Искупление

      Куросаки Ичиго. Так звали мальчика. Будильник зазвонил полдвенадцатого утра, он потратил несколько часов, рассказывая ей о себе и об этом мире. Если только она слушала его, уткнувшись подбородком в колени, она делала вид, что слушает его. В своей лжи она была более чем убедительна.       Цветок, что Улькиорра подарил ей лежал на ее ладони. Он был по–прежнему прекрасен, как и в ту ночь, когда он ей его подарил. Сколько времени прошло с тех самых пор, как исчез Улькиорра? Почему он оставил ее? Чья это была вина? И почему ей так тяжело расстаться с воспоминаниями о том времени, что они провели вместе? Удастся ли ей забыть о нем и полностью посвятить себя разгадке тайны о происхождении этого мальчика?       -«Проклятье», — ожесточено теребя пальцами свою форму, шептала она. Это мерзкое чувство вины. Из-за воспоминаний о причастности к смерти Кайена, она потеряла того, кто понимал ее, принимая такой, какая она есть. Нет, это был его собственный выбор, не стоит взваливать на свои плечи так много вины, немного нужно оставить и остальным. «Бастард!» Если бы он только был здесь.       Сжав кулаки в ярости, сделав еще один вздох, она попыталась отстраниться от данной проблемы, он был недостоин этого. Лас Ночес.       Он кричал, неистово, как и подобает монстру вроде него. Улькиорра перевоплощался. Первородная энергия струилась по его жилам, трансформируя его тело, отзываясь на веление его души. Эволюционируя, он возвращал воспоминания прошлых жизней и той, что считал настоящей. Воспоминания мелькали с такой частотой, что начинало рябить в глазах. Они возвращались и погасали, дразня своей насыщенностью красок и стремлением напомнить ему, кем он был, и что потерял. Это было похоже на калейдоскоп, на американские горки: взлет, падение и вновь повторение пережитого.       Рукия. Он думал о ней, отчаянно пытался воспроизвести ее облик, в своем мире выстраивая крепость, не позволяя инородной силе проникнуть внутрь. Раз за разом, он убеждал себя, что его муки не напрасны, все это он делал ради нее одной.       Это произошло неожиданно, принеся с собой новую вспышку боли, пустой почувствовал себя иным, стоя на коленях, сгибаясь под гнетом мощной силы, что меняла его. Края маски холлоу треснули, открывая миру его истинное лицо, лишь кусок маски напоминало ему о том, кто он был и кем стал благодаря хогиоку. Тело не претерпело значительных изменений, он оставался таким же мелким, за исключением силы, что скрывалась внутри. Кивок Айзена ознаменовал новый этап его жизни. Теперь переродившись, он стал другим.       Она изучала мир живых, ведь до сих пор у нее не было такой возможности. Если обстоятельства требовали ее присутствия на грунте, и шинигами была командирована, у нее было не так много времени на изучение другого мира. Единственной целью были — сбор информации и убийство пустых, долг перед кланом стоял превыше собственных амбиций. Она всегда знала свое место — жалкая сирота без права на сострадание, ей выпала удивительная возможность выбраться из той глуши, в которой она выросла. Вот только друзья из прошлой жизни покинули ее, а новые не стремились появиться, и члены клана не забывали ей напоминать о происхождении.       В попытках узнать этот мир лучше, она стала бродить по незнакомым улицам, украдкой смотря на толпы людей, гуляющих вдоль тротуара. Люди казались ей удивительными, их стиль беседы, мода, и главное — никому из них не было до нее дела.       Она так устала быть бедной родственницей, выставочным зверьком, которого каждый пытался задеть, что мгновения свободы были для нее слаще самого сладкого десерта.       Ее мучила лишь совесть –ведь за все это время она ни разу не вспомнила своего брата.       Холодный, беспристрастный и такой недостижимый. Ее брат был прекрасен. Она не знала никого, кто мог бы конкурировать с ним. Он был совершенством. Как он? Помнит ли еще ее?        — Ой! — неожиданно отвлеклась от своих размышлений. Она поражено застыла, увидев знакомое лицо.  — Что ты здесь делаешь? — они сошли с тротуара, и теперь могли говорить, не беспокоясь, что их услышат. На его плече небрежно болталась сумка, которая свидетельствовала о том, что мальчишка только пришел с занятий.  — Я же сказал тебе, что…  — Я знаю, но мне стало скучно, — заметив выражение досады на его лице, добавила, — мне не хотелось доставлять тебе беспокойства. Выражение его лица вновь стало озадаченным, казалось весь мыслительный процесс отражался на его лице:  — А что если бы тебя кто-то увидел? Что бы ты стала делать тогда?  — Дурак! — Рукия откинула волосы назад, — ничего не произошло. Зачем беспокоиться по таким мелочам?       Но неожиданно их разговор был прерван женским криком и звуком шин. Обогнув Рукию, Ичиго поспешил к месту событий. У тротуара стояла девушка, которая отряхивала пыль со своей длинной юбки. Казалось, ее не особо задел инцидент.        — Иноуэ, ты в порядке? — раздался голос мальчишки, когда он поравнялся с ней.        — Что это с ним? Кто это девушка? — проговорила Рукия вслух. Рыжая девушка подняла голову и встретилась с ним взглядом.  — ой, — воскликнула она, — ты так напугал меня, Куросаки-кун. — Затем к удивлению Рукии, взгляд серых глаз устремился к ней, — а это кто? Их реакции не заставили себя ждать.        — Ты можешь видеть меня?        — Ты видишь ее?!       Потом она посмотрела на него.        — Заткнись! Я первая спросила!        — А, Иноуэ — моя одноклассница!  — Да, и что?  — Заткнись, мелкая!  — Это ты заткнись, морковка!  — Как ты меня назвал? — вспыхнула Рукия.  — Дурак! — она посмотрела на него надменно в стиле своего брата, может она и не придерживалась всех манер аристократов, но взгляд своего брата «вы все ниже моего достоинства» скопировать могла. Только сейчас она заметила, что все время за их перепалкой наблюдала одноклассница Ичиго и хихикала, переводя взгляд с одного участника этого спора на другого. Взгляд Рукии скользнул ниже, и она увидела след на ее ноге, который мог оставить только пустой.  — Так или иначе, — решил закончить мальчишка, — ты в порядке, Иноуэ?  — Конечно, — закивала она, — я просто зашла в магазин, кое — что прикупить для ужина.  — А, ну ладно, увидимся позже, — махнув ей, он пошел в противоположную сторону.  — Так кто она?  — Орихиме Иноуэ — моя одноклассница.  — Ты что не заметил?  — Что именно? — уточнил Куросаки.  — Синяки на ее ноге. Лас Ночес       Улькиорра смотрел в зеркало. Ему не привычно было видеть себя в новом образе, хотя ему казалось, что сущность осталась прежней. Пустота в его груди никуда не исчезла, возможно, сейчас он чувствовал еще острее, чем раньше необходимость заполнить эту пустоту внутри себя. Узнала бы его маленькая шинигами? Что сказала бы ему? Он был уверен, несмотря на его новое обличие, она узнает его. Арранкар посмотрел на зеленые линии, пролегающие под его глазами, на руки, похожие на человеческие, по пять пальцев на каждой. Айзен знал, где была она. В мире живых. Скорее всего, она рядом с этим человеческим отродьем, которого она зовет Кайеном. Все еще продолжая наблюдать за своим отражением в зеркале, он думал о том, что же их ждет. Вспомнит ли она его? Оценит ли его жертву? Нет, она не сможет забыть так легко. После того, что они пережили вместе. Это его вина, что сейчас ее нет рядом. Вложив свой занпакто в ножны и, удовлетворившись своим внешним видом, он пошел в зал теперь уже как Куатро Эспада. А в голове была лишь только одна мысль. Скоро они будут вместе. Теперь уже навсегда. Мир Живых.       Рукия сидела на кровати и смотрела, как он делал домашнюю работу. Нахмурившись, он пытался сконцентрироваться на сложной задаче.  — Нужна помощь? Можешь спросить, если хочешь, — она спросила, скрестив руки на груди.  — С чем? С этими дурацкими рисунками, — он показал на стопку картин, выполненных карандашами. Она была оскорблена. Дурацкими? Да, ее работы были шедеврами, что он понимает в искусстве?  — Хотя этот неплох, — он показал на каменистый пейзаж, на фоне которого одиноко рос цветок с четырьмя лепестками. Поднес поближе к свету, чтобы лучше его рассмотреть. Она слегка покраснела, заслышав похвалу. — А ты сказал, что они паршивые. — Из-за этого он был смущён.        — Ну, может не все. — Рукия фыркнула, нахмурившись, это задело ее. — Этот неплох, — повторился он, — цвета довольно интересные. — Он вернул рисунок девушке. — И где же ты черпаешь вдохновение, я никогда не видел таких цветов?       Рукия собралась ответить, как потолок над ней обрушился, и рука монстра, попыталась схватить ее, она скатилась с кровати за миг до этого. — Какого черта! — ругнулся Ичиго, он упал со стула и смотрел, как это существо рушило его дом. Он материализовался и теперь уже вошел наполовину. — Холлоу! — Рукия протянула руку к своему занпакто, но монстр успел ранить ее, она инстинктивно коснулась плеча, пытаясь не закричать, сейчас она должна быть сильной, ей необходимо защитить Ичиго. Притянув Содэ, но Шираюки к себе, она высвободила свой занпакто. Лезвие сверкнуло своим призрачным светом, шинигами легко подпрыгнув, сделала выпад, попадая по маске пустого. Разъяренный рык оглушил их. — Слишком медленно! — Она отпрыгнула от него на безопасное расстояние, ища глазами Ичиго.       Он сидел на полу, рядом со шкафом, его взгляд был печальным, по всей видимости, парень хотел помочь ей, но не знал чем. Это еще больше усугубляло ситуацию. На краткий миг их взгляды пересеклись, и она отвернулась. Нельзя отвлекаться. — Я должна защитить нас обоих, — едва слышно шептала она. — Оставайся там! — крикнула ему. И с новой силой бросилась на монстра, ранив его, от уха до уха, оставляя след. Раздался треск, и кусок маски отвалился, обнажая его лицо, человеческое лицо.       Это был молодой человек, с темными волосами и испуганными глазами. Она закричал, и его тело подбросило вверх, словно он был одержим демоном.       Через считанные минуты он скрылся, и Рукия тут же приземлилась на кровать. — Это…это был... — Кто? — Умерший брат Иноуэ.