Благими намерениями...

Все это время Робин и Реджина провели в поисках, кроме людей Коры, никого по пути встречать не доводилось. К счастью, ни один из этих отсталых олухов не догадывался, что принцесса прямо перед ними, Робин умело обходил этих людей либо придумывал интереснейшие байки. Кем уже в его историях Реджина не была: и его сестрой, и супругой, и супругой на сносях, и беженкой от войны и так далее. К счастью, все велись, еще ни разу огромных неприятностей не возникало. — Ничего у тебя фантазия, — улыбнулась девушка, уходя от очередного стражника, который легко купился на байку про несчастных влюбленных. — Хочешь жить — умей вертеться, — Робин ненавидел эту фразу, но всегда ее использовал, потому что она идеально подходила к его жизни и существованию. Лес, укутанный туманом, казалось, был бесконечен. Все крупные дороги приходилось обходить стороной, там могли попасться не такие глупцы, а те, кто прекрасно знал, как выглядит принцесса. Охота затянулась еще дольше, чем было изначально задумано, да Робин совсем забыл о существовании других животных, кроме тех, что ловил, чтобы добыть пропитание себе и юной особе. Все это время Реджина тоже вела себя неплохо, по крайней мере, перепалок между людьми не возникало, а девушка упорно делала все, что ей говорил Робин, переборов гордость и вредность. — Мы уже сколько дней здесь ходим? — спросила девушка, присев на небольшой пенек. — Если честно, я сам потерял счет времени, дней десять, может, больше, — ответил грустно Робин. Он уже сам не мог уследить за временем — слишком надолго это все затянулось, но было рано уходить, ситуация не изменилась ни капли, все тот же туман, всепоглощающая тишина. Гуд подумывал ни один раз о том, чтобы вернуться, но все-таки интерес брал верх. — Вставай, нам нужно найти укрытие, — резко подскочил на месте Робин, услышав звуки грома. Реджина, несмотря на всю усталость, неторопливо поднялась. — Сейчас тепло, даже жарко, значит, и дождь будет теплым. — Не думаю, идем, — уверено ответил Гуд и пошел вперед. Дождь начался практически сразу, точнее ливень, нереально холодный для такой жаркой погоды. Путники бежали, с трудом различая силуэты деревьев за таким потоком, что обрушивался с неба. — Сюда! — громко скомандовал Робин, пытаясь перекричать гул стихии, пробираясь в небольшой заброшенный домик лесника, что был скрыт в гуще деревьев. К огромному счастью, изба была не закрыта, и возиться с выламыванием двери не пришлось. Реджина удивилась, как Робин смог увидеть этот маленький деревянный домик, что так сливался с огромными дубами. Внутри никого не было. Сама изба была неким хранилищем для сена, что было разбросано по всему полу, образуя мягкий ковер. Домик оказался на редкость теплым и уютным, принцесса замерзла до ужаса и промокла насквозь, потому сразу оценила, насколько это было чудесной находкой. — Ты что делаешь? — удивленным голосом спросила Реджина при виде раздевающегося Гуда. — Тебе бы тоже следовало, — кратко ответил мужчина, снимая с себя мокрые бриджи. — Так недолго и простудиться. Принцесса опешила от такой наглости: раздеться, да при этом при мужчине! Уму непостижимо, это было сверх неприличия! — Только если ты отвернешься, — глухо ответила девушка, такого ответа она не ожидала от самой себя. — Что я там не видел? — удивленно переспросил Гуд, рассмеявшись, это можно было счесть за оскорбление, но девушка решила не придираться к словам, а разбойник все-таки решил последовать просьбе. Самое ужасное - это было осознание, Робин понимал, что хотел девушку до ужаса, она снилась ему по ночам, а он одергивал себя: прекрасная принцесса явно не могла составить подходящую партию для молодого разбойника. Между ними не могло быть ничего общего, к тому же Реджина обещана другому. Все же не осилив, Гуд повернулся, Реджина стояла спиной к нему и действительно последовала совету разбойника, она сняла с себя последний предмет верхней одежды и стояла в одной лишь белой рубахе, что была ей до колен, и панталонах. Робин чувствовал то напряжение, что было между ними, девушка была смущена, Гуду даже можно было не видеть ее лица, чтобы понять: алый румянец покрыл щеки юной принцессы. Вопреки голосу рассудка, Робин быстрым шагом направился к молодой девушке. Реджина вздрогнула от прикосновения сильных мужских рук к своему телу, губы разбойника изучали ее тонкую шею, а руки так бестактно исследовали ее разгоряченное тело. К огромному удивлению Робина, принцесса не сопротивлялась и даже не пыталась отстраниться, она лишь резко повернулась и сама поцеловала его в губы, вкладывая всю страсть, нежность в этот длинный поцелуй. Девушка обняла разбойника за плечи, выводя тонкими пальцами всевозможные узоры на его шее, спускаясь ниже, к груди и животу. Робин немного опешил от таких отчаянных действий принцессы. — Ты точно этого хочешь? — тихо, сквозь поцелуи, задал свой главный вопрос мужчина. — Как же свадьба с королем? — Я не хочу, чтобы этот человек был моим… — Реджина залилась краской еще сильнее, хотя казалось, что дальше некуда. — Первым… Больше девушка не смогла произнести ни одного слова, это было так неловко, стыдно, да и слова были неуместны. Робин снял с принцессы тонкую белую материю рубахи, что и так была мокрой и облепляла силуэт, ничуть не скрывая всех прелестей женского тела. Реджина с огромным трудом рассталась с этим предметом одежды, отчаянно пытаясь скрыть оголенную грудь, но Гуд, казалось, не проявил к этому особого интереса, покрывая поцелуями плечи девушки. — Я люблю тебя, — вырвалось из губ принцессы тихая фраза, на что Робин ничего не ответил, а лишь замер, как будто в ожидании. Только сейчас до Реджины дошло, что она сказала. Это было совершенно излишне, и принцесса готова была провалиться сквозь землю, но разбойник сделал вид, как будто не услышал, и резко убрал руки девушки, воспользовавшись таким неловким положением. Принцесса лишь глухо простонала, от Робина ее скрывала лишь тонкая ткань панталон, что неудобно облепили кожу. Гуд не стал терять времени и так же быстро повалил Реджину на стог сена, отчего с губ принцессы сорвался еще один сладкий стон. Больше Миллс так не могла, она поняла, что ей нужно хоть что-нибудь сделать, поэтому, аккуратно поцеловав мужчину, она попыталась стянуть с него рубашку, мелкие пуговки отказывались поддаваться, но спустя некоторое время у Реджины получилось их одолеть, оголив мускулистую грудь любовника. Такая реакция Робина обрадовала, он стянул с себя рубашку, дело теперь осталось за малым. Чтобы хоть как-нибудь расслабить напряженную принцессу, Губ провел цепочку поцелуев от плеча до груди брюнетки, аккуратно прикусив сосок. Реджине на секунду показалось, что она умрет, задохнется от таких новых, неизвестных ей ранее ласк. Когда-то она нашла в библиотеке книгу с неприличным содержанием, там рассказывалось о наслаждении, что может подарить мужчина женщине, но принцесса никогда не думала, что с этим столкнется. Она всегда представляла себе, что занятие любовью, если это можно так назвать, будет вызывать у нее неприятные чувства и ощущения, а король Леопольд вряд ли будет с ней нежен, а о попытках доставить удовольствие речи идти и не могло. Как говорила Реджине мать, это она обязана будет доставлять наслаждение мужу своей невинностью и неопытностью. Но Робин, он был не таким, он был ласков, всячески пытался помочь принцессе расслабиться. Робин продолжал уделять все внимание груди, посасывая, аккуратно оттягивая зубами и играя языком с затвердевшим соском, принося Реджине неимоверное наслаждение. Девушка потеряла окончательную связь с реальностью, когда Гуд снял с нее мешающие панталоны и начал пальцами вытворять непозволительные вещи, что заставляли Реджину неприлично стонать вслух в жалких попытках свести ноги вместе. Перед глазами у принцессы все поплыло, заиграв яркими огнями, таких ощущений она не испытывала ранее никогда и вряд ли могла представить такое раньше. Это было так пошло, ужасно, но при этом так приятно и невероятно, что девушка не знала, что ей делать. Робин быстро расправился с последней деталью своей одежды и, воспользовавшись растерянностью Реджины, быстро развел ее ноги в стороны, устраиваясь поудобнее. — Расслабься, все хорошо, — прошептал Гуд перед тем, как начать аккуратно входить. Как бы Робин ни старался, с губ принцессы сорвался громкий полустон-полукрик боли. Реджина впилась ноготками в плечи разбойника, пытаясь хоть как-то заглушить неприятные ощущения. Девушка не могла поверить, как в один момент ей было хорошо, а в другой так ужасно и больно, как будто все тело сопротивлялось и было против. Реджина и не заметила, как прокусила губу до крови, в попытках переключиться. Робин лишь немного подождал, давая принцессе время привыкнуть, и начал двигаться. Девушке было непривычно, неудобно, хотелось поскорее закончить, но со временем боль отступила место какому-то странному приятному чувству, которое витало где-то вдалеке. Через пару толчков Робин кончил, успев покинуть юное, никем не тронутое до него, тело принцессы. Все слова были неуместны, да и говорить не хотелось. Гуд лишь мирно устроился рядом с изможденной Реджиной, которая положила голову ему на грудь, вслушиваясь в частые удары сердца ее возлюбленного. — Я тоже тебя люблю, — прошептал в ответ разбойник уже спящей девушке.