Искупление

      Чего она никак не могла ожидать, приходя в сознание, так это того, что она все еще была жива, хотя боль от нанесенных ей ран никуда не исчезла. Но шокировало ее больше всего то, что она была почти голой, а рядом с ней лежала ее форма, от которой почти ничего не осталось. Подняв с земли свое изорванное в клочья кимоно, девушка попыталась хоть как-то прикрыть свою наготу. Большие фиалковые глаза с осторожностью изучали песчаный грунт и окружавшие его кристаллические деревья. Наконец Рукия поняла, что все еще находится в Уэко-Мундо. И она все еще была жива, а не съедена пустым.       Почему?       Услышав приближающиеся к ней шаги, девушка подняла глаза, встретившись взглядом с пустым, с которым сражалась ранее. Он был мелким в сравнении с пустым, которых она когда-либо видела и о которых читала в учебниках.       Пустой и шинигами смотрели друг на друга, как ей казалось, целую вечность, пока она наконец не решилась задать вопрос:        — Почему ты не убил меня?       Этот вопрос поселился в ее голове с того самого момента, как она очнулась, и не давал ей покоя. «Почему он не съел меня, как планировал вначале?» Как шинигами она была недостаточно сильна, чтобы оказать ему реальное сопротивление. Вместо этого он лишь ограничился одним укусом и, освободив ее от одежды, остался ждать, пока она придет в себя. Ее глаза смотрели в его глаза не с ужасом, а скорее со скользившим в них смятением.        — Ты этого недостойна.       Его ответ ошеломил ее, он это понял. Шинигами тщательно пыталась проанализировать каждый произнесенный им звук, каждое слово. Она была этого недостойна. Девушка еще сильнее притянула ткань к себе, чтобы прикрыть свое тело еще больше, при этом скрестив руки на груди.        — Я не достойна тебя? — теперь она произнесла это вслух, но, скорее, спрашивала об этом себя, поэтому он не посчитал нужным ответить.       Она слегка всхлипнула, затем едва сдержала рвущийся наружу истерический смех, чему поспособствовали плотно сжатые губы. Он проигнорировал ее и продолжил делать то, чем занимался до этого. Минуту спустя с нескрываемым любопытством, взглянув на него еще раз, она приняла решение тоже заняться своим делом, но потерпела фиаско.        — Пытаешься разжечь костер? — бровь цвета воронова крыла вопросительно взметнулась вверх. Вместо ответа она просто опустилась на колени рядом с ним, придерживая свое кимоно левой рукой: правую руку она держала над измельченными палками, шепча одно из заклинаний, используемых шинигами, и спустя мгновенье они загорелись, освещая ту самую местность, в пределах которой они находились.       Забыв на минуту, кем был ее собеседник, она повернулась к нему с торжествующей улыбкой. Но она быстро погасла, когда до нее дошло, кому она улыбалась совсем недавно. Резко развернувшись в сторону костра, мысленно ругая себя за то, что совершила такую оплошность.       — Шинигами, есть одна вещь, которую я хочу спросить у тебя. Почему ты здесь?       Она удивилась, услышав заданный ей вопрос и вздохнув, все же предпочла ответить:        — Я не понимаю, почему ты хочешь знать причину, ведь вне зависимости от моего ответа ты съешь меня. Но это искупление за все грехи, что я совершила. Поэтому я здесь.