Шепот в темноте

Западное нагорье встретило путника проливным дождем. Несколько дней подряд то мелко моросило, то лило, как из ведра. Земля пропиталась влагой настолько, что стоило коню сделать шаг за булыжную мостовую — и копыта увязали в грязи, как в топи. Однако, на подходах к городу, внезапно распогодилось. Всего за пару часов тяжелые серые тучи ушли, открывая яркое солнце. Всадник скинул капюшон, растрепав пряди, ставшие почти черными от влаги. За последнее время волосы отросли и, кончики щекотали шею и подбородок. Силой воли Рэнатус сдерживал себя, чтобы не пришпорить коня. Говорил себе, что едет, только лишь для того, чтобы выяснить намерения норда. К словам Сверра он отнесся скептически. Не верил во внезапно воспылавшие чувства к собственной персоне. Но, что уж говорить, сам заинтересовался в норде. Рэнатус «опаздывал» — месяц почти истек. Дождется ли его Сверр? Или посчитает, что НЕ появившись, Рэн дал ему ответ. Убийство торговца задержало агентов Пенитус Окулатус в Маркарте на несколько недель. Они с напарником чуть ли не рыли носами землю, но не смогли найти никаких зацепок. Командир остался недоволен. Его прислали в Скайрим с одной целью — обнаружить Темное братство и искоренить подчистую. И уничтожение убежища под Фолкритом стало сладкой маленькой победой. К сожалению, единственной за несколько лет. Более за это время ничего не нашли. Кроме очевидных жертв. С неделю назад Командир лично прибыл в Маркарт. Не только чтобы проверить работу своих агентов, но и узнать о пребывании Легиона в округе. Они все вместе должны были вернуться на базу. Но, покидая город, Рэнатус вспомнил о норде. И выпросил у Командира несколько дней отдыха. И вот сейчас, глядя на шпиль драконьего предела и высокие городские стены, всадник гадал — встретит ли его кто-нибудь? Долгая дорога отняла много сил. Вымотанный, Рэнатус чуть не свалился с седла, запутавшись в стремени. Он остановился в конюшне всего на пару минут — отдать лошадь работнику, когда взгляд случайно упал на одно из ближайших стойл. Внутри что-то всколыхнулось. Знакомое чувство слабости и опасности. Одно из тех воспоминаний, около которых бродило сознание, но не могло ухватиться. Порой образы или картинки приходили, но чаще — ускользали бесформенной дымкой. За столько лет Рэнатус уже привык. Темно-бурый конь, в полумраке казавшийся почти черным, равнодушно пережевывал только что пойманную незадачливую мышь. Только торчащий из лошадиного рта кончик хвоста трепетал. — Ух, зверюга, — заметив взгляд путника, высказался конюший. — Всех мышей пережрал. Даже коты заходить бояться! Недоуменно глянув на спокойного жеребца, Рэнатус только подивился. Но у него не оставалось времени на лишние мысли. Списав всё на усталость — ну сколько коней видел, если меняет по несколько лошадей по пути от Солитьюда до Рифтена, юноша кинул работнику лишнюю монетку, поспешив в город. На самом деле — он даже не представлял, как искать одного единственного норда в таком многолюдном городе! Тем более что внешность Сверр имел более чем обыкновенную, особо от своих земляков не отличаясь. Стараясь не привлекать излишнего внимания стражи — еще не то подумают, Рэнатус смотрел по сторонам, быстрым шагом направляясь прямиком в городской трактир. Если уж и начинать поиски, то именно оттуда. Рыночная площадь пестрила народом, чуть затормаживая юношу. Он проходил мимо, то и дело оглядываясь. В один момент даже показалось, что он увидел светлую макушку Сверра, но обознался, узрев лицо. Чувство преследования настигло на середине площади. Казалось, будто за ним кто-то следует. «Должно быть карманник» — решил Рэнатус, разминая кулаки. Кошель спрятан надежно, так, что ни один щипач не доберется. Но проучить воришку, сломав несколько пальцев (если действительно полезет), стоило. Однако, произошло совершено иное, выбившее на несколько мгновений из колеи. Он оказался не готов — тяжелая рука опустилась на плечо, а другая обвилась за талию, и чужой низкий шепот раздался у самого уха. — Я уж думал — не появишься. Этот голос! — Сверр, — выдохнул Рэн («Значит дождался!»), а затем зашипел, как недовольный кот. Он дёрнул чужую руку, безмолвно приказывая отпустить его. Обернуться, но норд уже отступил на шаг. На секунду, где-то глубоко внутри, это отозвалось разочарованием, но Рэн одернул себя, отгоняя подобные чувства. Что бы ни говорил норд, он пришел сюда не за этим! То, что происходит между ними — не более чем удовлетворение телесных потребностей. — Не делай подобного при народе, — недовольство произнес имперец. — Стоит… снять комнату на постоялом дворе. Он и сам не верил, что сказал нечто подобное. Щеки едва не залил румянец. К удивлению, норд потянул юношу совершено в противоположном направлении. Повиновавшись, он последовал за мужчиной сквозь толпу. Сверр не отпускал руки имперца, сжимая пальцы на запястье, будто боялся, что тот исчезнет. Но Рэн оказался совсем не против. Говорил себе, что держится за норда только чтобы не потерять в толпе. Но где-то внутри тянулся в этому теплу. Шли недолго. Сверр прошел мимо пары тройки домов, остановившись напротив дверей одного из них. Отперев замок, он пропустил спутника внутрь. Бывая в Вайтране, Рэн проходил несколько раз мимо этого домика. «Дом теплых ветров» — так называли его местные. Просторный первый этаж вмещал очаг с несколькими стульями вокруг, обеденный стол у окна и несколько шкафов и стеллажей у стен. Здесь пахло солнцем, немного — пылью, а ещё похлебкой. Взгляд Рэна остановился на котелке и, он почувствовал внезапный голод, хотя по дороге перекусывал несколькими кусками хлеба. -Будешь? — спросил Сверр, понимая, куда глядит юноша. -Если только немного. -Садись за стол, — подтолкнул к столу, норд произнес тише. — Силы тебе понадобятся. Щеки Рэна полыхнули румянцем и, он постарался успокоиться разгулявшееся сердцебиение. Присев за стол, наблюдал за хлопочущим на кухоньке Сверром. А когда норд повернулся к юноше, тот уже спал, привалившись на стол. Солнечные лучи, проникающие сквозь тонкие пластинки желтой слюды на окнах, падали на тёмно-каштановые, чуть вьющиеся на концах, волосы Рэна. Не желая будить, Сверр присел напротив, любуясь новоиспечённым любовником. То, что он имел право так называть Рэна, норд не сомневался. Прямое доказательство — тот приехал и мирно сопит напротив. Чувствуя чужую усталость, норд не хотел тревожить, но пришлось. Он потянулся к юноше, но тот внезапно распахнул настороженные глаза, перехватывая чужое запястье. — Что? — недоуменно затрепетали черные ресницы. — Ты устал. Не вертись, — шикнул Сверр. Руки, полные силы, подхватили юношу. Тот растеряно заозирался, но вспомнил, где находится. Насколько же сильно он устал, раз сумел заснуть при чужаке? Рэн безмолвно обругал себя. Агент Пенитус Окулатус не должен показывать слабости и лишний раз расслабляться. Словно молодого ягненка, Рэна легко подхватили, поднимая по лестнице на второй этаж. Под крышей располагались ещё две комнаты, дальня из которых оказалась спальней. Увидев кровать, Рэн невольно напрягся. И норд это почувствовал. — Не бойся, — усмехнулся Сверр, кладя свою ношу прямо поверх покрывал. — Я не стану набрасываться на тебя сразу по прибытии. Смущенный тем, что его раскрыли, Рэн возмутился, пытаясь напускным недовольством скрыть растерянность. — Разве мы здесь не за этим? — Ты совсем без сил, — произнес норд, стаскивая с юноши сапоги. — Хочешь отрубиться в процессе? — Я в порядке, — не унимался Рэн. И сам не понимал причину своей настойчивости. Но не мог остановиться. — Не сомневаюсь. Тем не менее, норд сделал шаг в сторону двери. Но рука юноши остановила его, вцепившись в штанину. — Я в порядке! — настойчиво повторил Рэн. — Как скажешь, — хмыкнул Сверр, присаживаясь на кровать. Пальцы ловко справились со шнуровкой жилета, стягивая его вместе с походным плащом, натянутым поверх, и забрызганными грязью штанами. Рэн остался только в тонкой нижней рубахе, в то время как Сверр был полностью одет. Руки юноши потянулись к застежкам чужого жилета, но, перехваченные широкими ладонями, оказались прижатыми к кровати. Рэн не успел запротестовать. Его рот заткнули поцелуем. Язык Сверра скользил внутри, вышибая все мысли из темноволосой головы. Целоваться с кем-то оказалось так упоительно и приятно. Норд был первым, с кем имперец пробовал нечто подобное. Когда он смотрел на чьи-то лобызания со стороны, это казалось противным и непритязательным. А теперь, распробовав самому, не хотелось прерываться. Он недовольно замычал, когда Сверр отстранился. Его лицо было близко. Стоило только чуть потянуться, приподняться на локтях и они могли бы продолжить. Ослабевший от усталости разум Рэна не сразу сообразил, чего добивается норд. Лишь почувствовав сжившиеся пальцы на своем члене, юноша выгнулся, застонав. Сверр и желал бы, но не стал мучать его. Наслаждаясь экстазом на лице имперца, он методичными движениями доводил его до кульминации. — Пожалуйста, — произнес Рэн, кусая губу. Чуть сжались пальцы. Стон. И глаза юноши закатываются от удовольствия. По виску скатывается капля испарины и, Сверр слизывает её, ускоряясь. Пальцы Рэна сжимают ткань штанов на бедре норда, другой рукой комкая покрывало. Достигнув пика, его бедра подрагивают, а сам он шумно выдыхает. Не открывая глаз, голова юноши безвольно падает на бок. — Говорил же, что отключишься в процессе, — прошептал Сверр, поднимаясь. Он набросил на обессилившее спящее тело одно из запасных покрывал и вышел. Стоило дать мальчишке отдохнуть. Норд хорошо себя знал. Рэн не был девственником. Он привык сам удовлетворяет свои потребности, но иногда желание почувствовать тепло чужого тела пересиливало. Пользуясь услугами проституток Рэн всегда боялся чем-нибудь заразиться. Напарник советовал не увлекаться продажными женщинами. Те не гнушались никакими мужчинами. И лечиться после таких визитов дольше и муторнее. Рэна пока подобное обходило стороной. Но и ходил по борделям он редко. Но рядом со Сверром он чувствовал себя иначе. Это отличалось от секса с женщинами. И Рэн не был против подобной связи. В их первую ночь норд показал себя, как знающий, опытный любовник. У юноши подобного опыта не было. И чувствовал себя несколько неловко, не зная, как вести себя в постели с мужчиной. Приходилось импровизировать. Стоило Рену проснуться, как он ощутил рядом присутствие Сверра. Тот не спал. Лежал, прислонившись к спинке кровати и в ночной тишине глядел, как частички пыли танцуют в проникающих сквозь щели лунных лучах. — Отдохнул? — спросил норд, кладя большую ладонь на голову Рэна и перебирая волнистые темные волосы. Юноша замер. Давно его никто не гладил по голове, разве что мать в далеком детстве. Это оказалось приятно и успокаивающе. А еще — смущающе. Пытаясь справиться с чувствами Рэн приподнялся на локтях, как бы между делом, смахивая чужую руку. Он мог позволить себе удовлетворить физические потребности, но не стоило взращивать внутри себя ненужные лишние чувства. — Я…? — Отрубился, — хмыкнул норд. — Как я и говорил. Рэн поморщился. Видимо, в дороге он устал больше, чем думал. — Ну так что? Закончим то, что начали? — легко улыбнулся Сверр, намереваясь встать. Видимо, он имел еду. Но у Рэна были другие планы. Не позволив мужчине подняться, он оседлал чужие бедра. Голые ягодицы почувствовали прохладный ночной воздух. Сверр остался в той же одежде, лишь стянул сапоги. Притянув норда ближе, Рэн припал к горячим губам. Поцелуи ему нравились. Скольжение языков и трепет губ. Мужчина перехватил инициативу, подтягивая Рэна ближе. Пахом юноша чувствовал, как через ткань штанов постепенно твердеет член норда. Подумав, что негоже выставляет себя неопытным юнцом, Рэн сам потянулся к завязкам штанов. Освободив налившийся кровью орган от ткани, юноша застыл. Ему не впервой видеть чужие члены. Природа не обделила Сверра. Да и норды, как слышал Рен в принципе имели внушительные размеры своих «достоинств». Член Сверра был чуть больше и толще, чем его собственный. Завороженный зрелищем, юноша обхватил его рукой, услышав, сдавленный вздох норда. — Извини, — без тени сожаления сказал Рэн, проводя пальцами по всей длине. Мужчина ничего не ответил, коротко вдохнул. Сверр провел по его бедру горячими ладонями, скользнув под полы рубахи. Юноша возбудился, и любовник помог ему стать твердым. Замычал от удовольствия, Рэн прикрыл глаза. Рука остановилась и, пальцы Сверра сжали её сверху. — Не отвлекайся, — с ухмылкой выдохнул норд, беря в плен юные губы. Но Рэн не мог. Это было выше его сил. Сознание плыло. Существовали только горячие пальцы Сверра на члене. Он совершенно забыл самому двигать рукой. Хмыкнув, мужчина чуть сместился, заставив Рэна придвинуться еще ближе. Вторая рука скользнула меж упругих ягодиц юноши. — Такой горячий, — шепчет Сверр. У Рэна алеют щеки, и он затыкает любовника поцелуем. Чужие пальцы скользят внутри. Один, второй, затем третий. Дискомфорт сменяется сладкой пыткой чувствительного члена. Смущающе и возбуждающе одновременно. Отрываясь от чужих губ, юноша отворачивается, переводя дыхание. На прикроватной тумбе он замечает открытый бутылёк с маслом. Сверр ждал его. Готовился. От понимания этого внутри разливается наслаждение и радость. Рэн почти кончает, когда норд особо глубоко вталкивает пальцы, задевая чувствительное нутро. Несмотря на прохладу ночи, тело почти горит от желания. По спине скатывается капля пота. Грубые пальцы сжимаются у основания члена и, Рэн почти вскрикивает от досады. Он был уже …! От раздражения хочется укусить. Что он и делает, оставляя на плече Сверра алую метку в виде двух полумесяцев. — Помечаешь меня? — хмыкает норд. — Не останавливайся, — напоминает Рэн. Осмелев, он сам направляет чужую ладонь меж своих ягодиц, подсказывая направление. — Тебе хватит пальцев. У меня есть идея получше. В этот раз имперец не пьян. Он прекрасно всё чувствует. Сверр не церемонится с ним. Вопреки первому желанию, норд не насаживает парня на себя одним движением, но медленно опускает на член, не давая отстраниться или дёрнуться, крепко держа за бедра. Рэн чувствует, как с натугой горячая плоть проникает внутрь. Это больно, как бы тело не готовили к подобному. Но в то же время, даже приятно. Пытаясь сделать первый пробный толчок, Сверр оказывается остановлен. Юноша просто упирается в его грудь, поднимая бедра и не позволяя погрузиться снова. — Стой, — хрипит он. — Медленнее! Напряженное тело Рэна застыло. Внимательные глаза приметили подрагивающие темные ресницы и поджатые губы. «К этой позе мальчик ещё не готов» — решил норд. Подхватив юношу под мышки, он уложил его на кровать, нависая сверху. Лишняя одежда полетела прочь. Запечатлев на губах поцелуй, чуть шершавые бархатные губы мужчины спустились ниже, принимаясь за аппетитный сосок. — Щекотно, — но, несмотря на слабый протест, Рэн не оттолкнул любовника. Пальцы потянулись к волосам Сверра, стягивая шнурок, отчего копна светлых волос вырвалась наружу, приятно щекоча кожу. Скользкий язык изучал темно-розовый ореол, проводя по неровной поверхности соска. Горячий рот посасывал, в то время как настойчивые пальцы вновь вернулись к своему предыдущему занятию. Скользнув внутрь тугого тела, Сверр старался проникнуть глубже и растянуть. Масло хлюпало и стекало вниз, пачкая покрывало. Находясь в любовном наслаждении Рэна оказалось довольно легко читать. Стоило задеть определённое местечко внутри — живот поджимался и он еле слышно постанывал. Сладко и возбуждающе. Довести его до пика не составило труда. Подключив вторую руку, занявшись истекающим членом, Сверр имел удовольствие наблюдать, как Рэн выгнулся, изливаясь. Белые капли тянулись до груди и, норд не преминул слизать семя. А затем подарил глубокий поцелуй, позволяя юноше оценить собственный вкус. -Фу, — скривился Рэн. Любовник лишь хитро улыбнулся, усаживаясь меж разведенных ног любовника. Пальцы гуляли по бокам и бедрам, расслабляя. В этот раз член вошел легче. Рэн поморщился, но промолчал. Лежал спокойно, принимая норда. Потянулся к себе, но Сверр перехватил его руки, прижимают к своему животу — тем самым не давай отодвинуться. Но юноша и не пытался. После нескольких глубоких толчков член Рэна поднялся вновь. — Нравится? — спросила Сверр, проводя вдоль восставшего ствола. — Ты такой тугой внутри. И горячий. Потянув Рэна за руку, он опустил ее меж разведенных ног, заставляя прикоснуться к собственному разгоряченному отверстию. — О, Боги! Не комментируй, — зарделся Рэн, отворачиваясь. Закинув ногу на плечо, Сверр перевернул парня на бок, входя. По комнате разносились звуки ритмичных шлепков и громкого дыхания юноши. Понимая, что находится на грани, Рэн помог себе рукой, пачкая семенем покрывало. Но в тот момент ему было всё равно. Удовольствие захлестнуло с головой и сознание помутилось. Но Сверр не дал времени прийти в себя. Перевернув юношу на живот, лег сверху, придавливая Рэна к кровати. — Слишком… , — захрипел тот, — сильно! — Ты справишься, — уверил Сверр, зажимая рот ладонью и наслаждаясь сдавленным мычанием. Чувствуя скорую разрядку, норд ускорился. Толчки стали сильнее и резче. Хотелось проникнуть до самой глубины юноши. Кончая, Сверр зажал своего мальчика в медвежьих объятиях, зарываясь лицом в густые волосы. В отличие от теряющего во время наслаждения голову Рэна, он заметил, что что-то не так. Парня потряхивало. Слыша слабое поскуливания до того, как удовольствие накрыло, Сверр рассудил, что если бы причинил реальную боль, то парень не оставался бы таким покорным и податливым. Сев на колени, он перевернул Рэна на скину. Ему открылась прекрасная картина раскрасневшегося лица юноши. От мягкого члена тянулась белесая мокрая нить до самого живота. Глаза прикрыты, переживая новую порцию удовольствия. Этого мальчика было легко распалить. Сверр и рад был продолжить, но понимал, что без еды им долго не протянуть. В тот день стоило им покончить завтраком, норд взял Рэна снова. Потом второй раз. Третий. А придя в себя Рэн осознал, что они любились два дня подряд, прерываясь на сон и прием пищи. Раньше все его посещения проституток проходили почти одинаково. Они делали то, за чем он приходил, и на этом оканчивалось. Просыпаться с кем-то в одной постели не было в новинку — во время путешествий, да и раньше, в Легионе, Рэн не раз делил постель с товарищами. Но спать вместе с любовником… Сверр будил поцелуями, пробираясь горячими ладонями под рубаху. Вылизывал, посасывал тело, словно пес. Но это доставляло удовольствие. Осматриваем себя, юноша обнаружил розовые и алые засосы и легкие приятные синяки, оставленные цепкими пальцами Сверра в порыве страсти. В один из дней они завтракали на кухне, в кои-то веки выбравшись за пределы спальни. Долгое время обучаясь в Легионе, Рэн всегда оставался настороженным. Даже в присутствии Сверра. Он лишь надеялся, что ему сносит голову от удовольствия только в пределах кровати. Завтрак проходил в относительной тишине. Иногда они беседовали, но чаще наслаждались уютным безмолвием, возникающим между ними. Внезапно взгляд Рэна упал на полную кружку норда. И в голове вспыхнули подозрения. — Ты чем-то опоил меня тогда? Рэн думал, что норд растеряется или попытается уйти от темы. К удивлению, тот ответил честно. — Вытяжка из горных ранеток, — хитро улыбнулся Сверр, будто насмехаясь, что имперец сообразил так поздно. — Полугодичная. Рэн замер, вспоминая. Он не слишком хорошо разбирался в подобном. Но норды зачастую пользовались общеизвестными рецептами. — Афродизиак? — Если ты действительно был против, то отказал бы мне в любом случае. Я лишь слегка простимулировал, так сказать. Сморщившись, Рэн отвернулся, смотря в окно. По-хорошему, стоило обидеться и послать норда куда подальше. Собрать вещи и свалить. Но… Сверр оказался прав. Вытяжка из горных ранеток не была зельем, скорее легкой настойкой, возбуждающей желание. И если бы Рэн действительно не хотел чего-то от норда, то в тот вечер в Маркарте нашел бы себе кого-то другого. Даже на одну ночь. Он не стал загадывать, как это будет. Момент расставания. Понимал, что за этой встречей последует другая. Но когда? И сколько времени пройдет? Полностью вымотанный двумя днями утех, Рэн УЖЕ хотел ещё. Повторить, даже несмотря на нижнюю роль. Имперца все устраивало. Наверное, что-то отразилось на его лице. Спустившись вниз, он обнаружил Сверра, свежего и бодрого. — Тебе пора? Рэн кивнул, подходя к полке и складывая в свою походную сумку пару кусков хлеба и вяленое мясо, завернутое в тряпицу. — Тогда, — начал Сверр, — что ты думаешь об «этом»? — «Это» было неплохо. — Только неплохо? Врать себе трудно, но признаваться вслух еще сложнее. Рэн не помнил, когда в последний раз был так удовлетворен физически и морально. Он пожал плечами, даже не смотря на Сверра. Но тот и так все понял. По едва заалевшим щекам и ушам. — В следующий раз я буду в Фолкрите в конце месяца последнего зерна. Найди меня. Если захочешь. Рэн замер. Это почти через два месяца. У него есть время всё обдумать. Нужно ли ему «это»? Но он и так знал, что поедет в Фолкрит к сроку. — Как …? — Я сам тебя отыщу. Их следующая встреча прошла в Фолкрите. Затем — в небольшом поселке, недалеко от Маркарта, в Рорикстеде и снова в Вайтране. Порой проходила пара недель, а иногда — и месяцев. К началу следующего лета Рэн осознал и удивился. Их встречи продолжались более полугода. И всё равно — каждый раз они встречались в установленном месте, несмотря на обстоятельства. — Завел себе кого-то? — как-то спросил напарник, наблюдая за сборами Рэнатуса. До назначенной встречи оставалась пара тройка дней. — Можно и так сказать, — уклончиво ответил юноша. Несмотря на то, что они многим делились друг с другом, не очень хотелось посвящать кого-то в свои отношения. Да и можно ли подобную связь назвать так? — Не помешает иногда выпускать пар. Я давно тебе говорил. Мы с Пышечкой уже больше двух лет вместе. — У нее дети от почившего мужа. И с тобой она просто развлекается. Как и с другими. — Ага, я знаю. Я не требую от нее верности — она мне не жена. Но это лучше, чем ходить к портовым шлюхам. — Есть такое, — согласился Рэнатус. — Значит, всё же кто-то есть, — хитро сощурился напарник. Рэн, неопределенно пожал плечами, провожаемый улыбкой товарища.