***
Девушка миловидной внешности — на вид шестнадцать лет — стояла напротив огромного зеркала и рассматривала свою фигуру. Она любила себя так же, как и все любили ее. Ее так вырастили — не полюбишь себя, не полюбят тебя. Но ее невозможно было не полюбить. Ее густые шоколадного оттенка волосы, голубые глаза и пухлые губы — эти черты лица всегда привлекали внимание людей. С самого детства она привыкла слышать в свой адрес комплименты. Видимо, стоять возле зеркала было очень увлекательным занятием, ведь девушка уже полчаса в него смотрела. Разобрав все свои вещи, Каролина разглядывала свою новую комнату. Она всматривалась в каждую деталь: даже самую ненужную вещь она удосужилась отметить своим вниманием. На глаза Каролины попалась фотография, которая заинтересовала ее. На ней была изображена девушка примерно ее возраста. Черные глаза, темные волосы и улыбка, которую Каролина так нечасто видела. На несколько минут девушка задумалась. Это была ее мать. Сейчас такого не увидишь, и даже если твоему вниманию попадется ее лучезарная улыбка, то это, наверное, что-то свыше случилось. Она могла долго всматриваться в счастливые глаза матери, но заметив, что фотография как будто разрезана, она удивилась. А потом взяла ее и положила себе в карман. Девушка спустилась вниз по лестнице. Дом, в который они приехали, был значительно беднее и меньше того, в котором они жили в Америке. Но Каролину это не расстраивало. Ей вполне нравился дизайн этого дома. На кухне стояла гробовая тишина. Мама крутилась возле плиты, а дедушка сидел за столом и сверлил взглядом фотографию покойной бабушки. Его можно понять — умерла его любовь. Женщина, которая родила ему двоих детей. — Мам, я пойду на улицу. Посмотрю, в какую глушь ты меня привезла. Аида удивилась такому поведению дочери. Бросив свои дела, она обернулась и посмотрела на Кэрол испепеляющим взглядом. Та аж подавилась слюной — её мать умела убивать одним лишь взглядом. — Мне не послышалось? — начала свою речь Аида. — Ты думала, что я тебя привезу на курорт в Сочи или как? Мне кажется, это место как раз под стать нам. Здесь очень красиво и… — Каролина закатила глаза и озлобленно посмотрела на свою мать. Она не любила, когда та ее в чем-то упрекала. — Мам, не надо, хорошо? Я просто пойду на улицу. – Звук закрывающейся двери дал понять, что Кэрол вышла. Аида любила ее. Она старалась не повторять ошибок своих родителей и уделяла как можно больше внимания дочери. Аида разговаривала с ней и интересовалась ее личной жизнью. Но та почему-то ее отталкивала. И даже если разговор удавался, Каролина всегда умудрялась его испортить вопросами об отце. А Аида не могла сказать ей то, что отец приходится братом ее матери. Тишина, которая повисла на кухне, напрягала не только Аиду, но и ее отца. Он хотел поговорить с дочерью, хотел высказаться, попросить прощение за все, что он сделал когда-либо, но не мог. Он уже сам давно понял, что является слабым человеком, который ни на что не способен. — Николас знает, что ты в городе? – Вадим не хотел знать ответа на этот вопрос, но тишина, которая давила на уши, не давала покоя даже ему. Аида оторвалась от готовки и удивленно посмотрела на своего отца. Его голос было непривычно слышать. Она отвыкла от него еще тогда, когда ей исполнилось пять лет. А после жизни в Америке, так вообще забыла, как он звучит. Вроде бы такой родной, но в то же время и чужой. — Откуда мне знать? – Аида поставила курицу в духовку, а потом развернулась к отцу и начала сверлить его взглядом. Но тот боялся поднимать глаза. Впервые в жизни он хотел поговорить с ней, но та отталкивала его при первой же возможности. — Дочка, если бы я знал, то… — Что, то? – перешла на крик Аида. – Ничего бы ты не сделал! Ты бы просто отправил меня на аборт! Помнишь, как ты это сделал с Алисой? Или нет? – женщина не переставала сверлить его взглядом. Вадиму было стыдно. Стыдно за все то, что он когда-то сделал или сказал. Аида была права, как всегда, впрочем. Он испортил ей жизнь. — Прости. Это было все, что он смог произнести. В один миг ей показалось, что ее отец раскаивается. Но она не могла верить. Особенно, тем слезам, которые катятся по его щеке, и тем словам, которые срываются с губ. Женщина достала телефон и набрала номер, который известен только ей. — Следите за моей дочкой и не оставляйте ее одну. Понятно? Даже о самых незначительных вещах докладывать незамедлительно! Аида скинула вызов и положила телефон в карман. — Это слишком, — произнес отец. — Но это разумнее того, как воспитывали меня. После беседы с Вадимом, Аида направилась в свою комнату. Правда, эта комната перестала быть ее собственностью. В ней давно жил Даниил. Наверное, она будет рада видеть своего любимого родного брата. Она скучала только по нему, конечно, если не считать других личностей.***
Сентябрь — отличный месяц. Конечно, если не считать того, что именно в этот месяц дети идут в школу. И грызут, да именно грызут, гранит науки. Каролине нравился этот месяц, не считая, конечно, походов в школу. Ее не пугало то, что она не сможет доучиться на родине и ей придется отправиться в незнакомое место. Она была уверена в себе, была уверена, что ее примут. Каролина шла по незнакомой улице, то и дело оглядываясь по сторонам. Она знала, что мама сделает это. Мама никогда не оставит ее в покое, она обязательно приставит к ней охрану. Боится за свою дочь. Кэрол терпеть не могла это в матери. Никакие разговоры, просьбы, мольбы не помогали. Мама все равно приказывала этим долбанным охранникам следовать по пятам. Девушка вроде бы оторвалась от назойливых нянек, как врезалась в кого-то. Она больно ушиблась, когда приземлилась на асфальт. Ее драгоценная попа очень болела, а из поцарапанной руки шла кровь. Подняв свои большие глаза, она встретилась взглядом с мужчиной на лет двадцать старше ее самой. Каролина была удивлена, когда увидела глаза этого человека. Точь-в-точь такие же, как и у самой Кэрол. — Может, вам помочь? Как вы себя чувствуете? – спросил мужчина с удивлением. Он увидел в этой девочке что-то родное. Что-то такое, что он забыл. — Нет, все хорошо. Няньки-громилы тут же подлетели к девушке, усадили ее в машину и повезли домой. Из головы Кэрол все никак не выходили эти глаза.