Восемь - двенадцать месяцев.

— Н-на год? — переспросила девушка, в тайне желая, чтобы Цунаде-сама что-то перепутала или же она сама ослышалась. — Да, Сакура... Прости, что взваливаю это на тебя, — Пятая закрыла глаза и громко вздохнула. — Ты единственная, кто сможет на все сто выложиться в Суне. Я бы не пустила туда тебя, не будь ситуация настолько поганой... Если бы я знала хоть кого-то, кто справиться с этим на том же уровне, что и ты, я бы... — Я поняла вас, - на удивление Цунаде и Шизуне, девушка улыбнулась. — Благодарю за доверие, Хокаге-сама, я не подведу вас, — и, не дождавшись слов прощания от учителя, девушка развернулась и пулей вылетела за дверь, чтобы никто не увидел наворачивающихся на глазах слез. — Я все правильно сделала, Шизуне? — виновато спросила Пятая, уставившись на захлопнутую дверь. — Да, абсолютно. Никто, конечно, не сможет отвергать тот факт, что Сакуре будет тяжело, — на последних словах своей ученицы Цунаде шумно выдохнула и с грохотом упала на бумаги, завалившие ее стол, что-то бормоча о нескольких бутылках саке, — но она не смогла бы по-другому. Она не отказалась бы, даже если бы вы сами лично не попросили ее об этом. Вы понимаете? — Ты уверена? — вид у поднявшей голову Цунаде был мрачный. — Совершенно. — Надеюсь, что так и есть, — женщина развернулась на стуле и окинула трепетным взглядом Коноху, которая только-только распахнула глаза, и почему-то вспомнила двенадцатилетнюю Сакуру, усердно тренирующуюся днем и ночью, не смыкая глаз и молча терпя боль, чтобы помогать тем, кто будет нуждаться в ее помощи и, конечно же, не дать дураку Наруто обогнать ее. Она вымученно улыбнулась, понимая, что впереди ее ученицу ждут не просто тренировки и миссии ранга "С", а самое настоящее задание, намного опасней и серьезней тех, что девушке приходилось выполнять. Там уже будут не рыбы и не Наруто с ожогами, а люди, молящие о помощи, давящиеся собственной кровью, умирающие на глазах юной девчонки, которая в своей жизни еще не видела смерть и только может предполагать, насколько она ужасна. — Шизуне... — Да, Цунаде-сама? — Ты ведь не откажешь мне в просьбе принести саке? — услышав, как захлопнулась дверь, Пятая решила не сдерживать слезы, которые рвались наружу. Одна за одной, слезы стекали по ее щекам и бесшумно разбивались о деревянный пол. За окном послышались раскаты грома.