***
1715 год. Борт пиратской шхуны «Черная Стрела». Карибское Море. Мыс Бонависта Кенуэй проморгался и машинально вытер лицо от капель дождя... ЧТО?! Какого еще дождя?! И где, черт подери, он находится? Оглядевшись вокруг, он понял — Яблоко действительно отправило его в прошлое, именно в тот момент, когда началась его судьба, как ассасина. Тут же послышался крик капитана: — Рулевой убит! Кенуэй, к штурвалу! Эдвард отошел от пушки и побежал на капитанский мостик. Пробегая мимо грот-мачты, он обернулся посмотреть на британский трехдечный корабль, который был немного в отдалении, и вдруг увидел фигуру в плаще и капюшоне, стоявшую на фальшборте. «Чертов Уоллпол...» — промелькнуло в голове у Эдварда. Но его вновь окликнул капитан, Джакомо Грелли. Эдвард побежал к мостику. Встав за штурвал, он начал маневрировать кораблём, дабы не попасть под залп британских канонерок. Пока он отчаянно маневрировал между вражескими кораблями — капитан Грелли командовал артиллеристами, которые вели беглый огонь по британским судам. Совершив очередной разворот, Эдвард повел «Стрелу» в атаку на королевский фрегат, на борту которого и находился ассасин-предатель Дункан Уоллпол. Дав два полноценных бортовых залпа, канониры «Черной Стрелы» отправили на дно чертовых британцев.***
Эдвард посмотрел на горящий порох, в то же время держа руки на эфесах сабель, ибо знал, что сейчас появится ассасин. Он не заставил себя долго ждать и появился ровно в тот момент, когда его и ожидал Кенуэй. Ударив клинком капитана Грелли в спину, он попытался атаковать пирата, но тот был наготове. Выхватив сабли, он начал завораживающий «танец смерти» с ассасином, который также успел обнажить своё оружие. Схватка длилась недолго, и временами казалось, что Дункан побеждает и теснит Эдварда, но тут в дело вмешалась сама Судьба... В тот момент, когда предатель уже готов был пронзить Эдварда скрытым клинком, а тот не успевал поставить блок — порох на палубе взорвался и обоих сражавшихся, вместе со всем экипажем «Черной Стрелы», выбросило за борт; останки судна начали медленно тонуть в пучине шторма. Правда, вполне целый корпус корабля через месяц вынесло на отмель ближнего острова, и спустя пару лет местные рыбаки-контрабандисты его отремонтировали, вновь, окрестив «Черной Стрелой», успешно проплавали на ней еще около пятидесяти лет, и так пока судно окончательно не состарилось. Удерживаясь на воде и хватаясь за кусок мачты британского фрегата, Эдвард смотрел на тонущие корабли и думал: «Теперь-то я все исправлю! И пусть меня поглотит пучина, если не исправлю! Молите и Бога, и Дьявола о быстрой смерти, Лауреано Торрес и Бартоломью Робертс! Ибо за Мэри и друзей я вас буду убивать так медленно, как только смогу! И вы еще будете молить о смерти, захлебываясь в собственной крови и дерьме!» С этими мыслями он начал плыть в сторону видневшегося неподалеку берега. Когда его ноги ощутили песок отмели, пират, облегченно вздыхая и выплевывая проглоченную воду, прошел еще с десяток шагов. Как только он достиг места на пляже, куда не доставали волны прилива, то рухнул на песок, мгновенно погружаясь в спасительный сон. Пережитая ночь была слишком богатой на события, даже для закаленного в таких делах человека. Не все могли похвастаться таким везением, каким обладал Эдвард Кенуэй.