История не любит сослагания? Да неужели?!

      Догнав Кенуэя, она махнула рукой.       — Следуй за мной, — Мэри побежала вправо, к потайной лестнице, ведущей на вершину гор, которые окружали тайную базу ассасинов.       Добравшись до расположенных на вершине хребта пушек, они с пиратом застали медленно копошившиеся расчёты орудий. Эдвард тут же взял на себя командование:       — А ну подъем, ленивые каракатицы! Двигайтесь быстрее, иначе я вас всех пущу на корм акулам!       Поначалу артиллеристы не поняли, с чего это вдруг ими командует какой-то незнакомец, который хоть и был одет в ассасинское одеяние, но точно не являлся членом Ордена. Тут на помощь Эдварду пришла Рид, принявшаяся раздавать команды, сопровождая их пинками и затрещинами:       — Чего расселись? За работу! Пока не разобьем испанцев — он ваш командир. Слушаться его, как Наставника! Иначе мигом вылетите из Ордена! — Она сопроводила этот монолог особенно смачным пинком под задницу нерасторопному канониру, нёсшему зарядные картузы к орудиям.       Тот в припрыжку кинулся в сторону пушек. А остальные тут же бросились рьяно выполнять приказания пирата, подкрепленные жёстким взглядом и присутствием одного из заместителей самого А-Табая. Через пару минут все восемь пушек были заряжены и готовы к стрельбе. Эдвард вытащил из кармана подзорную трубу и, раскрыв её, принялся изучать наступающие порядки испанцев, которые как раз двигались по узкому проходу между двух скал к площадке перед входом в лагерь.       — Так-так… Не меньше сотни пехотинцев, вооружены мушкетами, мушкетонами и ручными бомбардами*. А так же копейщики, плюс позади них ещё и артиллерию тащат. Прекрасная цель. — Он оторвался от трубы. — Приготовиться к стрельбе! Цель — скопления противника у выхода из ущелья! Огонь по моему приказу!       Канониры тут же выставили фитили рядом с запальными отверстиями, ожидая команды. Кенуэй продолжал наблюдать в трубу за тем, как противник собирается возле выхода из ущелья и, не дождавшись, пока они полностью развернутся в боевые порядки, махнул рукой, крикнув «Огонь»! Все восемь пушек выстрелили почти одновременно. Воздух наполнился свистом ядер, и спустя пару мгновений, все снаряды нашли свои цели. Одни разорвались в гуще пехотинцев, убивая и калеча солдат, отрывая руки и ноги, другие рядом с вражескими пушками, скашивая артиллеристов. Один снаряд оказался особенно удачливым. Он хоть и не разорвался, но нанес куда как больше ущерба, чем семь его собратьев, попав прямо в сидевшего на коне командира испанских солдат — полковника Серджио Винчигуэрра, преданного прислужника Лауреано Торреса и члена ордена тамплиеров. Ядро попало в грудь полководцу, разорвав его на две части, ранив коня, рухнувшего на бок. Бывалые бойцы, увидев столь нелепую и страшную смерть своего командира, начали паниковать. Боевой дух наступавших был сломлен. Несмотря на то, что офицеры всеми силами пытались сохранить боевые порядки — испанцы начали медленно отступать. Батарея Кенуэя, тем временем, сделала еще три залпа, окончательно надломив ход сражения. Отступление стало превращаться в паническое бегство испанцев к берегу, где их ждали шлюпки. Они надеялись спастись от убийственно точного огня пушек и ружей ассасинов на трех кораблях эскадры, расположенной возле береговой линии.       Отряд Рид перешел в наступление. До берега из испанцев добрались практически считанные единицы. Забравшись в шлюпки, они вскоре добрались до своих кораблей, которые, повернувшись бортами к берегу, приготовились отомстить за павших товарищей. Но тут, из-за мыса, подняв все паруса вышла «Галка». Командовал кораблем Бен Андерс, в отсутствии Кенуэя назначенный старшим офицером. Наблюдая в подзорную трубу за приготовившимися вести огонь кораблями, он отдал приказ рулевому:       — Лево руля, — Андерс обернулся к канонирам. — Побыстрее там, иначе эти черти могут угрохать вашего любимого капитана! А затем примутся за нас!       Канониры успели зарядить все орудия правого борта, когда «Галка», заложив поворот оверштаг, встала в наиболее удобной позиции для обстрела испанских судов.       — Из всех орудий: ОГОНЬ!!!       Раздался оглушительный залп из семнадцати пушек правого борта. В стороне не остались и мортиры, выпустившие в сторону испанцев свинцовую смерть. Ни один из снарядов не ушел впустую, все нашли свои цели. Ядра дырявили обшивку вражеских судов, рвали такелаж и паруса, калечили и убивали членов команды, артиллерийскую прислугу. Испанцы были настолько ошарашены внезапным появлением пиратского корабля и столь результативным обстрелом, что опешили в первые же минуты боя. Команде «Галки» хватило этих драгоценных минут, чтобы успеть перезарядиться и выпустить второй бортовой залп по уже поврежденным кораблям. Урон от второго залпа оказался еще более тяжелым. «Сан-Диего», получивший самые тяжелые повреждения, начал крениться и тонуть, в то время как «Идальго» и «Фердинанд» выдерживали уже третий натиск пиратских орудий.       Сама «Галка» не получила ни единого повреждения, ибо испанцы не успели открыть огонь первыми, а под ураганным огнем пиратов этого сделать не могли, в первую очередь борясь за продление жизни своих судов. Но, несмотря на их отчаянные усилия, корабли ожидала гибель. Спустя полчаса, объятые пламенем «Идальго» и «Фердинанд» пошли ко дну вслед за «Сан-Диего». Когда последнее судно скрылось под водой, а на морской глади остались лишь обломки такелажа, шлюпки, да немногочисленные уцелевшие, которые барахтались в воде — со стороны берега раздался ликующий рев. Он так же доносился и с борта «Галки». Пираты радовались столь легкой победе над серьезным противником. А ассасины ликовали, видя, как враги, что напали на их дом, нашли свою смерть в морской пучине. Вместе с остальными праздновала победу и Мэри Рид. Эдвард скрестил руки на груди, наблюдая за развернувшейся пред ним картиной избиения, внутренне радуясь этому, как мальчишка.       «В этот раз мы им нанесли куда как более серьезный ущерб. Тогда Адэ не отвел „Галку“ в расположенную сбоку бухту, и чертовы испанцы пленили всех моих парней, перебив почти половину из них. На сей раз мы потеряли гораздо меньше людей, а мои вообще ни царапины не получили. Этот раунд остался за нами. Что ж, надеюсь и в следующем раунде мы утрем нос нашему оппоненту».       Последнюю мысль Кенуэй сопроводил легкой усмешкой. На плечо ему легла рука А-Табая, который также наблюдал за разгромом испанцев.       — Что ж, Эдвард Кенуэй, — в голосе Наставника звучало тихое удовлетворение. — Этой славной победой ты доказал абсолютную преданность Ордену и заслуживаешь право пройти настоящее посвящение в Орден Ассасинов.       У Эдварда замерло дыхание.       — Т-то есть, вы меня принимаете в Орден, как истинного ассасина?       А-Табай кивнул.       — Переоденься в положенный тебе костюм и сегодня вечером приди на площадь перед пирамидой, — добавила подошедшая Мэри.       А-Табай повернулся и последовал обратно по дороге, ведущей к базе. Мэри Рид проследовала за Наставником, обняв на прощание Эдварда, целомудренно чмокнув того в щеку.       Остальные ассасины покидали побережье, возвращаясь в убежище. Спустя некоторое время Эдвард остался на берегу совсем один. Причалила шлюпка, и с неё выпрыгнул Андерс, двинувшись к Кенуэю. Застал он его с самым глупым и счастливым видом, какой только мог быть у капитана. Пришлось потрясти его за плечо, вернув в реальность.       — Сэр, что такого они вам сказали, что вы сияете, будто маленький мальчишка, которому подарили настоящую саблю?       — Меня примут в Орден… — начал было Эдвард, но тут же осекся, увидев приближавшихся матросов.       Те выстроились перед ним, и пират, скорей вернув привычное выражениена лицо, заложил руки за спину, шагая им навстречу.       — Благодарю вас, братья. Сегодня мы одержали еще одну славную победу. Но не всегда будет легко. Иногда придется терять наших друзей. Но никогда не забывайте главного принципа: вместе мы — непобедимы, поодиночке же — падем. Еще раз благодарю за службу. А пока возвращайтесь на корабль. Старшим назначается мистер Касл.       — Есть сэр! — вытянулся главный артиллерист «Галки», Фрэнк.       — А вы, мистер Андерс, за мной. Тут есть одно дельце, в котором вы пригодитесь.       Боцман последовал за капитаном вглубь полуострова. Солнце уже клонилось к закату, в небе стали проступать звезды. Матросы вернулись на корабль, и на нем началась пирушка в честь одержанной победы. Впрочем, несмотря на знатную попойку, вахтенные матросы, во главе с Мэттом Мердоком, все же заступили на ночную вахту, охраняя корабль от разного рода вторжений. А тем временем, на базе ассасинов разворачивалось весьма интересное зрелище: Эдвард Кенуэй посвящался в члены Ордена Ассасинов

***

Штаб-квартира ассасинов. Площадь перед пирамидой.       Эдвард переоделся в белоснежную робу и, в сопровождении верного Бена, шёл к площади, где столпились, казалось бы, все ассасины в округе. Как только Кенуэй дошел до шумевшей толпы она тут же замолчала. А на вершине пирамиды, возле лестницы появился А-Табай, в окружении высших мастеров Ордена Ассасинов в Колониях, которые также управляли всеми бюро Ордена на Карибских островах. Среди них Эдвард узнал Анто, Опию Апито, Рону Динсмур и Аптона Трэверса. Так же среди них была и Мэри Рид в так понравившемся Эдварду одеянии. А-Табай поднял руку, и все ассасины, собравшиеся у подножия тут же замолчали. Затем раздался его голос.       — Братья и сестры! Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать нашу победу над захватчиками, что посмели покуситься на наш дом и нашу свободу! И мы отпразднуем её! Но сперва позвольте вам представить человека, без которого эта победа досталась бы нам большой кровью. Он среди вас. И его имя — Эдвард Кенуэй! — Наставник указал на стоявшего в толпе пирата.       Все расступились, образуя свободное пространство, в котором стоял лишь Эдвард.       Среди членов Ордена тут же пошли тихие разговоры:        — Ты его видел?        — Ага, это тот самый парень, что приплыл на пиратском корабле.        — Дубина! Он капитан этого корабля и сам пират!        — А ну заткнулись оба, пока вас в караул на побережье не отправили! — шикнул какой-то немолодой ассасин на подопечных.       А-Табай продолжил.       — Наш друг хоть и не состоит в Ордене, но с честью носит одеяния ассасина и отстаивает наши идеалы. В сегодняшней битве он проявил себя истинным воином и стратегом. А посему мы посовещались с мастерами-ассасинами и решили принять мистера Кенуэя в ряды нашего Ордена. Поднимись к нам, Эдвард Кенуэй. — Толпа расступилась перед ним, выстроившись в ряд.       Эдвард стал подниматься по лестнице, а стоявшие по краям ассасины прикладывали руку к груди в знак уважения и приветствия. Добравшись до вершины пирамиды, он подошел к А-Табаю, склонившись. Наставник благосклонно кивнул, повернувшись к горевшему рядом огню.       — Laa shayʼa waqʼun moutlaq bali kouloun moumkine. Мудрость нашего Кредо заключается в этих словах. Когда остальные слепо следуют за истиной, помни…       — Ничто не истинно, — ответил Эдвард.       — Когда остальные ограничены моралью или законом, знай…       — Все дозволено.       А-Табай вскинул руку к груди.       — Мы действуем во тьме, чтобы служить свету. Мы — Ассасины.       Все стоявшие на площади и вершине пирамиды повторили девиз Ордена многоголосым хором. Наставник вновь обратился к Кенуэю:       — Час пробил, Эдвард. Мы сейчас не так прямолинейны, как наши предки, однако наша печать все так же вечна. Ты готов присоединиться к нам?       — Готов, — он вытянул правую руку.       Мэри, тем временем, вытащила большие щипцы из огня и, со словами «Эта боль скоро пройдет», сжала ими безымянный палец пирата. Руку его пронзила нестерпимая боль, но Эдвард даже не шелохнулся. Девушка разжала щипцы и положила их обратно в огонь.       А-Табай подошел к Кенуэю и, похлопав его по плечу рукой, добавил:       — Отлично Эдвард. Теперь ты один из нас. А теперь — пойдем. У нас еще очень много дел. — Наставник двинулся к стоявшему сбоку помосту, под которым виднелся стог сена.       Оттолкнувшись, он прыгнул вниз, совершая «прыжок веры»** прямо в воду. Вслед за ним шагнули в пустоту и остальные мастера-ассасины. Последней была Мэри Рид. Кенуэй подошел к краю помоста и закрыл глаза. Что есть силы оттолкнулся и прыгнул вниз. На секунду ему показалось, что он не падает, а летит, в ушах зазвучал крик орла. Но спустя пару мгновений его тело погрузилось в мягкую сухую траву, и иллюзия полета пропала. Выбравшись, он отряхнулся и подошел к ожидавшим его ассасинам.       — Поздравляю Эдвард. А теперь давайте все проследуем к праздничному столу. — А-Табай махнул рукой. — Надо отметить столь знаменательную победу!       И все ассасины двинулись к стоявшим неподалеку столам, которые буквально ломились от обилия блюд и напитков. Кенуэй шёл по руку с Мэри Рид и чувствовал себя поистине счастливым. А Мэри Рид прижалась к нему, и в её голове была лишь одна мысль: «Наконец-то он со мной. А ведь раньше я боялась, что из-за того, что Кенуэй не был членом Ордена, я не могла бы с ним быть…»