Жизнь непредсказуема

Обычный вечер. Иду после работы домой, точнее, в пустое холодное здание, где меня никто не ждёт. Когда люди произносят слово «дом», у меня в голове сразу представляется картина: везде горит свет, громкие детские голоса и смех разносятся по всей квартире, кто-то готовит на кухне, ммм... как вкусно пахнет, стол уже накрыт, скоро ужин, престарелая пара сидит возле камина, обняв друг друга и смотря на огонь. Возможно, когда-нибудь я буду сидеть возле камина с любящей супругой, но, скорее всего, один - в мрачной и пустой квартире. Уже так темно. Яркие фонари освещают дорогу. Сигарета — вот что мне поможет выдержать этот долгий путь до дома. Не понимаю, что доставляет мне удовольствие, ведь это просто вдыхание дыма тлеющих высушенных листьев табака, но на душе после этого становится легче. Завтра точно такой же день. Один за другим они проносятся мимо меня, и каждый похож на предыдущий. — Эй, Дэн. Это ты? — чей-то голос окликнул меня сзади. «Дэн?» Меня так называл только один человек, мой лучший друг со школы, (для меня лучший) с той школы, в которой я учился, когда ещё жил с отцом в другом городе. Если, конечно, можно назвать его другом; скорее всего, он меня и не вспомнит, ведь я проучился там всего год, толком не успев познакомиться с остальными одноклассниками. Но он запомнился мне на всю жизнь. Помню, как за школой ко мне пристали трое человек из пятого класса или шестого (точно не могу сказать). Придрались ко мне из-за того, что они видели, как мой отец пьяный приводит каждый день меня в школу. Они начали говорить, что он пьяница, не добился ничего в жизни и воспитает из меня такого же человека. Боже, я был просто в ярости, как же меня это взбесило. Не то, что они сказали про меня, а то как они оскорбили моего отца. Я начал драться с ними, но куда мне? Я — один, из первого класса, и их — трое высоких старшеклассников. Но тут прибежал он, Харрисон Ходжес, который вступился за меня, не выясняя причины (чем сильно поразил меня), и ,конечно же, нас отколошматили не слабо. После этого случая мы и стали друзьями. Но мог ли он помнить меня? Ведь с того момента прошло более десяти лет. Когда я повернулся, то увидел мужчину (примерно одного роста со мной) в сером костюме, с рыжими волосами, которые доходили ему до плеч, на голове шляпа хомбург, вокруг которой пущена ярко-зелёная лента, в цвет его глаз. Только из-за них я узнал его; мне нравится изумрудный цвет, как зелень на лугу, я всегда хотел себе такие глаза, они бы больше подошли к моим тёмным волосам, чем светло-голубые. — Дэн, я же не обознался? Это же ты? Не молчи, — а почему я молчу? Может быть из-за того, что я расстался со своим прошлым и с этим сокращением моего имени? Меня больше никто так не называл, я просто не привык. — Если вы имеете в виду «Даниэль Гилберт», то это я, — интересно это правда он? — Ты меня не узнал? Неужели я так сильно изменился? Это же я, Харрисон Ходжес, — сказал он и крепко обнял меня. — Конечно же узнал. Но как ты понял, что это я? — да, мне очень интересно, ведь он даже не видел моего лица. — Ты забыл? — о чём же я мог забыть? — У тебя же вот здесь, сзади на шее, неповторимый шрам; после того случая, когда нас били трое пацанов. Точно. Во время драки один из этих троих старшеклассников взял в руки разбитую стеклянную бутылку и, пока меня избивал другой, он нанёс удар по моей шее. Остался шрам в виде полукруга, похож на месяц. Они испугались, когда увидели кровь, и убежали. Может быть, как раз это и спасло нас. Интересно, очень весело избивать кого-то младше себя? Как вообще можно быть такими жестокими людьми? — Да, такого не забыть. Что ты здесь делаешь? Давно сюда приехал? Надолго? — спросил я, стряхнув пепел с сигареты. — Эй, полегче! Прям засыпал меня вопросами. Пойдём вон в то кафе, посидим, поедим и заодно всё обсудим, столько лет ведь не виделись, — сказал он с улыбкой на лице. — Ну, хорошо, пойдём, — произнёс я, кинул окурок на асфальт, придавил его ногой, и мы пошли переходить дорогу. Нам действительно нужно много о чём поговорить.