Априори

Темный коридор, по которому движется Блейн, кажется бесконечным. Очертания окружающих объектов смазаны, и сколько бы не пытался Блейн остановиться – у него ничего не выходит. Его тащит вперед неведомая сила. Что-то зовет его, влечет за собой. Он не видит никого впереди, не слышит голосов. Он только чувствует. Чувствует, что он должен идти, чтобы найти. Что или кого? Он не имеет понятия. Стены давят, воздух сжимается, Блейну не хватает кислорода и он вырывается, распахивая глаза и глядя на светлый потолок над собой. Это снова произошло. В который раз. Впервые сон такого рода приснился Блейну несколько лет назад. Правда, тогда ему снился не коридор, а какой-то дом. Он никогда не был в нем, совершенно не узнавал мебель и не мог понять, кому он принадлежит. Тогда он слышал плач. Тихий плач, который буквально звал его, который забирался прямо в сердце и вызывал ноющую боль, но к которому Блейн не мог добраться. Как долго бы ни длился сон, мужчина неизменно блуждал по этому дому, полному серых теней и нечетких очертаний, полному плача и кого-то, кто в нем нуждался, но кого он не мог найти. Те сны были редкими, несколько раз в месяц - не чаще. Полгода назад они участились. Теперь не было точного места, где бы находился Блейн. Было просто ощущение. Просто тяга. Страх потери. Была потребность. Неопределенность. Влечение. Ничего ясного, ничего четкого. Месяц назад это превратилось в наваждение. Сны стали появляться не только ночью, но и каждый раз, стоило Блейну задремать. Теперь это всегда были коридоры и он всегда двигался за кем-то незримым, но очень важным. Это сводило с ума. Блейн думал об этом, просыпаясь, но не мог найти объяснений. Не знал, с кем поделиться и кому рассказать, чтобы его не поняли неправильно. Вопросы родственных душ и отношений были слишком личными, чтобы Блейн мог просто обратиться к кому-то из коллег или даже друзей. Оставалась только семья, но как он мог сказать об этом, например, Куперу? Тот считает самым большим своим оскорблением то, что он сабмиссив. Разумеется, ему не понять проблему Блейна. Остается Рейчел и отец. Рейчел слишком болтливая и совершенно точно замучит Блейна с первых минут разговора, так что лучше набрать отца. Потянувшись к телефону, лежащему на тумбочке, Андерсон заодно взглянул на часы. Восемь утра, и это значит, что отец уже точно проснулся. Набрав двойку в автонаборе, парень прижал трубку к уху и перекатился на живот, зевая. - Блейн, доброе утро! – бодро ответил отец уже через пару секунд, и Блейн услышал, как мужчина отодвигает кресло от стола и поднимается. - Привет, пап. Слушай, я по делу. Помнишь, где-то полгода назад я говорил тебе, что мне снятся непонятные сны? - Конечно. - Так вот, они участились. Теперь они снятся мне каждую ночь, и даже когда я ложусь подремать днем. Это как наваждение. Я словно бегу за кем-то, и не могу ни увидеть его, ни догнать. Ощущения такие, словно я спешу за самым важным, что есть в мире, но, черт, я ничего не понимаю. Интернет говорит о том, что подобное случается у тех, кто еще не нашел родственную душу, но никто до конца не понял, почему это происходит и что значит… - Ты не думал, что это связано с твоей родственной душой? Что она зовет тебя? Тебе двадцать семь, Блейн, и вероятность того, что твоя родственная душа уже определилась как саб, очень велика. Может, пришло время вам встретиться? - Может и пришло, но только как мне его искать? Бегать по Нью-Йорку с табличкой? Зарегистрироваться на сайте знакомств? Заказать рекламу в газетах с моим фото? Это смешно, - вздохнул Блейн, садясь в кровати и поправляя сбившиеся за ночь кудряшки. - Я понимаю, звучит абсурдно, но что, если эти сны и есть маршрут? Ты не узнаешь мест, которые тебе снятся? - Нет. Все размыто и однообразно, я не могу ничего разобрать. Боже, это убивает меня. - Может, тебе нужно немного отдохнуть? Возьми пару дней отпуска на работе и приезжай домой, м? Мы с мамой скучаем, Рейчел только о тебе и говорит. Может, в родном доме и со снами станет что-то яснее, а? Блейн поднялся и подошел к зеркалу, разглядывая следы от подушки на щеке. - Знаешь, может ты и прав, пап. Я приеду. Сегодня же закажу билеты и в ближайшие дни прилечу. Спасибо. - До встречи, Блейн. Мама приготовит вишневый пирог. - Отлично. Люблю вас. Закончив разговор, Блейн бросил телефон обратно на кровать и отправился в душ, прокручивая в голове сон и пытаясь в тысячный раз уловить хоть какую-то зацепку. Коридор, по которому бежал сегодня Блейн, казался смутно знакомым, но на большее память способна не была, и чтобы лишний раз не терзать себя, Андерсон переключил мысли на предстоящую репетицию в театре, а все, что связано со снами, решил оставить на личный разговор с отцом.

***

Опустив спортивную сумку на пол в прихожей, Блейн тут же оказался в объятиях мамы. - Блейни, ты совсем за собой не следишь. Ты похудел! Как ты мог похудеть, если ты говоришь, что каждый день заказываешь на дом какую-то вредную пищу? Не понимаю, Блейн. Ты определился, как доминант, когда тебе было всего пятнадцать. Но вот, тебе двадцать семь, а ты так и не научился заботиться даже о себе. Я понимаю, почему ты все еще не встретил свою родственную душу! Он просто боится, что ты и его заморишь голодом. - Мам… - простонал Блейн, обнимая женщину в ответ, - каждый раз, когда я тебя вижу, ты это говоришь. А каждый раз, когда ты говоришь, я вспоминаю, почему у Рейчел такие напряженные отношения с ее одноклассниками и даже остальными участниками «Вокального Адреналина»… - О чем это ты? Рейчел просто сильный доминант! – удивленно воскликнула женщина, хватая Блейна за руку и проводя на кухню. - Рейчел очень сильный доминант. И очень болтливый, - засмеялся Блейн, - как ты. - Кто меня звал? Через секунду на Блейна налетели сзади, и парень несколько минут терпел, пока его трясли из стороны в сторону, как плюшевую игрушку. - Привет, Рейч, - крякнул Андерсон, повернувшись к сестре и чмокнув ее в щеку. - Ради тебя я опоздаю на репетицию, ты же понимаешь, какая это честь, правда? - О, конечно, я понимаю. Ты поешь со мной за компанию? - Хм… - девушка окинула взглядом кучу еды на столе и пожала плечами. – Я в любом случаю сжигаю тысячи калорий на тренировках, так почему бы и нет? Опустившись за стол вместе с Блейном, Рейчел принялась рассказывать обо всех событиях прошедших дней, в которые они с Блейном не созванивались. Парень улыбался и кивал головой, время от времени переводя взгляд на мать, которая смотрела на своих детей с плохо скрываемым восторгом, близким к обожанию. Он прекрасно знал, что Вивьен очень не хватает Купера, но как исключительно послушный сабмиссив, женщина знает, насколько эта тема болезненна для мужа и никогда не поднимает ее. Только слишком сильно радуется, когда Куп все-таки приезжает. Пару раз в год, не чаще. - Когда папа вернется? - Обещал сегодня быть пораньше, ты ведь приехал, - улыбнулась женщина и протянула руку, но вовремя задержала ее, пока не увидела одобрительный кивок сына, и только тогда положила ее на голову Блейна, поглаживая кудряшки. - Отлично, нам с ним нужно поговорить. - А мне можно к вам? – поинтересовалась Рейчел. – Ты тоже еще не имеешь родственной души, - девушка кивнула на белый браслет Блейна и хмыкнула. - Спасибо, Рейч. Напомни мне об этом еще раз, - вздохнул Блейн и вернулся к своему пирогу, разглядывая узор на тарелке.

***

Разговор с отцом значительно успокоил Блейна, но, по большому счету, не привел ни к какому решению. Он пытался обрисовать Девону свой сон, но тот уж тем более не мог угадать локацию. Зато Блейн рассказал о своих успехах и послушал о работе отца, а затем в кои-то веки лег спать до полуночи. Проснувшись, Блейн точно понял, что именно за место ему снилось. Далтон. Он совершенно точно понял это, потому что сегодня ему явно приснилась сцена, на которой он провел три года, на которой вообще начал свою карьеру. После того, как Купер с трудом перенес свое определение, как сабмиссив, Блейна заранее отдали в Далтон, - академию нулевой толерантности к определительной дискриминации, чтобы избежать подобного. И хотя Андерсон прекрасно чувствовал себя, узнав, что дом, в Далтоне ему все равно было слишком хорошо, чтобы просто взять и оставить ее. - Это Далтон, пап, - взволнованно проговорил парень, опускаясь за стол рядом с отцом, который поднял голову от газеты и опустил очки. - Что «Далтон»? - Мне снится Далтон. - О. Тогда тебе точно нужно туда поехать. Еще на один шаг ближе к разгадке, - заметил мужчина и улыбнулся, а Блейн улыбнулся ему в ответ. Ох, он чувствовал, что стоит на верном пути. Чувствовал, что находится в шаге от открытия тайны всех этих снов, и, возможно, встречи со своей родственной душой… Хотя, если это Далтон… Боже, пусть это будет кто-то из его старых товарищей, учителей или персонала. В конце концов, найти родственную душу среди учеников, пусть и старшей школы, может быть далеко не самым простым событием. Определение со второй половинкой – это прекрасно. Но когда ей шестнадцать, а тебе двадцать семь, то весь физический аспект ваших отношений все еще не будет особенно почитаем в обществе. - Надень ту свою серую рубашку, - негромко предложила Вивьен, с улыбкой глядя на сына. – Она так тебе идет. - Хорошо, - улыбнулся Блейн и кивнул. Эта рубашка и правда шла ему.

***

Академия встретила привычным запахом дерева и удивительной тишиной. Попав туда как раз во время первого урока, Блейн имел возможность спокойно пройтись по коридорам, вспоминая события прошлых лет и убеждаясь, что да, именно это место было гостем его снов. Эти стены. Пол. И эти деревянные панели. В школе царила все та же приятная атмосфера, и Андерсон словно невольно возвращался в прошлые годы, когда сам учился тут, общался с друзьями, строил планы на будущее. К слову, как и мечтал он стать бродвейским актером, так и стал им. Разве что тогда он думал, что уже через пару лет после выпуска будет жить со своей родственной душой, будет обнимать кого-то ночами и целовать с утра. Был уверен, что к двадцати семи годам уже точно будет цельным и совершенно счастливым, а на деле оставался успешным, но одиноким. - Блейн Андерсон! Ты ли это, мальчик мой? Какими судьбами? Блейн обернулся на голос своего старого директора и улыбнулся, попадая в объятия мужчины. - Здравствуйте, мистер Стоукс! Я так рад вас видеть. Как вы поживаете? - Все отлично, академия процветает, у меня родился уже четвертый внук. - Мои поздравления. А я вот приехал… вспомнить былое, погулять. - Хочешь узнать, живы ли еще «Соловьи»? Блейн кивнул. - Живы и даже процветали… до некоторого времени. Вот последние два года нам не удается выйти даже на региональных, такой позор. Я понимаю, что сейчас система совета из самих соловьев не работает и хочу найти им полноценного руководителя. Но, как сам понимаешь, это очень ответственная должность. У Далтона всегда все самое лучшее. Вот если бы сам бывший соловей, а нынче популярный бродвейский актер, Блейн Андерсон уделил нам свое время… за хорошую плату, разумеется… - протянул директор, посмеиваясь в усы и вызывая театральный вздох Блейна. - Мистер Стоукс, ваше предложение – честь для меня, но вы же знаете, у меня совершенно нет времени. - Знаю, но ты все-таки помни, что тебя тут ждут. Пройдем в кафетерий? Расскажешь мне, как поживает Нью-Йорк. - Конечно. Отправившись по коридору в сторону главного холла, через который был выход в кафетерий, они как раз оказались посередине, когда зазвучал звонок, а еще через минуту двери начали открываться, выпуская учеников в неизменной сине-красной форме. - Дети, - засмеялся директор, когда кто-то из первокурсников случайно задел его сумкой, а затем горячо извинился десяток раз, прежде чем мужчина сам подтолкнул его в спину, отпуская к друзьям. Выйдя в холл, Блейн ощутил странное чувство тревоги и обернулся, пытаясь понять, что именно его вызвало или кто. Но Андерсона окружало несколько десятков учеников, все они двигались, говорили, выглядели очень похожими между собой, и одинаковая форма уж тем более не помогала понять, в чем дело. Скользнув взгляд по спине парня, который только что развернулся, Блейн на мгновение нахмурился, а затем потряс головой и ускорил шаг, чтобы успеть за директором, который уже скрылся за дверью в кафетерий.

***

По возвращению домой Блейн выглядел немного расстроенным. В конце концов, он так и не нашел ответов ни на единый вопрос, и если забыть о том странном ощущении в толпе учеников, в школе не произошло ничего принципиального. Предложение директора было милым, и оно бы даже заинтересовало Блейна, будь в нем хоть какой-то смысл. Будь хоть какая-то гарантия, что нахождение в Далтоне поможет ему быстрее встретить свою родственную душу. Со времен, когда у людей впервые появились буквы на запястьях, прошла не одна тысяча лет. Сейчас для многих это все было больше историей и традицией, дань которой все отдавали. Из-за постоянного переселения людей по миру, вероятность того, что твоя родственная душа живет на другом конце планеты была очень велика, и много кто не напрягался этим, спокойно находя свободных партнеров и иногда проводя с ними всю жизнь, так и не встретив знаменитую «вторую половинку». Да, Блейн так не мог. Приверженец традиционных взглядов на этот вопрос, он даже сексом занимался крайне редко, считая отвратительным вероятность того, что он испортит чью-то половинку. Испачкает ее, что ли. Вне зависимости от того, насколько та уже была испачкана до него. Блейн был сильным доминантом, с легкостью руководил людьми, но также он был настоящим романтиком и терпеть не мог саму мысль о том, что смог бы жить с кем-то, в то время, как где-то в мире есть человек, с которым они созданы друг для друга. Подобные мысли в комплекте с годами одиночества иногда навевали на Андерсона беспробудную тоску. Так и сейчас, вернувшись из академии и перебросившись парой слов с семьей, парень отправился в свою старую комнату и провел там остаток вечера. Поужинав, он принял душ, почитал немного любимую детскую книжку, посмеиваясь из-за собственного решения, и уснул, долго ворочаясь перед этим. Блейн оглядывается в большом холле Далтона и не может ничего разобрать в густой сине-красное толпе. На всех руках одинаковые браслеты с эмблемой академии, все с аккуратными укладками, сжимают в руках похожие кожаные сумки. На мгновение что-то дергает Блейна в сторону, и когда он оглядывается, то видит спину юноши. Стройный и достаточно высокий, каштановые волосы, короткие на затылке и длинные на макушке, и, наверное, с челкой. Блейн разворачивается всем корпусом и делает шаг к юноше, но в тот же миг шагает и он. Андерсон срывается с места, пытается обогнать его, взглянуть в лицо, но все, что достается ему, – расправленные плечи и затылок. Отчаявшись, Блейн останавливается и выкрикивает что-то, в тот же миг распахивая глаза и переворачиваясь с живота на спину.