The Funeral of Heart

Стив. Ранее.       Ему было страшно спать.       Крики, огонь, взрывы, кровь. Все как в Карпатах, только во сто крат хуже. Если их обычные враги еще хоть как-то цеплялись за жизнь, то эти ребята уничтожили все, совершенно не боясь смерти. Словно их учили этому. Они забрали все: данные, запасы оружия, еды, медперсонал и простых рабочих, свои жизни и жизни парней из его команды. Он выжил лишь чудом, выпрыгнув из окна, когда здание за его спиной просто перестало существовать, распавшись прахом и исчезая с ветром. Он падал с одной только мыслью: «Спаси препарат, Стив. Ты обязан его спасти и доставить Фьюри. В тебя верят».       И вот он лежит в лазарете, совершенно изможденный, и в голове одна только мысль: «Как же так? Она выжила, а я не знал. Никто не знал. Почему они скрыли это? За что они так обошлись с Баки?» Фьюри обещал все рассказать, так как Баки совершенно расклеился. Его друг превратился в слабую тень себя. Все, что хоть как-то исправили Стив со Старком, кануло в Лету. Мир рушился снова. Почему так происходит? Но самым страшным было то, что он, едва увидев Анну, бросился извиняться за то, что отвернулся от нее тогда, в тот роковой день. Он просил прощения, совершенно не замечая, с каким недоумением она смотрит на него. Потом только ему объяснили, что Анна потеряла память. Еще один удар. Для него, может быть, и хорошо, но вот для Баки…       Анна совершенно ничего не поняла из его слов. А когда поймет, возненавидит ли? Сейчас.       - Вообще-то, я вроде как простила тебя, Кэп. Правда. Знаешь, на тот момент я ясно осознавала, что так просто принять наш союз никто не сможет. Ты только подумай! – она улыбнулась, поудобнее устраиваясь на диване. Ее голова покоилась на коленях Джеймса, который с головой ушел в чтение газеты. – Обидно, конечно, что ты принял мой роман за верность ГИДРЕ. Это было неожиданно. Но, когда я звонила тебе из музея, я понимала, что слишком шокировала вас.       Он сделал глоток виски и усмехнулся. Прошел день после того, как Анна все вспомнила. И вот уже следующий, первый день их с Баки совместной жизни они провели в гостиной Башни, подкалывая Старка. И как же радостно было видеть улыбающегося Баки, который снова ожил. Правда, иногда он мрачнел и немного виновато косился на Анну, которая лишь вздыхала и обнимала его, шепча, что ничего страшного в его поступке нет, если только он был первым и последним. Стив не понимал, о чем речь, а они дружно молчали, отмахиваясь. Снова тайны.       А вот Старк немного бесился из-за образовавшегося тандема. Анна подкалывала его практически каждую минуту, а Баки с огромной радостью, как казалось Стиву, поддерживал ее. Парень, видимо, мстил за все те подколы, которые терпел от Железного человека целый год. И вот опять, только он хотел продолжить разговор, как Анна, взглянув на газету, вдруг охнула.       - Ты только погляди! Эксцентричный миллиардер Тони Старк заявил на днях, что больше не зависит от «светящейся штучки» у него в груди. Это ты сам так назвал свой реактор? Неужели твой запас великих имен исчерпался, богатая бородка? – Она хитро глянула на Тони, который закатил глаза, наливая виски. – И когда ты только успел провернуть все это? Теперь я не могу называть тебя Железным человеком, Тони. Нет в тебе больше изюминки. Как ты мог! Стыдись.       Старк улыбнулся ей слишком мило даже для него и гордо вышел из гостиной, бросил на прощание: «Месть сладка, Роджерс?» Стив сначала удивился, а затем понял, что с момента возвращения Анны любой подкол в его сторону моментально перехватывался этой неугомонной и отрекошечивал обратно к хозяину. И это жутко бесило Старка. Что ж, месть действительно сладка.       - Так вот, о былом, - продолжила Анна. – Я прощаю тебя, снова. Тебе легче? Знаешь, лучше бы забыть о прошлом. О большей его части. Не все, конечно, - Она покраснела, вдруг, глядя на скрывшегося за газетой Баки. Ей не было видно, но Стив увидел, как Баки, продолжая читать, медленно улыбнулся, прикрывая глаза. – Давай больше не думать о прошлом? Все мы делали ошибки. Страшные. Помнишь, какой я была Леди? Клянусь, сама себя пугала до чертиков.       Он молча кивнул, улыбнувшись ей. Вот за это он и любил свою подругу. Всегда позитивная, добрая и веселая. Времена Леди прошли. С ними снова была Анна Стивенсон. Анна.       - Я все объясню!       Она бы убила сейчас. Точно. Три года она оплакивала его, а он все это время был жив. Удивительно, как дежавю прочно вплелось в ее жизнь и жизни Стива, Баки и Фила, объединяя их. Все постоянно повторялось, вновь и вновь, и вновь. Она оплакивала его, он ее. Это какой-то сдвиг вселенной, не иначе.       - Прежде, чем ты схватишься за тяжелый предмет, позволь тебе сказать, что это был мой приказ, - устало произнес Фьюри, словно в сотый раз. – Фил должен оставаться мертв для Мстителей, дабы его смерть не была напрасной. Мотивация.       - Вы даже не представляете себе, как это по-идиотски сейчас прозвучало, - разъяренно ответила она, сверля взглядом директора.       - Анна, я действительно умер. И был мертв несколько дней. Меня вернули ученые, использовавшие инопланетные компоненты лекарства, - извиняющимся тоном пробормотал Коулсон, жалобно глядя на нее. – Прости меня. Умоляю тебя! Знала бы ты, чем я пожертвовал.       Она знала, только вот не собиралась прощать так быстро. По крайней мере, планировала так сделать.       - Вы в Щ.И.Т.е все чокнутые, - она покачала головой, смирившись с тем, что у Фьюри своя логика.       - Ты сама часть Щ.И.Т.а, - заметил Фьюри, расслабляясь, когда увидел, что Анна больше не собирается разрывать их на мелкие клочки.       - А я и не говорю, что нормальная, - передразнила она его. – Вы меня видели? Нога, рука, шрам. Меня можно смело брать на съемки какого-нибудь боевика. И без каскадера. Только вы не подумайте, я не жалуюсь. Мне даже нравится. К тому же, мой парень – киллер и гроза всей Европы и Америки. В общем, жизнь весела.       Она посмотрела на Фила, ее дорогого Фила, который заменил ей семью. Опять. Он жив! Она была счастлива, не смотря на злость. Их дороги все равно расходились, поэтому бессмысленно было сердиться на него. Они все настрадались по самое темечко.       - Я жутко скучал по тебе. Известие о твоей смерти повергло меня в шок, - Произнес Фил, подходя к ней и обнимая, как раньше, крепко.       Она обняла его в ответ, счастливая и довольная. Вот если бы еще родители вернулись. Но они погибли. Теперь это подтвердилось. Что ж, все не могло закончиться слишком хорошо.       - Аналогично, сэр, - она рассмеялась. – Куда ты теперь?       - У меня куча дел, - он покосился на Фьюри. – Отныне директор я, поэтому нужно возрождать Щ.И.Т. из пепла. Ты со мной?       Она удивленно взглянула на него, но покачала головой. Приятная новость, жаль в ее планы она не вписывается.       - Нет. Нам с Джеймсом нужно время для двоих. Если ты понимаешь, о чем я. Слишком долго мы скрывались, были в разлуке, а потом и вообще… Ох, нам нужно немного свободы и независимости. Будем путешествовать. Я очень хочу.       Они еще долго разговаривали обо всем, что случилось за время их разлуки. Как в старые добрые времена. Анна снова ощутила тепло домашнего очага, приятно согревающее сердце. Его же она чувствовала рядом с Джеймсом. Оказалось, неважно, где ты, главное с кем. Она поняла, что дом – это не место. Дом – это люди, которые тебе не безразличны, которым не безразличен ты, и которые всегда тебя поддержат, в любой ситуации. Баки.       Вещи собраны. Отступать некуда. Да и незачем. Впереди только счастье. Рядом с Ней он готов был на все. Неужели все налаживалось? Удивительно.       - Я хотела бы побывать на могиле матери. Было бы правильно, - пробормотала Анна, когда они, насытившись друг другом, засыпали при свете луны, окрашивающем комнату в серебряный цвет.       Он был согласен с ней. Некое чувство неловкости и сожаления вспыхнуло в груди, когда он вспомнил Марию Матэй. Это была смелая женщина, отдавшая свою жизнь ради жизни дочери. За то время, что он был около нее, он понял, что она стала бы прекрасной матерью для Анны. Матерью, которую он отнял у ребенка.       - Мы поедем к ней, обещаю, - сказал он тогда, и намеревался сдержать обещание.       И вот они стояли у лифта, прощаясь со Стивом, Пеппер и Старком. Стив не хотел отпускать их, но и не мог уехать с ними. Тяжело было отпускать только вернувшихся друзей. Он осознавал это. Но у Стива были дела здесь. Мстители и прочая костюмированная ерунда. Куда же Америка без своего Капитана?       - Я так и не познакомилась с Халком, - произнесла вдруг Анна. – Бэннер одно дело, но Халк. Теперь у меня больше шансов выстоять, - она рассмеялась, когда все уставились на нее, как на умалишенную. – Расслабьтесь. Я же шучу.       - В кого ты такая уродилась? – Поинтересовался Тони, слегка толкая ее локтем. – Не пропадай, Леди. Тебе и твоему Солдату тут всегда рады. Боже, что я несу! Джарвис, отныне контролируй все, что я собираюсь смотреть. Мелодрамы прочь. Мягкость – это не круто.       - Да, сэр, - отозвался голос. – Прощайте, мисс Стивенсон, мистер Барнс.       Он улыбнулся. Мог ли он представить, что когда-нибудь снова услышит эти слова в свой адрес? Зимнего солдата не приглашали вернуться. От этого вдвойне странно было понимать, что теперь Солдата не существует. Он умер, в какой-то степени. Теперь он - легенда, которую еще долго будут рассказывать новичкам в разведке.       - Мы будем на связи, - произнес он, беря Анну за руку. В ответ она переплела свои пальцы с его и улыбнулась, как умела только она. - Защищай Америку, Кэп. И не давайся Старку в обиду, - Стив и Тони недовольно переглянулись, а Пеппер усмехнулась, косясь на эту парочку.       Это была некая идиллия. Та недосягаемая ранее нормальная жизнь. Его мечты оживали невероятно быстро, и это не могло не радовать. Есть ли еще более счастливый человек, чем он? Трудно найти второго такого. Спустя практически два века он, наконец, счастлив и спокоен. И рядом с ним любимая женщина, прошедшая огонь и воду, смерть, лишения и ложь, но оставшаяся все такой же ласковой, веселой и жизнерадостной, какой была до ужаса, изменившего ее жизнь. Он так и не понял, как сумел завоевать ее сердце и душу. Как она не разлюбила его после всего, что узнала о нем. И как же им удалось выиграть войну со всем миром и заслужить покой.       В его жизни было много боли и радости. Счастливое детство со Стивом, полная ласк и романтики юность. Была и до дрожи в теле жестокая дорога сквозь войну, устланная телами друзей и врагов. Но война была пустяком по сравнению с дальнейшей его судьбой. Жизнь в ГИДРЕ он старался не вспоминать, уделяя внимание только времени, которое проводил с Анной. То была любовь в его жизни. Но самым страшным были похороны его сердца, как он это называл, когда склонившийся у ее надгробия, он жаждал умереть, снедаемый раскаянием за совершенное им, как он думал, преступление. Но сегодня, именно сегодня, когда перед ними открыты все дороги, когда многоголовая тень врага больше не заслоняет солнце и ветер перемен полон свежести и обещаний лучшей жизни, начинается новая глава его жизни. Книга не окончена, и только в его силах сделать их конец счастливым.       - Послушай, друг мой, и запомни. Все мы - истории, написанные кем-то. Книги разных жанров и размеров. Одни - просты и понятные даже детям, другие - труд, постичь который способны лишь некоторые. Каждая глава твоей книги - вопрос, здесь не найти ответ так просто. Даже на страницах известных романов редко встретишь столь трагический сюжет. Ты не какой-то там дешевый бульварный роман, Солдат. Ты трагедия в трех томах. И между строк кроется очередной секрет, который я либо не в праве раскрыть, либо постичь.       - Вау, что это? - Голос Анны вывел его из раздумий, пока они спускались на лифте. - Ты сам придумал или кто-то сказал тебе это? Это очень поэтично.       Сначала он не понял ее, затем догадался, что произнес эти слова, слова, как оказалось, его друга, вслух. Странно, до сегодняшнего дня он не вспоминал о нем, человеке, который пытался достучаться до него тогда, множество смертей назад. Человек, которого он убил после того, как ему стерли память и велели отомстить отступнику. Вина снова полоснула ножом по сердцу. Этот профессор был храбрец, раз не побоялся спасти его. Он запомнит теперь навечно его слова и доброту в глазах.       "Я не виню тебя. Ведь сам же был частью твоей программы. Просто вспомни мои слова. То был мой выбор".       - Эти слова сказал мне один человек. Он пытался помочь мне. Сегодня я вспомнил его. Он, - трудно было говорить. - Он оказался прав. Анна обняла его, нежно целуя в губы. Она все поняла без лишних объяснений.       - Давай же напишем хэппи-энд для твоей трилогии. Только пусть он наступит не сразу. Мне еще столько нужно тебе рассказать и показать.       Они вышли на улицу. Вышли на встречу новой жизни, которая принадлежала им одним. Джеймс Бьюкенен Барнс и Анна Стивенсон или же Матэй – две, добравшиеся, наконец, до светлой полосы , души, чьи дороги всегда были неразделимы.       "Твой путь только начинается. И я искренне надеюсь, что кульминация будет не такой, как представляет ее себе Пирс. Борись, друг мой. Верни себя самому себе. Ты не тот, кем считаешь себя. Ты не вестник смерти. Ты верный друг и любящий человек. Помни это, не смотря ни на что". Анна.       Вечерело. Легкий ветерок скользил в кронах деревьев, вызывая тихий шелест листвы. На небе то и дело пробегали полупрозрачные перистые облака. И тишина. Ни звука не приникало на территорию кладбища в старинной части Тимишоары, словно невидимая стена окружила периметр, ограждая покой мертвых от шума живых.       Анна медленно брела меж надгробий, вглядываясь в надписи и ища имя родной матери. Ей было немного страшно. Это было их первое осознанное ею свидание. Только вот ее мать этого не увидит. Баки шел сзади, все больше мрачнея. Она понимала его. Он ведь сам вынудил ее мать убить себя. Вынудил Зимний солдат, а Джеймс Барнс расплачивался за это. Это страшно.       - Смотритель сказал, что могила должна быть...А, вот и она.       Девушка замерла, устремив взгляд на холодный камень, с высеченным на нем именем ее матери.       «Мария Матэй. И вечности мало, чтобы быть с тобой».       Сердце сдавила тоска. Вот она, ее родная мать, отдавшая жизнь за нее. Какой же она была? Любила ли блинчики с шоколадом, как и ее дочь? Какой была ее любимая книга? О чем она мечтала? Любила ли человека, от которого родила ребенка? Но все эти вопросы до конца ее жизни останутся без ответа. И впервые в жизни Анна захотела встретиться с матерью, узнать ее. И желание это стало невыносимо.       - Я не имею права быть здесь, - тихо пробормотал Баки у нее за спиной. - Как я могу? Это ужасно.       - Просто...Не уходи, Джеймс, - невыносимо было оставаться одной здесь. Слишком тяжело. - Мне не выстоять без тебя.       Он обнял ее сзади, крепко прижимая к себе. Она чувствовала, как быстро бьется его сердце, как дыхание рывками вырывается сквозь сцепленные зубы. Понимала всю мощь его раскаяния. И все же не винила его. Это так и осталось неизменным.       - Говорят, она покончила жизнь самоубийством, когда ее возлюбленный умер от сердечного приступа. Вскрыла себе вены, - мужчина лет пятидесяти вышел из-за дерева и остановился около них, так же не отрывая взгляда от могилы Марии Матэй. Седина уже окрасила его виски, плавно переходя из серебристого в медно-русый цвет. Его зеленые глаза застилала печаль. - Ребенок пропал.       Анна сжала руку Баки, оглядывая незнакомца. Что-то знакомое было в его чертах. Неуловимое, но родное. И ей стало не по себе. Была ли то паника или просто нервы, она не знала, но крепче сжимала руку любимого, про себя умоляя его о помощи. Этот человек странно на нее влиял. Ее и тянуло к нему и отталкивало прочь, подальше, в безопасность. Когда ее виска коснулся бархат губ Джеймса, она немного успокоилась, понимая, что ведет себя глупо. Она ведь даже не знает этого человека.       - Вы знали Марию? Совершенная во всем и недосягаемая. Моя королева, - благоговейно продолжил он, пожирая взглядом могилу.       - Кто вы? - голос Джеймса, слишком громкий от волнения, нарушил спокойствие вокруг.       Незнакомец взглянул на него и грустно улыбнулся. Слишком грустно.       - Я теперь никто. Вот уже двадцать пять лет я пустое место. Я был недостоин ее. И она ушла к другому, забрав все хорошее, что было в моей жизни. Как могла она?       У нее внутри оборвалось что-то. Это человек говорил о ее матери так, словно был одурманен ею, словно она была его наркотиком, который отобрали. Одержимый любовью к женщине, которая, судя по всему, не чувствовала того же.       - Вы - отец ее ребенка? - в лоб спросил Баки, понимая, видимо, как необходимо ей было узнать это.       Незнакомец вздрогнул и зажмурился. Одинокая слеза скатилась по его небритой щеке, срываясь с подбородка и падая на землю могилы. При всем его росте и габаритах, он казался сейчас хрупким и крошечным.       - Да. Только вот, я не хотел этого ребенка. Ненавижу детей. Этот монстр отобрал бы ее у меня, требуя постоянного внимания и заботы. Мне нужна была лишь Мария. Только она. Но она забеременела, глупышка. Она ведь мечтала о кино, бредила им. Я предлагал ей отдать его. У нее не было бы шанса стать актрисой с орущим младенцем на руках. Но она отказалась и ушла. Ушла к другому, который долгое время старался отобрать ее у меня. Франц Декер. Слабак, умер так глупо, - мужчину передернуло от отвращения, а Анна испытала, вдруг, ненависть к этому человеку. Ее отец? Этот одержимый? Выходит, не уйди ее мать к Декеру, Анна могла бы распрощаться с жизнью, якобы мешая планам матери? - И они исчезли. Вор, он лишил меня света!       Слишком все было остро. Анна поняла теперь, почему этот человек казался ей знакомым. Его глаза смотрели на нее из отражения в зеркале, тот же нос венчала еле заметная сеть веснушек. Такая же родинка на левом виске. Этот монстр, с легкостью убивший бы ее, был ее отцом. Жестокая правда.       - Вы бы убили родное дитя, лишь бы ничто не отвлекало Марию от вас? - слишком холодно спросила она, крепче хватаясь за руку Джеймса, который тоже смотрел на ее отца с лютым морозом в глазах.       - Я бы убил любого. Убил бы и этого подонка, но он успел сбежать и забрать с собой мою любимую, - просто ответил он. - И вот, я узнаю, что он мертв, а она от горя вскрыла вены! Моя Мария всегда была сильной. Это он довел ее до такого состояния! Убийца!       Анна хотела сказать хоть что-нибудь. Хотя бы одно слово, но онемела, понимая, что родной отец хотел ее смерти, и любые слова тут неуместны. Теперь она ясно видела маниакальный блеск в его глазах, резкость движений и дрожь в руках. Его бледное лицо искажала постоянная жажда недосягаемого. Иногда он улыбался, так страшно, что хотелось отвернуться. Он был болен. И она приняла единственно верное решение. Она решила молчать. Ему не обязательно знать, что она - та, из-за кого он потерял любимую. Ее вины в этом нет, но не стоило провоцировать его. Лучше так.       - Да, она была сильной и смелой женщиной. И она умерла из-за любви, - Джеймс заговорил тихо и спокойно, однако мощь, скрытая в его взгляде, заставила ее отца попятиться. - Вы - бледное и жалкое существо, готовое убить невинного ребенка, никогда бы не завоевали ее сердца. Вы одержимы слепой страстью и похотью. И она знала это. Поэтому ушла. И сейчас лучше уйти вам, иначе я сделаю то, что так хотели вы - убью подонка. Не мне говорить об этой женщине, однако, я, знавший ее меньше всех, знал ее лучше вас. Она была счастлива с другим, любила дочь, - Анна слушала его с замершим сердцем и понимала, за что так любила его. А ее отец смотрел на него со смесью страха и удивления. Теперь он знает, что у него есть дочь. Поймет ли, глядя на нее? Лучше бы не понял. - Лучше уходите. Я постараюсь забыть ваши слова по поводу убийства ребенка. Видит бог, я постараюсь. Однако, знайте, на свете есть два человека, проклинающие вас. Уходите же!       И он ушел, тихо ругаясь себе под нос. Но перед уходом он пристально взглянул на нее, и его глаза расширились от некой истины, посетившей его. Слабый человек, одержимый, даже проклятый. Анна не смотрела ему в след, страстно желая забыть эту встречу. Хорошо, что она не сказала ему, кто она. Но его взгляд, недоверие и шок в нем говорили о том, что он и так все понял. И просто ушел. Она взглянула на Джеймса, который гневно смотрел в сторону ворот и тихо выдохнула. Вот и съездили на могилу матери.       - Она и в правду была такой? – тихо спросила она.       - Она была хорошим человеком, Анна. Я, - он не договорил, покачав головой. – Твой отец не подарок. Ты уверена, что промолчала?       - Да. Он и так это понял, даже без слов. Думаю, мы с Марией похожи.       - Еще как, - Джеймс покосился на могилу. – Я еще подумал тогда, увидев тебя на прогулке, что ты очень похожа на мать. Такая же красивая. На отца ты тоже похожа. Только внешне.       - Надо же, просто сюжет романа, - она вздохнула, успокаиваясь.       - Идем? – Джеймс протянул ей руку, предлагая не просто уйти с кладбища. Он предлагал ей шагнуть дальше, в будущее, не омраченное прошлым. С чистого листа.       Она кивнула, беря его за руку. Все, что не делается, все к лучшему. У нее был хороший отец, который не жаждал ее смерти. У нее была мать, души в ней не чаявшая. У нее было все. И все будет вновь. Ведь, когда рядом любящий и любимый человек, ничего не страшно. Ты не одинок. И, если даже ты заблудишься, оступишься, тебя найдут и тебе помогут. И даже, если ты хоронишь сердце, душа никогда не умрет. Она будет бороться до последнего, чтобы вернуть то, что казалось умершим. И сердце снова забьется в унисон с сердцем человека, который принесет свет. Любовь – сила, которая оживляет и возрождает из пепла. Не так ли?