Hands across the ocean

Знаете, чем неудобна дружба втроем? Совершенно невозможно играть в «Пеперо». Для этой игры нужно разбиться на пары. А так как нас трое, мы разбились на пары «Джаред - Лулу», «Джаред – Шеннон», «Шеннон – Лулу». Суть в том, чтобы парочка осторожно поедала соломку с обоих концов и, встретившись лицом к лицу, не задела губами друг друга. Победитель тот, у кого соломка окажется самой короткой. В первом раунде Шеннон просто нагло вырвал соломку изо рта Джареда и захрустел ею с таким аппетитом, как будто ничего вкуснее в жизни не пробовал. Я на полном серьезе пообещала ему, что в следующем раунде я заставлю его съесть свои любимые барабанные палочки. Он ответил, что древоед у нас младшенький, а он предпочитает человеческую пищу. В любом случае,свою попытку они провалили. Следующими были мы с Джаредом. Он откусывал кусок за кусочком, вытянув губы в трубочку, а я же одним укусом приблизилась к его лицу (мы едва-едва не коснулись друг друга, Джаред вовремя отклонил назад голову). На «помощь» пришел Шеннон: он надавил на мою голову, отчего я все же прижалась своими губами к губам Джареда. От неожиданности тот отшатнулся от меня, как от чумы, а кусочек пеперо упал на пол. Шеннон же, отправив в рот очередную порцию лакомства, прокомментировал свою выходку так: -Ой, я такой вредный. Такой плохой. Чувствую себя злодеем. -Обжорство – грех, - парирую я. – Положи пеперо, их в пачке и так по четыре штуки. -Жадность тоже не красит людей, знаешь ли, - отвечает мне Шеннон, открывая вторую пачку. К слову сказать, подобного рода упаковки он открывает с большим трудом, что странно, ведь силы в них дай Бог каждому. -Наглость - второе счастье, конечно, но я сейчас кому-то помимо него и первое обломаю, - угрожает Джаред. – Ты знаешь, о чем я. - О, нет-нет. Барабанную установку у тебя силенок не хватит вытащить, - уверенно заявляет Шеннон. Я мысленно с ним соглашаюсь, но помалкиваю в тряпочку. Я полностью и безоговорочно на стороне Джареда. -Промах. Я просто напишу любовную записку матери Лулу от твоего имени. Она приедет и поджарит твои потроха на сковороде при температуре плавления вольфрама, а потом скормит их бродячим псам. -Предатель. Пренебрегаешь братскими узами. С тобой в разведку только дурак пойдет. Я все так же храню нейтральное молчание, но уже во второй раз ставлю Шеннону мысленный плюс. Нет, Джареду можно доверять, но вот характер у него чудной. В общем, чудила он еще тот. А Шеннон об этом знает лучше всех. Поэтому не сдает братца, чтобы люди на улице не шарахались от него, а доктор не заставил пить разноцветные таблетки. -Хотите узнать новость дня? – мило улыбаюсь и помогаю Шеннону открыть пачку. Тот сначала смотрит на мои худые руки, затем переводит взгляд на свои накаченные и хмыкает. – Я торт испекла, у нас же завтра праздник. -Торт? Это тот, что стоял в твоем холодильнике? – спрашивает Шеннон. -Ну да, - соглашаюсь. – Почему же «стоял»? Он и сейчас там стоит. -На нем еще были такие отвратительные цветы из взбитых сливок, а между коржами был щедро намазан ужасный крем с какао? -Он самый, - улыбка на моем лице гаснет за считанные секунды. Нет, не из-за того, что Шеннон нелестно отозвался о моем торте, а из-за того, что уже печенкой чую что-то неладное. А печенка у меня что надо, честно сказать. Как радар, который засекает вражеские самолеты. -Я его съел, - говорит на выдохе Шеннон. И глядя на наши с Джаредом удивленные лица, добавляет. - Холодильник у тебя все равно был пустой, а торт так вообще не на сто долларов. Где-то на десять. Его не жалко. -Троглодит, - вздыхает Джаред. -Я ведь так старалась. А второй такой торт я уже не испеку, - обреченно говорю я. – Но если вспомнишь, по какому поводу я его испекла, все прощу, все грехи и обиды. -Твоя мать собралась навсегда переехать на южный полюс? Я отрицательно покачала головой. Где-то в самой глубине души я этого хотела, но моя мать, печенкой чую, будет докучать мне до самой моей стрости. Она еще внукам моим свахой будет, вот увидите. -Еще попытка. Шеннон в задумчивости схватился за подбородок. Лицо выражало неимоверные потуги мысли. Конечно же, наигранные. -Вы с Джаредом решили объявить о вашей помолвке? Я снова покачала головой и украдкой взглянула на Джареда. Тот лукаво улыбался, зная, какой праздник я имею в виду, но Шеннону не говорил из принципа. -Последняя попытка. Шанс на помилование еще есть. Не упусти его. И тут он улыбается хитро-хитро и, притянув меня к себе, крепко обнимает, а затем говорит: -Я с самого начала все знал. Завтра годовщина нашего знакомства. Два года назад появился наш маленький дружный коллектив. Со временем незримая родственная связь в нем лишь крепла, а мы становились все ближе и ближе духовно и морально. Спасибо, что ты есть. Я счастливо улыбаюсь, млея от таких приятных слов, и треплю Шеннона по всклоченным волосам. К нашим объятьям присоединяется Джаред. Он прижимается ко мне сзади и дышит прямо в ухо, отчего я невольно брыкаюсь. За годы теплых объятий с поклонниками со всего земного шара, он мог бы уже научиться как подобает обниматься. -Насчет тортика я тоже пошутил. Он просто объеденье. В пределах оценочной системы стряпни Лулу Кроуфорд, естественно, - Шеннон первый размыкает объятья, заметив, что я отчаянно пытаюсь сделать глубокий вдох. Мысленно его благодарю и целую в щеку. Он самый-самый лучший на свете друг… Он лучший на свете друг, лучший друг, он лучший… Эти слова вертятся в мой голов вот уже четверть часа. Мои воспоминания прерываются телефонным звонком, который сейчас совсем некстати. Склоняюсь к варианту «не брать трубку» – этакая месть наглому возмутителю моего спокойствия. Но вспомнила, что это может быть Джаред. Понеслась к телефону на всех парах. Звонит мама, жаждет узнать, как идут мои дела. -Прекрасно, - вру я матери. – Сижу, ем банановые чипсы и смотрю бейсбол. -В гордом одиночестве, я так полагаю. Твоих товарищей по телевизору сейчас только показывали. Уехали на другой конец света, волнуют там народ, поднимают на бунт массы, волосами своими машут – облака разгоняют. Разве так должны вести себя мужчины предпенсионного возраста? -А разве так должны вести себя матери, которые надеются выпихнуть свою дочурку замуж? Ты должна пылинки с Джареда сдувать, а не ворчать. -Да из него уже песок сыплется, мне весь этот слой не сдуть, увы, - вдохнула матушка. – У меня нет желания с тобой препираться. Поэтому скажу одно – приезжай, твой дом и твоя непутевая мать всегда ждут тебя. -Спасибо. Люблю тебя. -Я тоже, хоть ты в этом и сильно сомневаешься. Повесив трубку, я официально объявила вечер ностальгических воспоминаний о Джареде открытым. Поэтому взяла из холодильника колу и села смотреть видеоролик, который мне прислал сегодня Джаред. Я хотела посмотреть его еще утром, но меня отвлек своей обыденной болтовней Доминик – он заходил ко мне на пару минут в гости, оставив неприятный осадок от посещения, который прошел только после прослушивания рок-музыки и чашки чая с лимоном. «Перевернулся ли на вашей улице грузовик с шоколадом? Очень надеюсь, что да» - с этих слов начиналась запись. Джаред всегда говорит про этот грузовик, интересуясь таким витиеватым образом, как у меня дела. А я вот уже в сотый раз отвечаю ему: «Вы украли мой покой и заразили любовной лихорадкой. Потихоньку умираю, срочно несите лекарство». «Мы только что отыграли концерт, и теперь хотим от души поесть», - говорит Шеннон, показывая на щедро накрытый стол. Одна половина – вегетарианская, вторая состоит сплошь из мяса. На месте Джареда я бы не выдержала такого соблазна. Но он очень принципиальный, поэтому иногда мне хочется дать ему за это подзатыльник. «Сегодня кто-то под шумок украл счастливые барабанные палочки Шеннона. Поэтому он постарался ощупать как можно больше поклонниц, притворяясь, как будто в порыве чистой и искренней любви обнимает их. Девушки просто млели от счастья. Еще чуть-чуть и замурлыкали бы от удовольствия», - сообщает Джаред, аппетитно хрустя салатом. А у меня внутри снежным комом нарастает чувство тоски по нему. И угораздило же меня влюбиться по уши в перекати-поле. «Самое главное то, что в итоге я их нашел. Какая-то девушка сунула их себе в летний сапожок. До чего же изобретательный наш Эшелон, просто удивительно!». «Интересно, как тебе удалось узнать, где она его прячет? - интересуется мой благоверный. – Руки свои шаловливые больше положенного распускал? «Так сапожок-то перфорированный, обе палочки были хорошо видны. Девушка, конечно, смутилась, но палочки отдала. Потом ее как ветром сдуло, видно, стыдно стало. А какой-то паренек с гранатовым ирокезом сказал, что если бы он был девушкой, то последовал бы за мной на край света. Это было так романтично. Я тронут, честно говоря», - говорит Шеннон. «Давно уже умом тронулся, а только сейчас признается в этом. А наш любимый, холимый и нежно оберегаемый гитарист ушел изучать окрестности. Ему, видимо, не хватило любви Эшелона, он пошел искать ее на стороне. Что ж, пожелаю ему удачи и терпения… Помнишь мы говорили тебе о подарке, который ждет тебя в комнате наверху? Я еще запретил тебе его открывать до определенного дня. Можешь открыть его, жаль, что я не смогу увидеть твоего лица в этот момент. Но могу предположить, что оно будет такое». Джаред широко открыл рот, показывая крайнее удивление, и театрально выпучил глаза. Я не сдержала смех – он в этот момент выглядит очень забавно. «В прошлом, настоящем и будущем – мы любим тебя. И не забыли о нашем маленьком семейном празднике». На этом видеозапись обрывалась. Я еще секунд тридцать смотрела на черный экран, надеясь на продолжение, но не получила его. Как и всякая девушка, я любопытна. Поэтому тут же отправилась к Джареду домой, чтобы получить желаемый подарок. Внутри стояла духота, так как кондиционер давно не включали, а на улице стоит ужасная жара. Без Джареда и Шеннона их жилище кажется совсем заброшенным и одиноким. Марслаборатория – просто сборище вещей без громких команд Джареда, заразительного смеха Шеннона и остроумных шуток Томо. Эта пустота угнетающе действует на меня. Я прошлась вокруг гостиной, заглянула в опустевшую кухню и поднялась, наконец, наверх. В тумбочке рядом с кроватью Джареда в небольшой белой коробочке лежал билет до Австралии с открытой датой, цепочка с триадой и белая футболка с надписью «Provehito in Altum». Ко всему этому прилагалась коротенькая записка, которую я тут же прочла. «Мы ждем тебя на нашем завтрашнем концерте. Надень все это и встань в первый ряд, будь умницей. Дж. Дж. Лето и Ш. К. Лето». Никогда Джаред не дарил мне ничего с символикой своей группы, поэтому для меня это было сюрпризом. Он и так знает, что я всем сердцем люблю его музыку, всегда поддерживаю его начинания и помогаю морально, когда у него вдруг наступает кризис. А сейчас мне предложено официально вступить в ряды Эшелона, поддаться безумию и почувствовать те крепкие связи, которые опутывают всю эшелоновскую семью. Что ж, предложение охотно принято. Я надеваю кулон, футболку и, тихонько напевая «Up in the air», иду собирать чемоданы. Меня переполняет невыразимое счастье. Это счастье Джаред запечатлевает в песнях, а Шеннон отстукивает на барабанах в такт своего сердца. Ну а я – я просто мысленно лечу через океан на крыльях радости и ангелом-хранителем следую за ними повсюду.