - Мичиру, что ты делаешь... - Живая, слава богу, ты живая… – она сползает вниз и замирает, утыкаясь лбом в мои колени... - Мичиру? - Ты же не уйдешь больше? Не оставишь меня одну? – ее худенькие плечи вздрагивают от рыданий. Криво улыбаюсь и стряхиваю с себя ее руки. - Перестань. Ты вовсе не обязана меня ждать. Со мной все в порядке, иди спать. - Хару… Я ухожу к себе, а она, сворачиваясь на холодном кафельном полу клубком, в голос плачет на кухне. Как оказалось, у меня есть своя, отдельная квартира. Совсем крошечная, но много ли мне одной надо? Когда я узнала об этом, то сразу захотела съехать. Не получилось. Наверно, Мичиру этому обрадовалась, хотя, я говорила уже, этим постоянным напоминанием еще больше ее мучаю. Разве это жизнь? Она не теряет надежду, что однажды утром я зайду на кухню, заключу ее в объятия и радостно сообщу, что все вспомнила. Нет-нет, она так не говорит, но я же по глазам вижу… А мне этого совсем не надо, меня устраивает моя жизнь. Иногда по ночам, когда мне не спится, я мечтаю о ней. Мечтаю о моей новой, будущей жизни. Я не помню прошлую, да и не хочу ее вспоминать, если честно, но мне надоело жить в постоянной пустоте. Ведь у каждого должна быть своя мечта. Я представляю себя в большом светлом доме, где солнце свободно течет сквозь огромные окна. Уютную детскую комнату с игрушками. И голубую с золотым спальню с мягкой кроватью и пушистым ковром на полу. Теплые руки будут ласкать и обнимать меня, а губы целовать, желая перед сном спокойной ночи, а просыпаясь, доброго утра. А в выходные мы будем гулять в красивом парке и есть на лавочке мороженое. Или отпускать в небо воздушные шарики. И я буду в этой жизни самой обычной, нормальной девушкой... Буду чьей-то женой и даже мамой... Я просто... буду. Так вот, про квартиру. Решив жить вместе, квартиру мы стали сдавать. И договор аренды теперь истекает только спустя несколько месяцев. В гонках я больше не участвую. Как выяснилось, с этой рекламной кампанией от «Сузуки» еще влетела в огромную неустойку. И километровые счета за лечение, которые поступают по сей день… В общем, я временно оказалась на мели. На тихую, спокойную жизнь, конечно, хватит на пару лет. А пока надо восстанавливаться и искать работу. Мичиру, правда, сказала, что она прилично зарабатывает, и чтобы я не волновалась. Едва удержалась, чтобы не высказать всё, что я о ней думаю. Мне не нужны ее деньги! Я сама способна о себе позаботиться! Как только срок аренды закончится - съеду. Обязательно. Я пока толком не решила, чем хочу заниматься. Никуда меня не тянет. Правда, записалась на подготовительные занятия для слушателей при университете и на курсы английского. Когда брала в библиотеке справочные материалы, познакомилась с одним симпатичным парнем. Нет, в этом как раз ничего неожиданного нет – ко мне теперь часто подходят познакомиться, только мне из них особо никто не нравится. А вот этот… Высокий, синеглазый, черноволосый, с папочкой в руках. Костюм, наверно, за целую тысячу баксов. Я уже немного начинаю разбираться в таких вещах. Первая мысль, что типичный ботаник из приличной семьи, тут они повсюду, такие ботаники, как оказалось. Разве что без очков. Остановил меня на выходе и сказал с таким серьезным заумным видом: - Прошу прощения за беспокойство, прекрасная леди. - Да? – пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не прыснуть со смеху. Не иначе как принц, а «принцесса», как назло, в потертых джинсах, блузке в полоску и волосы в хвост. - Мне так неловко, но… Могу ли я попросить у вас карандаш или ручку? Ну, думаю, забыл отличник свое расписание записать. Дала ему ручку. Мне-то что? Мне не жалко. А он улыбается еще застенчивее и продолжает: - А клочком бумаги со страждущим не поделитесь? Ну и нахал! Наверное, та, прежняя Харука Тено, давно бы отправила его на свидание с асфальтом. Но разве к той подходили знакомиться парни? Протянула ему блокнот. - Благодарю вас. А можно еще?.. А вот это уже начинало надоедать. - А свое завести не пробовал? – я отвернулась и отправилась вниз к станции метро. Когда он догнал меня и возвратил блокнот и ручку, я совершенно не удивилась. Первая страница блокнота исписана быстрым, размашистым почерком: «Я очень стесняюсь с вами познакомиться. Но вы самая красивая девушка, которую я видел в своей жизни...» и дальше что-то в этом роде. И в конце номер телефона. Меня это не то, чтобы рассмешило, нет. Но за то время, как я себя помню после аварии, таким оригинальным образом со мной еще никто не знакомился. Мы пошли к станции вместе. Просто о чем-то болтали. И мне впервые было так хорошо, что есть рядом человек, перед которым не надо оправдываться за то, что ты не такой, как за тебя решили другие. - А … хочешь в кино? – спросил он вдруг, и я согласилась. Фильм был какой-то дурацкий, мы сидели на последнем ряду, но он даже не сделал попытку взять меня за руку. Ненавязчивый. Милый. Такой внимательный. Мне было тепло и спокойно, как никогда за последнее время. И я вдруг с такой тоской подумала о том, что мне не хочется, чтобы этот день заканчивался, и он, этот парень, уходил. Что у меня есть шанс начать свою жизнь еще раз, но на этот раз правильно. Я оставила ему свой номер телефона и только возле дома поняла, что забыла спросить, как его зовут. Да! Я ему действительно нравлюсь! И он мне позвонил, в тот же вечер! Мы встречаемся уже целую неделю. Он ждет меня после занятий, и мы идем гулять по городу. Так здорово рассматривать улицы, когда тебя обнимает за талию рука симпатичного парня. Получается, я же его, свой город, совсем не знаю, хоть родилась в нем и выросла. Со всем приходится знакомиться заново. Если посмотреть со стороны, то мы, наверно, красивая пара. Мы несколько раз бывали в кино и пили кофе, когда на улице шел дождь. Он очень хороший, мой новый парень. Ловит каждое мое слово, улыбается, когда я смеюсь. Мне так хочется полюбить его, просто закрыть глаза и окунуться в эту бурю эмоций. Почему же раньше мне этого было не надо?.. После занятий застала у нас дома Усаги. Они с Мичиру сидели в гостиной на диванчике, глаза у длиннохвостой были красными и зареванными. - Всем привет, - коротко сказала я. Закрыла дверь в свою комнату плотнее, чтобы не слышать, как Усаги изливает Мичиру свои страдания. Что-то там с парнем у нее не ладится. Но обрывки разговора все равно достигали моих ушей. - …он меня больше не любит… - … второй раз опоздал на свидание… - …от него чужими духами пахнет… Мичиру ее успокаивает. Я воткнула наушники и сделала музыку погромче. Сегодня он впервые подарил мне красную розу. Я в таком смущении! Не знаю, дарил ли мне кто-нибудь цветы в той, прошлой жизни. Но если хорошо подумать, то, наверно, вряд ли. А потом нежно-нежно поцеловал. Оказывается, это так приятно! Я, пожалуй, готова с ним на большие безумства, чем рассчитывала. И даже то, что раньше мне не нравилось раньше, теперь обретает новую, дразнящую радость. До дома он подбросил меня на своем мотоцикле. Было немного страшно после аварии, но я прижалась к его спине тесно-тесно, и мы помчались по темнеющим улочкам. Дух захватывает! Около калитки почему-то ошивалась уже знакомая фигурка с двумя хвостами. Усаги! Что ей опять у нас нужно? Опять приходила к Мичиру? Мы сняли шлемы, чтобы попрощаться. - Мамору! Харука! – круглые голубые глаза изумленно на нас таращились. – Почему вы вместе? Да, забыла сказать, моего нового парня зовут Мамору. Что же это получается, они знакомы с этой белобрысой? Она же еще совсем ребенок… - Мамору! Ты что, меня больше не любишь? - Усаги! Что ты здесь делаешь? - Ты теперь с ней встречаешься, да? - Хватит! Прекрати немедленно! - Как это прекрати! – она заревела. – Ты же мой парень! Ты должен любить только меня! Вот это поворот! Мамору – жених Усаги! Когда происходит что-то неожиданное, время словно бы останавливается. Хотя… подождите-подождите, выходит, раз он знает Усаги, то и всю эту веселую компанию? И Мичиру тоже? И … меня, получается? Какого черта он тогда решил меня закадрить? - Так ты меня знал раньше. Ну ты и сволочь, - он не успевает перехватить мою руку, и на его щеке начинает расцветать яркое пятно. - Харука, - лепечет он, - Харука, ты не так меня поняла… - Да пошел ты! Почему же все получается совсем не так, как я себе представляла? Ухожу молча в дом, оставляя Мамору разбираться со своей рыдающей подружкой.