Априори

— Курт, милый, пожалуйста, не расстраивайся, — Блейн уже минут десять пытался успокоить Курта и злился от того, что не может использовать свою силу доминанта, чтобы ускорить этот процесс. Ему тоже было больно и обидно от того, что когда Курт снял с руки браслет, метки под ней не появилось. — Но кожа ведь красная, это же не просто тебе кажется, ты ничем ее не натер и вообще не трогал до того, как мы сняли браслет. Котенок, прекрати так сильно волноваться. У нас должен быть романтический ужин. И с меткой или без нее, я одинаково сильно влюблен в тебя и одинаково сильно хочу провести с тобой этот вечер и все последующие. Понимаешь? Курт коротко кивнул и закусил губу, вытирая мокрые щеки. Они уже успели прочесть, что подобное происходило с людьми и прежде. Какое-то сильное потрясение или близкий контакт с будущей родственной душой мог вызвать такую реакцию. И да, это было хорошим признаком, что они двигались в верном направлении, что Курт и правда должен был определиться сабом, а Блейн и правда был его родственной душой. Но когда же, боже, когда же?! Курту не хотелось есть, не хотелось спать, не хотелось думать о школе. Он готов был ходить кругами и чесать свое несчастное запястье, хоть и понимал, что это так не работает. У кого-то после подобного метка появлялась на утро. У кого-то — через две недели. Были подростки, что писали, что с ними уже случалось подобное год или больше назад, а метки все еще не было. Но Курт просто не мог больше ждать! Он бы терпел, не встреть он Блейна. Наверное. С другой стороны, ведь это именно его душа звала Блейна во снах. Значит, она нуждалась в нем, она хотела быть рядом с его душой, хотя поскорее слиться воедино. Она просила о помощи, о поддержке, она хотела, чтобы ее освободили! А Блейн, упрямец, стоял на своем и отказывался провести с Куртом сессию, чтобы ускорить появление метки. Он считал такие методы драконовскими и что они могут повредить хрупкую психику мальчика, не готовую ни к чему таком до появления метки. И умом он понимал, что Блейн прав, потому что такие случаи уже бывали в истории. Но его тело… Его тело хотело своего Дома прямо тут и прямо сейчас. — Может быть, она появится уже завтра утром, правда? — Да, милый, она может появиться в любую секунду, — Блейн поднес запястье Курта к губам и нежно поцеловал покрасневшее местечко под метку. — Давай вернем браслет тебе на руку, чтобы ты успокоился и перестал смотреть на него каждую минуту, ладно? И даже если она появится через неделю или месяц, это время все равно будет прекрасно. — Да? Даже если через год? — Даже если через год, — уверенно кивнул Блейн. — Мы с тобой уже влюблены. Уже пара. Да, придется подождать с сессиями, но я уже сказал, что ждал тебя так долго, что смогу подождать еще немного. Курт, наконец, окончательно успокоился, позволил Блейну надеть на себя браслет и они вместе отправились к столу. — Я и не представлял, что ты так вкусно готовишь! — Я тоже, — рассмеялся Блейн. — Вышло неплохо, но это было сложно и без твоей помощи мне не обойтись в следующий раз. Курт счастливо улыбнулся и прижался ближе к Блейну. Они закончили с едой и переместились на диван, где он снова уютно устроился на коленях у мужчины, отказываясь переодеваться в домашнее и желая быть к нему как можно ближе. Может быть, он не ошибался и метка действительно должна была появиться со дня на день. Потому что сейчас он чувствовал себя особенно уязвимым и нуждающимся во внимании и ласке. Ладно, он постоянно нуждался во всем этом, а со знакомства с Блейном, когда понял, что есть человек, который может это ему дать — особенно. Но сейчас ему и правда казалось, что все иначе. Что все обострилось. Его эмоции, ощущения от прикосновений, от слов, от шепота. Он весь был как натянутая струна. И если эта чертова метка не появится завтра утром и Курту придется оставаться в таком состоянии неизвестно сколько еще — он просто рехнется. — Спасибо тебе за этот вечер. За цветы, за ужин, за все слова, за ласку и за тепло. Не могу поверить, что это правда происходит со мной. И еще больше не могу поверить, что рядом действительно ты. Блейн Андерсон! Блейн рассмеялся и потерся носом о нос Курта, не переставая гладить его по спине. — Ты так говоришь, словно я звезда мирового масштаба, милый. Я всего лишь широко известен в узких кругах, если можно так сказать. Курт громко фыркнул. — Во-первых, вышло восемь журналов с тобой на обложке. Тебе нет еще даже тридцати, а это такой показатель! А сколько было интервью, ты знаешь? — Никогда не считал… — Вы, мистер Андерсон, так привыкли к своей славе и принимаете свой талант, как должное, так что даже не подсчитываете фотосессии, статьи и интервью со своим участием! А на тэги в твиттере и тамблере ты заходил? А инстаграмм? Ты почти ничего там не постишь и не представляешь даже, сколько мучений доставляешь этим своим поклонникам! Знаешь, как сильно я ревновал, когда пару человек сделали фан-видео с тобой и тем парнем, с которым вы играли, — Курт поморщился. — Джер? Серьезно? Боже, он никогда мне не нравился и у нас ничего не могло быть, — расхохотался Блейн. — Фанатам многого не надо! Никто ничего не знает о твоей личной жизни. Так что можно как выдумывать что угодно с кем угодно, так и мечтать о том, что однажды ты выберешь именно его. Ты один из немногих звезд, кто не говорит об ориентации, о принадлежности, о паре… Ты не представляешь, как часто я страдал от этого, представляя, что дома тебя кто-то ждет. Родственная душа или нет, но вы вместе… И я хотел, чтобы вы были счастливы. Ты с ним. Но не мог ничего поделать с ревностью… — Боже, милый, ты разрываешь мне сердце… — Блейн нежно поцеловал Курта в губы и потянулся за своим телефоном, хитро улыбаясь. Он сфотографировал ноги Курта на своих ногах. По фото можно было лишь понять, что кто-то сидит у него на коленях. Ничего больше, в целом. Блейн побоялся выкладывать пока руки или что-то, по чему можно было угадать личность. — Что ты делаешь? Блейн! Ты представляешь, какой будет взрыв?! Нет, выбери другой фильтр. А мои ноги не кажутся слишком толстыми? Блейн в который раз рассмеялся, выслушал все поправки и выложил фото в инстраграмм без всякой подписи. Телефон Курта тут же издал сигнал и Блейн немного закатил глаза, улыбаясь. — У тебя еще и уведомления на меня стоят? — Ну конечно! Мой кумир не обновлял ничего уже полтора месяца, и тут такое… Курт зашел первым, поставил лайк и расплылся в счастливой улыбке, утыкаясь носом в плечо Блейна и радостно попискивая. — Ты сумасшедший и Кларингтон со свету тебя за это сживет. — Ну с этим и не поспоришь, — хмыкнул Блейн и нежно чмокнул Курта в макушку. — Но оно того стоило. — Главное мне теперь не начать ревновать, когда начнутся десятки, сотни предположений относительно того, кто же этот счастливчик! И я не шучу, Блейн, это будет взрыв. — Что угодно для моего прекрасного принца, — прошептал Блейн и снова поцеловал Курта в губы, прикрывая глаза и отдавая всего себя этому поцелую. Несмотря на то, что за вечер они ни разу не перешли границ и Блейн всего пару раз скользнул руками ниже пояса Курта, этот вечер стал одним из лучших в жизнях обоих. Они говорили о многом. Такой возможности не было у них до этого, ведь все эти эмоциональные горки не давали открыться. Теперь же они рассказывали друг другу о детстве, Курт рассказывал о прошлой школе, об унижениях, что ему пришлось пережить. Блейн же рассказывал о своем становлении и о том, как шел он к тому, что имел. К сожалению, этот мир был несправедлив, несмотря на то, как пытались его таковым сделать неравнодушные. Доминантам все равно было намного легче жить и пробиваться наверх. Сабмиссивы были слишком слабыми и уязвимыми. Более того, они испытывали огромные сложности с принятием самостоятельных решений и были в буквальном смысле несчастны без твердого плеча Дома рядом. Доминанты, безусловно, тоже были куда спокойнее и счастливее, имея рядом если не родственную душу, то хотя бы подходящего саба. Но в их природе было стремление вверх и было больше внутренней силы, запаса выдержки. Доминант нуждался в том, чтобы выплескивать эту силу, выплескивать заботу, желание оберегать. Сабмиссив же чах без этого и не мог полноценно существовать. Из-за этого было так много не истинных пар, из-за этого люди разбивали порой семьи, встречая Своего человека спустя десятилетия. А это вовсе не значило, что и вторая часть этой разрушенной семьи сможет кого-то встретить и не умрет в одиночестве с разбитым сердцем. Наверное, именно по этой причине Блейн так тщательно оберегал себя от всяких привязок, от любых связей, что могли продлиться дольше ночи. И он ни капли не жалел об этом. Потому что просидев вечер на диване в обнимку с Куртом и лежа теперь с ним в одной кровати, он понимал, что каждый одинокий день и год стоил этого. Маленькая ладошка Курта в его руке. Улыбка на его губах. То, как смущенно и доверчиво он прижимался к его груди, как смеялся и как продолжал рассказывать и выспрашивать, несмотря на то, что зевал уже через каждые пару минут и с трудом ворочал языком. — Ты чудесный. Мой чудесный мальчик. Мой любимый, невероятный, самый лучший мальчик, — нежным голосом прошептал Блейн, продолжая гладить Курта одной рукой по голове, второй прижимая его к себе и даже немного покачивая, пока тот погружался в сон, не находя в себе сил даже на ответ сейчас. Но Блейну не нужны были слова, чтобы знать, что именно чувствует к нему Курт и как сильно он к нему привязан. Утром пришлось встать раньше обычного, ведь Курту нужно было еще заехать в общежитие, сменить рубашку, взять новые книги на урок. И при этом никак не показать Тренту, что ночь он провел не дома, а у Блейна. А это будет непросто, потому что сейчас Курту казалось, что он весь сверкает, из его глаз бьют лучи и вообще само лицо и все его тело говорит за себя. Блейну, к слову, удалось успокоить его настолько умело, что даже отсутствие метки с утра не показалось ему такой уж трагедией. Потому что теперь он знал, что она появится и какой именно она будет. Может быть, всего на пару минут, но он заглянул за завесу своего будущего и ощутил, что такое быть сабмиссивом. Сабмиссивом самого Блейна Андерсона, его невероятного, прекрасного мужчины. — Я не хочу отпускать тебя, — прошептал Блейн уже в коридоре, понимая, что Курту пора идти, но не находя в себе сил. У них были такие волшебные выходные, а теперь была новая рабочая неделя, где он будет учителем, где они все еще будут ждать эту несчастную метку. Да, Курт зайдет к нему в кабинет, вероятно. И да, они смогут погулять вечером, если выедут куда-то, где их не увидят, но это все было так сложно, когда Блейну хотелось просто заявить на весь мир о том, что это его, его родственная душа. И что он имеет на него все права. — Я знаю. Мне тоже сложно, — выдохнул Курт, прижимаясь к Блейну всем телом. — У нас сегодня репетиция, верно? Не получится долго задержаться, потому что Трент обязательно что-то заподозрит. Он вообще не из болтливых, но тем не менее… Хотя если ты немного задержишься в кабинете, то я смогу сбежать к тебе. — Хорошо. Только не грусти. У нас впереди целая жизнь, помнишь? — Помню. Блейн еще раз поцеловал Курта в губы и отпустил его, провожая взглядом, пока мальчик отправлялся к лифту, а оттуда на парковку к своей машине. И снова дома стало невыносимо пусто без него. Они уже позавтракали вместе, так что теперь Блейну оставалось только принять душ и одеться. Ему не нужно было приезжать в школу с утра пораньше, так как он был всего лишь руководителем хора, но дома тоже было нечего делать, разве что игнорировать разрывающийся от уведомлений телефон. Да, он и правда произвел фурор вчерашней фотографией, но совершенно ни о чем не жалел. В итоге Блейн приехал в Далтон ближе к трем часам и отправился в кабинет. Он старался не отвлекать Курта от учебы, но они все равно весь день переписывались. Потому что не контактировать с Куртом хотя бы час было совершенно невозможно и Блейн на полном серьезе не понимал, как сможет провести эту ночь без Курта, когда держать его в своих руках всю ночь было так замечательно и, что еще важнее, так правильно. Блейн вошел в хоровую немного раньше, чем начиналась репетиция, и широко улыбнулся, когда через пару минут следом вошел Курт. — Ты читаешь мои мысли или просто видел, что я уже отправился в хоровую? — поинтересовался Блейн. Он не мог позволить себе обнять или поцеловать Курта, потому что в любой момент кто-то мог войти, но он протянул руку и коснулся ладошки юноши, хотя бы таким образом касаясь его. — Я бы сказал и то, и другое, — протянул Курт, закусывая губу от желания прижаться всем телом к Блейну, закрыть глаза, вдохнуть его запах. Он сдерживался только потому, что понимал, чем это может обернуться. Но после репетиции собирался сразу сбежать к Блейну в кабинет и хотя бы десять минут провести в его объятиях. Глупая метка. Если бы не задержки в ее появлении, Блейн бы уже был его, а он Блейна! Они могли бы быть вместе хоть сутки напролет. Он мог бы даже оставить Далтон и переехать с Блейном в Нью-Йорк. Или сделать так со следующего года и выпуститься уже прямо там. Они могли бы жить вместе, засыпать и просыпаться, касаясь друг друга! Но нет ведь… Ладно, Курту было грех жаловаться на жизнь. Может быть, придется и подождать немного, зато по итогу он получит самого лучшего в мире Доминанта. — Через пару минут начнут сходиться ребята и мне необходимо будет держать себя в руках и никак не демонстрировать своего особого отношения. А ты такой красивый, что это совершенно не не помогает. Курт рассмеялся и тут же замолчал, убирая руку из руки Блейна и оборачиваясь к двери. Ну еще бы, кто это мог быть? — Привет. — Привет, крошка, — парень усмехнулся, наклоняя голову. Блейн напрягся, борясь с отвращением. — Здравствуй, Себастиан. — Мистер Андерсон, вы случайно не передумали относительно того, кто будет исполнять соло? Я знаю, с дуэтом вы уже приняли решение, но соло, кажется… Нужно подумать еще раз. — С чего бы мне думать? Я выбрал Курта и это не подлежит обсуждению. — Потому что вы его трахаете? Курт вздрогнул и тут же положил руку на плечо Блейна, не давая тому дернуться вперед. Меньше всего на свете им нужны были проблемы такого рода. — Здравствуйте! — радостно поздоровался Джефф, входя в хоровую следом за Ником и продолжая смеяться над какой-то шуткой. — Я покажу вам обоим кое-что после репетиции, что заставит вас передумать, — промурлыкал Себастиан, закидывая ногу на ногу и расплываясь в довольной улыбке. Дорогого стоило Блейну не броситься вперед, испытывая желание впечатать этого парня лицом в спинку дивана. И как только он показался ему привлекательным в первый миг, если сейчас он был совершенно отвратительным? Мерзким, гадким, словно слизняк! Блейну было непросто вести репетицию, потому что мысли то и дело возвращались к словам Смайта. Он не мог позволить какому-то сопляку руководить собой. Но он также понимал, что если у этого малолетнего кретина появился какой-то компромат на них двоих из-за того, что Блейн был недостаточно осторожен… Черт возьми, он будет в ярости! Еще и всю репетицию настойчиво вибрировал телефон, но Блейну было явно не до бесед с Кларингтоном и выслушивания его нотаций. Кое-как закончив репетицию раньше положенного и сославшись на то, что понедельник тяжелый день, он подошел к оставшемуся в комнате Курту и положил руку на его спину. Себастиан и так обо всем знал, а Блейну необходимо было чувствовать Курта и знать, что тот чувствует его. — Ну и, что ты хотел показать? — ледяным тоном уточнил Блейн. Он не собирался сюсюкаться с этим ублюдком и плевать он хотел на должность в Далтоне. Его адвокат со всем разберется. — У меня есть фото того, как они учитель… — Я не учитель, я всего лишь руководитель хора. Я не получаю за это денег и официально не трудоустроен. Так что закрой рот, — рыкнул Блейн, сжимая крепче руку Курта, когда тот взял его. — В любом случае, я не думаю, что вам хочется, чтобы я пустил слухи о том, что Хаммел — шлюха. Что он начал подставляться даже до того, как определился, а я точно знаю, что под его браслетом ничего нет. Блейн бросился вперед и впился пальцами в рубашку Себастиана, понимая, что у него падает планка. Он готов бы заставить этого мальчишку плакать, опустившись на колени и умолять о прощении, причем у Курта. — Никто не смеет оскорблять Курта. Никто, ты слышишь меня? — прорычал Блейн и в следующий миг удивленно вскинул голову, когда открылась дверь и вошел… — Хантер? Какого хрена ты тут делаешь? — Нет, Андерсон, это мне интересно, какого хрена ты занимаешься разборками с какими-то малолетками и игнорируешь мои звонки! Я весь день наяриваю тебе и мне пришлось лететь в чертов Огайо, чтобы достать тебя тут! И что я вижу? Блейн отменил свои премьеры, репетиции, интервью и все запланированные красные дорожки, за которые договаривался я, чтобы… Какого… Хантер, который как раз прошел хоровую и подошел к Блейну, сжал пальцами свое запястье, переводя взгляд с Курта на Себастиана и тяжело сглатывая. — Это смешно, — истерично выдавил он. — Да что за бред вообще?! Блейн моргнул. — Мне кажется, или на моих глазах происходит уже второе определение за месяц, в то время как я жду своего второй десяток лет? — поинтересовался Блейн, отпустив Смайта и делая шаг назад, к Курту. Тот выглядел испуганным и сбитым с толку и тут же прижался к боку Блейна, как только тот оказался рядом. — Кто это? — дерзко поинтересовался Себастиан, поправляя свой пиджак и рубашку и стараясь не смотреть в глаза доминанта, который отошел в сторону, накручивая теперь круги по комнате. — Это агент Блейна, Хантер Кларингтон, — объяснил Курт, понимая, что больше никто отвечать на вопрос Смайта не собирался. Он бы тоже не хотел этого делать, но все-таки сделал. Он так завидовал ему в эту секунду, как никогда до этого никому не завидовал. И ненавидел даже сильнее, чем обычно. Почему, боже, даже Смайт нашел свою родственную душу, а он просто не мог получить несчастную метку? — Это какая-то ошибка. Моя родственная душа не мужчина. И уж тем более не какой-то школьник, подросток, мальчишка! — Сам ты мальчишка, — обиженно бросил Себастиан, обнимая себя руками. В эту секунду он был таким слабым и уязвимым, что Курту даже стало его жаль. Найти свою родственную душу, но узнать, что она совсем не в восторге от вашей встречи и в, частности, тебя? Выходит, не все определения выглядят, как сказка. — Мне кажется, мы тут лишние, — заметил Курт, повернувшись к Блейну. Но тот и сам с трудом понимал, что вообще происходит. — Хантер, ты правда думаешь?.. — Я не думаю, Андерсон, я чувствую, как горит огнем моя метка. Это сложно с чем-то спутать. Твою мать, как это вообще возможно?! У меня никогда ничего не было с мужчинами! Я никогда этого не хотел! Да он же ребенок! — Да прекрати ты уже и успокойся! Хватит истерить! — обиженно бросил Себастиан, о чем тут же пожалел. — Что ты сказал? — Ничего, — тихо ответил он Хантеру, мгновенно становясь тише и опуская глаза. — Если я не готов пока смириться с тем, что ты — моя родственная душа, это не значит, что ты будешь вести себя со мной так, словно это ты тут верхний. Ты саб. И ты будешь послушным. Понял меня? На губах Себастиана на мгновение проскользнула улыбка и он кивнул. — Я не слышу. — Солдафон. — Я не слышу! — Да. — Да? — Да, сэр. Блейну и правда казалось, что он присутствует на сессии и это было очень, очень странно. — Мы… Я снимаю неподалеку квартиру и если вам нужно где-то поговорить обо всем, то мы можем поехать ко мне. Все вместе, — добавил Блейн, заметив жалобный взгляд Курта. Плевать. Они что-то придумают завтра и решат, как со всем этим разобраться. Сейчас ему нужен был Курт, а он нужен был Курту. — Я не хочу с ним ни о чем говорить, — буркнул Себастиан, терзая нижнюю губу. — Но тебе придется, — заметил Хантер и скользнул рукой по локтю Смайта, от чего тот дернулся и вскинул голову, сталкиваясь взглядом с глазами Хантера и замирая, словно кролик перед удавом. Это неизменно случалось с каждым. Против воли или нет, но случалось. — Привет, — шепнул Хантер уже более мягким голосом, кладя и вторую руку на локоть саба и позволяя тому прижаться к своей груди, все так же неотрывно глядя в его лицо. — Привет, — ответил Себастиан таким тоном, которого от него прежде не слышал ни один человек. Полная покорность, мягкость, согласие и послушание. Готовность следовать за своим Верхним хоть на край света, если он прикажет. Блейн поморщился и повернулся к Курту, коротко рассмеявшись, потому что лицо мальчика выражало те же самые эмоции. — Даю вам пятнадцать минут на то, чтобы собрать вещи, и буду ждать вас всех на парковке в своей машине. Хантер, будь добр, оторвись от «мальчишки и школьника» и пошли со мной. Нам есть о чем поговорить за эти пятнадцать минут. Курт, милый, жду тебя. Блейн нежно поцеловал мальчика в скулу и улыбнулся, когда тот улыбнулся ему.